— Хреново, — хрипит Граймс, сплевывая горькую слюну.
Дэрил закусывает губу. Им нужно остаться здесь, хотя бы на один день, чтобы дать Граймсу прийти в себя. Далеко они в любом случае не уйдут, придется останавливаться в роще. С другой стороны, кто знает, что этот ублюдок Шейн еще сделает? Вон, уже карманы его брюк подозрительно топорщатся, видимо утащил еще что-то. Бесит, безумно.
Диксон спрыгивает на траву, легко приземляясь на ноги, ведет плечами, выпрямляясь. Спина побаливает от неудобного положения, но это ничего. Боль в теле — это то, к чему он уже давно привык.
— Рик не сможет сейчас никуда идти.
Как будто Диксон сам не видит.
Здесь довольно просторно. Дэрил заглядывает в старенький амбар. На колышке уселась желтая лягушка, подозрительно поглядывающая в его сторону. Диксон знает, что просто так она не нападет, слишком уж большая добыча для такой мелочи. А давать ей шанс вцепиться в палец, как дебил Граймс, он не собирается.
Здесь до сих пор приятно пахнет лошадями. Хотя прошло уже невероятное количество времени. Сено все так же лежит в кормушке, ничуть не испортившееся и даже не покрывшееся плесенью, на воде тонкая пленка пыли и грязи, здесь же плавают толстые короткие волоски.
Дэрил проводит ладонью по стойлу, проходит мимо седел, повешенных на обычный крючок. А ведь и не скажешь, что люди, что жили здесь, обладали особыми технологиями. Использовали лошадей, имели такие же дома… Но Диксон не ошибался, он видел их город, и это ничуть не походило на грязные полудеревни. Есть вещи, которые никогда не повторишь, сколько их не разбирай. Да, инженерам удавалось собрать новые машины, сделав их чертежи здесь, в Зоне, но дома никогда не будут стремиться к небу, не будет этой гладкой черно-серой дороги, сделанной из непонятного материала, не будет странных узких ящиков, не будет тех удивительных вещей, которые удается добывать здесь, больше похожих на магические. Они никогда не приблизятся к этому миру.
Дэрил подпрыгивает, цепляясь руками за железную перекладину в проеме. Перчатки слегка скользят, но он легко подтягивается, напрягая мускулы. Возможно, когда-то здесь так же тренировался какой-то мальчишка, перед тем как вывести на прогулку лошадей. Может даже сам хозяин старался держать себя в форме. Столько предположений, на которые они никогда не найдут ответа.
Лягушка, недовольная слишком долгим соседством, вновь шипит, привлекая к себе внимание. Большой прыжок, и она оказывается ближе, угрожая своим смешным видом.
— Ладно, ладно, — едва слышно бурчит Дэрил, слегка раскачиваясь.
Хорошо, что его никто не видит. Сбежал от гребанной лягушки. Диксон хмыкает себе под нос. Она здесь большая хозяйка, чем он.
На внешней стороне амбара висят тяжелые цепи, практически достающие до травы, разросшейся вокруг. Может, здесь наказывали раба? Дэрил обходит это место стороной. Останавливается он с противоположной стороны от дома, там, где располагалась лестница на второй этаж и не было окон наружу. Зад слегка холодит земля, даже сквозь плотную ткань джинсов колются острые верхушки тонкой травы. Но Дэрила это практически не беспокоит. Он достает из внутреннего кармана небольшую квадратную баночку и тонкий листик пергамента. Зажимая дорогое имущество коленями, он осторожно закручивает самокрутку, стараясь не потерять ни единой крошки табака. Это штука слишком дорого ему стоила.
Диксон закуривает, с наслаждением втягивая горький туман.
— Шейн, черт возьми, хватит уходить от ответа.
Дэрил вздрагивает, осознавая, что мужчины перешли в какую-то из соседних комнат. Скорее всего, даже не подозревая, что их кто-то может услышать. Но это их проблема, мужчина никуда не уйдет.
Он удобно откидывается на теплое дерево, прижимаясь к стене затылком.
— Мне нечего тебе рассказывать.
Диксон хмыкает. Ну, это точно неправда. Даже Дэрил это видит.
— Шейн. Только ради тебя я согласился на эту авантюру, не заставляй меня пожалеть об этом.
— Да все нормально, Рик, — Дэрил легко представляет, как мужчина отмахивается, натягивая на лицо искусственную улыбку. — Мы вместе сделаем это. Ты представляешь, какое это будет открытие? Это же невероятная удача.
— И ты уверен в том, что тебе сказали? Не думаешь, что мы там найдем только кукиш с маслом? Я говорил тогда и говорю сейчас, мне не верится, что нечто такое никто не прикарманил себе.
А вот теперь становится даже интересно. Вообще-то Дэрил предпочитал не лезть в дела заказчиков. Его не интересовало, для чего им артефакт, да и, по сути, что он делает, когда приходил заказ с картой или изображением. Профессиональная этика, что ли, на самом деле похуизм. Его это не касалось, главной была цена, иногда выше, а иногда ниже.
На самом деле нужно четко отличать обычные вещи из зоны и артефакты. Как и любой человек, изначально Дэрил не знал этого, все пришло опытным путем. В самый первый раз Диксон хотел вынести какую-то безделушку, но, к удивлению, стоило перейти границу, как в кармане остался только песок. Только позже он узнал, что вещи из Зоны, сохранявшиеся сотни лет в первозданном виде, очень быстро наверстывали все года за пределами безопасной территории. Даже те самые машины, что появились во владении богатеев, были на самом деле не из Зоны. Настоящие разбирались именно здесь, рисовались чертежи, пытались угадать материалы, а затем повторялись там, за пределами границы по изображению. Это было сложно, может из-за этого так медленно и использовались все ресурсы Зоны.
А вообще с Зоной было множество нюансов, правил, которые необходимо было выполнять. Они не тащили отсюда то, что ненужно, только по заказам. Так и появлялись карты с изображением артефактов, чаще без обозначения свойств, иногда все же с несколькими характеристиками. Обычные вещи не трогались, не стоило беспокоить призраков. А еще сталкеры никогда не должны сами носить артефакты. Это было не для них, они только посредники между хозяевами и вещами. Это можно было объяснить. Никогда артефакты еще не приносили добра.
— Да нет, Рик, это точно. Карты дают в одни руки, никаких копий. Ты же сам должен понимать, что эта вещь очень пригодится, — в голосе Шейна появляются нотки возбуждения. — Мы сможем лечить родных, всех, кого не могут вылечить наши лекари. Ты не представляешь, как мы сможем разбогатеть.
— Мне своих денег достаточно, — фыркает Рик. — Ладно, Шейн, это твое решение, и я готов поддерживать тебя, пока ты не начал мне врать. Но пойми, все может измениться.
— Я понимаю, друг. И я ничего от тебя не скрываю.
— Тогда ответь на еще один вопрос. Диксон действительно согласился нас отвести? А то такое чувство, что он не особо этому рад.
Дэрил настороженно прислушивается. Интересно, что же соврет.
— Да нет, все честно. Просто это такие люди… Не стоит им доверять. Рик… — на имени голос срывается, становится даже обеспокоенным.
Он слегка усмехается. Похоже, опять блевать пошел, и так будет продолжаться весь этот долгий денек, пока его организм полностью не избавится от яда. Вот вам и маленькая лягушка. Но кое-что все же расстраивает. Дэрилу было бы интересно узнать, что же наплетет про него этот наглый ублюдок.
Пальцы обжигает, и он тихонько шипит, отправляя окурок в полет. Черт, из-за них больше половины сигареты просто выкинул.
========== Часть 6 ==========
Ничего Дэрил так не ждал, как этого утра. Всю ночь он проводит на веранде, прижав к бедру арбалет, очищая найденный на улице колышек. К рассвету от того не остается ничего кроме кучки стружки, которую Диксон деликатно отправляет в траву, не оставляя от нее и следа на чистой поверхности.
В корыте красиво поблескивает вода, привлекая к себе внимание. И Диксон подходит к нему, заглядывает внутрь, рассматривая свое уставшее, осунувшееся лицо, темные круги под глазами и недавно полученную царапину на щеке.
Дэрил погружает ладони в теплую, как парное молоко воду. Никакого затхлого запаха или плавающих внутри жучков, чистая, как будто только набранная. И он с удовольствием опускает лицо в воду, смывая с себя сонливость, а затем просто погружается с головой внутрь, выпуская крупные пузырьки воздуха. Дэрил открывает глаза, смотря на коричневое дно. Ничего интересного, но есть что-то особенно приятное в этом — находиться именно так. Воздуха не хватает, и Дэрил резко поднимается, откидывая назад волосы. Вода ручейками стекает по позвоночнику, щекоча кожу, впитываясь в ткань черной рубашки.
— Доброе утро!
Дэрил напрягается, резко оборачиваясь. Ну конечно же, когда меньше всего ожидаешь, до тебя обязательно кто-то попытается доебаться. Взгляд Граймса оценивающе скользит по нему, вызывая крайне отвратительные ассоциации. Его, блядь, всю жизнь оценивали, как собаку на выставке, проверяли мышечную массу, выносливость, уровень болевого порога…
Воспоминания кувалдой прибивают его к земле, полностью уничтожая хорошее настроение. Он проходит мимо Граймса, задевая его плечом. А ведь тот выглядит неплохо по сравнению со вчерашним днем. Все еще немного бледный, но не настолько, чтобы внушать хоть какие-то опасения из-за своего здоровья.
— Скажи своему дружку, что выдвигаемся, — раздраженно бросает Дэрил, стирая с шеи быстро начавшие просто раздражать капли.
Контактировать с Шейном он не хотел. С каждой секундой тоненькая ниточка терпения истончалась все больше и больше. А ведь он не хотел бы, чтобы произошло что-то дерьмовое, да? Диксону не нужны проблемы. Но, возможно, все же стоило выйти из зоны комфорта и просрать все с концами — убить Шейна, тем самым привлекая к себе нежелательное внимание стражи, но он успеет съебаться отсюда подальше. Правда ведь успеет?
Дэрил раздраженно сплевывает себе под ноги. Он еще не настолько сдурел, чтобы начать себе же гадить. Но кто знает, что будет дальше.
Шейн не выглядит таким же самодовольным, как вчера, как будто кто-то реально попытался поставить его на место. Но стоит бросить один взгляд на проигрывающего в массе Граймса, чтобы это подозрение отпало. Может, просто у него сегодня просто благодушное настроение?
Все, что стырил этот придурок, видимо, перекочевало в его мешок и хотя бы постоянно не мозолило взгляд. Но ведь Дэрил знал… Черт.
— А здесь неплохо, — громко замечает Граймс, шагая позади.
И непонятно, к кому конкретно обращается. Но Дэрил предпочитает привычно игнорировать мужчину, сдерживая подкатывающее к горлу раздражение.
— И что тебе из этого нравится? — фыркает Шейн. — Сумасшедшие лягушки или же полное отсутствие нормальных людей?
— Ничего ты не понимаешь в сельской жизни. Никаких тебе идиотских вечеринок, от которых буквально тошнит, осуждающих взглядов. Выходить на крыльцо в одних трусах, спокойно чесаться. Вот где свобода.
— Странный ты. Хочешь и от рабов избавиться?
Дэрил мгновенно напрягается. А ведь ублюдок специально задал этот вопрос. Нашел очередной способ подколоть его.
— Почему бы и нет, — неожиданно говорит Граймс. — Не всем везет родиться в хорошей семье. И какие-то ублюдки этим пользуются.
— Но при этом у тебя есть рабыня. Не думаешь, что это звучит несколько неправильно?
— Нет. Я не отношусь к ней, как к собаке. Она просто помогает по дому.
— Как скажешь, брат, как скажешь.
Диксон тихонько фыркает. Есть и такие, с этим не стоит спорить. Дэрил тоже как-то попадал к похожему персонажу и надолго запомнит эти непродолжительные дни. Тот сначала тоже пытался быть добреньким, загибал про права, про то, как несправедливо поступали с Диксоном раньше, а потом попробовал трахнуть его. Это была ошибка, большая ошибка, которую тот ублюдок больше не попытается повторить. И пускай Дэрил за это нехило огреб, это того стоило.
— Дэрил…
— Что?
Рик тяжело пыхтит рядом, вытирает пот с покрасневшего лица, пытаясь не отставать, и у него это пока удается.
— Я не понимаю, почему говорят, что здесь так опасно. Ну, лягушки не в счет.
— Мы на окраине Зоны. Веселее станет, когда начнем подходить к ее центру, — нехотя бормочет Диксон.
— На окраине… А когда…
— Отвяжись, Граймс, — перебивает его Дэрил.
— Мне просто интересно.
— За спрос в жопу дерут. Так что сто раз подумай.
Это действует. Граймс вновь отстает, присоединяясь к Шейну. Вскоре между ними завязывается какой-то обычный скучный разговор.
Дэрил цепко скользит взглядом по местности, пытаясь заметить любую опасность. И все относительно спокойно, но до какого-то определенного момента.
Снова все начинается просто с ощущения, когда мозг еще не успевает проанализировать сигналы органов чувств, а в мозгах, со стороны затылка, уже рождается раздражающий зуд. Когда живешь подобной жизнью, начинаешь доверять собственным инстинктам.
Дэрил останавливается, пропуская вперед мужчин, беря в руки арбалет. Где же? Взгляд быстро скользит по траве, в попытке заметить движение. Где же?
— Что-то случилось? — напряженно спрашивает Граймс, останавливаясь рядом.
— Иди, — рычит Диксон в ответ, стараясь не отвлекаться.
Однако Граймс не отходит, застывая в нескольких шагах, пальцы быстро справляются с заклепкой на кобуре, медленно ласкают рукоять. Но Дэрил сомневается, что можно от него получить хоть какую-то помощь. Нет, нужно рассчитывать только на себя.
— Рик, чего застыл? — интересуется Шейн, уже достаточно отошедший от них.
Дэрил покрепче перехватывает арбалет, пальцем поглаживая тугой курок, край рукояти надавливает на плечо. Ближе… Диксон торжественно хмыкает, наконец-то замечая движение в траве. Единственное, что точно он может сказать — это что-то довольно большое. Не лягушка и ладно, а то было бы крайне глупо.
— Иди сюда, — едва слышно шепчет он, наводя прицел. — Давай же.
Мужчина замирает, медленно дыша, не позволяя нервам или нетерпению взять верх. Он спокоен, абсолютно, сейчас просто невозможно оплошать. Дэрил слегка закусывает нижнюю губу, прищуриваясь. Ну, давай же.
Трава снова дрожит, отмечая положение хищника, всего в десяти шагах от них, достаточно близко, но Дэрил все равно не видит его. Неужели хамелеон?
— Давай, блядь, — выплевывает он в нетерпении.
Не хочет, поджидает. Вот из-за этого Диксон и хотел, чтобы Рик отошел. Такие твари легче нападают на одиночку. А если попробовать идти дальше, то будет пасти. Нет, нужно разбираться сейчас.
Твари тоже видимо не терпится, то ли голодная, то ли слишком глупая. Дэрил наклоняется вперед, когда над верхушками травы появляется желтая, под цвет окружающей природы, бошка. И не только. Твари хватает меньше секунды, чтобы быстро прыгнуть, поднимая немаленькое, продолговатое тело вверх, удивительно грациозное. Но у Дэрила просто нет времени, чтобы восхититься видом. Палец вдавливается в спусковой крючок, болт вылетает из гнезда, с легкостью пробивая большую голову твари, вонзаясь в кость и застревая в ней. Одновременно с этим оглушительно громко звучит хлопок.
А вот это он не рассчитал. Дэрил делает маленький шажок назад, и в тело бьет крепкая увесистая тушка, заставляющая упасть. Рукоять болезненно бьет в плечо, острая боль ударяет в мозг, уже когда-то выбитое плечо вновь выходит из сустава, заставляя его зарычать. Тяжелая туша мешает дышать, вдавливаясь в грудь. И сразу же становится как-то хреново. Для того чтобы выбраться, приходиться приложить немало сил. Действовать одной рукой сложно, Дэрил пытается упираться еще и ногами, чтобы скатить ее с себя. И когда в легкие вновь свободно поступает воздух, он практически счастлив.
Граймс стоит над ним, какой-то слишком сосредоточенный, губы поджаты в тонкую линию, на лбу вздулась вена, рука лежит на остывающем оружие. Похоже, это именно он стрелял. И когда Рик вновь протягивает руку, в этот раз предлагая помощь, Диксон не отказывается. Он обхватывает узкую ладонь, чувствуя неожиданно крепкое сжатие. Граймс дергает его, с легкостью ставя Дэрила на ноги.
— Плечо.
— Без тебя никогда бы не догадался, — фыркает он.
— Я помогу.
До того, как Дэрил формулирует хорошенькую фразу о том, куда нужно пойти Граймсу со своими предложениями, тот резво сдергивает с него рюкзак, заставляя болезненно зашипеть. Уверенная ладонь ложится на грудь, вторая надавливает на спину, вынуждая наклониться. И схватив больную руку за запястье, Рик начинает тянуть ее вверх.
— Ах ты же гребанная сука, — выдыхает Дэрил, когда боль особенно сильно простреливает конечность.
Но рука начинает двигаться, да и острая боль быстро уходит, становясь неприятной, ноющей. Ее терпеть намного легче. И Диксон вновь наклоняется за рюкзаком, берет в руки арбалет и только затем осматривает тварь, напавшую на него.