— Уверена, это не единственное твое призвание, — мягко проговорила она. — Ангел мой, спой мне, я так жажду услышать твоё пение, — она поднялась с кровати и подошла к зеркалу, чтобы устроиться рядом с ним на коленях. Похоже, что так она могла даже слышать то, как он передвигается там, внутри. Выдержав небольшую паузу, он всё же запел:
Отвергнут был судьбой.
Удел печальный мой —
Быть одиноким.
В темноте ищу путь свой.
Нежный баритон распространился по гримёрной комнате, заполняя её бесконечной тоской Призрака. Уткнувшись носом в плечо, Кристина прикрыла глаза, ей было его ужасно жаль, чем заслужил он такую жизнь? Она тихо всхлипнула, а маэстро продолжил:
Кто боль поймет мою,
Слезу утрет мою?
Быть одиноким
Научился, стал другом себе.
Его слова будто бы резали прямо по сердцу, а Кристина не могла уже скрыть своих слёз. Голос его заставлял её испытать всё то, о чём он пел. Она положила ладонь на зеркало, прислоняясь к нему лбом.
— Несправедливо… — шептала Кристина, злясь на весь мир, что причинил боль её покровителю.
Быть одиноким
Трудно, но жизнь
нужно прожить
Только так.
На этом всё стихло. Казалось, что он теперь даже не дышит по ту сторону стены. Громко всхлипнув, Кристина прижалась к зеркальной глади. Ей было больно. Больно за него.
— Не плачь, дитя моё, — успокаивающе прошептал он, будто прямо перед ней, — такова моя история и судьба, — она лишь грустно усмехнулась:
— Судьбу можно изменить, а ты даже не желаешь попытаться, — пробормотала Кристина, — позволь мне помочь?
— Тебе нужно поспать, день был тяжелым, — устало ответил Призрак, избегая острой темы. Девушка обиженно фыркнула и отправилась на свою кровать.
— Спокойной ночи, мой ангел, — ласково прошептал он ей. Обратно в подземелья Призрак сегодня уже не вернется.
========== Глава 5. Откровения Эрика ==========
Распорядись собой, прими решение,
Хотя бы и ценой уничтожения.
Уже который час я наблюдаю за спящей Кристиной, репетиция была достаточно изнуряющей, чтобы она уснула прямо здесь, не способная добраться до дома, до своего жалкого парнишки. Я доволен проделанной работой: сегодня она растворилась во мне, в нашей музыке.
Никогда я не верил в сказки: монстр и красавица — вымысел для наивных детей. Но её ангельский голос, тот, что исполнял музыку самой смерти… Это стало отправной точкой. Не передать словами мою усталость. Невероятную усталость от этой бесконечной жизни. Любой, кто жаждет бессмертия не более, чем глупец — это адский круговорот, сводящий с ума.
Привыкший к тёмным лабиринтам подземелья, я должен был сделать свой первый шаг в сторону света, словно ребёнок, который только учится ходить. И я его сделал, переступая единственную преграду, выходя из зазеркалья. Наконец, я смог подобраться к ней так близко. Она спит слишком крепко. Она не знает, что прямо сейчас зеркальная гладь стала путеводной нитью из царства тьмы и смерти в её светлый мир. Она не может увидеть и то, как высокая тень скользит по стенам её гримёрной и плавно опускается на кровать совсем близко к ней. Она не чувствует на себе моего взгляда, переполненного обожанием к ней.
О, как она прекрасна в лунном свете этой ночи, моя Кристина…
Ты нужна мне, как духу плоть.
Невозможно сполна насладиться её красотой, хоть мой взгляд и пробегает вдоль всего её тела уже который раз. Замечаю мелкую дрожь на её плечах — мой ангел замерзает. Поднимаю с пола одеяло, скинутое ею во сне, и бережно накрываю её им. Случайное касание. Мои пальцы замирают на её ключице, и, кажется, я теряю разум. Невозможно удержаться. Почти невесомо касаюсь горячей и такой нежной кожи шеи, она будто бы бархатная на ощупь. Одергиваю себя — так нельзя. Я не достоин её. Никак не достоин.
— О, Кристина… — её имя срывается с моих уст само собой, будто бы молитва, а я бросаю испуганный взгляд на неё.
— Мой ангел… — так же тихо отвечает она, и, кажется, её веки дрогнули, а мрачная тень исчезла так же незаметно, как и появилась.
Оказавшись у подземного озера, опускаюсь к нему. Какой же глупец. Она могла увидеть меня. Она бы испугалась.
— Глупый-глупый Эрик, — привычка говорить с самим собой неистребима. Кристина знает моё имя — навязчивая мысль. Она произнесла моё чёртово имя, и оно впервые не звучало для меня отвратно.
Кидаю взгляд на водную гладь. Как она сможет принять это? Подношу дрожащую руку к маске и резко откидываю её прочь. На меня смотрит чудовище, сверкая жуткими желтыми глазами. Невыносимо. Зажмуриваюсь и накрываю лицо ладонями. Слёзы сами собой стекают по моей сухой коже. Цена, которую я заплатил за дьявольскую музыку, слишком велика. Руки сжимаются в кулаки, ногти пронзают тонкую кожу до крови. Боль заставляет меня чувствовать себя живым, как и любовь… Любовь и боль — словно неделимое целое.
Она как настоящий ангел, сошедший с небес из рая и пришедший в мой личный ад. Моя исповедь задела её за живое, заставила плакать и жалеть меня. Меня — монстра, недостойного и капли её слёз. Если бы она только знала, кто прячется в тени. Чёрная, ничего не стоящая душа. Горячие, непрошеные слёзы снова обжигают моё лицо, и я даю им волю. Пускай так, я устал казаться сильным.
========== Глава 6 ==========
Громкая торжественная музыка. Кружащиеся пары и маски, маски, маски повсюду. Голова Кристины кружится, она отчаянно желает найти кого-то. Ей неизвестно, как он выглядит, где его искать. Она на грани срыва. Ей нужно узнать его в этой толпе. Вдруг чьи-то тонкие пальцы ложатся на ее хрупкие плечи, и она медленно разворачивается. Это он.
Еще немного и она раскроет тайну, занимающую все её мысли. Неторопливое движение, чтобы не спугнуть — она тянет к нему руки и осторожно берется за край маски, скрывающей лицо…
— Кристина! — громкий стук в дверь и взволнованный голос выводят Кристину из крепкого сна, она начинает просыпаться, но чувство разочарования не покидает её, сон казался таким реальным, будто она и правда могла вот-вот узнать, кто он, легендарный Призрак Оперы.
— Милая, открой, прошу! — снова прокричал за дверью родной Кристине голос. Её будто окатили ледяной водой. Она совершенно позабыла о нём вчера. Быстро вскочив с кровати, она подбежала к двери и повернула ключ, пропуская Дориана внутрь.
— Прости, прости, — шепчет девушка, кинувшись в его объятия, — прости… — он молчит, мягко поглаживая её по спине и облегченно выдыхает.
— Боже, как же ты напугала меня, — тихо признается Готье, крепче прижимая к себе любимую. — Кристина, милая, не делай так никогда больше, — это не было просьбой, мольба — вот, что слышала она в его голосе. Она нежно поцеловала его в шею, как бы вновь принося свои извинения.
— Мне так жаль, — она печально вздохнула, слегка отстранившись и оглядывая парня: под глазами залегли тени, он был совсем бледным и ужасно взволнованным. Дориан и правда не смог сомкнуть глаз этой ночью, он пытался найти любимую Кристину.
— Репетиция затянулась, и я просто отрубилась прямо тут, в гримёрке.
— Не извиняйся, — ласково прошептал парень, целомудренно целуя её в лоб, — это твой дебют, я всё понимаю, — Дориан заглянул в глаза Кристины, слегка улыбнувшись. — Просто в следующий раз хотя бы напиши мне, что будешь здесь, — девушка активно закивала, виновато улыбнувшись в ответ.
— Но сейчас можем мы поехать домой? — уточнил парень, обнимая Даае за талию.
— Конечно, я вся в твоём распоряжении, — весело ответила девушка, — милый, ты не подождешь меня снаружи? Я только переоденусь, — парень кивнул и вышел из гримёрной, оставив Кристину, как ему казалось, одну.
Мягко ступая по холодному полу, Даае подошла к зеркалу и тихо позвала своего маэстро. Она не знала, услышит ли он её, но отчаянно в этом нуждалась.
— Мой ангел, — вполголоса сказала она, страшась, что Дориан может её услышать. Но для чуткого слуха Призрака Оперы этого было более, чем достаточно.
— Моя прекрасная Кристина звала меня? — ответил он в тон ей, наслаждаясь красотой девушки, такой утренней и прекрасной.
— Я так хотела бы хотя бы немного времени провести с тобой настоящим, — скромно пролепетала она, боясь его отказа. — Знаешь, мне сегодня снился маскарад… И ты был там. Не призрачный голос, а ты материальный. Почему же и нет? Если ты пожелаешь, мы могли бы встретиться так. Прямо сегодня ночью, — она так жаждала этой встречи, как будто бы она могла стать судьбоносной.
Некоторое время Призрак молчал. Он отчаянно хотел согласиться, пойти на эту авантюру вместе с ней. Ведь ему нечего было терять. Но… Могло быть слишком рано. Она может повести себя непредсказуемо, а он не любит сюрпризы. Призрак, привыкший рассчитывать всё на несколько шагов вперед, оказался в тупике. Но в отношении Кристины он больше не слушал разум, он прислушивался лишь к сердцу, которое так и кричало о согласии.
— Где? — голос Призрака вновь его подвел, обнажая то счастье, которое он испытал.
— В ночном клубе, — неловко ответила Кристина, она не представляла себе его в таком месте, — а клуб Силенцио называется, кстати. Я просто слышала, что там будет вечеринка — маскарад, а тут еще и этот сон.
— Я буду там, — серьезно ответил он ей, а сердце Кристины совершило кульбит, она и не надеялась на согласие и счастливо улыбнулась своему отражению.
— Мне пора, — грустно проговорила она, неторопливо отступая от зеркала, — я буду очень ждать ночи.
Призрак только улыбался ей вслед. Он так мало знал о современных развлечениях, но ради Кристины… Ради Кристины он пойдёт на это. Он выйдет из тёмных лабиринтов подземелья, тем более, что там он сможет оставаться собой.
***
До вылета самолета оставалось несколько часов. Младший де Шаньи метался по большой квартире в поисках нужных вещей. Что брать с собой, он не имел понятия, так же как и понятия о том, где он будет жить, как и зачем. Ему нужно было начать жизнь с чистого листа, но как? Всё то, что он услышал в Опере, никак не укладывалось в его голове. Ему было обидно и за себя, и за Дориана, который слепо верил Кристине. Пустить всё на самотек было не в духе де Шаньи, и Рауль решается на этот шаг: он достает свой мобильный и находит номер Готье. Гудки, гудки, гудки…
— Да возьми же ты трубку! — зло восклицает Рауль, он в шаге от того, чтобы утаить от былого друга правду.
— Я слушаю? — наконец, звучит голос собеседника, и де Шаньи собирается с мыслями, чтобы высказать свою догадку, но для начала:
— Кристина не рядом? — уточняет Рауль, нервно пропуская пряди русых волос сквозь пальцы.
— Она отошла, — спокойно отвечает он, — что-то случилось? — догадался Дориан по взволнованному голосу де Шаньи. Тот прикусывает губу и нерешительно отвечает:
— Будь осторожнее. Не подумай, что я говорю со зла это, но, чёрт! — вспылил Рауль.
— Я просто не знаю, какого тебе будет слышать это, — он сделал глубокий вдох и продолжил, — возможно, у Кристины есть кто-то еще, я даже не знаю, кто это может быть.
— О чём ты говоришь? — встревоженно спросил Дориан. — С чего ты так решил?
— Я всего лишь хотел попрощаться с ней после нашего с тобой разговора. Я притащился в Оперу, а, подойдя к её гримёрке, случайно услышал их разговор, — воспоминания всплывали в голове Рауля, и он начинал закипать, — слышал бы ты их… Кристина казалось счастливой и… — усмешка Рауля звучала почти как приговор, — я не знаю на кой-чёрт говорю тебе об этом. Просто будь внимательнее, может, я и не прав, — закончил де Шаньи и, немного помолчав, бросил трубку.
Теперь он готов покинуть Париж. Готов начать всё сначала. Его совесть чиста.
***
Вся сияющая счастьем, Кристина вышла из гримёрной. Оставалась лишь одна проблема — уйти ночью из дома. Как бы ей ни хотелось врать Дориану, но это было для его же спокойствия:
— Милый, — мягко обратилась она к нему, заглядывая в глаза, — я боюсь, что сегодня мне вновь придётся остаться здесь. Сегодня будет репетиция допоздна, — Дориан недоверчиво покачал головой:
— Может быть, мне остаться на репетицию, а после забрать тебя домой? — предложил он ей.
Слова Рауля не были похожи на вымысел, и Готье всерьез переживал за их отношения с Кристиной. О ком он мог говорить? Дориан не видел никого во всем театре, кто мог бы оказаться достойным его любимой. Не верить де Шаньи повода не было, как и верить, собственно, так что он решил не давить на Кристину, а просто понаблюдать за ней.
— Ох, не стоит, — девушка отмахнулась, тепло улыбнувшись, — бедняга, — она провела нежными пальцами по его лицу, — ты и так ужасно устал за сегодня, лучше отдохни.
Хоть это и было несколько подозрительным, он решил не выяснять ничего лишнего и не накручивать. Кристина была права — ночь выдалась такая тяжелая, что он уже сейчас валился с ног. Решение отправиться домой и выспаться оказалось самым оптимальным.
***
Ночь подкралась незаметно. Волнение, которое охватило Кристину на входе в клуб было непередаваемо. Её сердце билось где-то в горле, и она не могла найти тому причины. Она словно в оцепенении вошла внутрь и выбрала самое заметное место заведения, усевшись за барную стойку. Люди только-только начинали собираться. В нетерпении она жадно оглядывала каждого вошедшего в зал, но всё было не то. Она была уверена, что Призрак будет выглядеть по-особенному и сразу бросится ей в глаза. Вот только смотрела она совсем не туда.
— Кристина? — это был тот самый голос, который она привыкла слышать из-за зеркала, тот самый пленяющий голос. Она плавно развернулась в его сторону, прикрыв глаза. Кого она увидит перед собой?
Наконец, взглянув на него, на Кристину нашло оцепенение. Это был он — Призрак Оперы в образе Красной смерти. На нём была маска… Маска, скрывающая большую половину лица. Пусть это был маскарад, но Кристина не была настолько глупа, чтобы не понять очевидного:
— Эрик? — высказала она догадку, решившись посмотреть прямо в его, будто нечеловеческие вовсе, глаза — два тёмных омута с искрящим золотом на дне. Он быстро кивнул, подтверждая, что она всё поняла верно.
На секунду всё вокруг замерло, оставив только их двоих наедине и пламя, что разгоралось в сердце Призрака всё сильнее: теперь она знает, кто он. Поднявшись с места, Кристина сократила расстояние между ними, так и не сводя с него глаз.
— Кристина… — прошептал Эрик, наблюдая за ней, она была прекрасна в этом маленьком черном платье и домино, она оказалась так близко, что он мог ощутить её дыхание на своей шее, — что же ты делаешь?
— Ты был рядом со мной той ночью, — проигнорировав его вопрос, сказала она, ласково улыбнувшись. — Чего ты так боялся, Эрик? Почему же ты не сказал мне своего имени? Ты не хотел, чтобы я знала о том, что ты и есть тот композитор?
Как же глупо было пойти сюда. Он не был готов к вопросам. Их будет слишком много для одной ночи, но всё же Кристина была так близко, что он не мог ни о чем жалеть.
— Ты просила остаться, — глупое оправдание, однако, Кристину оно удовлетворило.
— Моё имя осталось только на нотных листках и клавирах, не более. Я его ненавидел, пока не появилась ты, — его голос сошел на шепот, ему пришлось самому придвинуться чуть ближе, чтобы продолжить говорить среди окружающего их шума, — ты стала музой для меня и моей музыки, — девушка лучезарно улыбнулась и осторожно коснулась пальцами его ладони — его кожа была ужасно холодной, а Эрик вздрогнул будто от удара током.
— Кристина, — обратился к ней Эрик, — я вовсе не тот, кем кажусь, и ты не имеешь понятия, чем это всё может кончиться.
Даае будто бы не слышала его, зачарованно оглядывая его: таких глаз она никогда еще не видела, они будто бы искрились и горели огнём. Маска, к счастью, не скрыла всего лица, и Кристина могла рассмотреть его нижнюю часть, она отметила, что у него очень тонкие губы, казалось, их не было вовсе, по его коже повсюду бежали тонкие капилляры, а на худой шее музыканта расположился длинный тонкий шрам. Девушка потянула руку к его шее, мягко касаясь его и проводя пальцами вдоль так осторожно, будто бы могла сделать ему больно — Эрик закрыл глаза, порывисто выдохнув. Во взгляде Кристины читался немой вопрос, он лишь покачал головой, слегка улыбнувшись: