— Все верно.
Барри хотел было вставить комментарий, но почувствовал, что должен проявить к имени Силлабуса такое же уважение, как и к имени Минни.
— Приятно познакомиться, Силлабус. Хотелось бы, чтобы обстоятельства были другими.
Оставался только испуганного вида паренек. Он обильно потел, хотя они и сидели в морозилке, и подергивался. У него был вид наркомана, которому требовалась доза, но Барри выдал ему кредит доверия и предположил, что тот просто напуган, как и все они. А в том маловероятном случае, если он действительно окажется наркоманом и озвереет, как это бывает с зависимыми, когда дверь морозилки не дает им добраться до заветной наркоты, они смогут, и Барри был в этом уверен, довольно легко его укротить.
На самом деле, оглядываясь назад, Барри решил, что было бы забавно, если бы они оказались заперты с каким-нибудь дерганым наркоманом. Оказалось бы на одну ненужную проблему больше.
— Эй, — спросил он, — есть тут беременные, которые вот-вот родят?
Дана сердито на него посмотрела.
— Это еще что значит?
— Ой, блин, нет. Я не то имел в виду. Это шутка была. Просто сейчас не самое подходящее время рожать, вот я и пошутил по этому поводу. Просто хотел развеселить всех. Извините.
— Извинение принято, — сказала Дана.
Он не мог понять, искренне ли она это произнесла.
— Беременная женщина есть среди заложников снаружи, — произнес Силлабус. — Так что твой комментарий еще менее забавный.
— Прошу прощения.
Ну и ладно. Зато до этого он за целых несколько минут не сморозил ни единой глупости. По крайней мере, сейчас он это сделал не перед клиентом.
— Ты последний, — сказал он надеюсь-что-не-наркоману.
— А чего ты стараешься подружиться со всеми?
— Я не стараюсь. Я провожу вводный курс. Кроме как ждать, делать нам нечего, поэтому я пытаюсь всех занять в это напряженное время.
— Вообще-то нас развлекать не надо.
— Если бы я хотел тебя развлечь, я бы начал петь песенки. У меня очаровательный певческий голос. Жаль, что ты не считаешь необходимым знать имена тех, с кем ты тут заперт, но мне это кажется элементарным.
— Чудесно. Я Чад. Детишки меня раньше называли Вешалкой, и я думал, они имеют в виду, что я похож на вешателя.
— Спасибо, Чад, — сказал Барри. — С именами все. Итак, у нас есть Ванесса, Дана, Пит, мистер Андерсон, миссис Андерсон, Тревор, Минни, Силлабус и Чад. Нигде не ошибся?
— Нет, — сказал Тревор. — Надеюсь, нас не собираются экзаменовать.
— Есть новости, как там снаружи?
— Много противоречивого, — сказала миссис Андерсон. — В одном сообщении говорится, что у них пулеметы. И всё еще пишут про заложников.
— Ага, — подтвердила Ванесса.
— Полагаю, никто там в режиме онлайн не рассказывает, что мозги этих ребят размазало по стене, — вздохнул Барри.
— К сожалению, нет, — ответила миссис Андерсон.
— Не нахожу регулятора температуры, — сказал Силлабус. — Наверное, он снаружи. Даже будь он тут и имей мы возможность выставить его на семьдесят два градуса, температура поднималась бы до приемлемого уровня вечность.
— Вечность тут сидеть мы не собираемся, — заметил Барри.
— Да и запас кислорода ограничен.
— Мы же не разбиваем тут лагерь, ради всего святого. Мы пережидаем опасную ситуацию. Если почувствуем, что задыхаемся, откроем эту дурацкую дверь и впустим воздух. Не надо тут каркать.
— Я не каркаю, а реалистично гляжу на вещи.
— Нет, ты пугаешь людей вещами, по поводу которых сейчас не надо париться. Давай так. Предлагаю тебе разобраться с проблемой температуры и кислорода. Когда разберешься, доложишь о результатах. Так нормально?
— Не надо разговаривать со мной в покровительственном тоне.
Барри вздохнул. Пар изо рта напомнил ему, что он мечтал о сигаретке.
— Знаешь что? Чудненько. Я с тобой больше не буду общаться. Я тут не главный — просто я самый болтливый. Если что-то захочешь сказать группе — валяй. Говори.
— Мне не нужно твое разрешение, — сказал Силлабус.
Барри решил, что пора начинать игнорировать этого говнюка. Шансы, что обсуждение закончится словами Силлабуса: «Боже, простите меня за мое отвратительное поведение!» — равнялись нулю. Скорее все закончится тем, что Барри будет едва сдерживаться, чтобы не вломить ему по голове замороженной индейкой. Все в порядке. Ему не обязательно было оставлять за собой последнее слово.
Пару минут стояла тишина, если не считать нескольких шмыганий носом. По крайней мере, у них было пространство. Не много пространства — все же не предусматривалось, что в морозилке будет околачиваться десяток человек, — и если придется устроить тут зал ожидания, то будет гораздо теснее.
Кто его знает, может, нападавшие уже валялись в лужах собственной крови. С тревогами по поводу клаустрофобии, гипотермии и асфиксии можно было и подождать. А что касается их попадания в эту морозилку на продолжительное время, прямо сейчас единственное, о чем Барри по-настоящему тревожился, заключалось в том, что он не сходил по-маленькому, прежде чем началась мясорубка.
У него был мобильник, но он его использовал только в качестве телефона и только в случае крайней необходимости. Он предпочитал смотреть на людей, с которыми разговаривал. И все это дерьмо вроде видеочатов не в счет. Барри понимал преимущества возможности отправлять сообщения, и если представить, будто его бывшей жене не наплевать на то, что он в смертельной опасности, он отправил бы одно — заверить ее, что всё в полном порядке. И вообще, Барри был рад, что относился к тому поколению, которое выросло без мобильников, так что пускай более молодые люди мониторят интернет в морозилке.
— Хм, — протянула миссис Андерсон, хмуро глядя в телефон.
— Что?
— Троих преступников опознали.
Она подозвала Барри, махнув телефоном.
— Взгляни. Власти уже знают троих из них.
Барри подошел к ней. Заголовок гласил: «Напавшие на продовольственный магазин во Флориде опознаны». На прилагающемся изображении было четыре фотографии.
Миссис Андерсон приподняла бровь, как бы говоря ему, что произносить вслух это не надо.
Фотографии на экранчике мобильника были, разумеется, очень маленькими, но все же можно было легко рассмотреть лица мужчины с топором и мужчины с битой бутылкой. Третий, парень лет двадцати с копейками, предположительно, был обладателем арбалета.
Четвертым был Чад, который стоял в десяти футах от Барри, все еще подергиваясь и потея.
2
Барри пытался не показать виду, хотя он ощущал себя так, словно его пнули в живот. У них было не так много времени, чтобы разобраться с этим. Кто-то еще из тех, кто копался в своих телефонах, мог это увидеть и начать тыкать пальцами и кричать.
Естественно, это могло быть ошибкой. Информация о преступниках, попавшая в интернет так быстро, не могла быть результатом тщательного расследования, так что аналитическая работа могла проходить, например, так: «Эй, мы видели, как этот парень входил в магазин. Он, должно быть, один из нападавших!»; позже сказали бы: «Упс, мы что, ошиблись? Ну извиняй, чувак».
Поэтому они не могли просто так скрутить Чада и проломить ему голову о стальную дверь. Все расползлись по своим углам, как это бывает в лифтах. Силлабус стоял возле дальней стены, Минни недалеко от него, а рядом — Чад. Если бы Барри смог подозвать первых двоих к себе, то с Чадом было бы легче справиться.
— Эй, Силлабус, Минни, зацените, — позвал Барри, указывая на экран мобильника миссис Андерсон. — Вы знаменитости!
Озадаченная Минни подошла к нему. Силлабус, который, по-видимому, мог только все усложнять, тоже выглядел озадаченным, но остался на месте.
— Что там говорится?
— Ничего. Просто твоя фотка.
— Покажи-ка.
Козел.
— Ну, если тебе не интересно, тогда ладно, — сказал Барри. — Извини, что снова заговорил с тобой так быстро после того, как обещал не разговаривать. Виноват.
Барри волновался, что весь этот обмен репликами может показаться Чаду подозрительным. Правда, это уже было неважно, потому что Ванесса внезапно ткнула пальцем в Чада и закричала:
— Он один из них!
Все отступили от него. Барри был уверен, что сейчас произойдет их собственный частный захват заложника, но Чад отступил к дальней стене, а Силлабус тем временем отошел и присоединился к остальным.
— Их четверо! — воскликнула Ванесса. — И он один из них!
— Не понимаю, о чем ты, — произнес Чад.
— Это в сети.
— И ты этому веришь?
— Правда это или нет, но нам придется с этим разобраться, — сказал Барри.
— Мы можем использовать его как козырь, — сказала миссис Андерсон. — Скажем остальным, что мы убьем его, если они нас не отпустят.
Тревор покачал головой.
— Никакой он не козырь. Четыре юнца вломились в продуктовый магазин и начали без разбора нападать на людей. У них нет никакой стратегии ухода. Все это закончится самоубийством. Им все равно, что мы с ним сделаем.
— Это неправда, — настаивал Чад. — Что это за сайт? Я же бежал от тех отморозков, как и все.
— Полагаю, ни у кого нет свободной пары наручников? — спросил Барри.
— Если я один из них, то где мое оружие? — спросил Чад.
— Ты мог уронить его, — ответила Ванесса.
— Зачем мне бросать оружие, а потом бежать с вами? Это же бессмысленно! Вы что, уже начали превращаться в толпу параноиков? Мы же тут всего несколько минут!
— Мы не параноики, если это правда, — ответила Ванесса.
— Но это же неправда. Это же бред какой-то.
— Давайте-ка все притормозим, — сказал Барри. — Я согласен, что нет смысла тебе быть здесь с нами, и уверен, что все мы полностью осознаем возможность ложности этой информации. Но, Чад, уверен, ты понимаешь, что мы просто не можем такое игнорировать. Мы должны обезопасить себя.
— Убив меня?
— Никто не говорил об убийстве. Вот моя точка зрения: один безоружный человек против нас девяти не представляет опасности. Все согласны?
— Я согласен, — сказал Тревор.
Больше никто ничего не сказал, не возразил.
— Следовательно, нам нужно убедиться, что он безоружен. И к сожалению, это означает, что тебе придется снять одежду.
— Ты прикалываешься?
— Нет.
— Я не собираюсь раздеваться в морозилке.
— Тогда мы вынуждены считать тебя угрозой.
— Фигня какая-то.
— Если интернет ошибается, тогда да, это крайне несправедливо. Ничем не могу помочь. Извини.
Барри прикинул, что они могли бы обыскать парня, но если у того было оружие, то кто-то мог получить ножом по горлу во время обыска.
— Тогда дайте я просто уйду.
— Мы не отпустили Ванессу и, уж будь уверен, не отпустим и тебя.
— Вы потом будете чувствовать себя кончеными тупицами.
— Но не такими тупицами, как если бы позволили тебе убить кого-нибудь. Мы не собираемся заставлять тебя стоять тут голым. Нам просто нужно убедиться, что ты для нас не опасен.
Чад обернулся и ударил по стене.
— Черт!
Он снова повернулся, сжал ладони в кулаки и зажмурился. Он выглядел так, будто все кровеносные сосуды в его теле готовы были одновременно взорваться.
Он открыл глаза и заговорил так быстро, что было сложновато его понять.
— Да, я с ними. Но я никогда не соглашался на это. Они меня заставили. Но как только нападение началось, я не смог действовать. Я бросил свой ремень, избавился от мачете и побежал.
— Мы должны вырубить его, — произнесла Ванесса. — И убедиться, что у него нет пушки.
— Да нет ее у меня, — сказал Чад. — В этом-то все и дело. Контроль за оборотом оружия — это полная фигня. Массовое убийство можно легко устроить и без него. Если кто-то хочет убивать людей, он сделает это, какой закон ни принимай. Вот что мы пытаемся доказать. Для этого не нужны пушки или взрывчатка.
— Но ты ведь никого не убил на самом деле, — сказал Барри.
— Да заткнись ты уже! Это сложнее, чем ты думаешь! Но мы будем убивать. Остальные, возможно, уже убили кого-нибудь. Тут везде будут разбросаны трупы. Хотите отнять у американцев права? Безопасней от этого не будет!
Почему Чад исповедовался? У него должно было быть оружие.
— Хочешь убить меня? — спросил Чад. — Валяй. Порви меня, как Тузик грелку. Вот, я тебе нож даже дам.
Чад опустился на колено и потянул штанину. В этот момент все они должны были наброситься на него, но никто не хотел получить удар ножом. К тому времени, когда Барри сообразил, что это не нож, а скорее небольшой пистолет, Чад уже вытащил его из кобуры и направил на группу.
— Я думал, вы не используете пушки, — сказал Барри.
— Он для самоубийства. Мы должны были застрелиться в случае, если нас поймают.
— Ну, тебя вроде как поймали, так что…
— Заткни пасть!
— Если ты нас перестреляешь, дискредитируешь всю вашу идею, — сказал Барри. — И получится просто очередное массовое убийство. Про тебя завтра уже и не вспомнят.
— Ну так и не вынуждай меня дискредитировать мою идею.
Чад водил пистолетом между несколькими людьми, словно пытаясь решить, в кого стрелять.
— Ты, — сказал он, имея в виду то ли миссис Андерсон, то ли Минни. — Иди сюда.
— Ты кому? — спросил Барри.
— Сучке, которая не говорила свое имя.
— Ни за что. Даже не пошевелюсь.
— А я бы на твоем месте пошевелился.
— Возьми лучше меня, — произнес мистер Андерсон. — Я не доставлю проблем.
— И она не доставит, если не дура.
Миссис Андерсон покачала головой.
— У тебя будут…
Чад выстрелил ей в лицо. Не было никаких костных осколков или кусочков мозга — просто кровь, — но ее тело моментально рухнуло на пол.
Все закричали.
Мистер Андерсон бросился на Чада. Их разделяло всего несколько футов, и, будь мистер Андерсон немного быстрее, он бы смог успеть. Вместо этого он в упор получил пулю в лоб. На этот раз были и костные осколки, и кусочки мозга.
Общий крик повторился, когда рухнул мистер Андерсон. Его тело стукнулось о стеллаж, а потом он ударился о металлический пол так сильно, что если бы уже не был мертв, то почти наверняка умер бы из-за треснувшего черепа или сломанной шеи.
— Все заткнулись! — заорал Чад. — Ни звука! Кто пикнет, тоже сдохнет!
Крик прекратился, хотя всё еще тут и там раздавалось хмыканье и шмыганье, которое, очевидно, Чад не классифицировал как пиканье.
Барри хотел сказать ему, что он совершает ужасную ошибку, но это не стоило выстрела в лицо. А Чад, возможно, это и сам знал — тут не нужно было быть семи пядей во лбу.
— Смотри, что из-за тебя мне пришлось сделать! Ты все испортил!
Чад пинал мистера Андерсона по голове, нанося еще больше повреждений.
Если бы Барри верил, что Чад собирается убить всех оставшихся, имело бы смысл наброситься на него разом, поскольку всех он убить не смог бы. Но Барри подходил к этому вопросу не столь цинично и предполагал, что ситуацию все еще можно было смягчить без новых смертей.
Барри поднял руку.
Судя по виду, Чад удивился жесту и не знал, как отреагировать. Он моргнул пару раз.
— Что?
— Могу я сказать?
— Ага.
— Мне жаль, что так произошло. Ей стоило послушать тебя. Глупо было с ее стороны.
— Конечно, глупо.
— Все остальные не такие глупые. Никому больше умирать не надо.
— Нужно.
— Нет, мы можем это решить. Мы дадим тебе уйти. Мы просто выдернем метлу, откроем дверь, и ты присоединишься к своим друзьям.
Чад энергично затряс головой.
— Я облажался. Я не должен был никого застрелить. Все должно было идти не так. Я все запорол. Я все запорол из-за тебя.
— Они же не узнают.
— Само собой, узнают! В морозилке два трупа с дырками в головах!
— Это да, но ведь твои друзья собирались убить себя, верно? Они не узнают, что произошло. Они же будут мертвы.
— Он правильно говорит, — сказал Тревор.
— Но весь остальной мир будет знать! Мои друзья помрут зазря!
— То, что происходит здесь, не меняет того, что они делают там, — сказал Барри. — Уверен, они убили кучу людей без пушек. То, что случилось с мистером и миссис Андерсон, не ослабит вашего послания.