— И у нас нет припасов, — вздохнул Ульф. — Что будем делать? Нам не на чем вернуться домой.
— Они не хотят, чтобы мы вернулись домой, — неожиданно догадался Теон.
И впрямь. Дождь стремительно утихал, как и ветер. Молнии больше не сверкали, а раскаты грома не оглушали моряков. Буря, словно добившись своего и уничтожив корабли, успокаивалась.
— Всё-таки это запретная земля, — вздохнул Рамман. — Обычно буря сюда никого не пускает. Нас пустили, но обратно — уже нет. Видно, Глубоководные не хотят, чтобы мы кому-либо рассказали о них.
— Ну вот тогда пусть они нас и кормят, — рявкнул Марден. — Пошли. Нам надо вернуться к своим.
— И собираться в путь, — кивнул Теон.
Они смогли свалить несколько деревьев и сделать из них плоты, на которые погрузили припасы и разместили часть людей. Другая часть смогла уместиться на лодках. Почти в полном молчании они отправились вперёд, вверх по течению неведомой реки, не имея больше надежды вернуться домой и не представляя, что их ждёт впереди.
Погода благоволила путникам. Бури как не бывало, и ласковое солнце снова светило сквозь кроны деревьев. Пёстрые птицы летали над их головами, а одна даже осмелилась сесть на край лодки, явно желая разделить с людьми скромный ужин. Теон со смехом кинул ей кусок.
— На, скушай. Повесели Теона Грейджоя.
— Повесели Теона Грейджоя! — неожиданно крикнула птица.
Теон чуть не подавился куском, а остальные захохотали. В скором времени путники стали ловить этих птиц и обучать их разговаривать. Марден научил свою птицу ругаться, а Рамман решил подойти к делу основательно и добился от своего подопечного фраз на нескольких разных языках.
— Все дурраки! Все крретины! Заткнитесь и слушайте меня! — кричала птица одного из моряков.
— Хочу бабу! Сто лет не был с бабой!
Ещё недавно царившее среди путников уныние улетучилось без следа. Птицы оказались очень сообразительными и буквально на лету схватывали обрывки фраз, произнесённых железнорождёнными. Так, за шутками и «беседой» с птицами, летело время. Путники продвигались вверх по течению. Пейзаж вокруг менялся не особо сильно, но река стала уже. Неожиданно птица Мардена издала протяжный крик, выдала бранную тираду, сорвалась с места и улетела.
— Какого…
Это происходило повсеместно. Птицы кричали и улетали от своих новобретённых хозяев. Даже еда их больше не соблазняла. Только сейчас путники заметили, что и в лесу на обоих берегах стало тихо.
— Кажется, животным здесь не нравится, — сказал Марден.
Теон задумчиво сидел, погружённый в свои мысли. После Стигая ему больше не являлись видения или всякого рода вещие сны. Здесь, в Ультосе, он чувствовал себя комфортно, и даже постигшая их экспедицию беда не внушала ему уныния. Но сейчас на него накатили новые, неведомые раньше ощущения. Впервые за очень долгое время, если не за всю жизнь, железнорождённый чувствовал, что он дома. Он приближается к дому. К настоящему дому. Не к старковскому Винтерфеллу — это была тюрьма, клетка, пусть и золотая. Не к Железным Островам, где он никому особо не был нужен, даже своей семье. Не к Королевской Гавани — это змеиное гнездо он не назвал бы домом даже когда правил там на троне.
— Мы недалеко от места, — сказал он. — Плывём дальше. По-моему, скоро мы попадём куда надо.
— Я уж надеюсь, там и о нас позаботятся, — проворчал кто-то из матросов и замер.
Река в этом месте делала поворот, разделяясь далее на два притока. И на берегу этого устья с противоположной стороны чернел город — такой же чёрный город из обсидиана, как Йин и Асшай-у-Тени.
— Сушите вёсла, — улыбнулся Теон. — Добрались.
— Твою же мать, — сказал кто-то из моряков. — Он и вправду тут есть.
— Не наврали твои Глубоководные друзья, — улыбнулся Марден.
Вода вокруг лодок и плотов забурлила, и из неё вылезло несколько существ, похожих на увиденное им в Забхаде. У некоторых, впрочем, щупалец почти не было, но лицо было больше похоже на рыбье, нежели на человеческое.
— Ты доплыл до Пнакта, Теон Грейджой, — булькающим голосом произнёс один из них. — Но мы ждали, что ты будешь один.
— Они со мной, — твёрдо сказал Теон. — Это мои спутники и друзья, и я их не брошу.
— Плох тот железнорождённый, который не ценит своих морских товарищей, — одобрительно кивнуло существо. — Идёмте все. Тебя ждут, Теон Грейджой.
Чёрный город был и похож, и непохож на Асшай и Йин. Здания из обсидиана, возвышавшиеся на его улицах, превосходили по размерам и асшайские, и йинские. В черте города точно так же не росла трава и не было ни птиц, ни животных, однако этот город был живым. Сотни Глубоководных прыгали по городу, выбираясь из зданий на улицы и смешной прыгающей походкой отправляясь в реку, где они плавали так, как, судя по всему, некогда в море. Жизнь кипела в городе, пусть и необычная, непохожая на человеческую. Существа с любопытством смотрели на путников, которых сопровождали несколько Глубоководных. Кто-то комментировал их появление странными булькающими звуками — очевидно, это был язык этого народа, тот самый язык, на котором была написана книга из Йина. Наконец, они пришли к огромному чёрному зданию, явно дворцу, размером в несколько сотен локтей в длину и ширину и локтей в сто в высоту. У Теона закружилась голова — он никогда не видел таких зданий. Человек неспособен построить такое, подумал он. Насколько же этот народ могущественнее нас? И насколько же сильны те, кто смог победить этот народ и загнать его сюда, на задворки мира?
В тронном зале был оборудован огромный бассейн, от которого пахло морем. Невероятно, но сюда доставлялась морская вода! А в бассейне стоял погружённый в воду чёрный обсидиановый трон, на котором разлеглось существо, с которым Теон уже точно виделся. Это был тот самый Глубоководный с обилием щупалец, с которым он говорил во время своего видения в Забхаде.
— Теон Грейджой, — произнесло существо. — Добро пожаловать в Пнакт.
Железнорождённые смотрели на существо с благоговением, словно на живого бога. Да и сам Теон с робостью глядел в глаза тому, кто явно был правителем этого народа. Затем он понял, что ему следует сделать, и преклонил колено.
— Мы все обязаны вам жизнью, Ваша милость, — сказал он.
— Ни к чему эти человеческие титулы и обращения, — махнул рукой с перепончатыми пальцами король Глубоководных. — Я Йаб, правитель народа Ии-Нхака, или, как вы нас называете, Глубоководных. Да, мы помогали тебе в твоём пути, потому что ты обещан нам судьбой, и наша встреча поменяет навсегда и судьбу нашего народа, и твою судьбу. Ты должен благодарить не меня, а провидение.
— Утонувшего Бога, — дрожащим голосом произнёс Теон.
Йаб рассмеялся булькающим смехом.
— Можно и так сказать! Я и есть Утонувший Бог. А до меня — мои предки. Мы смертны, как и вы, хоть наш век и дольше вашего. Теон Грейджой, ты побывал во всех городах нашего народа и причастился к нашим тайнам. Пришло время тебе узнать, зачем ты здесь.
— Вас победили силы, которые называют силами Бездны, — сказал Теон. — Теперь вы вынуждены прятаться здесь, вдали от моря.
— Верно, — кивнул головой Йаб. — Это была страшная война на заре времён, и мы её проиграли. Мы потеряли города. Кроме этого, который был на краю мира. Нам удаётся никого не пустить сюда. Но теперь этому пришёл конец. Вы первые люди, ступившие на берег земли, которую вы называете Ультосом. Первые не из нашего народа, кто побывал в этих стенах, в нашем главном городе.
— Простите, что перебиваю, мой король, — кашлянул Марден. — Но если вы защищаетесь от Бездны, то что вам сделали люди? Насколько я знаю, у некоторых людей — в том числе у нас — течёт в жилах и ваша кровь. Зачем убивать бурей отважных моряков?
— Бездна не приходит сама по себе, — вздохнул Йаб. — Не в этом мире, молодой капитан.
— Я помощник капитана…
— Будешь капитаном, — Йаб нетерпеливо махнул рукой. — Я думаю, вы заслуживаете того, чтобы знать всё. Особенно ты, человек из Миэрина, — он благосклонно посмотрел на Раммана. — Ты правильно сделал, что помог Грейджою. Ты исполнил нашу волю. Ты будешь вознаграждён.
Рамман жадно смотрел на морского короля, впитывая каждое слово.
— Много тысяч лет назад, когда природа была ещё юной, мы жили в морях, — начал Йаб. — Мы правили морем, а на суше были нелюди. Дети леса, гиганты и многие другие. То было счастливое время юности нашего мира. Но потом появились люди. Люди были хорошим народом, умным и умелым. И люди были очень восприимчивы к влиянию высших сил. Они верили в богов — и боги, даже, казалось бы, выдуманные, отвечали им. Они поверили в нас — и мы породнились с ними. Так появились железнорождённые, у кого само море течёт в жилах вместо крови. Они поверили во Владыку — и так появились те, кто служат Р’глору. Но были и те, кто хотел дурного. Были те, кто поверил в тёмные силы. Кто жаждал смерти и ужаса. Они поверили в Бездну — и Бездна из тонкого мира, дремавшая эонами и не трогавшая никого, жадно откликнулась на этот зов. Она выпила их души и прорвалась в этот мир.
— Вы говорите о заклинателях теней? — нахмурился Теон. — Но разве они не верят в Р’глора?
Йаб покачал головой.
— Так просто случилось, что именно среди верящих в него много чернокнижников, — вздохнул Йаб. — Сама вера в Р’глора совершенно не предполагает такого кошмара. Но она помогает заклинателям сохранить человеческое. Сохранить разум. Те. кто не имел веры, чаще всего очень быстро становились добычей Бездны и пропадали в ней, давая силу её тварям. Но с верой даже тьму можно обращать во благо. Мелисандра из Асшая была заклинательницей теней, но ей двигали самые лучшие мотивы, и она погибла смертью храбрых.
— Значит, Владыка Света даже скорее противоречит заклинательству, — усмехнулся Рамман.
— Можно и так сказать, — согласился Йаб. — Но важно другое. Чернокнижники напитали Бездну своей энергией и своими душами. Они впустили теней в наш мир. И случилось страшное. Барьер с тонким миром пал. Мириады кошмарных тварей хлынули сюда. Они хотели уничтожить всё живое, но нам удалось закрыть границу миров. Мы понесли огромные потери и были почти отовсюду изгнаны… но нашествие зла было остановлено.
— Я видел, как вы спасались от них, — сказал Теон. — В Краю Теней у меня было видение…
— Оттуда и началось вторжение, — заметил Йаб. — Кошмарный Стигай, в котором ты побывал — их первый город. Оттуда они и начали завоевание мира.
— Но теперь уже всё кончено? — спросил Рамман. — Столько лет…
— Мы думали, что закончено, — кивнул Йаб. — Но ничто не вечно. Чернокнижники продолжают призывать теней, снова приоткрывая завесу между мирами. Тени не могут попасть сюда сами, но люди в своей неуёмной жажде запретного сами их сюда тащат. Поэтому мы и не пускаем их хотя бы в Ультос. Наш барьер долго держался, но время истекает. А новый мы уже не в силах воздвигнуть. Мы тоже уже не те, что раньше.
— И когда он падёт… — угрюмо сказал Рамман.
— …тени явятся сюда и закончат начатое, — сказал Йаб. — Землю ждёт тьма.
— Что мы можем сделать? — произнёс Теон.
— Врага надо сразить в его мире, — сказал Йаб. — С Бездной должно быть покончено. Но есть проблема. Живым не пройти в тонкий мир. Это по силам только тем, кто на вёслах кораблей Утонувшего Бога, как говорите вы в таких случаях.
— Мы должны умереть? — нахмурился один из моряков.
— То, что мертво, умереть не может! — сердито одёрнул его Марден.
— Вы будете жить, — сказал Йаб. — Нам нужен только один. Избранный.
На удивление Теон спокойно воспринял известие о том, что ему надлежит умереть. Он догадывался, что Глубоководные с ним не в кости собираются играть. Да и видения умерших вполне прозрачно намекали на то, что его ждёт. Но, в конце концов, возможно, это и к лучшему? Теон Грейджой, изувеченный кастрат с обрубками пальцев, наконец-то отмучается и воссоединится с настоящей семьёй. Звучит не так уж и плохо.
— Почему я?
— Мы хотели, чтобы это был Харрен Хоар, — вздохнул Йаб. — Величайший был человек! Но Бездна нас переиграла. Она прорвалась в этот мир и сотворила Рок Валирии. Таргариены вынуждены были начать завоевание Вестероса, и Эйгон сжёг Харрена. Драконье пламя… после него с утонувшими братьями не воссоединишься. Харрен остался между мирами. Хоары вымерли, и Островами стали править Грейджои. Мы присматривались к твоей семье, Теон. Она, конечно, и в подмётки не годится Хоарам, но раз уж нет никого лучше… И вот родился ты. Грейджой необычной судьбы. Не верящий в богов, воспитанный северянами, прошедший ужасные испытвния. Мы следили за тобой и решили, что нам нужен именно ты. А дальше уже тебе помогали и направляли тебя в пути. Немного. Пара сновидений, шторма и купец из Пентоса, приведший тебя к забхадскому шаню с его статуэткой, позволившей нам с тобой пообщаться… в общем, на самом деле, Теон Грейджой, ты и сам был молодцом всё это время, — Йаб дружелюбно засмеялся.
Теон тупо смотрел на морского короля. Всё это ошеломляло. Но Теон взял себя в руки. Он был не против своей судьбы, вовсе нет. Но он стоял перед королём величайшего в мире народа. Самое время просить!
— Что будет с моими людьми? — спросил он.
— Всегда думаешь о своих, — улыбнулся Йаб. — Молодец. Я в тебе не ошибся. Они останутся здесь жить. Мы позволим им быть среди нас.
— При всём уважении, мой король, — негодующе сказал Марден, — я железнорождённый. Я не осяду здесь. Я лучше пойду в море и поплыву на доске, и пусть меня убьёт буря.
— Мои люди не виноваты в том, что я их в это втянул, — сказал Теон. — Позвольте им вернуться в Вестерос. И золото, которое мы получили от шаня… они заслужили награду и богатство.
Йаб задумался. Он скрылся под водой, пуская пузыри. Спустя пару минут он вылез и обвёл взглядом всех стоящих в зале.
— Железнорождённые! — воскликнул он. — Вы никому не расскажете о том, что увидели в Ультосе. О нашем народе. Вы получите много золота, вам будет сопутствовать удача на море. Вы поклянётесь Утонувшим Богом, что сохраните тайну.
— Клянёмся! — крикнули островитяне во главе с Марденом.
— Теперь вы, бывшие невольники, — Йаб повернулся к летнийцам и к Дааш-заг-Нууру. — Вы останетесь здесь. Вы не пираты и не моряки. Но вы породнитесь с нами, как это сделали предки железнорождённых. Наши женщины возлягут с вами, и вы дадите начало новому народу. И ты, миэринский переводчик. — Йаб улыбнулся Рамману. — Ты будешь нашим летописцем. Желаешь выучить наш язык?
Рамман чуть не запрыгал от восторга.
— Но как мы доплывём до населённых земель? — спросил кто-то из островитян.
— Отправляйтесь обратно к морю. Об остальном не волнуйтесь, — улыбнулся Йаб.
Дааш-заг-Нуур и Рамман подошли к Теону.
— Вот и всё. Прощайте, друзья, — улыбнулся он, крепко обняв обоих. — Идите устраивайтесь.
Летнийцев и миэринца увели. Теон понял, что время пришло. Просить о чём-то надо сейчас.
— Я желаю перед смертью вернуться в Вестерос, — сказал он Йабу. — У меня есть одно желание, мой король. Сможете исполнить?
========== Эпилог ==========
Молча железнорождённые плыли вниз по течению великой реки Нги-Хайяй, что в переводе означало «дорога жизни». После увиденного много беседовать им не хотелось. Даже обучение птиц человеческой речи перестало быть интересным по сравнению с потрясением от пережитой встречи с богами. Кроме Теона, все остальные островитяне были вполне религиозны, и встреча с существом, которое оказалось ни много ни мало живым воплощением представлений об Утонувшем Боге, потрясала воображение. Золото звенело в сундуках, погруженных на новые лодки из загадочного целебного дерева этих лесов. Двое Глубоководных сопровождали экспедицию к морю, временами переговариваясь друг с другом на своём булькающем языке. Разговаривать с людьми они не стремились, лишь высматривая что-то вдали.
Теона обуревал целый вихрь мыслей. Его миссия подошла к концу, и он чувствовал, что скучает по этому приключению. Он скучал по умному миэринскому переводчику, ставшему ему настоящим другом, скучал по Дааш-заг-Нууру. Но он смог выпросить у Йаба то, о чём раньше не смел и мечтать. Нет, конечно, речь не могла идти об исцелении увечий. Такое не под силу даже Глубоководным. И всё же железнорождённый смотрел в будущее с надеждой. Ему больше не было страшно умереть. Глубоководные дали слово, и он не сомневался, что слово будет сдержано. А потом… потом он воссоединится с родными и отправится в ужасный мир Бездны, чтобы сокрушить зловещего врага.