Он нашел взглядом Лира, но тот даже не смотрел в его сторону, развлекая беседой сразу двух дам. Растерявшись, Аэрис не знал, что и думать, пока не ощутил на себе внимательный взгляд. Кэр смотрел на демона, сжимая до побелевших костяшек императорский трон. Наверняка подобные способности не даются легко.
Расправив плечи, Кэр как будто несколько раз глубоко вдохнул, опустил руки и больше не смотрел на демона. Его внимание привлек брат, и Аэрис тоже посмотрел на Лира.
Лирмалис Кантарион точно привлекал к себе внимание, вокруг него всегда было то несколько девушек, то молодых людей. Он щедро поднимал тосты, но при этом не особенно пил сам. Смеялся, шутил и улыбался так ослепительно, что ему не нужны были драгоценные камни, чтобы сиять.
Сейчас Лир вдруг замолчал и побледнел. Девицы рядом ничего не замечали, продолжая щебетать, а Лир неловко им что-то пробормотал и почти упал на ближайший диван. Приблизившись к нему, желая помочь, Аэрис ощущал, как дрогнули жизненные нити: ничего особенного, просто рана давала о себе знать.
Аэрис так и не понял, как рядом с Лиром смог так быстро оказаться Кэр. Осторожно присел рядом, его лицо уже не было спокойным и невозмутимым, оно выражало беспокойство. Подошедший Аэрис услышал негромкий голос Кэра:
— Тебе не стоило сегодня приходить.
— И оставить вас одних? Я со скуки дома помирал! — Лир выпрямился, уселся поудобнее, явно приходя в себя. — Да всё нормально.
— Больно?
— Немного, — признал Лир.
— Я могу настойку принести, станет легче.
Голос Кэра был негромким и очень… теплым. Как нагретые солнцем плиты в разгар дня, как колышущийся зной в тени растений. Это удивляло Аэриса, он никак не мог понять двух братьев, что в них настоящее, а что — привычные маски, досужие сплетни.
Невольно Аэрис думал, где может скрываться клеймо Кэра… хотя вряд ли оно выглядело так же, как у рабов, виденных демоном.
Лир кивнул, как будто отвечал на тот вопрос Кэра, что не мог услышать Аэрис или кто-либо еще. Но в очередной раз подумать, не умеют ли они обмениваться мыслями, демон не успел. Он будто кожей ощутил опасность, подрагивающие линии жизни, которые туго натянулись.
— Там люди! Они наступают на дворец и требуют выдать императора!
========== 5. ==========
Аэрис ощущал себя маленьким и бессмысленным, но ему хотелось стать еще незаметнее. Он растерялся, когда аристократы пришли в движение, взволнованно зашептались, и уши демона уловили слова «бунт» и «надо бежать».
Его пугали больше не те люди, что снаружи, а те, что внутри. Толпа, ожившая и зашевелившаяся.
Миледана оказалась рядом, но смотрела только на братьев:
— Всё плохо?
— Не высовывайтесь, — коротко сказал Кэр. Посмотрел на Лира и повторил еще раз. — Особенно ты.
Кэрах поднялся, его ладонь уже лежала на сабле. Обращаясь к императору, он едва заметно склонял голову в поклоне — и это были все знаки уважения.
— Людям стоит уходить через Перламутровый зал и Храм.
— Конечно. Организуй.
Голос императора был громким, властным. Такие люди привыкли к подчинению. Но Аэрису показалось, где-то в глубине слов таилась мягкость, неуверенность, которой нужна опора.
— Ваше величество, — Кэрах помедлил, но говорил достаточно громко, чтобы его слышали люди вокруг. — Я считаю, вам нужно выйти к людям с речью. Успокоить их.
— Безумие! — тут же воскликнул аристократ в алых шелках. — Императору стоит бежать, как можно быстрее!
— Император сам принимает решения, — холодно сказал Кэр. Повернулся к владыке. — И показывает пример людям, усмиряет и воодушевляет их. Император — воплощение богов на земле.
Аэрису доводилось видеть, как действовали подобным образом слуги или те, кто оказывался ниже того человека, от которого хотели что-то получить. Так сейчас поступал и Кэр: не приказывал, не просил, но мягко напоминал, склоняя императора к тому решению, которое сам считал правильным.
Аристократы не скрывали беспокойства, кое-кто уже заторопился бежать, хотя не понял куда. Кэрах Кантарион еще что-то говорил владыке.
Император казался не намного старше Кэра, хотя Аэрис помнил, что легко ошибался в определении возраста. Он часто в домах господ наблюдал за ними и пытался подмечать детали, понимать невысказанные вещи и отношения. Сейчас тоже пытался, но выходило плохо.
Кэр отзывался об императоре хорошо, а тот явно благоволил своему кахъясу и прислушивался к нему. Возможно, они даже были друзьями. Хотя Аэрис не мог бы сказать, спокойствие Кэра из-за того, что здесь слишком много ушей, или он действительно всегда сдержан по отношению к владыке.
— Хорошо, — наконец, кивнул император. — Займись этим.
Отвернувшись, он приказал слугам принести корону и парадную накидку — видимо, хотел предстать перед людьми во всем величии власти.
— Тамрины будут рядом, — коротко сказал Кэр.
Он сам, видимо, тоже. Его приказы воинам были четкими, короткими и по большей части оставались абсолютно непонятными Аэрису. Тамрины знали свое дело хорошо, поэтому не мешкали, быстро организовывая отход аристократов.
Только один раз Кэр подошел к Миледане. Его голос был негромким, но Аэрис стоял рядом и всё слышал.
— Укройтесь в Храме, я догоню вас. Лир не выдержит долгого перехода.
Последний взгляд предназначался Аэрису, и тот его понял: Кэр помнил о магии демона, знал, что сможет помочь, если что-то случится.
Они ушли вместе с остальными аристократами. Тамрины организовали всё быстро и легко, как будто перемещение шелестящих парчой и шелком дворян было частью вечера. Аэрис старался держаться поближе к Миледане и непривычно молчавшему Лиру. Хотя последний всё-таки поравнялся с высоким мужчиной в расшитых серебром одеждах и заговорил с ним. Позади аристократа шли две невольницы, позвякивая золотыми цепочками.
— Не ожидал? — усмехнулась Миледана. Аэрис не сразу понял, что она обращается к нему. — Иногда и такое случается в нашей скучной цивилизованной столице.
Они шли коридорами, блестевшими перламутром и жемчугом, залами, убранными тяжелыми тканями, пока не оказались в величественном помещении. Аэрис даже замер на месте, пораженный размерами и размахом. Даже дворец не казался ему настолько большим.
Или просто дворцовые залы были созданы для жизни, а это место — для подавления.
Вздымающиеся вверх каменные стены с продолговатыми окнами, черненое золото и россыпи драгоценных камней, массивные колонны и купол, как будто состоящий из нескольких кругов. Стены и пол покрывали многочисленные мозаики.
— Придется провести тебе обряд очищения, демон, ты ведь ступил под своды Храма.
Аэрис не мог понять, серьезно ли говорит Миледана, его вниманием полностью завладело помещение. Он заметил, что некоторые аристократы двинулись к дальней нише, преклоняя около нее колени, другие торопились к выходу. Миледана указала в сторону:
— Кэр сказал ждать его здесь.
Лир опустился на пол, приваливаясь к яшмовой колонне, изрезанной замысловатыми орнаментами. Нити его жизненной энергии были крепкими, но ощущались слегка провисшими, как будто Лир устал, и рана еще беспокоила его.
— Пока императорский брат в кафесе, восстания будут продолжаться.
Миледана уселась рядом с братом, изящно, поправив вокруг себя подол платья. Лир молчал, и Миледана пояснила Аэрису, как будто подобные разговоры просто ее успокаивали:
— Кафес — это клетка. Так мы называем богатые покои, в которых держат младшего брата императора. Не выпускают, потому что он может быть угрозой власти. Но и позволяют жить в роскоши, не зная ни в чем отказа. Пока он не покидает кафес.
Аэрис промолчал, но про себя подумал, что участь второго человека империи не сильно отличается от какого-нибудь раба. Он так же не волен выбирать ни свою жизнь, ни место, где живет. Ни будущее.
— Императорский брат та еще змея, — вздохнула Миледана. — Не удивлюсь, если через слуг он связывается с бунтовщиками.
— Не настолько уж он плох, — проворчал Лир.
Сестра бросила на него быстрый недовольный взгляд, но не стала ничего говорить, а Лир тоже не особенно хотел:
— Я всего лишь о том, что нет никакой разницы, кто сидит на троне.
— Осторожнее, Лир, не то место и не то время, чтобы наплевательски относиться к тому, чей дом ты только что покинул.
— Да в бездну всех императоров!
— Не ругайся в Храме, Лир.
Он скрестил руки на груди, явно раздраженный и недовольный.
— Я должен быть с братом.
— Ты не тамрин, — спокойно возразила Миледана. — И ты был ранен. Успокойся, Кэр отлично без тебя справится.
Аэрис не мог точно расслышать, что проворчал в ответ Лир, но, кажется, «он и так всегда справляется». Усидеть на месте тот не мог долго, поэтому поднялся, походил среди колонн, с кем-то поговорил, но снова вернулся. Уселся рядом с сестрой, так что их плечи соприкасались.
Так они и сидели, и Аэрис застывшим изваянием чуть в стороне, пока из коридора, откуда они пришли ранее, не показались воины. Их возглавлял Кэр, и Аэрис сразу ощутил, как трепещут его нити: ранен тот не был, но измотан.
— Пошли, — коротко сказал Кэр. — Я сам сопровожу вас домой.
— Нет уж!
Лир бодро вскочил на ноги, но за его энергией Аэрис заметил, как тот вглядывается в лицо брата: каким-то образом он смог ощутить то же, что и демон.
— Садись, Кэр. Мы никуда не пойдем, пока ты не отдохнешь.
Аэрис ожидал, что Кэр возразит, но спорить тот не стал, послушно садясь рядом с Миледаной. Облокотившись спиной на колонну, Кэр устало прикрыл глаза:
— Была пара зачинщиков, их пришлось усмирить моими способностями. Это очень выматывает.
— Людей впечатлила речь императора? — спросил Лир.
— Пока что. Но я уверен, это не последний раз.
Солнце палило нещадно, но уже склонялось к горизонту. Аэрис знал, не пройдет и часа, станет прохладно, хотя земля еще будет отдавать сохраненное за день тепло.
Он стоял во дворе дома Кантарионов, рассматривал мозаики, выложенные по всему периметру. Пытался прочитать древние слова, хотя язык давался ему по-прежнему плохо. Может, дело в том, что Аэрис просто не видел смысла записывать что-то. Написанные слова казались ему слишком безликими, тусклыми, в отличие от историй, которые искрились и переливались, когда их рассказывали голосом.
К шее Аэриса снова плотно прилегал простой кожаный ошейник, знак его статуса. Присев на колени, демон провел пальцами по аккуратно подогнанным кусочкам, отполированным многими парами ног. Рисунки изображали благородных предков Кантарионов, но надписей Аэрис не понимал. Хотя они вроде были обычным списком имен.
Узоры Аэрису нравились гораздо больше. Он проводил пальцами по завиткам из разноцветных камушков, когда один из слуг окликнул демона: госпожа ждала.
Миледана и Лир сидели в большой комнате с узкими окнами. Лир явно маялся от безделья: вчера, после того как они вернулись из дворца и Кэр тут же уехал обратно, лекарь осмотрел рану и заявил, что милорду Лирмалису стоит хотя бы денек отдохнуть.
Поэтому Лир с интересом наблюдал за занятием Миледаны и Аэриса, которое растянулось из-за постоянных замечаний и встреваний.
В воздухе тянуло пряностями то ли из-за стен дома, то ли с кухни. Аэрис старательно пытался читать — и он же первым замолчал, когда в комнату вошел Кэр.
Сейчас здесь не было посторонних, но Кэрах Кантарион выглядел так же, как в тот первый раз, когда Аэрис его увидел. Суровый, собранный, скупой на движения.
Но сейчас он был очень-очень зол.
— Кэр, — Лир нахмурился, тоже видя ярость брата, но не понимая, что послужило причиной.
Кэрах остановился перед братом, его злость была почти осязаемой, но голос оставался удивительно, пугающе спокойным:
— Ты должен был отправиться в темницу, мой дорогой брат.
— Если это шутка, то очень неудачная, — сухо сказала Миледана.
— Никаких шуток. Мы захватили зачинщиков вчерашних беспорядков, они указали на других людей, а те назвали еще имена. В том числе нескольких дворян. Ты понимаешь, Лир, что твоего имени достаточно для императорской темницы и допросов?
Кэр не отрывал взгляда от лица брата, Лир ощутимо побледнел, но вскинул голову, в его голосе звучала издевка:
— Если так пожелает наш император…
— С твоей раной только в темницу. Я смог уговорить императора. Ты просто не можешь покидать дом, пока всё не выяснится.
Лир сжал губы и промолчал. Миледана дернулась, как будто хотела подойти к братьям, но осталась на месте. Аэрис снова почувствовал, как хочет стать маленьким и незаметным. Ярость Кэра и вызов Лира вполне могли задеть и окружающих.
Одной рукой Кэр оперся о стол, другой — о спинку стула, на котором сидел Лир, навис над братом.
— Просто скажи, Лир, ты участвовал в заговоре?
Лирмалис молчал, и эта тишина звучала красноречивее любых слов. Со злостью хлопнув ладонью по столу, Кэр выпрямился и пробормотал что-то, что могло быть только ругательством.
— И ранили тебя из-за того, что вовсе не случайно оказался в центре бунта?
— Другие заговорщики мне не доверяют.
Кэр принялся ходить по комнате. От былого спокойствия не осталось и следа.
— Бездна, Лир… зачем? Ты так хочешь нового императора на троне?
— Мне плевать, кто у власти. Я хочу, чтобы нынешний был мертв.
— Зачем?
— Тогда ты будешь свободен.
Правая рука Кэра невольно дернулась к левой, месту чуть выше запястья, и Аэрис понял, что там, возможно, то самое клеймо тамринов. Они верны кахъясу, а тот — лишь императору. И не может ослушаться его, не может предать.
— Это был мой выбор, — холодно сказал Кэр.
— Я знаю, что нет! Понятия не имею, как император тебя вынудил. Ты всегда хотел быть воином, но никогда — преданным домашним животным. Если император умрет, ты станешь свободен от клятвы.
Лир тоже вскочил с места. В его движениях ощущалось едва скрываемое возбуждение, порывистость.
— Да послушай, Кэр! Ты не будешь причастен к этому, не пойдешь против императора.
Кэр только качал головой, но не отвечал. Похоже, это злило или раздражало Лира — а может, просто раззадоривало.
— Он мой император, — сказал Кэр.
— Ты не принадлежишь ему!
Кэр резко остановился, посмотрел на брата. Улыбка вышла едва уловимой, грустной:
— Я никогда не буду свободен.
========== 6. ==========
Аэрис давно понял: если у господ что-то идет не так, лучше не попадаться им на глаза. Поэтому теперь в доме Кантарионов он старался быть как можно незаметнее. Никуда не лез, держался поближе к кухне. Пусть там многие слуги так и норовили потрогать его рожки, но Аэрис знал, этих людей бояться не стоит.
Правда, будучи секретарем Миледаны, избегать ее не выходило. Прислуживать себе она не заставляла, для этого были другие, но вот сопровождать ее приходилось.
Кроме тех моментов, когда Миледана проводила время с Лиром. Тогда она обычно отпускала Аэриса, пока пила с братом ароматный чай или беседовала на одной из веранд.
Аэрис знал, что Кэр возвращался в дом каждый вечер, но сам его почти не видел. Его это более чем устраивало, потому что в тот же вечер, когда они вернулись из дворца, Кэрах негромко сказал:
— Если ты расскажешь о том, что слышал, хоть одному живому существу, я убью тебя.
Аэрис ему верил.
День выдался особенно жаркий, и Миледана распорядилась вытащить стол для занятий с Аэрисом в сад. Так что они сидели в тени деревьев, а вокруг возвышались колонны и террасы дома Кантарионов, откуда-то издалека слышался городской шум и голоса торговцев водой.
Миледана была рассеянна и в итоге первой же в нетерпении кинула книгу на столешницу:
— Не могу сосредоточиться!
Аэрис покорно сложил руки на коленях, ожидая, чего захочет госпожа. Она только откинулась на стуле и подозвала одного из слуг, приказав принести холодного чая.