— А их и не должно было быть, — пробурчал я, будучи недовольным тем, что он затронул эту тему. — Поговорим об этом позже. Ты лучше скажи: твои ребята еще с тобой? Все те, кого я знаю, или как?
— Да нет, как ни удивительно, за последние полтора года, состав моей команды не менялся. Может быть, нам дали передышку, чтобы пережить потерю тех бедолаг. А может, нас теперь элементарно боятся. Но факт в том, что, после всего произошедшего, мы ни разу не попадали в переделки.
— Особенно, если учесть то, что человек, который неизменно вас в эти самые переделки втягивал, бесследно исчез! — поддразнил я.
Эрнесто даже не улыбнулся.
— Никто из нас так не думает, и ты это прекрасно знаешь! — заявил он. — Ты был другом нашей команды много лет! Половина ребят жизнями тебе обязана! Да что там! Я сам тебе ею обязан! И Габриэлла тоже!
— Кстати, о твоей сестре! — стремясь обойти скользкую тему, спохватился я. — Она с вами?
— Да, с нами, — кивнул Эрнесто. — Ох, как же она убивалась, когда ты вроде как погиб! Мы дня четыре к ней, вообще, подходить боялись! У нее была истерика. Потом вроде успокоилась, но с тех пор замкнулась в себе. Ни с кем не общается, почти не выходит из своей каюты, по ночам плачет…
У меня кольнуло в груди при мысли о том, что мой Котенок в таком состоянии. Господи, ну, почему я не подал ребятам знак типа «я жив, не волнуйтесь»?! Бедная Габриэлла! Бедная моя малышка!
— Ты ей сказал? — только и спросил я.
— А как ты себе это представляешь? — хмыкнул Эрнесто, поняв меня с полуслова. — Просто зайти к ней и сказать, что парень, по которому она полтора года так убивалась, жив?! Да у нее будет разрыв сердца!
— Согласен, — кивнул я. — Тогда вместе скажем. Правда, она все равно меня убьет за то, что я не подал никакого знака. Не дал вам понять, что жив.
— Кстати, да, — спохватился Эрнесто, привязывая свешенную с корабля веревку к носу шлюпки.
— Думаю, твоя сестренка тебя опередит! — расхохотался я, проделывая то же самое с кормой.
— Не смешно, — отрезал мой друг. — Знаешь, какого ужаса мы все натерпелись, когда ты упал?!
— Но ты же понимаешь, я стремился вовсе не к этому!
— А получилось это! Ладно, что ругаться-то теперь? Главное: ты жив, брат.
— Это — первая умная фраза, которую ты сказал за последние минуты!
— Ну, погоди! Сейчас Габриэлла тебе мозги вправит! — пробурчал Эрнесто, подавая знак на палубу.
Виолетта тоненько вскрикнула, когда нас резко рвануло вверх, но мы с Эрнесто к этому привыкли. Я осторожно коснулся руки своей подруги, успокаивая ее. Впрочем, она и так была явно в шоке от наших слов, поэтому испуг сильно на ней не отразился. Да, похоже, нас ждет серьезный разговор при первой возможности! Шлюпка повисла возле кормы корабля. И первое, что я увидел — шокированные лица ребят. На палубе находились восемь мальчишек из четырнадцати. Все были заняты делом, но замерли, увидев меня. Похоже, Эрнесто не счел нужным сообщить им, зачем плывет в Аргентину. Или решил дать мне возможность посмотреть на их офигевшие глаза.
Парни, и в самом деле, мягко говоря, были удивлены. Вот, десятилетние близнецы Лукас и Гаспар замерли, так и не закончив натягивать парус. Эти двое были самыми младшими представителями команды Эрнесто. Он взял их под свое крыло за месяц до того, как я ушел. Да, да, именно взял под крыло. Мой друг никогда не пользовался услугами наемников. Первые несколько месяцев они с Габриэллой путешествовали вдвоем. Потом к ним начали присоединяться другие. В основном, это происходило случайно. К примеру, Гаспара и Лукаса нашла Габриэлла. Их родители погибли в авиакатастрофе, и близнецы, опасаясь, что их разлучат, подались в бега. Как-то корабль сделал остановку в Милане, чтобы пополнить запасы провизии и прочих принадлежностей. Ну, Габриэлла и услышала, как в подземном переходе кто-то поет. Так они познакомились.
И у каждого члена команды была своя история, которая навсегда изменила их жизни. История знакомства с Эрнесто и его командой. Она состояла из детей, для которых жизнь на суше равнялась нищете, лишениям, голоду а, в отдельных случаях, и смерти. У каждого была своя история. И я знал все. Вот двенадцатилетний Джузеппе и его ровесник Луис от изумления даже перестали вытягивать сеть с рыбой (судно на этом и зарабатывало). Одиннадцатилетний Тэнкредо, тринадцатилетний Франко, двенадцатилетний Керо, пятнадцатилетний Женаро — все замерли, побросав свои дела. У кого-то из рук выпала швабра, кто-то выронил ведра с рыбой, а те, кто вытягивал шлюпку пи помощи рычага, так и не разогнулись. Эрнесто быстро выпрыгнул на палубу. Я немного задержался, чтобы помочь Виолетте, а мой друг тем временем объявил:
— Друзья, перед вами наш Федерико, во всем своем великолепии. Это я на случай, если кто-то его не узнал.
— Пресвятая Дева Мария! — выдохнул Керо, первым обретя дар речи. — Я ведь собственными глазами видел…
— Прости, что разочаровал, — хмыкнул я.
— Черт возьми! — вскричал Женаро. — Вот, почему мы с ребятами не нашли твоего тела в той реке!
— Как тебе удалось выжить? — подал голос кто-то из близнецов (похожие, как две капли воды, они еще и одевались одинаково, что совершенно сбивало с толку).
— Да дайте же вы человеку перевести дух! — рассмеялся Эрнесто. — Мне и самому не терпится узнать все в подробностях. Но давайте сначала уплывем отсюда подальше. Поднять якорь!
Комментарий к Глава 13
Ну, вот, видите, Смешинка выполняет свои обещания!))) Спасибо, что остаетесь со мной, мои дорогие!)))
========== Глава 14 ==========
Забавно, но мои бывшие соратники довольно быстро свыклись с тем, что я снова с ними. Главным образом, старожилы судна. Наверное, потому, что они привыкли ко мне и еще не смирились с моим отсутствием. В общем, все довольно быстро вернулось на круги своя. Снова закипела работа, возобновился ритм, зашумели голоса. Черт, а ведь мне этого не хватало! Я хотел, было, тоже включиться в процесс, но Эрнесто остановил меня, заявив:
— Погоди. Сначала найдем Габриэллу.
— Ах, да! — спохватился я, и мы вместе направились в трюм.
Там было два этажа. На нижнем располагалась кухня, продуктовый склад и особое помещение для рыбы, которое все называли ангаром. А этажом выше, непосредственно под палубой, располагались спальные каюты. Туда мы втроем и спустились. Каюта Габриэллы находилась рядом с лестницей, и за дверью не было слышно никаких звуков. Эрнесто все же негромко постучал.
— Войдите! — отозвался изнутри знакомый до боли голосок.
Родной, любимый голос! Раньше я не осознавал, как все-таки сильно скучал по своему Котенку. Теперь мне до ноющей боли в груди хотелось увидеть ее, обнять и приласкать, как в детстве. Вот, ее брат открыл дверь, и я, наконец, увидел знакомый силуэт. Габриэлла лежала на кровати, не поворачиваясь к нам. Собственно, необходимости в этом и не было. Я смотрел на нее и видел, как изменился мой Котенок. Габриэлла стала еще красивее, чем была, а силуэт ее окончательно приобрел женственные очертания. Как-то грустно было смотреть на повзрослевшую девочку. Ведь она выросла у меня на глазах, и так не хотелось отпускать ее! Я очень боялся, что не найду свою маленькую сестренку в этой юной красавице…
— Привет, Гэб, — поздоровался с сестрой Эрнесто.
Та лишь кивнула. Гэб — это сокращение от имени. Так называть ее могли только мы с Эрнесто. Впрочем, я все равно предпочитал Котенка.
— Может, хватит уже хандрить? — робко начал ее брат. — Полтора года прошло все-таки…
— Кто бы говорил, — апатично ответила Габриэлла. — Это не я мечтаю найти ЕГО убийцу и разорвать на мелкие кусочки.
— Да лучше бы ты вместе со мной об этом мечтала, Гэб! — воскликнул Эрнесто. — А не сидела бы все время в каюте, как крот!
— Нет смысла, — отвечала та. — Федерико уже не вернуть, правда?
— И ты надеешься, что сможешь его вернуть своей апатией?! — вскинулся Эрнесто. — Так у тебя, тем более, ничего не выйдет!
— Знаю, — вздохнула его сестра. — Но дело ведь не только в этом. Я тебе уже не раз говорила. Мне было бы легче, не скажи я ему тех страшных слов…
Я понял, что она имеет в виду. Дело в том, что незадолго до последнего боя с моим участием произошел один неприятный эпизод. Мы с Габриэллой, в первый раз за все время, поссорились. А произошло это довольно глупо. Как-то раз мы пополняли запасы в одном портовом городке. Один из тамошних грузчиков, возрастом не старше пятнадцати лет, начал заигрывать с Габриэллой. Я бы, может, и не возражал (хотя и не считал никого достойным своей сестренки), но видел, что все комплименты паренька притянуты за уши, а улыбки — вымучены. И, между прочим, оказался прав — потом этот юноша вывел на нас врагов. Но тогда Габриэллу всерьез обидело мое недоверие к новому знакомому. Я услышал о себе много нового. И дело не только в том, что она назвала меня грубияном, которого нельзя выпускать в приличное общество. Нет. Габриэлла очень ранила меня другими словами…
— Я обвинила его, Эрни! — застонала Габриэлла. — Обвинила в том, чего он сам не может себе простить! Более того, я всегда говорила, чтобы он не винил себя, а тут… Прекрасно зная, что его вины в произошедшем, и впрямь, нет, что ему и так больно на меня смотреть, я все равно сказала те ужасные слова!
У меня защемило сердце от боли, которая звучала в ее голосе. Боже, почему мы просто не можем сказать ей, что я жив?! Нет, конечно, девочку нужно было сначала подготовить. Но, черт возьми, как мне хотелось прямо сейчас к ней подойти, обнять, прижать к себе…
— И это стало последним, что он от меня услышал! — не унималась Габриэлла. — Последним, что сказала ему девочка, которую он любил, как родную! Я бы полжизни отдала за возможность извиниться перед ним!
— Гэб, — осторожно заговорил ее брат, — а что бы ты сделала, окажись Федерико живым?
— То есть? — опешила та.
— Ну, представь: Федерико каким-то чудом выжил, вылечился и вернулся к нам. Что бы ты сделала, будь он сейчас здесь?
— Какая разница? — убито вздохнула девочка.
— Большая, — заявил Эрнесто. — Потому что он, действительно, жив и стоит сейчас за моей спиной.
— Привет, Гэб, — произнес, наконец, я.
Секунду Габриэлла не шевелилась. Затем, до нее, похоже, начало доходить. Очень медленно девочка села на кровати, потом поднялась на ноги, стоя, как зомби. Я в который раз почувствовал саднящую боль в груди, увидев шрамы, выходящие за рамки ее неизменных черных очков.
— Если это шутка, — неуверенно заговорила Габриэлла, — то очень жестокая.
— Нет, нет, Гэб! — воскликнул я. — Твой брат не посмел бы так с тобой шутить! Я здесь, живой! Все хорошо!
— Дальше они сами разберутся, — шепнул Эрнесто Виолетте, выводя ее в коридор. — Только не ревнуй.
Последние слова друга заставили меня залиться краской, но тот уже ушел. Наступило странное молчание.
— Феде, — хрипло произнесла, наконец, Габриэлла. — Это, правда, ты?
— Я, Котенок, — отвечал я. — Надеюсь, за мной еще осталось право так тебя называть?
Габриэлла вместо ответа подошла ко мне (по кораблю и, тем более, по своей каюте она передвигалась не хуже любого другого члена команды) и неуверенно коснулась. Я не двигался, давая ей ощупать себя. Руки моей почти-сестренки осторожно обвели черты моего лица, а потом, очевидно, найдя сходства, резко отдернулись.
— Феде! — уже шепотом произнесла она.
Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы переварить известие. Я буквально видел, как внутри этой юной красавицы медленно просыпается мой маленький Котенок. Как он тянет лапки, зевает, осторожно выбирается из своего укрытия. А потом этот самый Котенок бросился мне на шею и повис так. О, какое это было счастье — наконец, почувствовать тепло родного человека! Конечно, это объятие вызывало всего одну эмоцию: радость. Я так рад, что с моим Котенком все хорошо! Так рад ее видеть! Так люблю свою сестренку! Из-за выколотых глаз Габриэлла не могла плакать, но сейчас всхлипывала без слез, не желая меня отпускать! Я тоже обнял ее и поцеловал в макушку, радуясь встрече с ней.
— Господи, Феде! — шепотом причитала она. — Неужели это, действительно, ты?! Живой! Я просто не верю!
— Все хорошо, Котенок! — тоже шепотом отвечал я. — Все хорошо! Я живой! Я здесь! Родная моя, я так по тебе скучал!
— Феде, мне было так плохо без тебя! — не унималась Габриэлла. — Я так скучала, так переживала! С тобой все в порядке?
— Да, конечно! Я абсолютно здоров! Все хорошо!
— Феде, не бросай меня больше никогда! Прошу! Еще одного такого кошмара мне не вынести!
С минуту она всхлипывала у меня на плече, потом вдруг поцеловала в щеку, обняла крепче, вновь давясь рыданиями, и уткнулась лицом в шею.
— Ну, что ты, Котенок! — рассмеялся я. — Все ведь хорошо!
— Феде, я полтора года мечтала сказать тебе кое-что! — выдохнула Габриэлла.
— Что, малышка? — ласково спросил я.
— Я такая дура! — вновь заплакав, сказала девочка. — Прости меня, пожалуйста!
Конечно, я понял, за что она просит прощения. За нашу ссору. О, моя бедная девочка! Полтора года жить с чувством вины!
— Ну, что ты, Котенок! — вздохнул я. — Я давно тебя простил! Ну, как я могу злиться на свою маленькую сестренку?!
— Но я причинила тебе боль! — возразила Габриэлла. — И не притворяйся, что это не так!
— Не буду, — вздохнул я. — Но ты ведь сказала правду. Ты имеешь полное право ненавидеть меня за то…
— Нет-нет! — испуганно воскликнула моя сестренка. — Нет, Феде! Ты ни в чем не виноват и никогда не был виноват! Вспомни: ты тогда сделал все, что мог и даже больше, чтобы спасти меня! Но ты был один, да еще и серьезно раненный, вооруженный только ножом, против сорока головорезов с автоматами! И, если бы не ты, одними глазами я бы не отделалась, правда?
Я невольно подумал о том, что чуть, было, не произошло тогда с моим Котенком, содрогнулся и крепче прижал девочку к себе. Сколько раз я рисковал потерять ее навсегда…
— Я еще кое-что хотела сказать, — прошептала Габриэлла после продолжительной паузы.
— Что, Котенок?
— Я тебя люблю! — заявила та, обняв меня еще крепче. — Сильно-сильно!
— Ты говоришь прямо как в детстве! — рассмеялся я. — Помнишь, ты любила подойти ко мне, вот так прижаться…
— Помню, — вздохнула Габриэлла. — Ты всегда отвечал: «я тоже очень тебя люблю». А сейчас что, не ответишь?
— Что ты! — снова расхохотался я. — Конечно, отвечу! Я тоже очень люблю тебя, мой маленький глупый Котенок!
Комментарий к Глава 14
А вот и новая глава!))) Мимимишности, конечно, хоть отбавляй!))) Но что-то нашло на меня!))) Простите, если кто-то не любит эти сопли!)))
========== Глава 15 ==========
Когда Габриэлла более или менее успокоилась, в дверь деликатно постучали. Отстранившись друг от друга, мы открыли. На пороге, как я и ожидал, стояли Эрнесто и Виолетта. Первый ехидно улыбался, а вторая явно не понимала, что, собственно, происходит. Ах, да! Ведь две самые важные девушки моей жизни до сих пор не знакомы между собой!
— Вилу, — начал я по-испански, — это Габриэлла, сестра Эрнесто и, можно сказать, моя тоже.
— Можно сказать?! — возмутилась девочка.
— Ладно-ладно! — уступил я. — Кровно она сестра Эрнесто, но…
— Короче! — оборвала меня малютка. — Я их сестра. Меня зовут Габриэлла.
— А это Виолетта, — представил девушку я. — Моя… подруга. Я вытащил ее из серьезной переделки, и теперь ни за что не оставлю.
Габриэлла недоверчиво хмыкнула. Ей не нужны были глаза, чтобы улавливать мои эмоции, как радар. Ох, главное, чтобы она не проболталась о них Виолетте! Это будет концом для нашей дружбы! А я должен за эту дружбу цепляться, потому что, к сожалению, ничего больше мне не светит…
— Кто бы сомневался! — добавила тем временем Габриэлла. — Ты у нас вечно всех спасаешь. А еще, влипаешь в неприятности.
— Вот об этом мне нужно будет с вами поговорить, — решил я. — Вышла небольшая проблема, и…
— Поговорим об этом вечером, — прервал меня Эрнесто, все еще улыбаясь. — Будет нехорошо, если тебе придется все рассказывать сначала нам, а потом — ребятам. Ты все выложишь за ужином, если, конечно, будешь еще жив.