Некоторое время я искала место, где можно было бы спрятаться. Хотелось найти какую-нибудь глубокую и незаметную нишу, но попадались только мелкие и заставленные глиняными статуями. Об одну такую статую я зацепилась одеждой и порвала халатик у выреза. Он и так достигал до нижней пары ребер, а теперь еще и две верхние пуговицы вырваны с корнем. Даже ремешка нет, чтобы подвязать.
Моя родная желтая футболка мало подходила к образу, но я все-таки с удовольствием надела бы ее, если бы не оставила в комнате. В подвале было немного прохладно, а возвращаться назад по собственной воле не стану. Уж лучше немного подмерзну и простужусь, чем сама сдамся в руки похитителей. Уж лучше заболею… эта мысль еще некоторое время не давала мне покоя.
Открытая дверь нашлась спустя не меньше получаса бестолковых поисков. Я уже начинала думать, что удача мне изменила, и вдруг судьба снова повернулась ко мне правильным местом и пустила на белую полосу зебры жизни. Эта дверь ничего не отличалась от десятков других, поэтому я ее даже не выделила в ряду одинаковых. И, наверное, зря. То, что находилось позади нее, не было похоже ни на что из того, что я видела прежде.
Это была настоящая химическая лаборатория. Я чуть было не завизжала от восторга. Практическая химия – мой любимый предмет! А тут… тут целый кабинет с химической посудой, уставленными книгами на стеллажах, занимающих все стены, и что-то варилось в настоящем котле в центре у дальней стены на небольшом, словно преподавательском, возвышении.
Вроде бы я отдавала себе отчет, что раз здесь что-то варилось, значит здесь кто-то был помимо меня, но мозг словно отключился от видения настоящей химической лаборатории, оформленной в стиле обиталища средневекового алхимика. Я словно в сказку попала. В настоящую сказку! И неважно уже, что меня похитили. Притом похитили с неясными, вероятнее всего нехорошими целями.
Я встала в шаге от бурлящего котла, когда за моей спиной неожиданно появился кто-то. Я отскочила прямо в его руки. Кем-то оказался высокий мужчина в белоснежном кафтане с высоким воротничком-стоечкой. Все-таки есть здесь люди в нормальной одежде! Хотя по его внешнему виду и длинным белым волосам я скорее попала на какой-то аниме-фестиваль.
Мужчина что-то спокойно сказал, и я снова не поняла что. Не знаком мне их язык даже близко. Не английский. Его я кое-как изучала в школе. Не корейский и не китайский. Я смотрела дорамы, аниме, лакорны и дунхуа с субтитрами, и азиатская речь моему слуху более-менее привычна. Пока я задумалась, мужчина поднял руки, и, придерживая широкий правый рукав левой рукой, указательным пальцем правой руки ткнул в сторону зелья.
Я глупо смотрела на него, не особо понимая, чего он хотел от меня добиться. Если я должна была назвать, что за варево было в его котелке, то я этого не знала. Пахло приятно, пряно с легкой мятной ноткой. И тем не менее варево не было похоже на алкоголь. Лично я никому бы не посоветовала выпить это неопределенное нечто. Уж больно странный желтоватый оттенок имело варево.
Еще один вопрос ко мне, который я не поняла. Главное не начать возмущаться и рта не раскрывать. Меня кажется перепутали с местными неучами, раз уж я одета в такую одежду, и решили немного поспрашивать по теме. А моей главной задачей на этот момент даже не притвориться немой, а банально держать халатик максимально запахнутый, чтобы глубоким декольте и эротическим бельем не светить.
Блондин понимающе кивнул, заметив мое смущение из-за порванной одежды, и не стал донимать. На столе помимо котла на железной подставке лежали еще странные приспособления и коробочка с ингредиентами. Мужчина взял сухую веточку с серыми листьями, оторвал от нее две штуки и бросил в котел. Варево практически мгновенно изменило цвет, потеряв желтизну. Получился белый-белый кисель, напоминающий манную кашу.
Новый вопрос я пропустила мимо ушей, а интуиция подсказала мне взять из коробки маленькую бордовую луковицу. Мне казалось, что она как нельзя лучше подойдет к вареву. Притом мне не нужна была сама луковица, а только ее шелуха. Я не знала, почему так. Я просто чувствовала, что нужно именно так. К тому же мужчина согласно кивал, пока я одной рукой работала с луковицей, второй придерживала халатик запахнутым и прикрывала грудь.
Перемолотая в порошок шелуха в массе нескольких грамм, отвешенных на специальных миниатюрных весах, отправилась в котелок на железной ложке с длинной ручкой. Тут уж мужчина взял работу на себя и стал медленно помешивать варево. Оно застывало на глазах, превращаясь в мыло. Но это совершенно точно не было мылом. Оно стало кремом. Или какой-то мазью. Точно. Очень похоже на мазь. И пахло соответствующе.
Мужчина вытащил из котла ложку, очистил ее ложечкой поменьше и положил на холщовую по ощущениям ткань, но явно не менее толстую, чем обувная кожа. Сам он ненадолго отошел в сторону и с возвращением принес четыре литровых стеклянных банки сферической формы. Видимо в них мы будем перекладывать получившуюся мазь.
Мне вручили стеклянную ложку среднего размера, дали две банки и предложили помочь с перекладыванием, показывая личным примером как это надо делать. Этим я и занялась в следующие десять минут. В четыре руки дело продвигалось гораздо быстрее, чем он бы все это делал в одиночку.
Когда все четыре банки были заполнены, я почувствовала удовлетворение от проделанной работы. Может быть мне передумать пока не поздно и пойти в медицинский на фармацевта? А потом заняться наукой и созданием новых лекарств? В фармацевтике нет той адовой ответственности, как например в хирургии. Думаю, я справлюсь.
Вскоре с банками пришлось попрощаться. Их убрали в темный шкаф долеживаться и зреть, пока мазь не будет готова к применению. Я провожала их взглядом, чувствуя себя победительницей. О том, какие неприятности привели меня в эту лабораторию, я даже не вспоминала.
Настроение было хорошим, и о плохом я думать перестала. Может быть зря, ведь работа была сделана, и у меня не было достаточных причин, чтобы задержаться здесь подольше. Я не могла объяснить, что у меня есть серьезная причина для пряток. Но мне вдруг показалось, что блондин все понял сам. И, казалось, понял даже слишком много, попутно насочиняв всяких мерзостей.
Он сразу понял, что со мной что-то не так, когда ему не удалось спровадить меня. Мужчина встал передо мной, схватил за плечи и чуть наклонился, чтобы наши глаза были на одном уровне. Я не могла выдержать его яростного взгляда и всячески пыталась вырваться из захвата. Но его руки держали мои плечи крепко, а голос шептал что-то успокаивающее.
Меня усадили на ближайший стул и приказали сидеть и никуда не уходить. Будто бы я хотела куда-то уходить. Блондин скрылся во внутренней двери лаборатории (я так понимаю, там располагалась подсобка), откуда были принесены стеклянные банки для мази, и на некоторое время исчез там.
Минут через пять-шесть мужчина вернулся ко мне с двумя кружками, пышущими горячим паром. Мне вручили одну из них, и я боязливо подчинилась, приняв кружку из его рук. На странность она не обжигала, а мягко согревала продрогшие пальцы. В подвале было заметно холодно. От напитка пахло пряностями и травами. Больше ничем. Это всего лишь травяной чай.
В этот раз я доверилась и глотнула немного. Действительно, травяной чай. Я с легкостью выявила календулу, ромашку, солодку и корицу. Вроде бы ничего странного я не обнаружила, поэтому я кружку я опустошала до самого дна в течение нескольких минут молчания. Чай грел изнутри, и я окончательно разомлела. Даже пропустила мимо ушей предупреждение блондина. Зря.
Я грелась о все еще горячую, но уже пустую кружку, когда в химическую лабораторию влетел темноволосый мужчина в той же одежде, что и блондин, только с золотыми украшениями, клепками и пуговицами. Весь его внешний вид говорил о более высоком статусе нежели все те, с кем я сталкивалась до сих пор. Вот я и попала, причем снова в неприятности!
Новенький брюнет неслабо наехал на блондина, потрясая рукой. Я отставила в сторону кружку, предчувствуя нехорошее. Все-таки мне стоило отсюда свалить прежде, чем появился этот странный мужчина. Ему было уже лет пятьдесят, если не больше. Отношения начальник-подчиненный налицо.
Я предпочла не рассматривать нового незнакомца, а потихонечку красться к выходу из лаборатории. Не нравился мне новый персонаж в моей круто изменившейся жизни. Очень не нравился. Поэтому я поспешила удрать. И у меня это практически получилось, если бы не одно но…
…за дверью находился не коридор, а моя личная западня. Комната с уже прибранным побоищем и с узелком из моих вещей на кровати. Я шокировано обернулась и уставилась на брюнета, совершенно не понимая, что здесь происходит. Я так долго петляла по подземелью в поисках укрытия, а та комната – вот она, за дверью.
Мне кистью руки помахали, чтобы я поспешила и вернулась в клетку. Меня переполнило чувство отчаяния и предательства. На какое-то время мне показалось, что я могу довериться блондину-химику… Вот что я за дура? Должна была понимать, что здесь мне никому нельзя доверять! Здесь у меня друзей нет!
Темноволосый мужчина, со стороны выглядящий даже больше пожилым, чем просто взрослым, посмотрел на меня так жутко, что настроение протестовать и буянить мигом сошло на нет. Мне показалось, что он меня со всей дури ударит, если я немедленно не подчинюсь. И я подчинилась, уйдя из химической лаборатории, даже не кивнув на прощание блондину. И даже не повернувшись к нему лицом.
И вот я снова оказалась в комнате, из которой с таким трудом сбежала. Дверь не прикрыла, а долбанула ею со всей мочи. Хоть успокоилась немного, спустив пар на безобидной двери. Я попала в невероятную аферу фокусников, раз они мастерски манипулировали моим сознанием и вынуждали чуть ли не верить в их паранормальные способности вроде телепорта. Сейчас меня точно по голове никто не бил.
Поверить в существование магии я никак не могла. Это было выше моего понимания. Это было просто невозможно. Смахнув проступившие злые слезы, я сделала шаг к кровати, чтобы наконец переодеться в свою старую одежду (или хотя бы надеть футболку), как дверь за моей спиной отворилась, пустив в комнату светлый луч искусственного освещения. Не люминисцентного.
А вот и те, кого не ждали. Противный папашка зазвездил подзатыльник парнишке, который носил мне обед и ужин. Может быть я нехорошо с ним поступила, но не в моей ситуации думать о мелких неприятностях моих похитителей и их иерархии. Я развернулась, и папашка встал как в копанный. Он увидел и разодранный халат, и то что под ним, потому как руки я опустила и больше не держала его. А еще он увидел слезы обиды на моих щеках. Вот только он не знал, что от обиды, а не от чего похуже плакала я.
Папашка в гневе ударил по дверному косяку, а я со страху упала на пол и поползла к изголовью кровати. Оно со стеной как раз образовывало угол, в который можно было забиться. Ноги ослабли и практически не двигались. Я никогда в жизни не видела и не участвовала ни в чем подобном.
За спинами папашки и парня я увидела хмурый профиль одетого в золото пожилого мужчины, что-то вякнувшего. И его вяк настолько раззадорил папашку, что… я отвернулась, закрыв глаза. Все произошло настолько быстро, что я успела только почувствовать вязкие капли на правой щеке.
Парень грохнулся на стол, потащив его за собой на пол. Дерево, ломаясь под его весом, скрипело. А я почему-то начала осознавать звуки, которые выдавали из себя мои похитители. Звуки складывались в слоги, а слоги в казалось бы знакомые слова. Но я все еще не могла связать эти слова воедино и получить разумные предложения.
Мне в руку ткнули смартфоном, и я боязливо открыла глаза. «Больше никаких глупостей» – было написано в новой заметке, и я нерешительно кивнула. Тем более что в шаге передом ной лежал парень с перерезанной глоткой.
– Долго еще ее держать? Мне не нужны проблемы из-за нее.
– До полнолуния. Он придет за ней, как договаривались. Я боюсь лишний раз тревожить Его.
Я прислушалась к их короткому разговору и поняла, что это не они начали говорить на русском языке. Это я начала понимать язык, на котором говорили они. Открытие поразило меня гораздо больше, чем убийство. Хотя от присутствия рядом со мной мертвого тела, которое всего полторы-две минуты назад было живым, бросало в истерическую дрожь.
– Не жалко мальчишку? – хмыкнул одетый в золото пожилой мужчина.
– Я обещал отдать Ему девственницу. Если мальчишка не понял меня с первого раза, он сам виноват.
Сделав вид, что их речь для меня все еще непонятное несвязное бормотание, я с ужасом поглядывала на тело и перекошенное от страха лицо. А ведь на его месте с разрезанным горлом могла быть я… если бы я не нужна была им, чтобы отдать кому-то неизвестному Ему. Именно так – Ему. Папашка обращался к нему с придыханием. Наверное, это кто-то особенно ужасный.
– Ему я обязан всем. И нам всем придет конец, если не выполнить Его просьбу. Он очень мстителен.
– Пусть будет по-твоему. Оставь мальчишку на ночь. Для девчонки его пример будет уроком, и она больше не будет сбегать.
Меня наконец оставили в покое. Они ушли, а я осталась наедине с телом парня, который всего лишь носил мне обед и ужин. Он мог бы продолжить носить его еще недели две. Я не особо разбиралась в календарях, но могла прикинуть, что ближайшее полнолуние не раньше, чем через две недели.
На правой щеке было влажно, и я тыльной стороной ладони стерла с лица то, что там было. Я думала, то были слезы, но я ошиблась. Это была вязкая, тягучая кровь. За несколько минут она успела немного подсохнуть и свернуться. С момента, когда кровь из раны на горле коснулась моей кожи, я начала осознавать и понимать их язык. Это было невозможно. Без магии невозможно.
Пришлось поверить в существование магии, потому как иначе мне пришлось бы признать, что теперь не в шутку, а по-настоящему у меня поехала крыша. Я не могла этого сделать. Поэтому я признала, что у моих похитителей были магические способности, и они умели телепортироваться.
Экран смартфона загорелся сам собой и заискрил. Смартфон выпал из рук и взлетел на уровень лица. Открылась программа «заметки», и на экране одна за другой стали появляться буквы, символы, пробелы. Теперь я готова была поверить в любую потустороннюю чушь, но я и подумать не могла, что я оказалась на самом деле «по ту сторону».
«Тебе никогда не вернуться в свой мир. Ты не магиня. И никогда не станешь магиней. Ты немая. Ты никогда не сможешь читать заклинания. Тобой я расплачусь за оказанную мне когда-то услугу. И ты перестанешь существовать. Ха-ха».
Ты ошибся, «папочка». Я не немая. Я замкнутая и зажатая. Я интроверт и хикикомори. Я боюсь внешнего мира. Внешний мир для меня – ад. Я не разговариваю не потому что не могу или не умею. Я не хочу разговаривать с тобой и с подобными тебе! Я могу впустить в свой маленький мирок только таких светлых и добрых людей как Марина Васильевна. Тот блондин-химик мне показался хорошим человеком. Но я ошиблась. Хорошо, что я не пыталась заговорить при нем.
Экран погас, и смартфон упал на пол. Защитное стекло покрылось сетью трещин, но сам экран вроде бы не пострадал. Я засунула смартфон под подушку и повернулась к телу парня. На моей щеке и руке все еще оставались следы его крови. Его тело еще долго будет остывать у меня на глазах. Я не знала, был ли он виноват в чем-то еще, кроме как в попадании в «плохую компанию». Он ведь ненамного старше меня.
Я пересилила себя и хотя бы закрыла его глаза. Я не смогла выдержать его стеклянного взгляда, направленного точно на меня. Я… я не знала, что мне делать дальше и снова думала, есть ли хоть какой-нибудь выход из сложившейся ситуации. Вздрогнув, я встала на ноги и подбежала к окну. Толстенький полумесяц намекал мне, что еще несколько дней до полнолуния у меня точно было.
У меня осталась одна попытка. Если меня поймают во второй раз, то шанса сбежать в третий уже не будет. Одна попытка. Мне нельзя больше допускать ошибок. Я выйду в одиночку против враждебного мира, даже если он не мой родной, и я понятия не имела, что ожидало меня за высокими стенами средневекового замка.
Раз у моих врагов была магия, то и мне следовало начать ею пользоваться. Новичкам ведь везет, правда? Я, если подумать, один раз уже использовала магию. Значит я тоже могла магичить. Нужно было только понять как. Доступа к заклинаниям и к магическим книгам у меня не было. Зато очень много книг было в химической лаборатории. Или в кабинете зельеварения? Магия же!