Франсуа сказал, что прямо завтра, как только вернется домой, вышлет мне его домой.
— В офис! — завопил Сан Саныч с фанатичным блеском первого в очереди, чтобы приложиться к только что найденной святыне, в глазах.
У меня мелькнула весьма интригующая мысль.
— Конечно, в офис, — с готовностью поддержала я Сан Саныча. — Это же — рабочий материал. А после того, как Вы, Сан Саныч, его посмотрите, пусть мне его Тоша привезет. Ему проще всех — он хорошо знает, где я живу.
Удостоверившись, что никто не рвется впереди него к сокровищу пробраться, Сан Саныч с готовностью согласился.
Когда мы вышли из его кабинета, к нам тут же подскочил мой ангел.
— А теперь — немедленно обедать, — заявил он безапелляционным тоном, и глянул вопросительно на Франсуа: — В то наше кафе?
Франсуа пожал плечами.
— Я, правда, думал в каком-нибудь более интересном месте посидеть…
— Сейчас главное — поближе, — решительно покачал головой мой ангел. — И недолго. Татьяне отдохнуть нужно.
Франсуа тут же согласно закивал, и мы отправились, наконец, обедать. Тоша, подлец, опять отказался составить нам компанию — с работы ему, понимаете ли, неудобно раньше уходить! На прощание я одарила его самым нежным взглядом, на который оказалась способна — новый каталог придет максимум через неделю, и вот тогда все! Пусть он только ко мне домой попадет — к батарее привяжу, чтобы не телепортировался!
За обедом (я говорила мало — все внимание ушло на то, чтобы не орудовать вилкой с совершенно неприличной скоростью) как-то сама собой всплыла история с Мариной. Франсуа слушал моего ангела с ошеломленным выражением лица, время от времени потряхивая головой, словно не решаясь поверить услышанному.
— Я не понимаю, — медленно произнес он, озадаченно хмурясь, некоторое время спустя. — У меня сложилось впечатление, что Марина действовала в тесном контакте с вашим руководителем отдела внешней защиты…
— Да, — досадливо цокнул языком мой ангел, — здесь мы все недосмотрели. Не ожидали такой прыти от земных преступников.
— Ну, честно говоря, — усмехнулся Франсуа, — у нас мне было бы трудно представить себе такой поворот событий. Это у вас… только не обижайтесь!… криминальный элемент слишком вольно себя ведет. Но сейчас-то, я надеюсь, этим делом полиция занимается?
— Ты, по-моему, сам только что по «у вас» и «у нас» говорил, — фыркнул мой ангел. — Пока полиция что-то докажет… Если докажет. Так что — сами справимся, — уверенно тряхнул он головой.
Франсуа внимательно посмотрел на него.
— Ну, хорошо, — произнес, наконец, он, — а проведать Марину можно? У меня есть еще пару свободных часов — я ведь думал, что мы где-нибудь поужинаем… Анабель не простит мне, если я не воспользуюсь случаем, чтобы выразить Марине наше сочувствие и поддержку.
— Сейчас узнаю, — включилась в разговор я, вынимая из сумки телефон.
Марина, разумеется, принялась ворчать, что нечего из нее находящуюся при смерти жертву зверского нападения делать, но мне показалось, что она обрадовалась возможности отвлечься от своего домашнего заточения. Если уж я через пару недель чуть ли не волком дома выла, то что про нее говорить!
Мы подвезли Франсуа к дому Марины, но мой ангел категорически воспротивился моему предложению, чтобы и мы к ней поднялись. Франсуа тут же с ним согласился (кто бы сомневался!) и принялся рассыпаться в многословных извинениях за то, что и так сегодня заставил меня потрудиться. Пришлось там с ним и попрощаться — передав не менее цветистые приветы и пожелания всего наилучшего Анабель и напомнив ему, чтобы немедленно выслал нам новый каталог.
Мой ангел переждал, пока иссякнет поток моего красноречия, со снисходительной улыбкой. Еще бы — опять меня вынудил в присутствии посторонних паинькой себя вести и предвкушает, что завтра все вообще на круги своя вернется.
— Слушай, у нас деньги есть? — спросила я, как только мы отправились, наконец, домой.
— Конечно, есть, — небрежно пожал плечами он, и вдруг подозрительно скосил в мою сторону глаза. — Зачем?
— Мне сегодня матери пришлось сказать, что мы за детскими вещами поехали, — объяснила я. — В воскресенье она проверять приедет.
— Так давай завтра этим и займемся, — выступил он именно с тем предложением, которого я от него ждала, но, видим, почувствовав мое облегчение, тут же поправился: — После работы.
— А может, я в интернет-магазинах все, что нужно, закажу? — поинтересовалась я максимально ненастойчивым голосом. — И вечером не нужно будет время тратить — отдохнешь, наконец, как следует.
— А ты будешь, находясь одна дома, открывать неизвестно кому дверь? — тяжело задышал он. — Нет уж — вместе поедем.
Я почувствовала, что лучше не говорить ему, что в интернет-магазинах все это обойдется значительно дешевле — еще сочтет оскорблением своему мужскому достоинству. Да и перспектива снова из дому выбраться пришлась мне вполне по душе. А днем свои записи посмотрю, да еще в Интернете пороюсь — чтобы было с чем магазинные цены сравнивать.
Одним днем покупок мы, конечно, не обошлись. Его отношение к магазинам вообще всегда ставило меня в тупик — вспомнить хотя бы тот случай перед ремонтом, когда он за один раз собирался все нужное приобрести и в руках домой привезти. Если бы не я, то так бы и нахватал первое, что под руку попалось. Это только машину можно так, как он, покупать — пришел, ткнул пальцем в ту, что понравилась, посидел пару минут за рулем и на ней же домой уехал.
Но главное, что к выходным против каждого пункта в моем списке «птичка» стояла, а дома в последнем пустующем до сих пор шкафу все полки оказались заняты. Мы даже, похоже, инспекционную проверку матери прошли успешно. Пробелы в моем списке она, конечно, нашла, но немного — и тут же заявила, что сама займется их восполнением. Я не стала спорить — во-первых, она прямо загорелась, получив законное основание пройтись по магазинам, к чему отец обычно относился со сдержанным неодобрением. А во-вторых, моя голова уже пресытилась покупками и принялась строить сценарии более активного времяпрепровождения.
И как это обычно бывает, когда представишь себе с десяток вариантов возможного развития событий, они нахально разворачиваются по пятнадцатому.
Новый каталог пришел в офис на десятый день после переговоров — когда я уже совсем духом упала. Точную дату родов мне, конечно, никто не назвал, но я чувствовала, что она уже совсем не за горами — а тут почта работает через пень колоду! Я принялась вести доверительные беседы с моим малышом, уговаривая его подождать немножко, пока мама наставит на путь истинный одного, особо упрямого, папиного знакомого. А то он — так же, как папа — не будет знать, где ему все преграды сметать.
Сан Саныч позвонил мне сразу после обеда.
— Татьяна, ты еще дома? — без всякого вступления спросил он задыхающимся тоном.
— Пока еще да, — сдержанно ответила я. Очень сдержанно — чтобы не огрызнуться встречным вопросом: «А кто, интересно, с Вами разговаривает, если Вы мне на домашний телефон звоните?».
— Только что бандероль пришла, — принялся бросать он отрывисто, словно на более длинные фразы у него дыхания не хватало. — С каталогом. Тоша тебе его уже повез. Я только одним глазком глянул… Татьяна, я все понимаю, но, может, все же успеешь перевести? Хоть в общих чертах, — закончил он умоляюще.
— Сан Саныч, я ничего не могу обещать, но постараюсь, — честно предупредила его я. Ну, не думает же он, в самом деле, что я все брошу и ринусь к письменному столу, если мне Тоша сам в руки, наконец, попадется?
Тоша приехал где-то через час. Я к тому времени уже перебрала в уме с десяток вариантов начала разговора — и, отбросив их все как совершенно неприемлемые, решила действовать по ситуации. Все равно эти ангелы чем-нибудь так озадачат, что забудешь все, что запланировалось.
Когда я открыла дверь, Тоша буркнул: «Привет!», переступил порог, протянул мне каталог и принялся неловко переминаться с ноги на ногу. Я поняла, что нужно срочно как-то заманить его вглубь квартиры, а то сейчас сбежит.
— Есть хочешь? — спросила я, пятясь к кухне и не спуская с него глаз. — Ты ведь сегодня без обеда остался.
— Не хочу, — отрезал он, все также хмурясь и глядя в пол.
— Может, хоть чаю? — Я остановилась, чтобы успеть хоть за футболку его схватить.
— Не хочу, — упрямо повторил он, как-то странно глянув на меня. — Но… мне с тобой поговорить нужно. Если у тебя есть время.
О! Значит, хвататься нужно не за футболку, а за этот шанс. Но только с умом, чтобы не выскользнул. Если он хочет говорить вовсе не о том, о чем я думаю, то улизнет при первом же намеке на то, что меня интересует. И ведь напрактиковался уже — рванет к двери и поминай, как звали! Не становится же мне грудью у него на пути — тем более что я все равно его не догоню.
А вот если мы окажемся где-нибудь за пределами моего дома, у него совести не хватит бросить меня одну, в моем положении, на улице… Или, по крайней мере, смелости — мой ангел ему голову за такое оторвет.
— Тоша, давай пойдем, прогуляемся? — быстро предложила я. — Погода такая замечательная, нужно пользоваться, пока настоящая осень не пришла. А как раз хотела на полчасика выйти…
— А тебе, что, Анатолий разрешает одной гулять? — ошарашено уставился он на меня.
Что значит — разрешает?! Это что за нелепые фантазии он младшему товарищу в голову вбивает? Выдавать желаемое за действительное?
— Конечно, нет, — с улыбкой ответила я, — но ведь я с тобой выйду. Разве он станет в этом случае возражать, как ты думаешь? Он же прекрасно знает, что на тебя всегда можно положиться.
На улице действительно стояли последние теплые, солнечные дни. Мы пересекли дорогу и, не спеша, пошли вдоль реки. За лето там развелось видимо-невидимо небольших кафе, которые все еще не убрали стоящие на свежем воздухе столики. Людей — по случаю рабочего дня — за ними сидело мало, а по мере удаления от жилых домов они и вовсе перестали нам на глаза попадаться. Я намеренно двигалась в наиболее безлюдном направлении, чтобы лишить Тошу каких бы то ни было оправданий для бегства.
— Так о чем ты поговорить хотел? — спросила я через некоторое время, поняв, что пора брать инициативу в свои руки — пока мы до пригорода не дошли.
— Да я даже не знаю, как начать, — замялся он, и через мгновенье словно головой в омут кинулся: — Похоже, мне придется-таки жениться.
От неожиданности я остановилась, как вкопанная.
— Что значит — придется? — процедила я сквозь зубы, уставившись на него тяжелым взглядом.
— А то, что Даринка меня видит, — как ни в чем не бывало, объяснил он.
— Ну, и что? — окончательно растерялась я, почувствовав, что сделанные выводы оказались слегка преждевременными.
— Она меня в невидимости видит, — уточнил он, увидев, похоже, по моему лицу, что суть проблемы все еще от меня ускользает. — Где бы я ни находился, сразу же в ту сторону поворачивается. Если я выйти пытаюсь, тут же к двери тянется и капризничать начинает. А что будет, когда она ходить начнет? А говорить?
Мне вдруг так обидно стало. Надо же — сам ведь разговор завел, и именно о том, к чему я его столько времени подтолкнуть пыталась, а мне его теперь отговаривать придется.
— Тоша, мне кажется, — медленно проговорила я, — что не стоит сразу о женитьбе думать. Может, тебе просто как бы переехать к Гале? Там две комнаты: в одной Галя с Даринкой устроятся, в другой — ты…
— И ее мать тут же нас всех со свету сживет, — саркастически продолжил он.
— Ну, знаешь! — вскипела я. — Это все равно лучше, чем жениться из соображений работы! Галя, между прочим — тоже живой человек, она сразу почувствует, что для тебя за всем этим ничего, кроме какой-то непонятной обязанности, не стоит. Жениться — это ведь не только под одной крышей жить и хозяйством заниматься. Тебе ведь… внимание ей нужно будет оказывать, причем регулярно. Ты сможешь такое каждый день изображать?
— Почему сразу изображать? — проворчал он, заливаясь краской так, как это только рыжим удается.
— А она тебе, что, уже понравилась? — старательно пошутила я, боясь поверить своим ушам.
— Она мне всегда нравилась, — огрызнулся он. — А в последнее время я окончательно убедился, что если уж мне придется с кем-то эту жизнь здесь прожить, то лучшее ее мне никого не найти. Она — и мать замечательная, и девчонка симпатичная, и в быту не требовательная, и спокойная, и заботливая, и приветливая всегда, и терпеливая, и к другим отзывчивая, и готовит здорово…
— А ты откуда знаешь? — уже искренне рассмеялась я. Пожалуй, при таком подходе идею женитьбы вполне можно и поддержать.
— Пробовал, — смущенно отвел он в сторону взгляд. — Ночью. Немножко, чтобы она не заметила. Я же не дурак, сам понимаю, что если… ну, ты понимаешь… то мне с ней есть придется. Так вот я тебе скажу — рагу овощное у нее очень даже!
— Так, глядишь, ты скоро и на котлетки перейдешь, — насмешливо протянула я, вспоминая этапы кулинарного совращения моего ангела.
— Рагу — лучше, — уверенно заявил Тоша, и мне стоило большого труда вновь не рассмеяться. От облегчения.
Господи, сколько времени я голову себе сушила, как бы заставить его увидеть в Гале не просто вверенного ему человека, а одну из лучших в мире женщин, а выяснилось, что главное в том, какая она хозяйка. Опять мать права оказалась!
— Тоша, тогда я вообще не понимаю, в чем проблема, — проговорила я, посмеиваясь про себя, — в Даринке вы оба души не чаете, Галя тебе нравится, то, как она готовит, опять же тебе по душе пришлось — женись!
— Да как? — завопил он. — Мне, что, прийти с работы и прямо с порога: «Я тут решил на тебе жениться!»?
А-а, ну, теперь понятно, почему он ко мне приехал разговаривать! Если мой ангел поведал ему о том, как он мне предложение делал, тогда неудивительно, что у мальчика мороз по коже идет. И еще, небось, внушил ему, что на земле у всех мужчин принято ошеломить женщину прямым вопросом в присутствии целой толпы народа — так, чтобы она, заливаясь слезами смущения, более короткое из «Да» и «Нет» слово пискнула.
— Ну, зачем же? — с готовностью принялась я раскрывать ему истинно человеческие секреты. — Тут спешить нельзя. Останься с ней поужинать, после того как Даринка спать уляжется, похвали то, чем она тебя угощать станет, — Тоша вздохнул, — потом и ей самой что-нибудь приятное скажи — вот хотя бы то, что ты мне только что говорил. Сразу и увидишь, нравится ли ей твое внимание.
— А если не нравится? — напряженно спросил Тоша.
— Если не понравится, она тебе «Спасибо» скажет и на погоду разговор переведет, — хмыкнула я. — Тогда тебе не один раз придется на ужин или на чай оставаться. Но ты знаешь, — заговорщически улыбнулась ему я, — насколько мне известно, Галя очень хорошо к тебе относится. По крайней мере, мне она о тебе всегда только в превосходных степенях отзывается.
— Да? — оживился Тоша.
— Да, — с уверенностью подтвердила я. — Я даже не удивлюсь, если окажется, что она тебя уже не раз на ужин приглашала.
— Точно, не раз, — занервничал Тоша. — А я отказывался — не знал, чего дальше-то делать…
— Слушай, ты один раз останься, — рявкнула в сердцах я (Вот же балбес!), — а там по ходу разберешься, чего дальше делать.
— А если она меня больше не пригласит? — продолжал допытываться Тоша. Вот и хорошо — пусть его этот вопрос больше волнует, чем последующее развитие событий.
— Тогда сам напросишься, — отрезала я. — И прямо сегодня вечером и начнешь. И мне потом доложишь, чем дело кончилось — вы мне оба совсем небезразличны.
Тоша вдруг оглянулся по сторонам.
— Ну, тогда пошли назад, — решительно заявил он — в явном нетерпении как можно скорее перейти к воплощению моих инструкций в жизнь.
Я с удивлением осмотрелась — батюшки, точно до самой глухомани добрались! Метрах в пятидесяти перед нами даже асфальтированная дорожка уже заканчивалась — прямо у последнего у реки кафе. Дальше по обе стороны от дороги тянулась нетронутая целина.
— Слушай, давай зайдем туда — хоть соку выпьем, — предложила я, — а то у меня прямо в горле пересохло. По-моему, они работают — видишь, люди вон сидят.