Ярослав удивленно вздёрнул брови и усмехнулся.
— Ты мне звонил несколько раз, — голос Плетнёва звучал настороженно, — что-то случилось?
— Долго же ты собирался с мыслями перезвонить — пять дней прошло.
— Извини, я просто на Кубе, зарядку дома оставил, телефон разрядился, пока я купил новую... Я опоздал, да?
— Безнадёжно. Впрочем, скажи мне имя нашего последнего заказчика.
— Э... сейчас-сейчас... кажется, его звали Роман, а зачем тебе? Ты же раньше не интересовался... Что произошло?
— Да ничего особенного, отдыхай. Всё остальное потом решим, если вернёшься. Латинская Америка от тебя недалеко, отличный запасной вариант, — с ехидной улыбочкой сказал Бельский и сбросил звонок.
— Ты же понимаешь, что сейчас парню весь отпуск испортил?
— Отпуск! Он мне всё реноме подорвал своим халатным отношением к работе.
— Знаешь, вначале я не слишком обрадовался поездке на поезде, но теперь вижу очевидные плюсы — до Москвы ехать целый день, уйма времени для обстоятельного разговора про твоё последнее неудавшееся дельце.
— Ты думаешь, меня настолько легко расколоть?
— Ты думаешь, я растерял за эти годы все навыки допроса? — подмигнул Ярослав и обратился в окошко:
— Два билета до Москвы, пожалуйста.
У Бельского снова тренькнул телефон.
— Ого! — удивился он. — Скажи-ка, сколько у нас времени до отправления поезда? Кажется, я только что выиграл конкурс фотографий.
4
Последние месяца два Роман Ахмедович охарактеризовал для себя как сложные. Постоянные срывы и проколы выводили из душевного равновесия и состояния спокойной уверенности.
— Теперь у меня началась паранойя, — раздраженно думал Фархатов, оглядываясь в аэропорту в десятый раз — ему упорно чудилась слежка.
Последняя встреча тоже радости не добавила. Снова связываться с компашкой Золотова шло последним в списке его желаний. Роман Ахмедович поморщился, взглянул на часы и отправился ловить такси. Он хотел успеть попасть в офис и переговорить с глазу на глаз с Мамедовым, постараться ещё раз объяснить ему последствия возобновления отношений со старым приятелем. В последний раз партнёр и слышать ничего не хотел, но, возможно, сейчас, когда Золотов назвал приблизительную сумму за услуги его банды, пыл слегка охладеет. От размышлений его оторвали на выходе из зала прилёта.
— Роман Ахмедович Фархатов?
— Да, — очнулся он от своих мыслей.
— Пройдемте. С другой стороны нарисовался здоровяк с неутешительной надписью на куртке — ФСБ.
— Что происходит? — удивленно спросил Роман, изо всех сил демонстрируя искренне непонимающий вид.
— Вам не о чем беспокоиться, — заверил его первый тип, — мы надеемся на вашу помощь в одном расследовании.
— Хорошо, — слегка пожал плечами Фархатов, зацепившись взглядом за взлетающий самолёт, — идёмте.
* * *
Просидев в закрытом помещении без окон не более пятнадцати минут, Фархатов уже успел составить список знакомых, к которым можно обратиться за помощью, и прикинуть, во сколько ему обойдётся спасение собственной задницы из цепких рук федералов. От невеселых размышлений его отвлекло шуршание около двери. Фархатов подобрался.
Ручка повернулась, и в комнату зашёл немолодой мужчина, показавшийся ему смутно знакомым — и тут он вспомнил: этот тип мелькал на телевидении после виртуозного побега Воронкова прямо из-под носа эфэсбэшников.
«Проклятье! — собрался паниковать Фархатов. — Неужели вляпался? Интересно, какие у них есть доказательства? Хотя... имей они их, со мной бы разговаривали по-другому». Он приободрился.
— Юрий Алексеевич Неверов, руководитель отдела по борьбе с коррупцией, — представился вошедший, небрежно положив на стол внушительных размеров папку.
— Здравствуйте, — Роман принял решение не поддаваться на провокации и запугивания. «Счет, с которого я переводил деньги Воронкову, со мной вообще никак не связан», — напомнил он себе.
— Не следовало вас так бесцеремонно выдергивать сразу после прилёта, но поверьте, у нас не было времени и выбора.
Фархатов промолчал.
— Ну-с, к делу, — хлопнул по столу Неверов, — зачем вы встречались с Золотовым? Планируете повторное покушение на Деймоса Ареситиса? Первое, помнится, у вас организовалось неудачно.
— Думаю, мне следует позвонить своему адвокату, — ровно ответил Роман Ахмедович, с трудом сохраняя невозмутимость. Такого поворота он совершенно не ожидал.
— Зачем? — сделал удивлённое лицо Неверов. — Он вам ни к чему. Да и мой первый вопрос может подождать с ответом. Меня больше интересует человек по фамилии Воронков. Есть такой среди списка ваших многочисленных полезных знакомых?
— Да, знакомых у меня много, всех сразу и не вспомнишь, — ляпнул Фархатов и тут же себя обругал. Федерал не шутил.
— Понимаю, — кивнул Неверов, — думаю, мы можем неким образом освежить вашу память. Он вытащил из папки несколько фотографий и передвинул их к Роману Ахмедовичу. — Разговор между вами состоялся весьма любопытный, — заметил он.
— Допустим, я знаю Воронкова, — сдался Роман. — Что дальше?
— Наше сотрудничество перейдет на совершенно другой уровень. Чем больше информации о Воронкове мы получим, тем меньше будет необходимости раскручивать ваш вклад в атаку на директора Delta Group.
— Что вы хотите про него знать? Я встречался с ним всего пару раз.
— Меня как раз интересует последний.
— Хорошо, — согласился Фархатов — я расскажу всё, что знаю.
С Лубянки он выбрался ближе к вечеру с лёгкой надеждой, что на этом для него знакомство с господином Неверовым закончится. Сам же Юрий Алексеевич, потирая руки, не мог налюбоваться на схему переводов денег через череду фирм, две из которых были зарегистрированы в Великобритании.
* * *
«Начинает напоминать отвратительную традицию», — думал Афанасий, заходя в главное здание ФСБ России.
— Здрасьте, — покосился на него охранник.
— Кошмар, — прокомментировал он и, убрав пропуск в карман, пошёл наверх знакомым путем.
Неверов был ожидаемо недоступен. Из кабинета постоянно выходили и заходили люди более важные, чем Афанасий, отчего он страшно раздражался и за время, поведённое в компании секретаря, порывался уйти как минимум пять раз.
— Проходите, — наконец обратился к нему секретарь.
— Даже не верится, — буркнул Бельский, резво направляясь к кабинету.
— Извини, — Неверов едва виднелся из-за гор макулатуры на столе. — У нас тут с каждым днём всё дурнее и дурнее.
— Я заметил — ты уже по телефону говорил странные вещи. Будто наверху передумали убивать Латыпова. Так они опоздали дня на три ещё во время разговора.
— Ты читаешь новости?
— Периодически, но в основном научный раздел. От остальных у меня появляется чувство... подожди, сейчас поточнее сформулирую...
— Можешь не продолжать, — Неверов устало помассировал виски, — раз ты не в курсе, придётся...
— Им не понравилась реакция общественности? Да, поднялась небольшая шумиха. Обычное дело при внезапной смерти публичного человека.
— Да никто и не спорит, просто наверху для разнообразия решили согласиться с версией убийства и наказать виновных. Ну и продемонстрировать всем эффективность работы наших следственных органов.
— Очень смешно, — фыркнул Бельский, — я надеюсь, ты не хочешь сказать...
— Нет, нет, не переживай, исполнитель нам ни к чему.
— Где-то я похожее уже слышал, — пробормотал Афанасий.
— Скажи, какой яд ты использовал?
— Один секретный состав, даже не имеющий названия из-за своей секретности. — Бельский поймал на себе недоверчивый взгляд.
— Будет здорово, если спецы смогут идентифицировать его следы. Подвижка в расследовании на время отвлечёт общественность вместе с пристально следящими за нами организациями по правам человека и повысит имидж спецслужб.
— Идентифицировать? Напомни-ка мне своё основное требование? Не шла ли речь о невозможности определения?
— Да знаю, знаю, — раздражённо сказал Неверов, — точно нет шанса? Хоть малюсенького?
— Я же... — Афанасий взглянул на него. — Хорошо, я узнаю, но вероятность — практически нулевая. Вернуть из мёртвых вашего горе-политика будет проще, чем обнаружить следы яда. Так кого собираетесь подставлять?
— Да, здесь тоже проблема, кандидатов на роль заказчика у нас нет. Времени не было подобрать, — честно признался Неверов. — Может, ты идею подкинешь? Ты за ним полгода ходил, должен знать его недругов.
— Раз уж хотите показать работоспособность судебной системы, самое время арестовать настоящего.
— Ай, Афанасий, не время для шуток.
— Вообще, имеется один, — с удивлением для самого себя понял Бельский, — надо же...
— Рассказывай.
— На тех фотографиях, которые я присылал из Астрахани, есть человек, который тебе нужен. Александр Золотов. Он находился в стадии открытого конфликта с Латыповым на почве интерпретации патриотизма.
— Золотов? Будет много недовольных. Он пользуется поддержкой.
— Да он отпетый бандит!
— Ты мне это говоришь? — устало сказал Неверов.
— Почему тебе не послать их всех куда подальше? — предложил Бельский. — По-моему, всё складывается идеально — Золотова можно арестовать за организацию убийства Ареситиса в момент передачи денег. Ну а потом случайно обнаружить его причастность к убийству Латыпова. Даже фабриковать улики не придется, ну подбросить кое-что по мелочи.
— Мне надо проконсультироваться.
— Не надо, — посмотрел на него Бельский. — Я прямо тебя не узнаю в последнее время.
— Тебе легко говорить, — ответил Неверов, — а меня каждый день прессуют, выражаясь современным языком.
— Спусти дело полиции, если сам координировать не хочешь, они арест и произведут. Если провернуть операцию быстро, твои заинтересованные люди спохватиться не успеют, а когда очухаются, все шишки достанутся эмвэдэшникам.
— Нам всё равно нужны надежные улики. Реальные, Афанасий. За расследованием следят европейские придурки, защитнички прав человека, — раздраженно сказал Неверов. — Я поэтому и обратился к тебе. Нам сейчас необходимо прозрачное сотрудничество с европейцами. Может, они в ответ экстрадируют нам Воронкова. Пусть будет Золотов, да кто угодно, допустим, мы обнаружим у него дома некий яд, но самое важное — доказать, что именно этим ядом убили Латыпова.
— А ещё прикрывались народными возмущениями, — хмыкнул Бельский, — но я бы на твоем месте поразмыслил над фабрикацией других неопровержимых доказательств причины смерти.
* * *
Урегулированием вопроса Афанасий занялся сразу же, — выйдя от Неверова, он отправился к Зацепиной.
— Ты совсем охренел со своими идиотскими подозрениями? — взорвалась Наташа, когда Бельский, уже у неё дома, озвучил интересующий его вопрос. — Если сказано, что яд не определяется, — значит, не определяется!
— Я ни в коем случае не ставлю под сомнение твои слова, — примирительно сказал Афанасий. — Я хотел спросить, можешь ли ты придумать тест, позволяющий определить твой новый яд?
— Что ты задумал? — с изрядной долей скептицизма поинтересовалась Наташа.
— Наших эфэсбэшников бросает из стороны в сторону. Теперь им вздумалось раскрыть преступление и наказать виновных.
— Неважно, виновных ли, и неважно, в каком преступлении? Ну и кого они решили сделать козлом отпущения?
— Ты так говоришь, будто тебе есть дело.
— Мне без разницы, — согласилась Наташа, — ты зачем ввязался?
— Подправить пошатнувшуюся репутацию и подкинуть правосудию парочку нужных кандидатур, ты же мне сама предлагала, — тут Афанасий не выдержал и ехидно заулыбался. — Кстати, насколько успешно продвигается расследование? — поинтересовался он. — Напали на след?
— Разумеется, — с похожей ухмылкой ответили ему. — Мы выяснили и заказчиков, и организаторов. Ну... исполнителя мы знали.
— Неужели? — не слишком поверил Бельский. — И кто же все эти люди?
— Варфаламеев, Мамедов, Фархатов, — улыбка стала победной, в то время как у Бельского она улетучилась совсем.
— Ты... ты... я же тебя просил не соваться в дела эфэсбэшников!
— Мы и не лезли. Мы сами всё выяснили, практически не выходя из дома.
— Наташа!
— Хорошо, один раз выходили. Филипп Константинович сводил владелицу розового «ниcсана» в ресторан и выведал у неё немного полезной информации, после чего мы провели мозговой штурм... Хотя нет, не проводили, если честно. И без него всё стало понятно. Скажешь, мы не правы?
— Правы, — буркнул Афанасий, вспомнив о собственных изощрённых способах добычи информации. — Просто невероятно!
— Полагаю, Мамедова и Варфаламеева обвинят в убийстве оппозиционного политика из Астрахани? Да они, небось, и знать не знали такого...
— Не совсем, — Афанасий отвлёкся на капториниду, примерившуюся к его штанине, и взял её на руки, — сейчас объясню. Мамедов снова планирует убийство твоего соседа, но во второй раз он решил нанять исполнителя из бывших бандюганов, осевшего сейчас в Астрахани. Тот приезжает в Москву, встречается с Мамедовым, берет деньги, следом их арестовывает полиция и совершенно случайным образом обнаруживает причастность астраханского бандюгана к убийству Латыпова. Твоими стараниями, по версии официального расследования, на Деймоса в первый раз напали гопники, пытаясь отжать телефон, значит, некий Физик вообще не имеет ни малейшего отношения к происходящему.
— А Варфаламеев?
— Сыграет роль внедрённого агента. Думаю, с него хватит. Твой сосед же против не будет? Помнится, он больше других жаждал справедливости.
— Он давно потерял к этому интерес. В конце концов для бога ужаса случившееся — всего лишь маленькая неприятность.
— Тем лучше. Возьмёшься?
— Определить неопределяемое вещество? Ты ещё спрашиваешь! Конечно. Люблю нерешаемые задачки. Но только при одном условии.
— Согласен на любое, — опрометчиво сказал Афанасий.
— На последнем аукционе к одному неприятному типу ушло полотно Гончаровой, которое мне ужасно понравилось. Я навела справки, никто из родственников покупателя искусством не увлекается, даже наоборот, дети не в восторге от его пристрастий. Если его не станет, они со стопроцентной вероятностью всё продадут.
— Я надеюсь, срочности нет?
— Конечно-конечно, совершенно не к спеху, иначе будет подозрительно выглядеть. Но ты понял, да?
— Понял. Надо завязывать с бизнесом, клиенты меня утомили, отбоя от них нет.
— Разбежался, — фыркнула Наташа.
Возвращаясь домой, Афанасий набрал Неверова.
— В общем, шанс у нас есть, — сообщил он, — я обратился к одной знакомой, биохимику, она не уверена в результате, но согласилась подумать. Если получится, официальные бумаги научно-исследовательского института нам обеспечены, Запад должно удовлетворить, НИИ сотрудничает с рядом европейских научных центров. Могу добавить, спец она чертовски хороший.
— Значит, всё устроено.
— Почти, — сказал Бельский. — У меня есть требование.
— Выкладывай, — согласился Неверов.
— Ты не будешь меня дергать следующие семь лет. Ещё лучше — всю оставшуюся жизнь, но столь шикарный вариант ты точно не одобришь.
— Да мне и первый не нравится! Ты просишь неприлично много времени, Афанасий.
— У тебя нет других наёмников?
— Ты думаешь, у меня здесь целый штат профессиональных убийц?
— Скажешь, нет?
— Нет, — серьёзно ответил Неверов. — Давай так — по пустякам я тебя беспокоить не буду...
— Только по особым случаям, — изрёк Бельский, прекрасно зная окончание фразы. — У тебя других случаев и не бывает!
— Три года, — озвучили встречное предложение.
— Семь, — настаивал Бельский.
— Чёрт возьми, — возмутился Неверов, — где твой патриотизм? Мы служим во благо России!
— Я подданный Княжества Монако, — напомнили ему.
— Пять лет, — предложил Неверов, — и я согласен на Золотова.
— Чёрт с тобой. Эх, стоило десять просить, на семь бы сторговались.
* * *
По обыкновению последних нескольких недель Бельского разбудил телефонный звонок.