На лице Зая не дрогнул ни один мускул, только правая ладонь сжалась в кулак. Он сделал над собой усилие, оставшись стоять на месте. Во рту пересохло.
— Господин Диего, я служил Аркусу семь лет…
— И прослужишь столько же, если перестанешь терять напарников.
Диего хлопнул ладонью по столу. Фарфоровая собачка подскочила и с печальным звоном завалилась на бок. Зай опустил подбородок, невидящим взглядом уставившись в пол. В начищенном до блеска паркете отражался свет ламп.
— Так-так, кстати говоря, я смотрю, ты не носишь медальон. Нехорошо, нехорошо. Не для того мы его тебе выдавали.
— Исправлюсь.
Недовольно причмокнув, Диего сузил человеческий глаз так, что тот стал напоминать зашторенное окно. Очередная долгая пауза, не прерываемая даже вздохом, после которой Диего резко указал на выход. В эту минуту решалось многое. Потому, оказавшись снаружи, Зай облегченно выдохнул.
— Значит, ты… — неуверенно подал голос Восьмой.
Звонкая затрещина прервала неуместный вопрос. Восьмой охнул и схватился за голову. У лампы пролетела мушка, отбросив тень-точку на бледное лицо. Если Зай потеряет и этого подопечного, то его отправят в утиль вместе с ним. Сдадут на препарацию как ненужный скот. Внутри заскреблась отчаянная злость, и в этот же миг часы на запястье потеплели. Зай перевел отяжелевший взгляд на них, потом вновь посмотрел на Восьмого. Наконец, он громко выдохнул и мотнул головой. Нужно было сосредоточиться на задаче. А это значит, надо сделать так, чтобы безнадежный подопечный выжил.
— Говоришь, когда я разрешу.
Восьмой торопливо дернул подбородком. По крайней мере, он быстро усваивал правила, одной проблемой меньше. Зай развернулся на пятках и зашагал к лифту. За семь долгих лет он успел многое повидать, но казалось, что безвыходная ситуация сложилась только сейчас.
Клетка захлопнулась, пасть лифта бережно доставила охотников на первый этаж. Кукла-секретарь передал ключи от нового жилья Восьмого. Забрав их, они вышли на улицу.
Сквозь облака еле-еле проглянуло солнце; оно высветило пики собора, стоило подъехать ближе. Гравировка на ключе «1С-С25» обозначала место. Первая цифра указывала на номер городского сектора, буква — название улицы, а вторая пара — дом и квартиру. Ветхое двухэтажное здание удалось найти, свернув под арку в одном из переулков. Восьмого распределили на второй этаж, его комната была небольшой и пахла грязью. У двери обнаружилась коробка с вещами, необходимыми на первое время. Зай расслабленно подпер плечом косяк и зажевал клубничную конфету, извлеченную из недр карманов куртки.
— Чего стоишь? Отмывай все это…
— Дерьмо, — закончил мысль Восьмой, отчего схлопотал подзатыльник.
— Не ругайся, паши давай.
Подопечный неохотно отыскал ведро, тряпку и набрал воды. Долгая и нудная работа затянулась до позднего вечера. В один момент больше от скуки, чем от желания Зай стал помогать отдирать многослойную пыль. Постепенно квартира из состояния полной разрухи обратилась в пригодное для жилья место. Пришлось выбросить кушетку, кишевшую клопами, а заодно полить очистителем стены и пережившую уборку мебель. От резкого запаха голова шла кругом, так что и в этот раз Восьмой остался на ночь у Зая. По дороге они купили мяса и пару кулей конфет, заглянув в торговые ряды.
Лапша с куском вяленого мяса исчезла моментально. Восьмой в одиночку проглотил две порции, прожорливости ему было не занимать. Зай отодвинулся от стола и потянулся, смерив подопечного задумчивым взглядом. Тот был уже не так бледен, как раньше, к щекам вернулся цвет, а в черных глазах объявилась живость. Он смотрел осмысленней, глубже; и кого-то очень сильно напоминал. Что-то в самом его поведении отдавало знакомым и понятным. Теперь их судьбы повязаны, решение Диего не обсуждалось. Впрочем, не сказать, что это было неожиданно, все-таки потерять семь напарников за семь лет…
Зай горько усмехнулся, запустил пальцы в волосы и облокотился на столешницу. В управлении за глаза его прозвали вестником смерти. Не зря, ведь рядом с ним никто долго не выживал. И если… Вернее, когда. Когда оборвется жизнь худощавого парня, сидевшего напротив, то же самое произойдет и с самим Заем.
— В тюрьме ты сказал, что убил человека словом. Расскажи.
Совсем не похоже на начало мирного диалога, но Зай невозмутимо хлебнул кипятка из железной кружки. Восьмой дернулся, чуть не опрокинув пустую тарелку на колени. Он пугливо скосился на наручные часы, украшавшие руку неснимаемым ярмом. Под золотистым ремнем виднелась красная полоса ожога.
— Мне нужно знать, чтобы правильно с тобой работать. Ты же не хочешь сдохнуть от следующей сомбры?
Зай подпер костяшками пальцев подбородок. Восьмой вгляделся в его лицо безумно, но с неясной решительностью, крепко вцепившись в стол.
— Я…
Осипший голос не позволил ответить сразу. Он кашлянул, прочистив горло, и тверже продолжил:
— Я шел, лил дождь. Весь промок. Он вышел, стал просить есть, а у меня нет, сам хочу. Он закричал и бросился. В шею так. Тряс.
Для пущей наглядности Восьмой наложил руки на горло крест-накрест и несильно сжал. Говоря, он пялился в пространство так, будто сцена стояла перед его глазами.
— Я кричал, что нет ничего, что есть хочу, он не слушал. Не слушал! Он повалил, ударил, я закрылся, а он еще раз… Голова заболела, закричал, не мог отбиться. Он взял камень, я понял, что он убьет, тогда я… Я закричал, чтоб он сдох. Я хотел оттолкнуть. Я махнул и закричал, закрыл глаза, а когда открыл, его…
Он запнулся, слепо и испуганно взглянул на Зая. Следующие слова прозвучали невнятно и глухо, будто Восьмой зажевал собственный язык.
— Его… Из его тела все вывалилось. Оно упало на меня, в рот, стало горячо, что я не дышал.
Восьмой обхватил себя руками, по телу пробежала дрожь. Он не смог усидеть на месте, поднялся и принялся мерить комнату шагами. Находясь в волнении, он продолжил рассказ, по его щекам потекли слезы:
— Я еще чувствую вкус… Я толкнул его, упал. Вырвало, я хотел выплюнуть, но не мог… А он лежал, его как разрубили. — Судорожные вздохи переросли в рыдания, Восьмой упал на колени, закрыл голову руками. — Кто-то прибежал, я еще не…. Не успел у-уйти… Я…
— Понял, заткнись.
Рассказ напоминал состояние аффекта. Помутнение рассудка или около того, тут спрашивать бесполезно, знал бы — сказал бы. Ну, а дальше картина представлялась легко: Восьмого изловили вальты, отвели в Депо, где сшили нужное дело, оценив пригодность, потом назначили наставника. Часто их сразу отправляли на препарацию, но в Восьмом, видимо, разглядели потенциал.
Зай поднялся, нащупал в кармане джинсов последнюю конфету. Подойдя к подопечному, он легко тыкнул фантиком в его щеку.
— На, съешь и не реви больше, ненавижу, когда мужчины плачут.
Восьмой немного затих, приняв подарок. Он отполз в сторону импровизированной кровати из покрывала и курток.
— Больше не хочу ничего про это слышать. Ты охотник. Тебе нельзя показывать слабость, ясно? Если хочешь выжить, держи свои чувства и мысли при себе.
Ответом послужило невнятное мычание. Зай повысил голос и вновь переспросил, чтобы услышать более уверенное «Да». Видимо, с новым подопечным проблем будет гораздо больше, чем думал Зай. Если тот не умрет в первую неделю, это уже станет неплохим достижением.
========== Дело #3: Обучение ==========
Наутро охотники отправились на первую совместную тренировку. На входе в Депо их догнали люди в серых плащах. Все из них носили одинаковые каффы в виде механической ладони. У некоторых на головах поблескивали гогглы, а часть могла похвастаться моноклями с зеленым стеклом. Их вел человек с волосами цвета красной меди и острым, будто лезвие ножа, носом. Под его распахнутым плащом поверх рубашки висел медальон. Черный с позолотой, такой же, каким недавно наградили Зая.
Восьмой сощурился и замедлил шаг, но Зай подхватил его за локоть и потащил вперед быстрее. Пересекаться с вальтами он не хотел. Впрочем, у шлагбаума они все равно пересеклись. Кукла-охранник слишком медленно его поднимал.
— Доброе утро. Я слышал, в этом году награда досталась тебе. Большое достижение. И такое большое упущение, что мы до сих пор не знакомы. Я Лето.
Мужчина с медными волосами стянул кожаную перчатку и протянул руку. Зай нехотя ее пожал. Слава Лето опережала его, в прошлом году он получил награду лучшего вальта Аркуса. Но интереснее всего было то, что Лето оказался одним из немногих, кто после не ушел на покой. Он остался в Депо. Чаще всего награжденные отрабатывали от силы пару месяцев и отправлялись на пенсию или меняли место работы.
— Зай.
Заинтересованный взгляд карих глаз скользнул по Восьмому, отчего тот сжался, разом съежившись. Определенно, он узнал отличительный кафф и вспомнил, что именно вальты приволокли его в Депо. Зай еле заметно выдохнул под нос.
— А это твой напарник?
— Это… — Зай специально долго и безразлично протянул буквы. — Всего лишь будущий мертвяк. Не стоит внимания.
Лето вежливо улыбнулся.
— Понимаю. Тяжело в наше время найти хорошие кадры, Аркусу катастрофически не хватает рабочих рук. Надеюсь, у вас все сложится хорошо.
В этот момент шлагбаум поднялся. Лето коротко кивнул охотникам, еще раз с интересом глянул на Восьмого и провел отряд ко входу. Зай мрачно пошуршал фантиком в кармане. Он выждал полминуты, пока вальты не исчезли в массивных дверях, и двинулся вперед.
— Он неплохой.
Бурчание Восьмого прозвучало слишком дерзко. Зай лениво хрустнул позвонками шеи, размяв ее.
— Встретить Лето с утра — к неприятностям вечером. Местная примета.
Без того плохое настроение безнадежно испортилось. Путь до Депо охотники проделали в молчании, свернув уже внутри в правое крыло. По подвесному мосту, прикрепленному к стенам толстыми цепями, они перешли к тренировочным залам и оружейной, направившись прямиком на стрельбище. Найдя свободную комнату, охотники вооружились. После короткого инструктажа Зай принялся объяснять, как правильно обращаться с огнестрельным оружием.
— Ноги на ширине плеч, подбородок поднять, рукоять сжать крепко двумя руками.
Зай прошелся за спиной Восьмого, неодобрительно осмотрев его стойку. Тренировка давалась новичку плохо, будто не стрелять учился, а пытался провернуть сложнейший цирковой трюк. Ступни ставил то слишком далеко, то слишком близко, упор не мог сделать нормальный. Иными словами, Восьмой оказался удивительно бездарным в этом деле и совершенно безнадежным.
Хмыкнув, Зай остановился у колонны и скрестил руки на груди. Он прекрасно представлял, что последует за выстрелом, и буквально предвкушал это. Нацепив тяжелые наушники, до того обнимавшие шею, он скомандовал: «Пли!» Восьмой с опаской встал, как его учили, и нажал на спусковой крючок. Прогремел выстрел, вместе с ним Восьмой неловко пошатнулся, не выдержав отдачи, и приложил рукоятью пистолета себе в лоб. Зай громко рассмеялся. Застонав от боли, Восьмой злобно глянул назад и принялся тереть ушибленное место, чуть сдвинув ремень наушников.
— Заново.
Восьмой мученически охнул и вернулся к стойке. Прицелившись, он вновь выстрелил, рука хоть и дернулась, но по крайней мере не вдарила по лбу, что уже можно было считать прогрессом.
— Еще.
Зай кивком показал на мишень, Восьмой продолжил упражнения.
Они провели на стрельбище долгих три часа. Весь первый изучали основы безопасности. Зай подробно рассказал об устройстве Орла-11 — основного пистолета, применявшегося на вооружении Аркуса. Восьмой невпопад кивал. Постепенно, набив первые шишки, он стал осторожнее и увереннее, но Зай разрешил закончить тренировку лишь тогда, когда правая рука Восьмого покрылась синяками от запястья до плеча. Впрочем, не обладая никаким талантом к стрельбе, попадать Восьмой лучше не стал. Тогда Зай показал, как обматывать ладонь бинтами, чтобы сберечь мышцы и связки, и после они направились на отдых.
Еще пару дней они упражнялись исключительно в стрельбе. Заказов не поступало, потому время пролетело в обычных заботах и закупках необходимых вещей. Конверт с заданием пришел на четвертый день вместе с сообщением о том, что вскрыть его необходимо завтра. Видимо, им предстояло серьезное расследование. До него Зай решил взять нового напарника на тренировку с холодным оружием. Следовало поупражняться перед тем, как они выйдут на первое совместное дело. Скорпион не в счет.
Охотники вновь вернулись в Депо, но теперь заглянули в оружейную.
— Статус: ожидание заказа.
Кукла-кладовщик вежливо моргнул желтыми глазами по очереди и уставился на охотников из-за длинной стойки. За прошедшее время Восьмой стал сосредоточеннее и спокойнее. Они почти не разговаривали между собой, Зая это вполне устраивало. Он не собирался привыкать к очередному напарнику.
— Два пистолета, меч как обычно и… Хм. Тебе выдали меч, но ты уверен, что он тебе подходит? Хочешь другое попробовать?
Зай оценивающе взглянул на худые плечи и щуплое тело. Должно быть, меч отнимал достаточно сил, да и блокировать на него сложновато. Восьмому подошло бы что-то полегче и попроще, более юркое. Такое, чтобы попадать без труда.
— Хочу.
Восьмой беззастенчиво ткнул пальцем в недлинную алебарду с узким лезвием на конце. Она висела на стене справа от основного оружия и переливалась слабым серебристым светом. Защитное покрытие, чтобы не пораниться на тренировке или, по крайней мере, не заполучить смертельный удар. Покрытие затупляло и смягчало металл. Оно делало его схожим с резиной, однако во всем остальном оружие ни в чем не уступало боевому. Ровно также на стрельбище использовали холостые патроны.
— Может, передумаешь? — с сомнением в голосе протянул Зай, но Восьмой только покачал головой и настойчиво ткнул в алебарду пальцем еще раз. — Ладно, как хочешь, давай вон ту.
Зашуршали колесики кресла, заменявшего кукле ноги. Он передвинулся влево, в пару движений набил заказ на фигурном листе и подвесил его над головой. По звонку крючок отъехал в сторону и унесся вглубь темного прохода, покачнувшись на тонкой цепи. Зай облокотился на стойку, проводив взглядом охотников, вернувшихся с тренировок. Часть их он знал, других видел впервые. Текучка в отделе была большая, так что удивляться не стоило, как и пытаться запомнить лица. Через полгода и половины этих не останется, зато потом придут новые. Бессменный круг жизни и смерти.
Два крючка вывезли оружие с другой стороны стойки. Зай подхватил меч, удобно легший в руку, и передал алебарду Восьмому. Тот с любопытством вцепился в древко, принявшись осматривать его со всех сторон. Боевое оружие трансформировалось из рукояти, потому словно сплеталось из лезвий, спрятанных внутри. Тренировочное выпускали готовым, чтобы его покрытие не портилось от активации.
Охотники вошли в тоннель, уходивший в сторону неровным рукавом. В нем между тренировочными залами курсировала железная платформа. Над занятыми помещениями горели красные лампы, над свободными они были погашены. Охотникам достался зал под номером шесть.
Вместе с щелчком тумблера вспыхнул свет. Потолок круглого зала сходился куполом, напольное покрытие заменял мягкий песок. Сбоку виднелась панель управления с круглыми желтыми кнопками, обозначенными от одного до четырех. Зай прошел вперед, снял куртку и повесил ее на крюк сбоку. Потом отстегнул кобуру и ножны, оставив рядом, и заставил Восьмого сделать то же самое. Дальше, взяв тренировочное оружие, оба вышли в круг, встав напротив друг друга.
— Знаешь, как с ней обращаться?
Зай взглянул на алебарду, болтавшуюся в руках Восьмого обычной палкой. Это было строптивое и неуступчивое оружие, к которому нужно найти подход. Оно само выбирало хозяина, а новый напарник не выглядел способным его приручить. В голосе расплескалось плохо скрытое сомнение. Восьмой повертел алебарду, пробно махнул лезвием пару раз так, будто собирался косить траву. Зай раздраженно фыркнул и воткнул меч в песок. После в два шага добрался до Восьмого и забрал алебарду, плавно поведя ее наконечником в сторону.
— Слушай внимательно. Каждое оружие должно быть продолжением руки, в этом весь смысл. Оно смертоносное, длинное и сделано из металла, но оно — продолжение руки, поэтому необходимо соответствовать ее плавности и скорости. — Рывок лезвием, что оно вспороло воздух со свистом тонким, будто комариный зуд. — С двуручным оружием сложнее. Оно заменяет обе руки, объединяет их мощь в одну. Ты становишься уязвимым к атакам; медленнее, но опаснее и мощнее. Любое попадание может стать смертельным для врага, но любой промах — обернуться смертью для тебя. Это понятно?