— Закрой шторы, — бросает он Рику. — Плотно.
— Что это за фигня?
Дэрил даже не оборачивается на Шейна. Пошел он глубоко в жопу. Думает, что может обсирать его, а Диксон будет к нему нормально относиться? Хер вам.
— Эй…
— В жопу иди, — огрызается Диксон, скидывая сумку в углу. Арбалет отпускать от себя он не собирается.
— В твою, что ли? Смотря как ты попросишь.
— А тебе видимо безумно хочется, раз постоянно сводишь к этому.
Рик тихонько хохочет, видимо не совсем осознавая того, что они не шутят. Дэрил зло скалится, смотря на неожиданно потерявшегося Уолша. Выкусил, ублюдок? Диксон тоже может отвечать, не всегда, но может.
Дэрил вновь чешет шею. Чертовски мерзкое ощущение. Там, куда, видимо, попала кровь Призрака, появились волдыри, которые невыносимо зудели, наталкивая на не самые хорошие предположения. Он мотает головой, отбрасывая их.
А скоро уже стемнеет. Шейн с Риком перебираются в комнату с кроватью, голубки, блин, а Дэрил устраивается в маленькой комнате со шкафчиками и столом. Дэрил с интересом заглядывает в железный ящик: решетчатые полочки, прозрачные бутылочки с разноцветными жидкостями, прозрачные коробочки, кастрюля. Интересное место. И пускай здесь очень мало места, круглый стол и отодвинутые стулья занимают слишком много пространства, в гостиную он ни ногой. Очень уж не нравился тот похожий на немую рыбу мужик. Мерзко от него.
До вечера было тихо, и Дэрил даже немного вздремнул, вытянувшись вдоль столика. Ручки неприятно вжимались в спину, но это было терпимо. А вот зуд, с каждой секундой усиливавшийся, терпеть было просто невозможно, он, казалось, даже пополз ниже, захватывая часть спины. Дэрил поднялся.
К черту. Пол говорил, что это безопасно. А он еще никогда не ошибался в делах, связанных с Зоной.
Заглянув в комнату, чтобы «полюбоваться» на спящих рядышком голубков, Дэрил вновь приоткрыл дверь в зеленую комнату. Здесь все так же текла вода, на самом деле не останавливаясь ни на секунду.
Дэрил стянул с себя плащ, за ним рубашку и обернулся к удивительно хорошему зеркалу. Странно было смотреть на себя так, когда отчетливо видишь каждый мелкий шрам на собственной коже. Неужели он и правда так выглядит? Диксон проводит по щекам, стирая темные пятна грязи, отводит с глаз грязные пряди волос, рассматривает царапины. Затем он поворачивается. Спину тоже нехило задело. От шеи вниз шло красное, как будто пульсирующее пятно, бугрившееся на местах старых шрамов.
— Вот ты где.
Диксон напрягается, оборачиваясь к застывшему в дверях Уолшу. А ведь ублюдок смог подобраться незаметно. Плюс одно очко.
— Какого хрена тебе здесь нужно? — предупреждающе рычит Дэрил, сжимая кулаки.
— Да вот твои слова не выходят у меня из головы, — говорит он, проходя внутрь. — Знаешь, с таким опытным я бы попробовал.
— Что бля?
— Да ладно, не ломайся. Тебе ведь не привыкать. Если хочешь, я тебе денег подкину. Пару золотых.
От наглости слов Уолша Дэрил даже не знает, что сказать. Горло перехватывает, он низко рычит, предупреждающе. Но ублюдка это не останавливает. Тот делает еще один шаг навстречу.
— Знаешь, тебе нужно быть посговорчивее, если хочешь, чтобы тебя хоть кто-то ебал. Ведь ни одна баба такому уроду не даст.
Правда больно колет, но это не значит, что он будет подставлять свою задницу Уолшу или кому-то еще.
— Съебись отсюда, если не хочешь сдохнуть.
А Шейн как будто его и не слышит. Подходит близко, нагло смотря в глаза, и зацепляет пальцами пояс.
— Не веди себя как целка. Тебе понравится.
Это последняя капля, после которой нет смысла терпеть или как-то предупреждать. Он бьет сильно, с оттяжкой, надеясь сломать челюсть. Но тот мудак уходит от удара, перехватывает кулак, выворачивая руку, и с силой толкает к стене.
— Не хочешь по-хорошему — будет по-плохому.
Дэрил рычит, разворачиваясь. Во рту привкус крови, и это только обостряет ощущения. Он убьет ублюдка, и похуй, что будет дальше.
Шейн прижимается к нему, невыносимо горячий, отвратительно воняющий своими духами. Руки перехватывают запястья, между ног вклинивается чужое бедро, нажимая.
— Я тебя так выебу, что ты больше никогда не забудешь, кто здесь хозяин, — шипит Шейн ему в лицо.
— Иди на хуй.
Дэрил бьет единственным сейчас доступным способом — головой. Хрустит разбитый нос, по чужому лицу стекают первые капли крови. Диксон кривит губы в улыбке, вырываясь, когда Уолш неосмотрительно ослабляет хватку.
— Тебе пизда, — рычит он, сверкая глазами.
Диксон вновь бьет, костяшки обжигает болью. В живот летит чужой кулак, и Дэрил складывается, выдыхая через сжатые зубы. Шейн хватает его за шкирку и вновь кидает о стену. В голове звенит, во рту привкус крови. В волосы вцепляются чужие пальцы, оттягивая, заставляя выпрямится. А в спину вжимается чужая грудь, царапая кожу холодными застежками.
— Так ты выглядишь даже горячее, — выдыхает ублюдок ему на ухо, оттягивая волосы еще сильнее.
На глазах выступают слезы. Но еще рано сдаваться. Чужая рука больно стискивает бедро, по хозяйски обхватывает задницу. Во рту отвратительный привкус страха. Дэрил бьет ногой, попадая видимо в коленную чашечку. Шейн воет за спиной, но не отпускает.
— А ты все так же дерьмово.
Уолш пару раз прикладывает головой о стену, разворачивает. Шею щекочет теплый ручеек кровь. Звонкая оплеуха на пару секунд лишает ориентации. А затем пальцы впиваются в горло. Диксон судорожно вздыхает, зрачки расширяются.
— Нравится, а?
Дэрил вновь бьет ногой в живот, заставляя Шейна отступить на пару шагов назад. Врезается в его торс, прижимая к стене, хватается за волосы и пару раз с силой врезает его головой в зеркало. Алые капельки стекают по когда-то гладкой поверхности, но Диксону этого недостаточно. Он сжимает пальцы на шее. Чужие руки скользят по его, но Уолш все так же дезориентирован.
— Ты сдохнешь, ублюдок, — рычит он. — Я тебя, блядь, прямо здесь убью.
В плечо впиваются чужие пальцы в попытке расцепить мужчин. И Диксон толкает человека назад, вновь стискивая так понравившуюся ему шею. Позади что-то звенит, ломаясь, но это так не важно.
Боль вспыхивает в затылке, отзываясь в каждой клеточке тела, пока все не поглощает темнота.
Очухивается Дэрил все в той же комнате, на полу, без рубашки, но в штанах. Диксон приподнимается, и тут же голова взрывается невыносимой болью. Суки, гребанные суки.
— Дэрил, ты очнулся?
Граймс и правда выглядит обеспокоенным, но больше Дэрил не поведется. Нет, блядь, никто не имеет права вести себя с ним так.
— Съебись, — предупреждает он.
— Дэ…
— Я, блядь, сказал чтобы ты съебался. Или мне нужно уебать и тебя?
— Прости, — едва слышно шепчет Рик, затворяя дверь.
Вот так и нужно. Жить, никого к себе не подпуская, никогда не доверять этим ублюдкам.
Дэрил уже без всякого страха встает под упругие струи, смывающие с него грязь, пот и кровь. Под ногами образуется темная лужица.
Больше никогда… Диксон стискивает пальцы в кулак. Никто не посмеет так к нему относиться.
========== Часть 13 ==========
Раб всегда останется рабом. Для свободных это никогда не изменится. Он всегда для них будет простой уличной дворнягой, с которой можно творить все что угодно. А если она будет кусаться, то можно просто застрелить ее. И Граймс точно такой же. Лживый ублюдок, скрывающий правду за своей мягкой улыбкой. Сука, которой Диксон практически поверил. А ведь так и продолжает строить из себя непонятно что. Смотрел так виновато, как будто действительно сожалел. Вот только больше Диксон не позволит себя обмануть. Не на того напоролись, ублюдки.
Дэрил вновь запирается в своей маленькой комнатке, просто не желая сейчас никого видеть. Уж очень был высок риск того, что Диксон просто выбьет из них все дерьмо. Тошно от их рож.
Он поджимает ноги к груди, устраивая голову на твердых коленях. А ведь он действительно начал лучше относиться к этим ублюдкам. Хотел показать… Диксон ежится. Пошел он к черту.
Сон так и не идет, тяжелые мысли мешают, не давая слишком надолго сомкнуть глаза. И к утру у него настроение настолько ухудшается, что он, кажется, готов взорваться от любого слова. И преследующая его боль ничуть не улучшает все это.
Он недовольно кривится, когда видит, что эти ублюдки уже ждут его. Рик прислонился к стене в коридоре, но как только замечает Дэрила, на его лице появляется виноватое выражение. Он делает маленький шажок навстречу и замирает. Шейн тоже выглядит не совсем довольным ситуацией. Смотрит, косясь, но ничего не говорит. Так лучше, иначе Диксон бы не выдержал. Уебал бы ублюдка даже не задумываясь.
— Дэрил… — тихо выдыхает Рик.
— Заткнись, — раздраженно бросает Дэрил. — Слушайте меня, уебки. Меня задолбало носиться с вами. Чтобы не единого звука, иначе на хер брошу здесь. И ты… — он поворачивается к Шейну, глухо усмехается, смотря в его разукрашенное лицо. — Мне поебать, что ты там задумал. Когда вернемся, делай что хочешь. Еще раз тронешь меня, я сделаю так, чтобы ты об этом пожалел. Если вы не въезжаете, то дайте кое-что прояснить. Здесь вы никто, без меня вы через пару часов сдохнете. Так что решайте сами.
Дэрил отодвигает столик, блокирующий дверь, и щелкает замком. Это их выбор. Если хотят, могут съебать куда угодно, а он вернется домой. Придумает, как разобраться с таким дерьмом, на крайняк подкупит одного из капитанов и уплывет куда-нибудь. На одной Зоне мир клином не сошелся.
Однако эти дебилы следуют за ним и стараются не особо отсвечивать.
Это меняет многое, но Диксону этого не достаточно. Он стискивает пальцы в перчатках, пытаясь справиться с невыносимым чувством невероятного раздражения и желанием все же прибить Шейна. Он ведь действительно пытался…
Дэрил тихонько рычит. Безумно хочется крови. И к счастью, а может и к беде, он находит ее.
Так удобно подворачивается тварь. Массивное, короткое тело растянулось прямо посередине дороги, давая разглядеть существо в полной красе. Гладкая серая шерсть поблескивает на солнце. Сильные задние лапы вытянуты, упираются в какой-то выступ, длинные желтые когти царапают камень, оставляя на нем следы. Тварь приподнимает вытянутую башку, зевает, показывая ряд острых зубов, на покрытие падают густые капли слюны. Желтые глаза останавливаются на них, остроконечные уши дергаются, улавливая звуки, и тварь медленно поднимается, уверенная в своих силах. Слегка дергается большой бугор за ее спиной, который и привлекает внимание Дэрила.
Диксон криво усмехается, беря в руки арбалет, не торопясь натягивает тетиву и кладет болт. Ему нужен только один выстрел.
Тварь тоже считает, что Дэрил уже убит и то, что он еще ходит, это огромная ошибка, которую нужно поправить. Она слегка прогибается, припадая на передние лапы, низко рычит. И этот звук вроде бы должен напугать Диксона. Но не сегодня, не сегодня.
Наверное, эта тварь была когда-то собакой. Все признаки налицо, кроме горба и странно укороченной головы.
Тварь выпрямляется, делает пару шагов, лениво обходя Дэрила. Но Диксон поворачивает вместе с ней, не давая ей зайти за спину. Это игра, которая могла бы продолжаться долго.
— Сегодня не твой день, дружок, — говорит он.
Дэрил нежно поглаживает спусковой крючок, считая удары собственного сердца.
Он любит это ощущение, когда чувствуешь каждый мускул в своем теле, пот стекает по шее, горло перехватывает, а кончики пальцев покалывает. Воздух легче проникает в легкие, сила наполняет тело, все становится намного резче. Время замедляется и в то же время ускоряется. Это то ощущение, когда ты понимаешь, что все еще жив, что не чмо, которое могут унижать все и каждый. В его руках была сила.
Алюминиевый болт срывается из гнезда, легко разрезая плотный воздух, рождая едва слышный свист. Острый кончик пронзает плотную шкуру, скользя дальше, разрывая плотные мышцы, добирается до пульсирующего мозга. Небольшая струйка крови скользит по шкуре.
Тварь не рычит, не хрипит. Молча заваливается на бок, из уродливого горба торчит оперение, яркие глаза затухают. И Дэрил молча подходит к ней, крепко обхватывает стрелу, скользя пальцами по ране, и одним движением извлекает из туши.
И так будет со всеми.
Дэрил не оборачивается на этих двоих. Он бережно обтирает болт, стирая с него алую кровь, уделяя особое внимание зазубринам на наконечнике. Не хочется, чтобы вездесущая ржавчина добралась до его единственного стоящего имущества. И только тогда закрепляет его.
Цепкий взгляд скользит по зданиям. Пора достать голову из задницы.
Диксон выпрямляется, стряхивает с лица длинные пряди волос. Он закончит это дело.
Уверенные шаги эхом отдаются от стен, к коже прилипают, кажется, взгляды сотни глаз, запертых в своих темницах. Но сейчас ему на это плевать.
***
День, два, три. На коже потемневшая засохшая плотной коркой чужая кровь. Выкинутые пара пластин, защитившие его от острых зубов тварей. Пара новых шрамов, впитавшаяся в ткань собственная кровь. Но Дэрил не останавливается.
Призрак кривит тонкие поблескивающие губы, белые острые зубы обнажаются. Дэрил перехватывает болт, опуская на плотную поверхность арбалет. Новый раунд.
Крыса хватает за сапог Шейна, впиваясь зубами в плотную кожу. Тянет по лестнице, заставляя мужчину зло выматериться. Но тот изворачивается, в руке блестит острое лезвие ножа.
Из окна одного из высоких домов выпадает тварь. Прыгает на спину Граймсу, пытается прокусить шею, оттягивая голову. Но мешает удачно повисший респиратор. Болт за секунду срывается из гнезда, чиркает по виску мужчины, оставляя на нем длинную кровоточащую бороздку, и попадает прямо в разинутую пасть твари.
Скользкие щупальца скользят по бедру, с силой сжимая, поднимаясь выше, второе стискивает руку, пытаясь сломать ее. Нож разрезает плотные мышцы, и щупальце падает на пол, извиваясь на нем, пока еще живое. Тварь издает громкий вопль, заставляющий стены здания задрожать. Хрустит ломаемая мебель, в нос бьет отвратительный запах, пальцы уже давно липкие, слизь покрывает с ног до головы. Извивающееся щупальце обхватывает торс, лишая дыхания. Нож, выпущенный из рук, четко летит твари в бошку. Едкая кровь капает на лицо, даже во рту ее мерзкий привкус.
Прозрачные твари заполняют всю комнату, и остается только один выбор — уносить ноги.
Ни одного слова друг другу, только косые взгляды, бросаемые втихаря. Единственное, что возможно — помощь, когда тварь напала. И ничего больше.
Шейн пытается держаться подальше. Дэрил молчит, забиваясь в угол в их убежище, рука ни на минуту не убирается с ножен. Граймс с каждым днем все мрачнее. Но это единственное перемирие, которое между ними возможно.
Дэрил раздраженно шипит, когда Граймс предлагает ему руку, помогая встать после того, как он поскальзывается на мерзкой слизи. Он презрительно морщится. Под пальцами двигаются, как змеи, длинные щупальца. Неудобно. Но он встанет сам.
Шейн проходит вперед, стрела пролетает в нескольких сантиметрах от его лица, прибивая к стене очередную тварь. Поворот, непонятное выражение на его лице. Но Диксон отворачивается еще до того, как тот что-то скажет. Толкает, проходя вперед.
Редкие минуты отдыха, когда Дэрил позволяет себе прикрыть глаза. А затем все снова. Миля за милей, дом за домом. Ночь в тесных помещениях, когда каждый чувствует себя неуютно, пытаясь хоть как-то защитить себя. И длинный марш-бросок до следующего.
И каким же облегчением становится увидеть то самое здание, до которого они и шли. Белые колонны, удерживающие высокую крышу, львы, застывшие на своих помостах, «рычащие» на нежелательных посетителей, каменные узоры на стенах.
Внутри вибрирует удовольствие, восхищение и неожиданное спокойствие. Он в центре Зоны, где так прекрасно, он в ее бархатных, осторожных руках. И разве важно, что произойдет дальше?
Диксон вздрагивает, отгоняя наваждение. И внутри появляется нечто иное, то, что он пока не может объяснить. Может, именно это он ощущал там, во сне, когда темный горячий купол поглощал его.