— На Севере… Шепчущего Холма… Беги туда… Когда спасем… — голос чародейки обрывал свистящий в ушах ветер и жалобы желудка на свою голодную долю. Переспрашивать её точно было бессмысленно, потому что я снова ничего не услышу, а потратить кислород, который необходим любому марафонцу в излишнем крике будет глупо. Надвинув на лицо осеннюю шапку, стараясь по максимуму скрыть светлый лик Цириллы от глаз недоброжелателей и не сразу обломать собравшихся ради неё мужчин, я рванула в лес со скоростью, близкой к рекордной даже для Усейна Болта и, надеясь еще улизнуть, продиралась сквозь растительность, дико матерясь, но не останавливаясь ни на секунду.
Кустарник быстро кончился, а нырять обратно и устраивать по малиннику еще один круг я не стала, понимая, что тема пройденная и мужики к этому делу, скорее всего, уже адаптировались. Мне не оставалось ничего другого, кроме как мчать по ночному лесу, не разбирая дороги под ногами. Иногда я почти таранила насквозь деревья, спотыкалась об камни и упиралась в неожиданно вырастающую скалу, поскольку гроза продолжала буйствовать на небосклоне и видимость ограничивалась вспышками молнии. Эльфы не отставали, уже практически тыкая в спину мечами и казалось, что я уже над ухом слышала дыхание мчащихся лошадей. Я слышала топот копыт за собой, но не хотела и боялась оглядываться. Пару раз мне казалось, что чья-то рука уже почти схватила меня за ворот, и я сразу же резко меняла траекторию движения, в надежде, что преследователей занесет на повороте и Токийский дрифт сыграет злую шутку.
Может, попробовать залезть на дерево? И притихнуть, типа, я просто белочка-переросток, подумаешь, мутировала слегка? А что, у скоя’таэлей маскировка только так и работает. Правда, до охреневших древолазов у меня уши кругловаты, но в экстремальной ситуации рискнуть стоит. Тем более, что не исключаю, что во время какого-нибудь из тех двух с половиной раз, когда я-таки умудрялась затащить Йорвета в койку, он мог меня пару раз и укусить в пылу страсти. А способность прятаться в кроне растительности может передаваться со слюной, например. Решать, в любом случае, что-то уже надо и очень срочно. И так от ужаса даже не второе дыхание открылось, а какое-то пятое. О, я знаю, если запустить за учениками всадников Дикой Охоты, то подозреваю, что в моей школе смогут поставить олимпийский рекорд даже первоклашки.
Из-за мыслей я отвлеклась, а мужики продолжали методично гнаться за мной и строить хитрые планы по моему отлову. Неожиданно, прямо из кромешной темноты в минуту небесного покоя, выскочил, не пойми откуда взявшийся конь с не менее внезапным всадником. Эти хитроухие сволочи пытались зажать меня в тиски! От неприятного сюрприза я увернулась, упав на землю, и почти проползла над вставшим на дыбы конем, не ожидавшим такого резкого тормоза от рулевого. Только за счет этого я и спаслась, резво вскочив на ноги, и бросившись в темноту с разворота. Если меня однажды попросят повторить этот фокус на бис, то, признаюсь, друзья, хер я так смогу. Говорят, человек увеличивает силу и мощь, когда находится в опасной для жизни ситуации — кто-то и грузовики поднимал, я-то чем хуже?
— Сюда! — синяя маленькая ручка ухватила меня за ткань рубашки и бесцеремонно затянула в какую-то нору. Топот копыт быстрым маршем прошелся над головой, сбрасывая на волосы землю с потолка убежища, и сотрясая своим ходом все пространство вокруг меня. Я распласталась по полу, завалившись на спину, и тяжело дышала, жадно заглатывая прелый воздух, давясь пылью и землей. — Ты как? Устала? — заботливо осведомился добрый, но давно мертвый, ребенок.
— Привет, Ивасик, — тихо кашляя, кивнула я, продолжая валяться и восстанавливать дыхание.
— Это моя пещера! Красивая, правда? — похвастался прибожек. — Чувствуй себя, как дома! — мальчуган приложил ухо к земляному полу, прислушиваясь. — Остановились. Поняли, что ты исчезла. Хотят развернуться и найти след, — гордо прокомментировал мальчик.
— А Геральта с ними нет? У него белые волосы и…
— Думаешь, я слышу, у кого какие волосы? — со смехом спросил Ивасик.
— А, ну да, — согласилась я и чихнула, понимая, что согласна сожрать одного из всадников без майонеза от голода. — Голос у него низкий, бархатный, такой…- прибожек приложил палец к губам и снова прислушался. Казалось, что оттопыренные серые уши немного зашевелились, улавливая источники звука. Через минуту топот вновь прошелся по крыше жилища Ивасика, создав вибрацию, и умчался куда-то на север.
— Геральт с ними, — прибожек улыбнулся. — Я слышу, как Король Дикой Охоты к нему обратился. Ох, и влипла же ты, Анюточка!
— У них есть король? Ого! А я думала, что у них демократия, — я задумалась, слушая голодные китовые песни живота. — Кстати, а как так вышло, что меня они чуть не за километр слышат, а когда мы тут — как отрезало.
— Это секрет! — улыбнулся синий. — Но, кстати, если они проедут тут снова, то, скорее всего, найдут тебя по запаху.
— Тогда не буду злоупотреблять твоим гостеприимством. Пойду, пожалуй, — понимающе кивнула я, удивляясь такстичности маленького мальчика, так изящно указавшего, что надо срочно сваливать из его хаты. Помог, и хватит. Я, пыхтя, стала выбираться из норы, пряча глаза от сырой земли, так и норовивший залепить все доступные отверстия. Как я там поместилась? Цири — девушка компактная, и складывается пополам? А куда, кстати, тогда девается остальная масса родного моего тела? Нет, чтоб в сиськи, а?
Выбравшись, я тут же начала проситься обратно и вообще решила поселиться в уютной пещере прибожка до конца своих дней. Всадники, перехитрив меня, стояли плотным кольцом вокруг норы, заранее отрезая пути к побегу. Я сняла шапку и ухмыльнулась, карикатурно поклонившись присутствующим. Теперь они увидели меня воочию, а значит, по инструктажу Хель, должны меня опознать, как какую-то левую, незнакомую бабу, заставившую их бегать по мокрому болоту под дождем просто ради развлечения. Мужик, тот, что в шлеме-черепе, хмыкнул и стянул перед дамой свою готическую «шляпу», показывая накрашенное лицо. Интересно, какой косметикой он пользуется? Глаза так аккуратно подвел, скулы подкрасил, контуринг — и тот сделал по всем правилам! Такому метросексуалу надо на обложку гламурного журнала, да на показы модных домов, а он по лесам на коне прыгает и к девушкам пристает.
Дождь почти закончился, гроза ушла в сторону края мира, и небо немного прояснилось. Стало светлее, луна давала пусть и тусклый, но стабильный свет. Опознать друга оказалось не трудно, что уже говорило мне о том, что Трисс и Люся выловить ведьмака в цепкие женские объятия не смогли. Заботливые Aen Elle даже дырочку просверлили в шлеме, специальную, для волос, чтоб алебастровый хвост служил опознавательным знаком всем, кто видел Белого Волка, а девки всё равно не смогли его сцапать! Ну, ничего без меня не могут! Ладно, будем импровизировать.
Все, кроме предводителя всадников, остались в шлемах, и не показывали лиц. Но, судя по тому, как меня продырявили взглядом из-под забрал, обманула я эльфов на славу. Посмертную, скорее всего.
— Так и будем тут стоять? Ни здравствуйте, ни до свидания, — язык, как всегда, работал впереди мозга. — Джентльмены, называется! Не угостите даму сигареткой? — в ответ череп-мэн запустил в меня тяжелый, полный презрения, взгляд. По-хорошему, надо было срочно падать замертво, но мне, традиционно, не умиралось, хотя и очень хотелось. Лучше приветствовать Хеллу от разрыва сердца, чем потом носить по миру мёртвых голову подмышкой. Чувак, которого я знала по своему посещению Тир на Лиа, и признала только по посоху с шаром, негромко что-то проговорил. Король Дикой Охоты в ответ кивнул ему и собрался уже развернуть коня, окончательно ставя точку в своем немом указе. Я понимала, что этот дурацкий кивок стал подписью под смертным приговором, который должно произвести немедленно. Маг слез с коня, и стащил с головы шлем с нимбом, расправляя разметавшиеся и спутанные волосы. Ну, точно, это тот, самый симпатичный из всех Красных Всадников на мой взгляд, парень с опупенными голубыми глазами, проникающими прямо в душу. Он меланхолично достал посох из специального держателя на крупе коня и спокойным, размеренным шагом направился в мою сторону.
— Если ты не будешь дергаться, смерть будет быстрой, — проговорил он на нормальном Общем Языке.
— Геральт! Учти! Мою смерть именно тебе не просит Родина! И человечество осудит!
— Ты много болтаешь, — улыбнулся голубоглазый. — Мне нравится. Может, я тебя себе оставлю? Люблю хомячков.
— А кормить будешь? — вернула я улыбку, превращая её в оскал. — Умирать голодной даже глупее, чем уставшей. Извини, но лицо у тебя такое, будто ты ярый сторонник ЛГБТ. Меня не интересует. Я люблю партнеров больше похожих на мужчин, — эльф остановился в паре метров, улыбаясь обворожительно и опасно. Геральт странно закряхтел, будто бы пытаясь подавить смешок. — Видишь ли, я считаю, что мужик должен быть брутальным. И чтоб рожа кирпичом. И шрам на глазу, — ведьмак удивленно хмыкнул, — а может, одного глаза вообще нету, — Белый Волк ошеломленно стянул шлем, вглядываясь в мою внешность, будто бы ища знакомые черты. — А с тобой что? Драться из-за крема для лица и других мужиков?
— Ты просто милашка. Можно, я оставлю её себе? — обратился он к Королю на Общем языке, так, что бы я гарантированно его понимала. Его Высочество что-то пробурчал в ответ.
— Я тебе нормальным языком объясняю: не нравятся мне пидорасы. Даже латентные. Я начинаю чувствовать подозрительную конкуренцию.
Между нами с голубоглазым эльфом воткнулась стрела. Обычная, простая деревянная стрела, без золотых наконечников, с зеленым скоя’таэльским оперением на конце. Всадники, явно не ожидавшие подкрепления, разом повернули головы. Даже мой собеседник, казалось, изумленно округлил глаза, уставившись на новых героев картины: На пригорке, по левую от меня руку, расположилось около сотни не очень добрых, но, видимо, наших эльфов. Такой элементарный вывод можно было сделать по искаженному злостью лицу Йорвета, достающего из-за спины новый снаряд, который, можно было не сомневаться, уже не будет предупредительным. Я даже не сомневалась, что мысленно скоя’таэль ругает не голубоглазого собрата, прибывшего с важной миссией из далекой-далекой галактики, не ведьмака, из-за которого и был весь сыр-бор, а именно меня. Просто потому что других кандидатур на должность «ловившего пиздюлей» у Йорвета никогда не было. Мой любимый мужчина, как укол — помогает, конечно, но исключительно через боль задницы. За лидером скоя’таэлей маячило беспокойное лицо Трисс, которая уже готовила заклинание барьера и темноволосый, изуродованный донельзя, эльф с тремя косыми зелеными полосами, пересекающими лицо от виска до подбородка. Люся, которая непонятно зачем тоже выперлась на поле боя, стояла сразу за ними, и изо всех сил махала мне руками, подавая самые очевидные знаки валить в любую, доступную для отступления, сторону.
Пока я размышляла на тему: «залезть, что ли, к Ивасику и запоросячить запасенный бдительной мной доширака», версус начался. Скоя’таэли, почувствовавшие не менее подозрительную конкуренцию со стороны понаехавших ушастиков, бросились в самую настоящую, неистовую атаку, защищая потерянные, но когда-то свои территории. Красные Всадники такого прием не ожидали. Нет, естественно хлеба и соли они не ждали, но и толпу потомков собственных собратьев, вооруженных до зубов и готовых хотя бы попытаться сделать пару-тройку дыр в доспехах-скелетах. Белки бросились осыпать Охоту остроконечным градом стрел, пытаясь попасть в сочленения доспехов или прорези глаз. Народ Ольх, после мгновения шока, принялся отбивать нахлынувшую атаку магией, бросаясь разными боевыми заклятиями, которые Трисс кое-как сдерживала бабочками, но всё равно нет-нет, а какой-нибудь скоя’таэль падал замертво.
Счет был, мягко скажем, не в нашу пользу. Осознав, что валят местных, как куриц на подворье, Всадники решили, что пора перейти из дистанционной битвы в более тесные отношения, и двинули коней в сторону врагов. Отряды начали сближаться. Скоя’таэли, не забывая прикрывать друг друга, вытаскивали орудия ближнего боя, и с лицами серьезными, суровыми, и полными негодования, пошли мочить зарвавшихся братьев по ушам, колошматя Народ Ольх со всем своим энтузиазмом, видимо, вымещая зло за то, что те когда-то не прихватили их с собой в мир победившего эльфячества.
На волне поднявшегося хайпа, все, и наши эльфы, и прибывшие из глубин космоса, забыли о причине, по которой собрались — обо мне. Такая заминка была очень на руку, если бы я мечтала свалить подальше от действа, но я, не успевая сообразить, бросилась выполнять миссию по спасению Геральта из цепких лап чистокровных эльфов. Двинув на встречу только что собравшемуся в суровый бой ведьмаку, который мчал на своем гнедом, я ловко зацепилась за штанину друга, уверенная, что он сразу рухнет. Видимо, я где-то не рассчитала свою массу или накопленного за года жира было просто не достаточно для работы якоря, поэтому Геральт, будто бы не заметив прицепа, продолжил движение, протаскивая меня ногами по земле. Я молилась о том, чтобы не поломать ноги, которым и без того досталось вырасти на мне, и пыталась залезть по штанине наверх, чтобы намекнуть Геральту глаза в глаза, что мы с ним лишние на этом празднике жизни — пусть эльфы между собой развлекаются. Не выдержав праведных аргументов, один из ремней лошади всё же лопнул, сбрасывая Белого Волка на меня, и уже вместе, сплетаясь в единый клубок, мы кубарем проехались по земле. Пару раз я зацепила спиной острые камни, запуталась в ведьмаке и обилии его ремней, едва не блеванула на камзол друга, но все же остановилась под властью злой гравитации.
Дождавшись, пока земля и небо прекратят спорить, кто снизу, я поискала глазами ведьмака, готовая вцепиться в него и ударным криком привести в оглушение хотя бы на время. Геральт пытался выбраться ногами из стремян, но сапоги застряли, а торопливость мужчины в этом деле только больше путала кожаные ленты и не давали ему полную свободу движения. Решив не терять время, я ухватила друга в свои крепкие, полные женского обожания, объятия со спины, сжимая со всей дури и заставляя закашляться от нехватки воздуха. Белый Волк закряхтел, пытаясь вырваться и убежать, поднимаясь кое-как на ноги вместе со мной, и закружился на месте, скидывая с себя столь незавидную ношу. Крест судьбы, по имени Аника, сдаваться не желал, цепкие руки только еще теснее сжимали грудь и шею друга, и наш забавный тандем больше походил на попытку вашей покорной слуги уехать верхом на ведьмаке подальше от этого ужаса.
Мы вновь рухнули, но в этот раз контролируемо ведьмаком. Хитрый Геральт специально завалился на спину, в надежде, что от сильного удара и под тяжестью веса друга я разомкну руки и выпущу его на свободу. Мертвая хватка, которая у меня выходила сама собой из-за стресса и боязни снова проебать Геральта, все же ослабла, но сдавать позиции раньше времени я просто отказывалась. Понимая, что от хрупкой девушки не ожидают продолжения банкета, я кинулась в драку, подминая офигевшего ведьмака под себя. Усевшись сверху, я, не думая, с размаху врезала любимому другу по лицу, и пока тот прибывал в шоке от сложившейся ситуации, схватила первое, что попалось под руку, и с размаху съездила этим другу в лоб. Глаза Белого Волка счастливо закатились, и он отправился срочным экспрессом в царство Морфея.
— Ах ты, мелкая… — раздался надо мной сердитый голос, проглатывающий половину звуков от звеневшей злобы. Кажется, я уже где-то сегодня слышала эту фразу, но сообразить не успела. Краткий миг полёта показал, что человека, при умелом обращении, таки реально поднять за ворот куртки и закинуть на коня. Пытаясь скрыться в ночной тиши, голубоглазый гений, развернул свой транспорт и последовал за Королем, положив многострадальное тело вашей покорной слуги поперек хребта несчастного животного. Я попыталась искренне свалиться, но маг придерживал меня, вцепившись в волосы одной рукой и больно притягивая обратно, даже если меня скидывало вниз от тряски. От голода, который играл во мне большими страданиями и муками, я укусила эльфа за аппетитное бедро, и попыталась слинять в неизвестность, за что тут же бесцеремонно получила кулаком по губам. Ну, хоть крови попью — и то, калории.