− Я поняла! – вдруг заявляет дерзко Соня, привлекая к себе внимание. − Она подслушивала и придумала эту историю! Хочет втереться в доверие и снова промывать мозги о том, как помочь шизам! Крови нашей захотела, да?!
− Я не…
− Тебе кажется забавным нас мучить и возиться с гниляками?!
Тереза не успевает сообразить и ответить – Соня толкает её из палатки на улицу. В голове не укладывается, что такое приятное событие могло вызвать обратную реакцию.
− Можешь лгать, сколько тебе влезет, но так прикалываться надо мной я не позволю!
− Я сказала тебе правду!
На них смотрят во все глаза. Тереза чувствует себя совершенно беспомощной. Соню внимание ни капли не беспокоит.
− Я не забыла, кто ты! – грозно она приближается. – Если ты ещё хоть раз..!
− Заткнись!!!
Несмотря на запрет, Ньют стоит на ногах и, тяжело дыша, смотрит на Соню таким злобным взглядом, которого Тереза от него никогда не встречала.
− Я тоже «гниляк», не забыла?!
− Эй, я-я… я не имела в виду, что ты… − совершенно теряется девушка.
− Что я шиз? Спасибо, что напомнила. Может, подсказать тебе, кто создал для меня сыворотку? − жестоко спрашивает Ньют.
Соня возмущенно заглатывает воздух и, не находя в лицах поддержки, быстро скрывается за спинами ребят.
− Эй, что происходит?
Еле прорвавшись, рядом оказывается Томас. В глазах Ньюта Тереза встречает не гнев, а потерянность. Он молча разворачивается и заходит внутрь, возможно, слишком пораженный всем: и новостью, и реакцией сестры, и её словам.
− Тереза? – обращается подоспевший Минхо.
Это больше ни её правда, ни её истина и ни её право – решать, что с этим делать. Терезе ничего не остается, как тоже уйти. Она больше не несёт ответственность за весь этот мир.
====== 10. ======
− Как успехи?
Ньют спит, и Минхо приходится говорить шёпотом. Томас только пожимает плечами и не отводит печального взгляда от фигуры, повернутой к нему спиной. Ньют так и не сказал, что сегодня приключилось в палатке. Отчего Соня с Терезой сцепились, на что он сам вдруг разозлился. Кто бы мог подумать, что его, такого разумного и хладнокровного, смогут вывести из себя девчонки. В другой бы раз Минхо обязательно над этим посмеялся. Сейчас обстановка не располагает. Ньют после случившегося замкнулся в мыслях и никак не реагировал на друзей.
− Это… пройдусь немного, − неуверенно произносит Минхо и выходит на свежий воздух.
На самом деле его погнало туда совершенно иное. У берега, как он и ожидает, находится Тереза.
− Я не собираюсь говорить, − предупреждает она, когда он приближается.
Звучит так странно, что Минхо снова хочется пошутить, спросив, не запали ли они обе на красавчика Ньюта.
− Ну… хоть намекни, − с улыбкой он произносит.
Взгляд, которым его касается девушка, вызывает внутри беспокойство. Соня осталась в палатке, в слезах заявляя, что не желает никого видеть. Гарриет попросила Минхо уйти. Ньют так и не проронил ни слова, а теперь ещё и Тереза… Минхо не знает, чего ему хочется больше: докопаться до правды и понять, кто был прав или просто как-то поддержать тех, кто ему дорог. Он молча находит ладонь девушки и осторожно сжимает холодные пальцы. К его облегчению она не одергивает руки и дарит ему целый взгляд, наполненный чем-то необъяснимым. Минхо хотел бы знать, о чём она думает, но не может нарушить такой миг.
− Хотела прогуляться туда завтра, − её взгляд касается далекого края за спиной и вновь возвращается к парню: − Ты меня проводишь?
− А-ам… не вопрос, дерни, когда соберёшься, − растерявшись, он отвечает.
− Договорились. Спасибо, Минхо.
На прощание она грустно улыбается, и он долго смотрит ей вслед. Что-то странное происходит. Ей становится легче? Она наконец хочет сбросить с себя оковы безысходности? Это не может не радовать. Так, смешавшись в разных мыслях, Минхо и возвращается.
− Прошёлся, значит, − устало звучит голос Томаса.
Он ожидает его у входа и, судя по выражению лица, успел многое увидеть. Минхо размыкает губы, но не находит подходящих слов – разве тут вообще нужны объяснения?..
− Всё... в порядке, − помолчав, уверяет друг хмуро.
− Томас…
– Я… понимаю. Не парься.
Он протягивает руку, и Минхо её пожимает, затем, не выдерживая, заключает парня в крепких объятиях.
− И что бы я без тебя делал, дружище…
− Достался на ужин гриверам, − с легкостью отвечает Томас.
− Чёрта с два, − отстраняется Минхо, − хрен бы они за мной угнались.
Томас не спорит и лишь усмехается. По правде, это только его заслуга – доказать, что невозможное возможно. Ведь это он бросился к ним с Алби в тот страшный день, когда Минхо не успевал дотащить лидера к выходу.
Покончив с признаниями, парни заходят в палатку и замирают, глядя на спящего Ньюта. У него никого нет кроме них, и Минхо кажется, что друг поставил их жизни выше своей, когда кинулся следом за Томасом в Последний город.
− Мы с этим разберёмся, − тихо и твёрдо говорит Минхо, прикладывая руку к плечу Томаса, отчего последний только кивает.
*
Ньюту снова видятся руины Последнего города, объятый страшным заревом небосклон и множество трупов, лежащих то тут, то там. Выживших единицы, и они бегут в ужасе, а он даже не может толком передвигать ноги, чтобы спросить, в чём же дело. У ближайшего здания в раме еле держится большой осколок стекла, в котором можно разглядеть отражение. Похожие на бездну глаза, ужасающие видом вздутые вены, тянущиеся по лицу, и подбородок, улитый кровью. Чудовище, способное только убивать.
− Нет… Нет, это не он! – отчаянно звучит голос девушки. – Пожа-алуйста…
Они стоят совсем рядом: Соня и Томас. Если девушка совершенно напугана, то парень не может сдержать слёз. Его рука трясётся, поднимая оружие, а палец не может надавить на спусковой крючок.
− Не делайте этого, − просит Тереза, появившись из-за угла.
Она не права. Пора уже с этим покончить. Ньют делает шаг к ним навстречу, пошатывается и продолжает идти.
− Нет… Нет. Нет, это не мой брат! – кричит дико Соня.
− Том, не-ет! – возражает Тереза.
Ньют просыпается от выстрела и с силой вцепляется пальцами в матрас. Главное: не издать звука. Не разбудить Томаса и Минхо. Нужно как-то дышать. Руки ноют от напряжения, в голове снова чувствуется пульсация. Да чёрт бы побрал этот хилый организм! Ньют делает глубокий вздох и задерживает дыхание, как учил Томас. Весь этот ужас только в его голове и нигде больше. Бардак только там. «Ты не шиз», − мягким голосом Томми услужливо подсказывает разум.
Выдохнув, парень кое-как поднимается на ноги и выходит на улицу. Свежий воздух помогает унять голову. Он проходит немного и опускается на колени. Правда в том, что он поверил. Знал ещё в Лабиринте, что лишился кого-то близкого. Видел что-то смутное во снах. Вот только Соне, как оказалось, вряд ли нужен такой полудохлый брат.
− Эй… Ньют…
Ему не хочется оборачиваться, чтобы взглянуть на Томаса. Не хочется говорить очевидные вещи и ожидать поддержки. Ньют слишком многое понимает и никого не винит. Даже Соню или Терезу.
Томас присаживается рядом и смотрит вдаль. Там едва проглядывает полоска света. Солнце так намекает, что поднимается их радовать.
− Я в Лабиринте, Томми, − нарушая долгое затишье, признается Ньют и поворачивает голову. – Всё ещё в чёртовом Лабиринте, − с горечью он повторяет и прикладывает палец к виску: − Он тут.
− Я знаю, − не отводя глаз, соглашается Томас и мягко сжимает его плечо. – Скажи мне, как туда попасть, и я помогу тебе найти выход.
====== 11. ======
Томас долго не может заснуть. В голове множество разрозненных мыслей. Минхо и Тереза, между которыми, определенно, что-то зреет. Тереза и Соня, не поделившие что-то вдруг. Безучастный Ньют, не желающий произносить ни слова. Что, чёрт возьми, такого приключилось?
Шумно выдохнув, парень поворачивается набок и смотрит в сторону друга. Ньют… Сейчас он важнее всех остальных. Они что-то делают, цепляются друг за друга, пытаются как-то выбраться из затянувшей бездны прошлого. Ньют же капитально застрял во мраке, хоть и не хочет в этом признаться. Пытается быть всё таким же отважным и сильным. Тем парнем, который всех вдохновлял и всегда стремился на помощь. От понимания этого Томасу лишь тяжелее – за всё время, что они находились в Лабиринте, искали выход из Жаровни и совершали спасательную миссию в Последнем городе, он ни разу не задумывался и никак не показывал, сколько для него значит Ньют. Только соглашался, когда тот повторял, что важнее всех Минхо и, кажется, не раз спорил с Терезой о существовании лекарства.
Всё прошедшее время человек, который нуждался в спасении больше всех прочих, находился рядом, и Томас не может признать вслух, насколько он промахнулся. Признать, что его стремление: вернуться в ПОРОК и забрать оттуда Минхо − было продиктовано скорее упрямством и ненавистью, чем разумом. Без верного Ньюта, способного проложить хрупкий мост доверия даже к Галли ему вообще вряд ли бы что удалось. А без отважной Терезы, не сдавшейся в поисках даже в условиях хаоса, он бы и сам впал в бездну отчаяния, оставив в Последнем городе самых дорогих людей.
− Прости… Ньют, − едва слышно говорит Томас.
Его рука нащупывает под матрасом тонкую капсулу и сжимает в кулаке. Он бы соврал, если бы сказал, что не читал письмо друга и не понимал, почему тот отдал его в напряженный момент. Ньют всё понял ещё до того, как они снова проникли в Последний город. Он отдал письмо, потому что решил, что настало начало его конца. Всё это нелепо и безумно неправильно. Томас до сих пор не в силах заговорить и признать, что на нём груз вины не меньше, чем на Терезе. А может и куда больше? Как посмотреть…
− Дай мне шанс это исправить, − просит он и закрывает глаза.
В снах мелькает что-то тревожное. Потерянный Минхо, не способный сказать ни слова, застывшая со слезами на глазах Бренда. Сыворотка выскальзывает из её пальцев. Томас чувствует на руках что-то влажное. Опуская глаза, он видит кровь на своих пальцах и медленно поворачивает голову, чтобы понять, что вызывает ужас в лицах друзей. Его глаза упираются в неподвижно лежащее на бетоне тело и успевают коснуться светлой макушки.
− Нет… это не… Не-е-е-ет!
Вздрогнув, Томас пробуждается и долго смотрит в потолок. Сердце так громко стучит, как после испытания, и он не раз уверяет себя, что всё в порядке. Все они живы и рядом. Он поворачивает голову и наблюдает сбоку пустой матрас. Похоже, со сном у Ньюта тоже не заладилось. Вздохнув, Томас поднимается и выходит из палатки.
− Эй… Ньют…
Последний неподвижен, сидит и отрешенно смотрит вдаль, что Томас не находит больше слов и с тяжёлым сердцем опускается рядом. Знать бы, что творится в голове Ньюта… Чем Тереза и Соня могли его задеть. Томасу кажется, что эта головоломка для него куда сложнее, чем было подобраться к ПОРОКу.
После долгого молчания Ньют поворачивает голову и кисло смотрит в лицо.
− Я в Лабиринте, Томми. Всё ещё в чёртовом Лабиринте. − Его палец касается виска: − Он тут.
Похоже, он и сам потерялся в том, что происходит, и без помощи вряд ли выберется. В груди от такой мысли сильнее сжимается сердце. Ньют не заслужил после всего такой участи. Это несправедливо.
− Я знаю, − Томас кладёт ему на плечо руку и осторожно сжимает. – Скажи мне, как туда попасть, и я помогу тебе найти выход.
Ньюта снова занимают какие-то мысли, и от этого только тревожней. Как же к нему пробиться, если ослабший и потерянный, он продолжает полагаться только на себя?
− Помнишь, я рассказал тебе, как сломал ногу?..
Еще бы это Томас забыл… Особенно те мгновения, когда в противоположных глазах полыхнул гнев. Когда руки схватили его за грудки, а голос разнёсся в пространстве: «Не смей мне врать!» После гнев сменился растерянностью, она же охватила и Томаса. Он не мог понять, что приключилось, и поспешил следом. Именно на той крыше ему довелось узнать, что Ньют болен, как и то, через что он прошёл с Минхо. В тот момент Томасу показалось, что его жестоко разбудили от какого-то сна.
− Помню… − сглотнув, запоздало отвечает он сейчас.
− Я был прав, − задумчиво продолжает Ньют. − У меня… была семья до всего этого.
− Ты… − Томаса охватывает волнение от услышанного, в голове сами собой проносятся разные мысли. − Ты что-то вспоминаешь?
− Не совсем.
Радости в Ньюте ни на каплю не чувствуется, и это не даёт покоя. В чём же подвох?
− Это Тереза. Она… Короче, я и Соня – родные брат и сестра.
Томас успевает лишь тепло улыбнуться, как Ньют мрачно заканчивает свое откровение.
− Для неё я «гниляк», так что, радоваться тут нечему.
Вздохнув, он поднимается на ноги и плетется к палатке.
− Эй, погоди! – спешит следом Томас. – Ньют, ты…
− Заканчивай, Томми, − недовольный, приостанавливается последний. – Давай как-то без жалости, ладно?
На том он скрывается из виду, и Томас берёт время, чтобы посидеть в одиночестве за столом и хорошенько подумать. Так вот в чём состоит неизведанный «Лабиринт» в голове друга. Даже получив второй шанс (или третий теперь?) ему так и не удаётся побыть хоть немного счастливым. Может, поэтому он желал Томасу этого в письме? Хотел, чтобы у друзей было то, чего ему не доводилось почувствовать?
− Надумал присоединиться?
Как некогда куратор бегунов Минхо по старой привычке пробуждается спозаранку, чтобы хорошенько размяться, и потому оказывается за столом рядом.
− Э-эм… нет, просто… задумался. Давай в другой раз, ладно?
− Это как-то связано с Ньютом? Он там развалился с такой миной, будто группа кланкорожих шанков выгнала его из Глэйда.
За игривостью в глазах Минхо, несмотря на всё ту же манеру подстебывать всех подряд, кроется неподдельный интерес и желание действовать, что Томас честно признает очевидное:
− Да. И… кажется, мне нужна помощь кое с чем.
− Я в деле, − не раздумывая, придвигается ближе Минхо.
====== 12.1 ======
− Давай руку.
Ладонь Минхо невероятно тёплая и крепкая, он тянет Терезу на себя, и она оказывается совсем рядом на вершине.
− Спасибо.
Подниматься по склону куда тяжелее, чем ей представлялось, зато с высоты открывается потрясающий вид. Как на ладони робко пролегает чертой «Тихая гавань», простирается песчаный берег и уходит в никуда голубое море, в волнах которого плескаются солнечные лучи.
Минхо только присвистывает, охваченный впечатлениями. Сегодня он подозрительно молчалив, как подмечает Тереза и переводит в сторону парня взгляд. Его сильные руки напряженно держатся на поясе, а в лице вместо привычного воодушевления и игривых огней сама сосредоточенность и серьёзность, что в голове невольно пробуждается вопрос, который сложно не озвучить.
− Всё в порядке? – интересуется Тереза.
− А? – Минхо моргает, точно резко проснувшись, и смотрит в ответ. – А, круто здесь, − уклончиво он сообщает и отступает от края.
Тереза не сдвигается ни на шаг.
− Минхо? – с большей твёрдостью повторяет она.
Ему ничего не остаётся, как сдаться и вернуть к ней взгляд.
− Я знаю, что приключилось в палатке… между тобой и Соней.
Тереза только тяжко вздыхает и отводит глаза. Значит, кто-то из «родственников» всё-таки признался, и как ей кажется, благодарности ждать не стоит. Возможно, и Минхо сейчас разрывается между договоренностью сопроводить её и каким-то «справедливым» видением случившегося. В любом случае кроме себя и своей наивности винить Терезе больше некого. Потупившись, она разворачивается и стремится вдаль. Пытается на ходу припомнить, зачем её вдруг потянуло забраться повыше: то ли что-то найти, то ли увидеть, то ли расслабиться, а то ли изучить местность и…
− Я считаю, ты поступила правильно, − стрелой летят в спину слова, от которых теряются мысли, а ноги перестают двигаться. – Соня, она… − голос Минхо всё ближе и сильнее полнится волнением: − Короче, тупо вскинулась не по делу, я бы на твоём месте вообще за это выбесился и поставил её на..!
Он замолкает, когда Тереза резко оборачивается, и их разделяет меньше чем шаг. Возможно, ему не разобрать всей гаммы чувств в её глазах, зато ей нужно видеть его лицо – может за всё прошедшее время она его на самом деле и вовсе не знала?
− Ты вправду так думаешь? – пораженно спрашивает Тереза.
− Ну да, − помедлив, подтверждает Минхо, и за его ответом робко наступает тишина. – Так что мы тут делаем? – нарушает он неловкий момент. – Что-то ищем или?..
− Что-то ищем, − задумчиво повторяет девушка и трогается вперёд.
Ей впервые кажется, что она чувствует почву под ногами, слышит, как шелестит листьями ветер и даже ощущает его прохладное прикосновение к своей коже, которая, казалось ранее, омертвела. Возможно, Минхо за эти полдня ничего и не заметит, но она, кажется, поняла, что пробуждается. Какой-то другой и по-своему правильной. Терезой, которая могла бы просто пожить и забыть обо всём, что осталось или сгорело в прежнем мире.