В скором времени ещё несколько железнорождённых, включая Мардена, подошли к Теону и Рамману, чтобы полюбоваться зрелищем. Два дельфина прыгали в воде, явно играя друг с другом и обрызгивая водой. Время от времени они издавали крики, толкались и барахтались, заставляя суровых моряков смеяться и радоваться, как дети. Вот они двое ушли под воду, задрав хвосты; один явно прижимался к другому. Моряки было подумали, что это всё, но спустя некоторое время дельфины выпрыгнули снова, радостные и весёлые, и продолжили резвиться.
— Кажется, тут ожидаются дельфинята! — засмеялся Марден. — Нечасто можно увидеть такое. Утонувший Бог нам явно благоволит, раз посылает такое знамение! Парни, киньте-ка им рыбы повкуснее. Они заслужили.
«Никогда не говори никогда», — вспомнил Теон слова ведьмы. Возможно, теперь и добрые силы моря ему на что-то намекают? Да полно, Теончик, ты становишься уж слишком мнительным, подумал он. Это всего лишь пара дельфинов. И всё же приятное зрелище.
Забхад был большим городом, сравнимым с той же Белой Гаванью. Однако уже издали путники увидели главную достопримечательность этого города — Дворец Шань, сверкавший белизной слоновой кости и возвышавшийся на холме в дальнем конце города. Теон и его попутчики не смогли сдержать восхищённых вздохов, увидев это чудо архитектуры.
— Говорить буду я, — сказал Барториус, когда они сошли на берег и зашли в местную таверну. — Я хорошо знаю шаня. Он считает себя большим скрягой, но на самом деле совершенно не умеет считать деньги. Выбить из него куш побольше — это как раз плюнуть.
— Откуда же у него такие богатства? — удивился Теон. — У нас обычно нерачительные правители проматывают казну и приводят государство в упадок. Король Роберт не даст соврать. Этот вечно пьяный боров втянул Семь Королевств в невиданную разруху…
— Торговля не даёт этому месту зачахнуть, — пожал плечами Барториус. — Не хотите ли понюхать итийских благовоний? Любезный, будь добр, дай нам две палочки, и закури их как полагается, — обратился он к прислуге, молодому пареньку со смуглой кожей и узким разрезом глаз, как и у большинства жителей острова. — Шань дерёт немилосердные налоги с купцов, но те его терпят, потому что он защищает их от пиратов. Видели в порту лёгкие судёнышки? Это джонки, и нет в Нефритовом море кораблей лучше и быстроходнее них. У Вас отличные корабли, милорд, но я всё равно не поставил бы на Вас, случись Вам столкнуться с ними.
Служитель принёс слегка дымящиеся палочки, от которых тут же пошёл невероятно сладкий и терпкий аромат. Теон, не особо в этом разбиравшийся, с удовольствием потянул воздух; то же самое стали делать и его матросы. А печёная утка, которую принесли, оказалась невероятно нежной и не особо жирной.
— Умеют готовить, — поцокал языком Рамман. — Хотя итийцы всё же эту утку делают лучше. Собственно, во многом здешняя культура у итийцев и позаимствована. Знаете ли вы, как был заселён этот остров?
— Мне плевать, — хмыкнул Марден, отрывая здоровенный кусок от утки. — С меня достаточно и того, что здесь можно вкусно пожрать, а пахнет эта дрянь так, что закачаешься. Но я всё же не откажусь послушать, надеюсь, это весёлая история, где будет много баб.
— Марден, — укоризненно рассмеялся Теон.
— С женщинами — это уже легенда, — невозмутимо сказал Рамман. — Во времена Индиговых императоров несколько кораблей итийцев приплыли сюда и увидели местных людей — темнокожих, высоких и красивых. И столь понравились их женщины итийцам, что они убили мужчин, а сами взяли себе жён, а адмирал, которого звали Шань-Ди, взял себе в жёны сразу пять красивейших девушек, поклявшись, что его потомство будет совершенным. И у них родилось шесть сыновей и шесть дочерей; самый красивый из сыновей женился на красивейшей из своих же сестёр по воле дряхлевшего, но всё ещё могущественного отца. И тогда у них родился сын — хрупкий, но красивый юноша. В его часть выстроили вон тот дворец из слоновой кости — Шань-Ди сказал, что красивому правителю нужен красивый дворец. Наследник взял имя Шань, в честь деда, и стал править, когда настал его срок. Так и началась династия шаней. Они все весьма красивы, но болезненны.
— Ну, неплохо, — сказал Барториус. — А это правда?
— Кто знает? — пожал плечами Рамман. — Столько веков прошло.
— Однако же шань и впрямь весьма болезненный человек, — сказал Барториус. — И у него нет наследников. Он очень тревожится, что его род угаснет, и ищет способы решить проблему. Поэтому он и покупает всякие диковины. Думает, что это ему поможет, напитает его семя силой.
— По мне так обычное вырождение, как у Таргариенов, — пожал плечами Теон. — Но раз правитель хочет думать, что голова виверны ему поможет — пусть будет так.
Они направились во дворец на следующий день. Идти пришлось через весь город. Больше всего бросался в глаза контраст между богатыми и бедными — такого не было даже в Королевской Гавани. Грязные и нищие оборванцы ютились по углам, в то время как рядом в изящных носилках на плечах невольников проплывали важные господа в золочёных халатах. Впрочем, несмотря на нищету простолюдинов, никто не пытался обокрасть путешественников; как объяснил Барториус, всё дело было в большом количестве стражи, которой не было видно, но она искусно пряталась в разных местах и немедленно карала любое правонарушение.
Вблизи дворец оказался огромным, и люди, стоявшие у входа в него, казались маленькими букашками. Под полуденным тропическим солнцем он сам сверкал так, что глаза слепли от взгляда на него. Теон с интересом подумал, сколько же слонов пришлось убить для постройки дворца и сколько это могло стоить. Такая показная роскошь не была понятна уроженцам Вестероса, но Рамман пожал плечами, сказав, что в былые времена миэринские господа вели себя примерно так же, а в империи И-Ти и сейчас такие же порядки.
Вышедший стражник встал перед путниками и что-то залопотал на странном мелодичном языке. Рамман сразу же зашептал Теону на ухо.
— Это очень сильно изменённый диалект итийского. Он спрашивает, кто пришёл сюда под взор Сына Солнца.
Барториус ответил. К удивлению Теона, купец знал местный язык.
— Сыну Солнца почтение и поклон от Аристарха из Пентоса. И выгодное предложение от его друзей и почётных гостей из далёких западных земель.
Стражники засуетились, услышав, что речь идёт о гостях из Вестероса. Они тут же забегали; двое скрылись в глубине дворца. Спустя некоторое время один из них выскочил, весь серый от волнения, и поклонился Барториусу, а затем Теону.
— Сын Солнца ещё никогда не видел людей с западной земли, — перевёл Рамман. — Вы будете гостями сегодня, завтра и до следующей луны. Сын Солнца хочет слушать рассказы о далёкой земле.
Теон нахмурился — он не планировал оставаться на добрую половину месяца. Но Барториус успокаивающе кивнул ему.
— Не волнуйтесь, мы ему быстро надоедим. Я его хорошо знаю, уже послезавтра он будет рад спровадить нас восвояси, — улыбнулся купец.
В центре огромного зала не меньше сорока локтей в высоту и по сотне локтей в длину и ширину, украшенном изящными скульптурами из слоновой кости, возвышался трон. Этот трон находился на мраморном подножии высотой в два человеческих роста, из-за чего, чтобы увидеть шаня, гостям пришлось задрать головы. Барториус низко поклонился, и Теон со спутниками сделали так же. Шань был высоким и худощавым мужчиной лет сорока, и на его щеках был нездоровый румянец, а глаза, и без того по-итийски узкие, были болезненно прищурены. Теон с удивлением посмотрел на Раммана.
— Вероятно, это и есть красота в их представлении, — пожал плечами толмач. — Возможно, им наши мужчины и женщины тоже кажутся некрасивыми.
Тем временем шань, увидев Барториуса, сразу же обрадовался и заговорил с ним. Они говорили очень быстро и бегло, временами переходя на полушёпот, и Рамман не мог всё перевести, но краткую суть разговора он Теону пересказывал.
— Аристарх нахваливает наши подвиги, — сказал он. — Набивает цену. Говорит, что мы были в Соторосе, что мы великие воины и потопили целый флот волантийцев. А теперь он уже толкует про виверну. Мол, она прямо в Соторосе одному из железнорождённых одним взглядом вернула мужскую силу, — Теон поёжился от неприятных мыслей, но быстро взял себя в руки — это было явно всего лишь совпадением. — Торгуются… глядите-ка. Ещё только полчаса говорим, а они уже почти сошлись в цене. Как он в уши-то льёт, настоящий купец. И перешёптываются периодически, но я уже это не могу расслышать.
— Он просит показать голову, — Барториус настолько неожиданно обратился к Теону, что тот вздрогнул и не сразу сообразил, чего от него хотят.
Голова чудовища привела правителя в полный восторг. Он тут же пожелал ей обладать, так что они с купцом довольно быстро договорились. Судя по улыбкам, с которыми они перешёптывались, Барториус явно получил намного больше обещанного Теону вознаграждения, и всё остальное окажется его добычей. Законной… ну почти.
Получив желаемое, шань сделался безразличным ко всему остальному, в том числе и к путникам, сразу забыв про намерение как следует расспросить их о Вестеросе. Впрочем, он всё же приказал устроить гостям ужин и проводить их в покои, пообещав побеседовать на следующий день.
Как Теон ни хотел поскорее отплыть в Асшай, задержаться в гостях у шаня им пришлось, да и отгрузка золота — процесс не моментальный. На этот раз правитель принял их в менее помпезной обстановке — за утренним столом, однако и здесь его превосходство было подчёркнуто более высоким и роскошным креслом, в котором он сидел во главе стола.
— Интересно, почему с нами не трапезничает его жена? — весело спросил Марден. — У нас даже короли обычно принимают пищу вместе с семьёй…
— Только не здесь, — сказал Барториус. — Как вы уже могли заметить, любезные друзья, здесь очень сильное влияние итийской культуры. Даже жена государя у них имеет почти что положение наложницы. Она сидит в будуаре и ждёт его распоряжений. Принимает пищу она почти всегда отдельно. Более того, насколько мне известно, чужим воспрещено смотреть на жену Сына Солнца; платой за такое может стать едва ли не смерть. Хотя тут я не уверен в тонкостях перевода, но думаю, лучше не искушать судьбу и не заводить разговор на эту тему. Лучше попробуйте вот эти кольца кальмаров в черепаховом соусе. Это особое местное блюдо, даже итийцы так не умеют делать, — намёк пентосийца железнорождённые поняли, и семейные темы правителя больше не обсуждались.
Шань тем временем заговорил. Рамман тут же начал переводить.
— Сын Солнца желает знать, каковы обычаи далёких стран, из которых вы родом. Он хочет знать о городах Вестероса. Сравнимы ли они с Забхадом? Есть ли что-то похожее на его дворец? Что за люди там живут и как устроены их государства?
Теон улыбнулся
— Передай Сыну Солнца, что места, откуда мы родом — Железные Острова — не отличаются ни красотой природы, ни красотой замков, ни утончённостью обычаев. Мы простые и грубые моряки, и для многих из нас роскошь этого места ни с чем не сравнима. Что же до моих впечатлений об остальном Вестеросе… я могу сказать, что кое-что общее есть у этого дворца с Солнечным Копьём. Столица Дорна тоже сделана из светлого камня, но всё же это не слоновая кость. Так что по роскоши и могуществу правителей наши земли не сравнятся с этим местом. Хотя, смею заверить, крупнейшие города — такие, как Королевская Гавань или Старомест — ничем не уступают Забхаду, а возможно, что и превосходят.
Шань рассмеялся, услышав ответ, и что-то заговорил в ответ.
— Сын Солнца приглашает тебя на прогулку в Сад Тысячи Чудес для отдельной беседы, — сказал Рамман. — Больше никто не должен на ней присутствовать. Кроме переводчика, конечно. Он говорит, что это честь, которой удостаивается редко кто из чужестранцев.
Спустя час Теон, Рамман и правитель Острова Слонов неспешно гуляли по саду, усеянному диковинными цветами самых разнообразных оттенков и форм и причудливыми кустами и деревьями.
— Сын Солнца желает знать, что мы делали в Соторосе, — сказал Рамман. — Он говорит, что этот разговор должен остаться между нами. И он спрашивает, правда ли, что мы посетили Йин и остались в живых.
Теон нахмурился. Вспоминать пережитый там ужас было не очень приятно. Но деваться было некуда, и он стал неспешно рассказывать об их путешествии, не умолчав и о приключении в Йине, но упомянув о нём только в общих чертах — что на них напали тени при попытки добраться до сокровищ города.
— Он понял, что мы кое-что вынесли оттуда и не ушли с пустыми руками, — нахмурился Рамман. — Он просит показать.
— Но у нас есть только книга на непонятном языке, — сказал Теон. — Зачем она им?
И в этот момент он вздрогнул. Почти все украшения и скульптуры в саду были сделаны или из дерева, или из слоновой кости. Тем удивительнее оказалась ярко-чёрная статуэтка человека с лицом, из которого торчали щупальца. Теон осторожно подошёл и прикоснулся к статуэтке. Она тут же задрожала и ощутимо нагрелась. Теон закрыл глаза и тут же словно оказался в другом мире.
Волны плескались вокруг него, а тихие голоса пели необычную песню. Он попытался вдохнуть воздух, но его лёгкие наполнились водой; однако это ничуть не причинило ему неудобства, напротив, он ощутил, что дышится ему так легко и свободно, как никогда прежде. Неясные фигуры нечеловеческого вида подплывали к Теону, прикасаясь руками; впереди показался огромный, выполненный из такого же чёрного камня трон, на котором восседало существо, очень похожее на статуэтку.
— Ты отверг соблазны Тьмы, — промолвило существо. — Ты выжил уже не один раз. Ты нам нужен, Теон Грейджой. Присягни нам на верность, и ты будешь вознаграждён больше, чем ты можешь себе представить.
— Я… — вопреки ожиданиям, Теону легко удавалось говорить под водой. — Я не…
— Я не буду обещать, что всё в твоей жизни будет благополучно, — продолжало существо. — Но мы честны с тобой. И мы не желаем тебе зла, в отличие от тьмы, уже покушавшейся на тебя. Ты уже знаешь, кто стоит за тьмой?
Теон недоумённо покачал головой.
— Времени мало, — сказало существо. — Сейчас я не могу тебе всё рассказать. В Асшае ты прочтёшь книгу и получишь ответы на вопросы. И указание, куда следовать дальше. Но тебя будут сбивать с пути. Не бойся. Будь твёрдым. Вот, возьми, это тебя убережёт в нужный час, — с этими словами существо протянуло Теону кольцо из чистого обсидиана.
Теон хотел ещё задать вопросы странному созданию, но вода забурлила вихрем, и он очнулся в саду.
— Милорд! — кричал Рамман. — Вы в порядке?
Теон огляделся. Он всё ещё стоял и держался за статуэтку; судя по всему, все эти его переживания уложились меньше чем в минуту. Рамман смотрел на него с тревогой, а шань — с явным недоумением.
— Я… да, да, всё хорошо. Просто немного напекло голову, — он понял, что сейчас надо соврать, иначе правитель заподозрит его в колдовстве. — Мне немного нездоровится, но всё в порядке, хотя я бы не отказался от воды.
Пока ему несли воду, он украдкой поглядел на правую руку, с которой, он чувствовал, что-то было по-другому, чем раньше. С удивлением он увидел, что один из отрубленных пальцев у него на месте! И на этот палец было надето чёрное кольцо — точь-в-точь такое же, как в видении.
Они отплыли на следующий день. Шань ещё успел расспросить как следует о Вестеросе и о Соторосе; в конце концов, побеседовав с Теоном, он пришёл к мнению, что всё-таки южный континент слишком опасен для плаваний туда, и лучше ограничиться посещением более цивилизованных мест. Книгу всё-таки показали правителю; как и можно было предвидеть, ни он сам, ни кто-либо из его толмачей не смог прочесть её, и разочарованный шань отдал книгу обратно. Барториус, явно довольный итогом пребывания на Острове Слонов, распрощался с железнорождёнными и отправился обратно в Пентос, а Теон и его спутники направились на северо-восток, как и планировали.
Нефритовое море распахнуло свои объятия путешественникам.
========== Нефритовое море ==========
Нефритовое море! Немногие осмеливались пересечь его без остановок. Но именно это решил сделать Теон. В самом деле, все значимые порты, включая города Лэнга, были севернее их маршрута, и пришлось бы сделать изрядный крюк. Марахай же и Мантикоровы острова были безлюдны, а кроме того, весьма опасны, и ни Теону, ни его спутникам не хотелось ночевать у постоянно извергающихся вулканов или же знакомиться со смертельно ядовитыми мантикорами.