Менетнашту повезло меньше. Ракета накрыла его практически прямым попаданием, в результате чего тело Густава Лейнингена было полностью уничтожено, а жрец лишился такой важной для него физической оболочки. И чтобы окончательно не раствориться, уйдя в загробный мир, его дух стал срочно искать себе альтернативу.
От прислужников Менетнашта мало что осталось, а от простых зомби ещё меньше, так что дух жреца сконцентрировался на тех людях, что могли ещё оставаться в живых внутри танков и бронетранспортёров.
Лихорадочно мечась от одного искорёженного и оплавленного остова к другому, пытаясь уловить где-нибудь едва трепетавшее дыхание жизни. Время работало против Менетнашта: он уже чувствовал, как начинает таять его связь с этим миром.
И вот, когда жрец уже почти потерял надежду, и им овладело отчаяние, наконец, нашёлся тот, кто мог приютить у себя дух Менетнашта. Молодой сержант бронетанковых войск армии Египта, командир одной из машин, что не так сильно пострадала от мощного действия песчаного торнадо и взрыва ракеты, был на последнем издыхании, но ещё жив.
Менетнашт подловил момент, когда душа парня стала покидать тело, и быстро, практически одновременно, занял её место. Получив способность нормально соображать, чувствуя, что опасность миновала, жрец задумался о том, почему получилось так, что их разбили.
Главным был здесь вопрос, где же был всемогущий Сет и почему он не помог ему отразить атаку противника? Очень странно, что его не оказалось рядом! Неужели бог хаоса, которому он так верно служил, ради которого столько вытерпел, бросил его, а сам сбежал? Или же его самого лишили физического тела, и Сет сейчас скитается где-то между мирами?
Менетнашт попробовал связаться со своим хозяином при помощи телепатии, но не смог уловить никакого ответа, даже присутствия бога поблизости. Странно, очень странно! В душу жреца закрались подозрения.
Решив пока подождать, осмотреться, что к чему, он занялся осмотром вновь приобретённого тела. Из найденных документов Менетнашт узнал имя сержанта: Назир Сахим, данные о его месте службы и адресе жительства. Это было где-то в Каире, что натолкнуло жреца на мысль отправиться туда. Если Сет так и не выйдет на связь, он, Менетнашт, самостоятельно займётся утверждением нового миропорядка. Своего личного миропорядка.
Менетнашт подождал, пока раны на теле немного затянутся, и медленно стал выбираться из башни танка, протискиваясь через искорёженные её части. Тяжёлый люк в крыше, края которого от жара оплавились и прилипли к корпусу, ни как не хотел поддаваться, и жрецу пришлось со всех сил колотить по нему, чтобы выбить.
Он вылез на поверхность и огляделся. Солнце стояло в самом зените и нещадно поливало пустыню своим светом. Вокруг было очень тихо. Только кое-где ещё вверх поднимался дым от догоравших машин. Менетнашт опустился на песок и прислонился к борту танка, там где была тень. Интересно, сюда вышлют что-то вроде спасательного отряда, будут искать возможных выживших? Он подождёт, и если такой отряд появится, то один выживший найдётся. Если же никто не явится, жрец покинет это место самостоятельно. Когда затянутся все раны.
***
Узнав о том, что страшного врага удалось уничтожить, египетское командование испытало настоящее облегчение. Впервые за последние сутки они смогли вздохнуть более-менее спокойно. Отрядам, которым было поручено провести эвакуацию поселений туарегов, сообщили, что это уже не нужно делать. Тем не менее, решено было пока оставить военных в этом районе «на всякий случай».
Министр обороны был срочно вызван для доклада президенту страны. Он уже дважды за последнее время делал это, но сейчас эта процедура представлялась бывалому военному даже приятной. Раз врага всё-таки можно убить, значит, ситуация вернулась под контроль. Главное сейчас максимально быстро замести следы всей этой истории.
Они встретились в зале, где находились ещё несколько высокопоставленных чиновников.
— Ну, что же, я так понимаю, вам есть, чем нас обрадовать! — президент улыбался и с чувством пожал министру руку.
— Да, господин президент, похоже, что угроза, наконец, миновала, и мы можем вздохнуть спокойно! — не менее приподнятым голосом ответил министр.
— Насколько я понимаю, решающую роль здесь сыграли наши русские друзья? Мне нужно будет позвонить и поблагодарить их…
— Да, очень удачно, что их военные корабли находились в Средиземном море. Но мы и сами кое-что смогли сделать. Многих из этих… существ удалось ликвидировать при помощи авиации и бронетанковых сил нашей доблестной египетской армии! — хотя генерал в достаточной мере владел ситуацией, профессиональная честь не позволяла ему совсем уж свести на нет заслуги родных вооружённых сил.
— Да, но как я понимаю, все наши люди мертвы? — уточнил президент с понятной грустью в голосе.
— Увы, почти все, кого мы отправили в район боевых действий… Но двое пилотов успели катапультироваться…
— И что же с ними?
— По нашим данным они живы. Мы собираемся в ближайшее время выслать в район боёв спасательную группу. Забрать тела убитых, попытаться спасти раненных, если такие имеются, забрать технику…
— А сколько вообще жертв во всей этой истории? — задал вопрос один из чиновников.
— Если считать ещё и персонал вышек, то около восьмисот, по предварительным подсчётам…
— Не такая уж и страшная цифра. Могло быть гораздо больше, — заметил другой чиновник.
— Да, но потери людей — это всегда трагедия. А здесь ещё много отличных воинов полегло, офицеров… Их семьям тоже что-то нужно будет говорить.
— Не беспокойтесь за это, генерал. Мы найдём нужные слова и похороним всех погибших, как героев. Тела иностранных специалистов необходимо будет передать компании, — ответил тот чиновник, что первым задал вопрос о количестве жертв.
— Кстати, а что там с этими вышками? Нефтедобыча, полагаю, будет продолжена?
— Необходимо оценить ущерб на месте, но, скорее всего, да. Глупо было бы терять такое выгодное предприятие. Да и руководство нефтедобывающей компании просит нас рассмотреть вопрос о продолжении сотрудничества.
— Хорошо-хорошо… И вот ещё что, генерал! Эта… гробница… Как вы полагаете поступить с тем, что от неё осталось? Засыпать и разровнять песок или попробовать выкопать и отдать на изучение?
— Я бы предпочёл, господин президент, выкопать и растереть всё в порошок, а само это место в пустыне засыпать и разровнять… И навсегда уже забыть про эту историю. Но решение за вами!
— Хорошо, я подумаю. Но, наверно, мы так и сделаем…
— Господа! — вступил в разговор глава службы безопасности, который до этого всё время молчал, стоя в сторонке у окна. — К нам от британских коллег поступила особая просьба: постараться разыскать и, если это возможно, доставить куда-нибудь на военную базу или в военный госпиталь тело одного американца. Его зовут Николас Мортон. Вот фотография. Насколько я понимаю, он имеет к этой истории самое непосредственное отношение, но толком они ничего не говорят…
— Ох, уж эта британская разведка! — всплеснул руками президент. — Наверно, это их человек…
— Постойте, а это не тот, кто уничтожил военный патруль и автобус с туристами? Разве мы не должны его схватить и… ммм… казнить?
— Да, он самый. Но сам по себе этот человек не смог бы сотворить подобного. Я полагаю, что он в тот момент находился, как бы это лучше выразиться, под воздействием «определённых сил»…
— Ладно, как поступим, если найдём тело Мортона? Отдадим или оставим себе, сказав, что ничего не смогли обнаружить? — вопрос был адресован президенту.
— Думаю, нужно отдать. Несмотря ни на что, хорошие отношения с Великобританией никогда не будут лишними.
Остальные из присутствующих не высказали возражений, предпочтя ограничиться односложными фразами одобрения или вообще кивками.
— Отлично, господа! Что ж, если больше вопросов нет, предлагаю считать нашу встречу оконченной. Благодарю всех и ещё раз искренне поздравляю с победой! — подвёл итоги встречи президент.
Радость правительства и генералитета Египта была несколько омрачена лишь тем, что такие масштабные военные действия не остались незамеченными мировыми средствами массовой информации. И вот уже с молниеносной скоростью десятки газет, телеканалов, радиостанций, а также различных интернет-сайтов стали наперебой обсуждать, что же произошло в Ливийской пустыни. Хорошо ещё, что никаких точных данных о том, кого бомбили, в прессе не имелось, поэтому теории высказывались самые разнообразные.
Официальной версией, которую стали распространять египетские власти, стала актуальная для региона борьба с террористами. Якобы в пустыне была обнаружен тайный лагерь «Исламского государства», а документы, карты и спутниковые снимки не публикуют в целях секретности. То, что версия не очень-то убедительная и содержит много нестыковок, никого из них не волновало. Что-то сказать было нужно, а уже лояльные СМИ и союзники на мировой арене поддержат.
========== Глава 12. Экскурсия по Лондону с элементами «шоппинга» ==========
Джекил решил оставить Малика при себе, во-первых, потому что тот ещё не до конца оправился от ран: не стоило подвергать его организм лишним нагрузкам, а во-вторых, посчитав, что нахождение парня рядом с Аманет может привести к ненужным конфликтам, учитывая, с каким недоверием он к ней относится. В то же время он был рад возможности избавиться от Вейла, поэтому в Британский музей они с Дженнифер и принцессой отправились втроём.
— Слушай, Джен, а нельзя мне сесть вперёд? У тебя тут на втором ряду места только детям хватит! — взмолился Вейл, протискиваясь на заднее сиденье серебристого купе «Ауди-А5».
— Ничего подобного, Крис! Садись и не ной!
— А почему она не может сесть сзади? — парень имел в виду Аманет.
— Ей будет некомфортно там, — улыбнувшись принцессе, сказала Дженни.
Аманет с опаской и подозрением глядела на распахнутую перед ней дверь автомобиля. Она догадывалась, что это очевидно какое-то средство передвижения, но ни с чем подобным принцессе иметь дело, конечно же, не приходилось. В те времена, когда она жила, в Древнем Египте люди не знали даже лошадей, передвигаясь преимущественно пешком или иногда на верблюдах.
Однако колебание продлилось недолго. Врождённая гордыня принцессы не позволяла ей проявлять слабость перед другими людьми, особенно перед этими. Аманет нагнулась, следуя примеру Дженни, и уселась на предложенное ей пассажирское сиденье.
— А то, что мне тут некомфортно — это, значит, ничего страшного? — снова подал голос Вейл.
— Ну, ты же мужчина, Крис, — потерпишь! — произнесла в ответ Дженнифер, а уже обращаясь к Аманет, добавила. — Закрой, пожалуйста, дверь. Просто потяни на себя. Вот так. А теперь пристегни ремень, как я делаю.
— Я не буду надевать на себя эту удавку, — попробовав перекинуть ремень, угрюмо произнесла принцесса.
После того, как она освободилась от цепей, любые ограничения ей претили.
— Ну, хорошо, если не хочешь — не надо, — Дженнифер не стала настаивать. — Надеюсь, что нас не остановит полиция за нарушение правил…
— Я тоже не буду пристёгиваться! Я и так тут, как в клетке! — сказал Вейл.
Дженни усмехнулась, но вступать в полемику не стала, вместо этого нажав педаль газа. Машина плавно тронулась с места и стала уверенно набирать скорость.
― Если почувствуешь дурноту, сразу говори, ― предупредила принцессу Дженнифер.
Машина свернула на Кромвель-Роуд и направилась в сторону Пикадилли. При этом Дженни не стала слишком разгоняться. Дорога до Британского музея занимала всего минут двадцать, и она решила дать Аманет возможность немного осмотреться в городе. Любопытно было увидеть реакцию принцессы на такой новый и необычный для неё мир.
А посмотреть действительно было на что. Дженни, украдкой бросая взгляды на свою пассажирку, могла прочитать на её лице очень живые и искренние эмоции. Привыкшая быть сдержанной, Аманет сейчас просто не замечала, что за ней наблюдают. Иначе бы она никогда бы не позволила себе так раскрыться.
Перед глазами древней принцессы мелькала жизнь, какой она себе не могла её даже представить. Так много людей, и все так причудливо одеты! Хотя здесь это, по всей видимости, обычное явление, и даже она, Аманет, в той одежде, что дала Дженни, не будет выделяться в толпе.
Здания, одно за другим, разных цветов и видов, порой столь высокие, что уходят в небеса. А некоторые столь огромны, даже больше дворца, где она жила когда-то. Это вряд ли были гробницы или храмы. Тогда что? Жилые дома? Наверно, да, раз здесь столько людей.
Эти причудливые средства передвижения, в одном из которых она и сама сейчас сидит. Они шумят, гремят, носятся туда-сюда с бешеной скоростью. И всё же в их движении есть какая-то упорядоченность, какие-то правила. Когда-нибудь она, возможно, подумает об этом подробнее и даже попробует управлять, как Дженни. Раз она так просто делает это, разве Аманет не сможет?
Зелёные растения в таких количествах, каких она никогда не видела. В Египте ей доводилось бывать в оазисах — небольших островках жизни посреди бескрайней раскалённой пустыни. Но они не шли ни в какое сравнение с тем, что сейчас наблюдала Аманет.
Машина остановилась на светофоре напротив Гайд Парка, и Дженни со снисходительной улыбкой могла наблюдать, как Аманет буквально впилась взглядом в это место, через опущенное стекло даже слегка высунув голову наружу. А когда «ауди» вновь тронулась с места, принцесса ещё какое-то время провожала парк, повернув голову в его сторону.
Крис тоже вертел головой по сторонам во время поездки, рассматривая достопримечательности. Но отчасти это было вызвано и тем, что у него затекала шея из-за неудобного сидения под низким скошенным потолком автомобиля. А периодически в зеркало заднего вида Дженни наблюдала, как он внимательно смотрит на неё, отводя взгляд всякий раз, как только их глаза встречаются. Это было забавно. Вообще Крис ей нравится, но Дженнифер никогда серьёзно не рассматривала возможность их отношений. А после того, что случилось в Ираке, она уже, естественно, и думать об этом не могла.
Вот и сейчас, когда человечество стояло перед лицом страшной угрозы, да ещё и Ника нужно было спасать, когда на соседнем сиденье находилась пятитысячелетняя египетская принцесса, наделённая сверхспособностями, которая могла неизвестно что учудить, стоило только на несколько минут оставить её одну, Дженни не стала зацикливаться на Крисе и его отношении к ней: время и место были не те. Но она ещё подумает об этом. Потом, когда они решат стоявшие перед ними задачи. Если решат…
Машина выехала на площадь Пикадилли, где на одном из домов светилось огнями огромное рекламное полотно, попеременно чередующее картинки. Аманет как заворожённая уставилась на него, даже рот приоткрыв от удивления. В какой-то момент Дженни даже показалось, что она сейчас выпрыгнет из машины на полном ходу и так останется стоять на площади с открытым от удивления ртом.
Кто бы мог подумать, что в тот злополучный день, прошлым летом, эта забавная девушка, напоминавшая сейчас провинциалку, первый раз очутившуюся в столице, выглядела и действовала совсем иначе. Тогда никому не приходило в голову с умилением любоваться на Аманет — несчастные, которым довелось столкнуться с ней, в панике стремились убежать кто куда. Дженни неплохо помнила эту ужасающую картину, ведь они с Ником были в самом её эпицентре.
Девушка не раз задавала себе вопрос: могли ли они что-то тогда изменить? Если бы они не сбежали тогда из «Продиджиума», а Аманет, соответственно, не погналась бы за ними, случилось ли бы то, что случилось? Были бы все эти погибшие и раненные, все эти человеческие трагедии? Наверно, они с Ником тоже отчасти виноваты в произошедшем! Такие мысли тяжестью оседали в её сознании; от депрессии спасали только работа и осознание значимости того дела, которое они с Генри и остальными делали. А когда имеешь дело со сверхъестественным, ошибки стоят значительно дороже. Но людям свойственно ошибаться.