— Я согласен, миледи… Когда приступать? — прокашлявшись от уже горчащего дыма, проговорил Бэйл
— Хоть сейчас, до Ман-Блу часов десять пути…
— Вы хотите сказать, миледи, что чем раньше, тем лучше? — задумчиво пробормотал Бэйл, убрав трубку за пазуху.
— Не опаздывай, каждая минута стоит моему кругу общения ограничением действий. Через месяц жду тебя в Маграо.
Лорды стали расходиться к своим лошадям, Элина легко поклонилась и тоже пошла к своему коню. Сир Дерек Уинслоу долго стоял на месте, и, дождавшись момента, когда леди сядет на коня, в конце концов, сказал:
— Удачи тебе, лорд Рэндэл! — и тоже пошёл к коню.
Кортеж вскоре скрылся за воротами замка. Бэйл долго стоял на холме, собирая свои скромные пожитки и готовясь к отъезду. Он осмотрел замок Маграо еще раз и поехал прочь…
Ночь. Начал моросить небольшой дождик, который монотонно шел и не думал останавливаться. Стены Ман-Блу, по которым медленно, постоянно меняя факелы, ходили стражники, давали слабое освещение окрестностей. Антея и Клети, новая служанка её, совершали ночную прогулку совершенно одни. Впрочем, двигались они строго по назначенному маршруту к старой мельнице.
— Миледи, кто вам написал? — дрожащим от холодного дождя голосом спросила Клети.
— Сама всё увидишь… — Ответила Антея, сама не знавшая о человеке,
написавшем письмо.
Клети не была дивной красавицей. Её довольно жидкие соломенные волосы были собраны в неопрятную причёску, лицо было усыпано спелыми прыщами, а лоб постоянно блестел от проступающего пота. В чём она преуспела? В искусстве наполнения ванной и массажа для госпожи. Её прислала мать Антеи после того, как Роза, ставшая невестой Родрика, получила от Антеи свободу и право переехать жить в дом к Эрганам.
До мельницы оставалось совсем немного — её очертания уже хорошо просматривались сквозь дождливую погоду и легкий туман.
В окнах мельницы было видно небольшое свечение, которому стражники не придавали внимания, ибо у местных жителей в привычке был тот факт, что путники зачастую останавливались заночевать в заброшенной мельнице. Уже через пару минут мельница показалась во всём своём былом величии. Она, пусть и заброшена, но огромна и в своё время была дивно украшена. Идеальное место для тайной встречи. Они спешились и подошли к двери. Дверь мельницы была не заперта, и они беспрепятственно прошли внутрь мельницы. Горел костёр, за счёт чего мельница была ярко освещена, а спиной к ним сидел человек в мантии с капюшоном. Записка от матери Антеи, леди Элины, гласила о том, что их ждёт приятный сюрприз.
— Кто тут? — настороженно спросила Антея.
— Старый друг… — мягко и с добротой ответил неизвестный человек.
Он встал, развернулся и снял свой широкий капюшон, скрывавший всё лицо. Сюрприз заставил девушку действительно обрадоваться. Человеком в капюшоне оказался Бэйлом Рэндэлом, пусть заросшим и усталым на вид.
— Да ну, это ты! — воскликнула Антея и подбежала к Бэйлу.
— Конечно, кто же ещё? — сдержанно проговорил Бэйл.
Клети же более сдержано отреагировала на Бэйла, но он, в принципе, сам проявил инициативу, поцеловав руку служанки, которую, как и Розу, знал с самого детства, после чего спокойно обнял её.
— А где Роза? Отдыхает? — поинтересовался Бэйл.
— Нет её, скоро станет леди Эрган. — рассмеялась Антея, вызвав тем самым улыбку у самого Бэйла, засиявшего при виде своей первой и единственной в жизни любви.
— Какими судьбами Бэйл? — проговорила Антея, заботливо убрав засаленные волосы с лица Рэндэла.
— Я здесь по делам, от самого Балерна.
— Ах, да, ты же теперь его фаворит, ходят слухи, что ты отказался от сана десницы короля. Почему?
— Должность десницы забирает последнее свободное время и личную свободу. — сдержанно проговорил Бэйл, вызвав у девушек легкую улыбку.
— Ты не женат ещё? — спросила Клети, улыбаясь во весь рот.
— Нет, и, вроде, не собираюсь, трудно любить всю жизнь кого-то одного… — сказал Бэйл, посмотрев на Антею, стеснительно спрятавшую свой взгляд.
— Ну, так что за дело? — довольно оживленно поинтересовалась Антея.
— Тут всё очень запутано, но ты знаешь меня, мою прямоту в общении…
— Так что же? — спросила Антея, не подозревая о гнусности намерений
Бэйла.
— Меня прислали сюда для того, чтобы свергнуть Родана…
У обеих девушек сошла вся краска с лица. Клети стояла, открыв рот, а Антея, немного подумав, влепила громкую пощёчину Бэйлу. Губа Бэйла распухла и начала кровоточить.
— Очень тёплый приём, очень… — сказал Бэйл, сплюнув кровь на землю перед собой, немного запачкав ею свои походные сапоги.
— Я считаю своим долгом доложить об этом Родану! — громко возвестила Антея, ещё раз ударив Бэйла по губе и щеке, тем самым усилив открывшееся после первого удара кровотечение.
— Думаешь, только Балерн хочет свержения этого короля? Если бы не твоя мать, я бы здесь не появился вовсе…
Фраза, сказанная Бэйлом, заставила Антею ежесекундно побледнеть. Она села на лавку и горько заплакала. Клети села рядом с ней и начала её успокаивать. Слёзы капали на платье Антеи, но она не обращала на это внимания. Бэйл же стоял и с сожалением смотрел на это, кровь закапала на его мантию, оставив множество тёмных кровяных пятен.
— Зачем, зачем ей это надо? — сквозь слёзы пролепетала Антея.
— Родан не тот правитель, который может справиться с этим королевством. Твоя мать считает его ненадёжным и в плане личной жизни, он может и любит тебя, дорогая, но не надолго это.
— Не верю!
— Ты не хочешь верить! — неожиданно для себя перешел на крик Бэйл.
— Бэйл, ты ведь шутишь? Да? — переспросила Клети.
Бэйл молча посмотрел на Клети, дав понять, что ни малейшего намёка на шутку в его словах нет.
— Твоя мать и Балерн, с помощью одного нашего сильного покровителя, даже разбойникам платят в надежде на то, что ситуация в Загорском королевстве накалится до предела, а лорды, поняв, что Родан не держит ситуацию под контролем, взбунтуются и станут требовать смены власти. А что будет, если хоть один разбойник расскажет о том, что подвигло его на грабежи и безрассудное насилие? — спокойно задал вопрос Бэйл, рукой пытаясь остановить поток крови.
— Ты хочешь сказать, что моя мать служит Балерну?
— Да, он обещал помилование и привилегии тем, кто согласится помочь ему. Для твоей матери пути назад нет.
Антея замолчала. Плакать он уже прекратила, но лицо её было совсем красное от слёз. Она не могла проглотить комок в горле, и Клети, поняв это, тихо спросила:
— И что же ты нам предлагаешь?
— Встаньте на мою сторону, и я обещаю, всю жизнь вы проживёте, как королевы, я найду вам хороших мужей, земли, всё, чтобы жить беззаботно. И ваши родные будут жить в богатстве до конца своей жизни, и умрут своей смертью.
Антея в свою очередь задумалась. В голову её лезли мысли о разных событиях, к которым приведёт предательство. Но мысли о том, что её мать могут казнить за измену, полностью поменяли её решение.
— Я, согласна…
— Вот и хорошо. — Сказал Бэйл, у которого кровь ещё текла из рассечённой губы и прилично запачкала его мантию.
— Бэйл, свержение короля предлагает расправу над его подчинёнными? — сказала Клети, подумав о Родрике и Аэроне, буйный нрав которого нравился Клети с незапамятных времен.
— С непокорными — да, но если я подумал правильно о «твоих» подчинённых — то они будут самыми непокорными в этой войне. Если они сложат оружие я постараюсь, я даже готов поклясться и выбить им всем помилование.
— Спасибо. — Проговорила Антея, утерев с щеки последнюю слезу и направившись к выходу из мельницы.
Они собрались уходить, но она развернулась, достала платок и приложила его к губе Бэйла. Он обнял её со словами:
— Мир?
— Конечно. — ответила Антея и прижалась к груди своего самого лучшего друга.
Антея направилась к выходу. Бэйл долго смотрел ей вслед и перед её выходом громко крикнул:
— Умей искать друзей, друг…
Она вышла из мельницы. Клети, немного подождав, спросила:
— Ты её ещё любишь?
— Больше всего на свете…
Клети посмотрела на Бэйла и, попрощавшись, вышла из мельницы…
========== Глава 34. Истории комедианта. ==========
— Просыпайся, Йен, ты должен быть у Антеи засветло. Ты, забыл что-ли, горе-стражник! — услышал сквозь сон голос Кэтрин Йен.
— Родрик справится и без меня. — недовольно пробормотал Йен сквозь сон.
Спал Йен крепко и разбудить его было всегда трудно.
— Нету Родрика, уехал, забыл что-ли? — грозно высказалась Кэтрин, стянув одеяло с Йена.
Йен поднялся, Кэтрин смотрела на него глазами матери, постоянно ругавшейся на Йена за мелкие пакости. В углу комнаты стояли его доспехи, начищенные до блеска, Кэтрин действительно хорошо постаралась, чего Йен, даже сонный, никак не мог не заметить. Завтрак был на столе, и он был куда лучше, чем в день приезда Дэймона. Его ожидал его любимый эль, духовитый аромат которого бодрил любящего выпить Йена. Свежий хлеб, сложенный ровными кусками на деревянном подносе с кусочками поджаренного бекона, а венчал это приятное зрелище запечённый кролик, украшенный ягодами.
Кэтрин, убедившись в том, что брат её уже не уляжется вновь спать, вышла из гостиной, оставив Йена наедине с его роскошным завтраком. Йен по привычке налил себе полный кубок эля, осушил его крупными глотками за несколько секунд, после чего налил еще эля, но пил его уже медленно, запивая им яства. С костлявым кроликом мужчина разобрался в два счёта, вытер руки об салфетку, накинул поверх доспехов свой плащ и направился на улицу.
На улице лил сильный дождь, крупные капли отчаянно стучали по лужам, которые стали внезапно образовываться в разных частях дороги. Йен медленно шел по дороге, чем ближе он был к чертогу тем луж становилось всё меньше. Стражники без колебаний открыли перед Йеном дверь, и он зашёл внутрь чертога. Родан стоял возле камина, и с интересом смотрел в пламя. Антеи с ним рядом не было.
— Мой король, где ваша королева?
Родан развернулся лицом к Йену, осмотрел Йена и сонно заговорил:
— Королева в спальне, располагайся у входа и двигайся за ней в любое место, куда она захочет идти.
Йен хотел пройти к королевским покоям, но, увидев, как Родан пристально смотрит в пламя, не удержал в себе желание поинтересоваться в том, что было интересного в этом пламени.
— Мой король, на что смотрите? — с улыбкой спросил Йен.
— В пламя… Вычитал в книге какой-то, что если в него посмотреть, попытаться понять его, то можно услышать мистические голоса. Мол Владыка огня, или Света, короче не важно как его там, заговорит с тобой или же покажет тебе истину…
— Да бред это все, мой король. Как-то решил я проверить, заговорят ли со мной высшие сил, Бог там какой нибудь… Помолился и понял, что я сам Бог!
— Почему же? — с интересом спросил Родан.
— Потому, что я понял, что говорю сам с собой. — выпалил Йен, вызвав у Родана искреннюю улыбку, перешедшую в короткие смешки.
— Ладно, Йен, иди к королеве.
— Выполняю.
Йен поднялся на второй ярус чертога и встал у двери. Дверь в спальню была приоткрыта, может Йену и хотелось посмотреть на то, что там происходит… Увидеть нагую королеву было чем-то изысканным в его понимании, но он не решился. Проколоться в первый день на службе — дорогого стоит. У двери он простоял не больше полутора часов, а после королева вышла из комнаты.
— Йен? Ты всё же пришел сегодня, наконец-то. Собирайся.
— Да я уже собран, только куда мы направимся? — поинтересовался Йен, разминая немного затекшие ноги.
— В данный момент на голубятню, отправить письмо матери. Позже я и Клети планировали посетить городскую библиотеку.
— Я полностью в вашем распоряжении, — громко заявил Йен, выпрямившись и подняв голову, чем вызвал улыбку у Антеи.
Они вышли буквально через полчаса. Стражники без проблем выпустили их из чертога, хотя видеть Родрика в качестве охранника для них было куда спокойнее. Уже начинало подмораживать, поэтому Антея и Клети были одеты потеплее, а Йену же приходилось замерзать. Доспех его покрылся инеем, а сам он содрогался от каждого маленького ветерка. Библиотека, пожалуй, осталась самым ветхим зданием в Ман-Блу. В некоторых местах крыша обвалилась, а стены были покрыты мхом и трещинами, забитыми
грязью.
В библиотеке сидел пожилой хранитель, лет семидесяти, читал какой-то трактат и что-то усердно жевал. При виде королевы он попытался встать и поклониться, но она жестом показала, что это необязательная формальность.
— Я не хочу быть такой старой, умереть некрасивой, — сказала Антея, пройдя мимо старика, постоянно подносящего свечу к трактату, ибо разобраться в рукописи при малом освещении он не мог.
— Йен, а ты как думаешь, когда придёт твоё время? — поинтересовалась Клети, и сразу же чихнула из-за пыли, витающей в помещении.
— У меня такое предчувствие, что это время близко… Но я не печалюсь, говорят смерть забирает самых лучших, поэтому я упорно грешу на протяжении всей жизни! — плоско отшутился Йен, но даже этой шутки хватило для того, чтобы девушки улыбнулись.
Они сели за стол, но Йен расположился рядом, не садясь с ними за стол. Клети достала какой-то пыльный трактат с нижней полки и присела рядом с Антеей. Йен до жути не любил читать. Чтение быстро его утомляло, он начинал терять суть рассказа и всего повествования в целом. Рядом с ним лежала стопка бумаг и старых писем, положенных, как видно, совсем недавно. Печать Муров, печать Стросов, печать Рэмэйнов — все они были датированы еще до рождения его самого, чем привлекли внимание Йена, и он с живым интересом стал их перечитывать.
Антея поднялась со стула, потянулась за трактатом, но достать не могла. Йен подошёл, взял трактат, стёр с него пыль и передал королеве. « Дома Эрифоса» — таково название трактата. Девушки оживлённо читали, что-то переписывали и, открыв страницу, где на гербе был изображен стальной окровавленный кулак, они приумолкли.
— Герб Эрганов, — незамедлительно подумал Йен.
Девушки через пару минут посмотрели на Йена, а после Клети спросила:
— Почему кулак?
— Потому что сила, — произнес Йен, с детства заучивший фразу, неоднократно повторенную для него отцом.
— У вас красивый девиз, даже очень. — произнесла Антея, продолжая при этом читать трактат, из которого, впрочем, были вырваны несколько страниц.
— Память останется! — гордо провозгласил Йен слова девиза дома Эрганов.
— Память о чём? — вновь спросила Антея, желая утолить свой интерес к дому Эрганов.
— О Великой войне. Род Эрганов только начал своё существование, но сразу столкнулся с проблемами. Началась война, и каждая сторона, и герцогство Торо, и Эрнедон, и Талширы хотели иметь у себя Загорье под властью. Глава рода — Дасти Эрган, поняв, что независимость была необходимым условием для процветания Загорья, в горах основал крепость Рагнарек, а после объявил войну против всех.
— И что же? — прервав Йена переспросила Антея.
— Война началась отлично. Войска Эрганов разгромили силы роялистов у Фолка, Эрно и Маргетри и подошли к маленькому, на тот момент, Ман-Блу.Но король Эрнедона и герцог Бастиан Торо объединились и дали решающий бой. Сам бой выиграли Эрганы, но Дасти погиб, сразив Бастиана, от руки короля Гарольда Восьмого. Силы Эрганов, лишённые предводителя, отступили и сдались, но король Эрнедона был неумолим. Были казни, людей вешали, жгли, топили, ослепляли, а Рагнарек сожгли и разрушили до основания. Род, правда, не упразднили, что и решило судьбу нашу. Рагнарек был отстроен на костях, и мы взяли девиз: «Память останется». В надежде на то, что мы вернём себе былое величие и
отомстим обидчикам.
— Это так тяжело, замок на костях… — промолвила Клети.
— Печально, но факт. — иронично высказался Йен — А какой девиз у твоего рода?
— Стремимся к лучшему. По-моему, вполне оправдано, моя мать из дочери бедного лорда превратилась в одну из самых влиятельных женщин королевства, которую боятся и уважают все вокруг.