— Что ты тут делаешь, Роше?
— Думаю, — хмуро отозвался полосатик.
— Почему именно в моей комнате? Любое другое место не располагает к размышлениям? — язвительно полюбопытствовала я, вставая с пола. Я больно ударилась ногой, настроение было где-то в районе подвала, да и в целом как-то не жаждалось бесед с хмельным командиром истребителей Старших Рас. Он трезвый-то не шибко адекватен, может накричать и плеваться ядом, а пьяному вообще море по колено. Потом придется зубы с пола собирать, поднимать самооценку и складывать пазл из самой себя.
Роше не ответил, просто проигнорировав выпад, как обычно. Я с трудом нашарила свечку и зажгла ее, наполняя комнату тускловатым светом. Вернон сидел на кровати Золтана, уставившись пустым взглядом в противоположную стену, а запнулась я, как ни странно, об его сапоги, которые были раскиданы прямо посреди комнаты.
Я хотела сказать ему, мол, Бьянка беспокоится за тебя, что ж ты, изверг, делаешь с девахой, но передумала. Мало ли, опять взбесится. Вместо этого, пробурчав: «Ну и надышал ты тут, не продохнуть», я открыла окно. На небо с трудом взбирался месяц, и город начинал жить ночной жизнью. Шумная компания покидала бордель, который располагался снизу, крича что-то про шлюх и лодки. В конце улицы два краснолюда о чем-то ругались. Рядом с ними стояла охрана, которая смотрела на громкоголосых спорщиков, как на мусор. Одинокая мамаша ходила по улице и звала своего отпрыска. Сам ребенок, улыбаясь, спрятался за бочку и оттуда наблюдал за тщетными попытками отыскать его.
— Он назвал меня ублюдком, — внезапно нарушил тишину Роше.
Ой, какие мы нежные. Посмотрите-ка на нас! Оскорбили — сразу в драку. Если ты такой вспыльчивый, то надо нервишки пролечить, а не трепать их другим людям. Но я решила смолчать и присела напротив него, на свою кровать. Тоже скинула сапоги и приняла позу лотоса, надеясь уйти в нирвану и там отдохнуть от всей сегодняшней суеты.
— Все свое детство я провел в глубокой нищете. Ты даже представить себе не можешь, что такое постоянно недоедать или носить одни и те же сапоги по пять лет.
Нет, не могу. Раньше я покупала себе новые каждый сезон. А вот эти, в которых я хожу сейчас, ношу всего второй год и это уже адская пытка. Они дырявые и некрасивые, а главное, совершенно не подходят под дорожную сумку. Все модистки мира рыдают над убогостью моего повседневного наряда.
— Моя мать была вынуждена стать шлюхой, только что бы меня прокормить. А своего отца я и вовсе никогда не видел. Она о нем не говорила, но каждая собака на улице не забывала напомнить, что он был вором и убийцей.
Так, началось. Сегодня не только день пьянства, но и день задушевных разговоров? Давайте, расскажите свои драматические истории. Есть еще желающие? Моя жилетка еще недостаточно намокла от ваших соплей! Тогда стоило б и мне накатить грамм сто, дабы хорошо улавливать ход мыслей. Ладно уж, от Роше несет спиртом так сильно, что вполне хватило надышаться парами, чтобы почувствовать себя на одной волне.
— Едва я выходил на улицу, все и каждый указывали мне на то, что я урод. Выродок. Ничтожество. Ублюдок.
Значит, это все детские комплексы? Его дразнили «ублюдком»… Может, половина тюрем Вызимы наполнена людьми, которые доставали Роше в детстве? Дети бывают так жестоки, вот трагедия. Тоже мне, страдалец, блин. Вот если бы ты был рыжим, толстым и прыщавым, а тебя выпустили в среднюю общеобразовательную школу… Там да, там писец, житья не дадут, будут доставать и никакая психология тебе не поможет.
— Если бы не король, я бы спился и умер в какой-нибудь канаве, как мой отец.
— Но ведь не спился, — возразил мой голос, прибывающий отдельно от мыслей, скачущих в черепной коробке. Чей-то меня понесло успокаивать его?
Роше опять замолчал, задумчиво разглядывая доски стен. Я не отрывала взгляда от его лица, размышляя, к чему вообще весь этот разговор. Вряд ли такой человек, как Вернон, стал бы изливать душу просто так малознакомой девушке, к которой испытывает одно лишь презрение. И опять же, я уверена, он глубоко убежден в том, что я дура, а значит подобные толки не просто беспочвенные, а не имеют право на существование.
— Ты же женщина и должна представлять себе… Ты бы могла связать судьбу с таким человеком? — выдавил из себя темериец.
Вот тут я подавилась. Серьезно. Я подавилась своей же слюной и вытаращила глаза. Подобного вопроса я совсем не ожидала. Он что, сейчас руку и сердце предложил? Или я что-то путаю, и всё послышалось?
— Что, прости? — и на всякий случай сделала DUROCHKA MOD_ON.
— Я спросил, смогла бы ты связать свою судьбу с человеком, который ненавидит своего отца, ненавидит воспоминания о своем детстве, на руках которого много крови и убийств?
— Я не знаю… — я замялась, подбирая слова. Решила, что проще переключить тему: — Дружок, ты пьян, иди домой. Проспись, может полегчает с утра. Не будут в голову лезть глупые мысли.
— Я так и думал, — Роше даже не пошевелился.
Он не собирался никуда идти, даже комнату покидать не спешил. Опять завис, как статуя, и продолжал прожигать взглядом ни в чем неповинную стену. Последняя страдала и умоляла спасти её, покрываясь плесенью. Я нахмурилась и стала пытаться его выпроводить восвояси, а самой забыть о таком разговоре, как о страшном сне. Ситуация напрягала, я чувствовала, что колени начинают предательски дрожать, выдавая волнение:
— Слушай, когда я трезвая, я не перевариваю пьяных. Можешь у Геральта спросить. Кстати, не думаю, что он хотел тебя обидеть, он же не знал всех тонкостей…
— Прекрати нести чушь, мы не о ведьмаке сейчас говорим.
Вот блин. Упорный он. Наверное, его тотемное животное — баран, а по гороскопу он и вовсе телец. Что мне с ним делать? Мы одни в комнате, Трисс сейчас внизу, развлекается, а больше никто не придёт на выручку, если у Роше включится режим неконтролируемого психа. Я перевела дыхание и, на всякий случай, подошла к окну. Если придется орать, то хоть кто-то услышит и может быть, придет спасти меня. Оттаскивать Роше тоже надо уметь, знаете ли.
— Послушай, дружок. Я не понимаю, к чему весь этот, хм, разговор, — я попыталась осторожно подбирать слова, чтобы не провоцировать его на бурные эмоции. — Что ты имеешь ввиду, под «связать судьбу»? Моя судьба итак, в некотором роде, зависит сейчас от тебя. Ты меня спас, за что, конечно, большое тебе человеческое спасибо. Но, допустим, каких-то иных отношений кроме дружеских, я…
— Причем тут конкретно ты? — Роше поднял лицо, и устало бросил на меня взгляд. — Я спрашиваю, потому что не знаю, как на мои признания отреагирует Бьянка.
Наверное, мое лицо стало очень бледным. И приобрело глупое выражение. Даже как в аниме, над лбом появилась капля. Однако в душе повисло непередаваемое облегчение, ибо страдал Роше отнюдь не по мне. Я спасена, и женское эго не задето тем, что западают на меня только свихнувшиеся.
Это самая идиотская ситуация, в которую я могла попасть с момента, как вообще появилась в этом мире. Более стремно мне было, когда в деревенском клозете, проломился пол. Бабушка и дедушка тогда надо мной долго смеялись и рассказывали эту историю всем соседям, в лицах.
— Эм, ну, я… слушай, я уверена, что Бьянка — хорошая девушка. К тому же, только слепой не заметит, что ты ей не безразличен. Может тебе лучше с ней поговорить?
— Я боюсь, — признался Роше.
— Ага, значит, гроза эльфов, самый злостный истребитель врагов короля, сам Вернон Роше, глава подразделения «Синие Полоски» боится пойти и рассказать девушке, что она ему не безразлична? Девушке, которая сама краснеет каждый раз, когда ты к ней обращаешься по имени? Ну, ты сам превзошёл себя! — ночной ветер разнес звонкий смех по комнате.
Темерец резко встал и попытался нацепить свои сапоги. Один сапог у него получилось одеть далеко не с первого раза.
— Ты права, знаешь? Я пойду и скажу ей прямо. Я человек военный и не привык ходить вокруг да около.
Я утвердительно промычала. Санта-Барбара какая-то, ей богу. Серия первая.
Дальше, как в плохом кино, в дверь постучали. Не дожидаясь ответа, к нам вошла Бьянка. Покраснела, побледнела и кинулась обратно, стремительно теряя на ходу доброжелательность и решимость. Роше, как был, в одном сапоге, так и кинулся за ней. Я за ним, прихрамывая и стараясь при этом не рухнуть. Далеко такая процессия явно не могла убежать. Вернон схватил блондинку за руку, я налетела на командира, мы втроем упали и проехались по полу. Вот и говорю — как в плохой комедии, а еще где-то рядом быть торт, куда я должна окунуться лицом.
— Бьянка, что случилось? — первой оправилась я, соскакивая с голубков. Просто так, по-дружески попить чаю она бы не пришла, и я это прекрасно понимала.
— Вы… вы… — чувствовалось, что сейчас девушка расплачется, а успокаивать еще одно хлюпающее соплями создание было откровенно лень.
— Да блин, — я выругалась и более спокойным голосом поинтересовалась: — Чего приходила?
— Ведьмак и остальные, — девушка взяла себя в руки. — Пытаются переплыть Понтар на шлюхах. Я хотела попросить, что бы ты его урезонила. Я не могу найти Трисс, а больше некому.
— Бля-я-я-я, — протянула я под хохот Роше. — Ладно, пойду поищу этих имбицилов. А вы… Вернон, бери Бьянку и двигай назад в мою комнату. Пока надеваешь второй сапог, поведаешь ей то, что рассказал мне. Только, пожалуйста, без лишнего драматизма и на кровати Лютика. Он ей все равно не пользуется. Моя же- священная территория, увижу, что непотребства на ней делали — покусаю и заражу дуростью.
Я направилась в сторону выхода, по-быстрому нацепив какие-то тапки и по дороге размышляя, что скажу Геральту.
Весь этот мексиканский сериал с элементами комедии уже доставил мне не мало хлопот, а мои новые приключения еще только начинаются. Для начала, надо поймать горе-матросов с извращёнными вкусами.
Комментарий к Глава 5. Малыш Ктулху, тролли и человеки похожи между собой. Словарь Старшей Речи.
dh'oine – человек.
Spar’le! – лучники!
a d'yeadl aep arse! – задница дьявола.
An'badraigh aen cuach – нецензурная брань
Que suecc's – что случилось?
Aen Saevherne – провидец.
*Мэллорны- деревья, растущие в Лотлориэне. Это высокие и могучие деревья. Эльфы Лотлориэна селились на их верхушках (на специальных деревянных платформах, называвшихся тэлэн или флет), что позволяло избежать внезапного нападения врагов. Из серии книг Джона Толкина, посвященных Средиземью.
Рассказ Рея Бредбери повествует о том, что один человек раздавил бабочку во время путешествия в мезозойскую эру. Это изменило ход истории.
====== Глава 6. Когда в лесу становится тесновато... ======
От величия он пал к высокомерию,
а от него — к презрению ко всем, кроме себя самого,
и стал духом расточительным и безжалостным.©
Дж. Р.Р. Толкин. Сильмариллион.
Я сладко потянулась на кровати. Рядом ещё спала Трисс, свернувшись клубочком, как кошка. С пола доносился убойный храп Геральта, звуками своими напоминающий перфоратор. Обычное такое утро, почти не примечательное. Вы спросите, почему я сплю в комнате чародейки и ведьмака? Что ж, значит, вы пропустили события минувшей ночи. Когда я обнаружила Геральта и его новых собутыльников, они были абсолютно не способны к переговорам. Пьяные в драбадан, эти люди не то, чтобы лыка не вязали… они даже встать сами не могли и изображали свиней, ползая по грязи. Представительницы древнейшей профессии весело хихикали, зазывая горе-вояк вновь повторить подвиг и попытаться переплыть реку.
Разогнав весь этот балаган к едрени матери, я, злая как тысяча чертей Боярского, практически взвалила на свои хрупкие женские плечи тушку ведьмака и потащилась обратно к трактиру. Белый Волк по дороге рвался петь матерные частушки или незамедлительно пойти в бой на какого-нибудь монстра. Сдерживающая сила в лице меня не переставала осыпать бранью его самого, его матушку, бабушку и всю остальную родню до пятого колена.
У входа в корчму мы встретили разъяренную фурию-чародейку, которой уже донесли, что ее суженый, наняв пять шлюх, исчез в ночи. Трисс, аки злобная гарпия, стала доступно, вперемешку с краснолюдским сквернословием, объяснять своему благоверному, что если он не прекратит подобные выходки, то пожалеет, что родился на свет. Дотащив бездыханное тело пьянчуги до комнаты и бросив прямо на полу, мы с магичкой еще минут сорок пытались вправить ему мозги. В основном, конечно, этим занималась Трисс, я только поддакивала, понимая, что если хоть раз всерьез влезу в их разборки, то навсегда останусь крайней в этих странных любовных отношениях. Наконец, когда Меригольд успокоилась, а Геральт начал распугивать храпом мышей и тараканов, я поплелась обратно к своему номеру. Однако, мне даже входить не пришлось.
Судя по звукам, доносившимся по ту сторону дверей, разговор между Бьянкой и ее командиром подошел к своему логическому завершению, они «делали новых людей», как завещал Сплин. Пришлось вернуться и проситься ночевать к чародейке. Та, выслушав всю эту историю, долго смеялась, дивясь моему профессиональному умению вляпаться и оказаться меж двух огней, но остаться разрешила.
И вот, как это случается постоянно, наступило утро. Геральта надо было срочно будить — Шеала ждала его к полудню, дабы пойти на последний бой с кейраном. Ведьмак же упорно прикидывался лежачим камнем, под который вода не течет, и вяло отбрыкивался от любых попыток воскресить его. В качестве средств для пробуждения в ход пошли: 1.Сапоги, подставленные под чуткий нос друга; 2. Торг, обещала накормить, напоить и спать уложить, как только он вернётся; 3.Угрозы, где Шеала фигурировала монстром пострашнее Бабы Яги. Последнее подействовало на ведьмака лучше всего — связываться с разъяренной чародейкой он не хотел, поэтому все же быстро засобирался, тихо ругаясь под нос, проклиная Синих Полосок и их подлую алкоголическую натуру. Немного потыкав ведьмака для пущего рвения, и потормошив Трисс, которая тоже не особо жаждала вступать в новый день, я вышла в коридор. Там меня встретили крайне озадаченные Лютик и Золтан, искренне не понимающие: если я только появилась здесь, то кто же был с Роше сегодня ночью? Оказалось, краснолюд, по своему обыкновению вернувшийся с первыми петухами, застал в нашей комнате командира Синих Полосок с женщиной. Роше не ожидал, что ему помешают почивать, тем более наглые и настырные представители Старших Народов, быстро накрыл свою пассию одеялом и выставил краснолюда за дверь. Могу предположить, что сопровождалось это все громкими восклицаниями и рукоприкладством.
Теперь же, до моего появления поэт и интриган-бородач спорили — я ли решила разделить ложе с темерцем, или нет. Разочаровала, конечно, обоих и, сообщив, что просто разрешила сине-полосатому и его таинственной незнакомке остаться у нас, долго извинялась перед Золтаном (все-таки это была и его комната тоже. Но и по ночам шляться нефиг). Тот, сказав, что дело молодое-глупое, только рукой махнул и выразил свою уверенность в том, что я хорошая, порядочная девушка, и он даже ни на секунду не заподозрил меня в распущенности и неразборчивости в выборе мужчин, тем более таких агрессивных и скорых на расправу. Ха-ха.
Все втроём мы спустились в общий зал и позавтракали. В скором времени к нам присоединился Геральт, не забыв рассказать о своих ночных похождениях. Оказывается, помимо всего прочего он вчера, на пьяную голову, решил вступить в Синие Полоски и даже сделал себе татуировку, как у всех его новых «сослуживцев».
На шее ведьмака действительно теперь виднелась какая-то барышня в звездах, еще только-только нарисованная, к тому же кривая и покрытая коростой. Ведьмак просил разузнать у Трисс можно ли свести эту гадость, и если да, как это сделать без помощи магички. Друг очень не хотел сейчас попадать под горячую руку своей благоверной — чародейку он мечом ударить не мог, а, значит, и отделаться от ее нравоучений не получится. Выглядел ведьмак неважно, но после принятия на грудь пива все же окончательно засобирался к Шеале.