- Я не могу, - тихо ответила Лаэ, опустив голову и сжав руки в кулаки.
- Ты должна!
- Я не могу! – со слезами на глазах выкрикнула Юмелия, обернувшись. – Связь с Гильдией – это единственное, что у меня осталось от близких и дорогих людей, которые погибли один за другим!
- Эта Гильдия отняла у тебя этих людей, - жестко парировал Лаксас. – Эта связь по капле убивает тебя саму! А потом и все город уничтожит к чертовой матери!
- Я защищала Сигму всеми силами на протяжении девяти лет, я не могу так просто отказаться от нее! – не сдерживая эмоций, крикнула Лаэ. – Не могу…
- Дед говорил, что есть один метод преодолеть губительную связь… - продолжал гнуть свое Дреяр. – Рассказывал, что это, кажется, называется Печатью Стихии. Соглашайся, Лаэ, иначе погибнешь так же, как и твои товарищи.
Тело девушки дрожало, ее трясло из-за рыданий. Ее не покидало чувство, что она предает Гильдию, поступая так. Но смерть… Юмелия не хотела умирать, она хочет жить дальше, какой бы ни была эта жизнь. Поэтому она сошла с магического круга и приблизилась к Магу Молний, всхлипывая и вытирая слезы.
- Что за Печать? – спросила она.
- Печать Стихии. Единственное, чего я не знаю, о ней, это свяжет ли она Мага, наложившего заклятие, и Мага, принявшего его. Но оно дает принявшему способность сопротивления выбранной стихии. Готова?
- То есть, ты собираешься… - удивленно спросила Юмелия, глядя Лаксасу в глаза.
- Да, я собираюсь поставить Печать Молнии, - кратко ответил Дреяр, пуская по пальцам маленькие молнии. – К тому же, у тебя уже есть слабая защита, я только ее усилю.
Лаэ замялась, коротко взглянув на Чашу. Затем решительно отвернулась от нее и посмотрела на Лаксаса.
- Я готова.
- Давай руки, - протянул ладони Дреяр, и Лаэ неуверенно положила свои на его, парень крепко сжал их. Шершавую кожу закололи мелкие заряды, а Лаксас сосредоточенно нахмурился и закрыл глаза, вспоминая наставления Макарова. Он должен одновременно сконцентрироваться на том, чтобы отдать ей энергию и не ранить девушку.
Юмелия чувствовала боль и жар в ладонях, испытывала почти непреодолимое желание вырвать их из захвата и сохранить губительную связь с Чашей и с Сигмой. Но Лаксас крепко и мягко держал ее, еле слышно шепча. Вместе с шепотом начала уходить боль, сменяясь на чувство могущества, силы, которой она никогда не ощущала. Болезненная связь с Гильдией отходила на второй план, исчезала, уступая место другой, более мощной магии, из нитей которой составлялась Печать Стихии. Знакомый жар она ощутила и на животе, чувствуя, как проступает на нем какой-то узор, как нити магии рисуют его. Больше не было страшно, Лаэ понимала, что теперь ей бояться нечего. Последним витком заклинания мощный выброс энергии, такой, что Лаксаса и Лаэ просто расшвыряло по разным углам. Маг Молний, чертыхаясь, поднялся на ноги, шатаясь, подошел к девушке и силой поставил ее на ноги.
- Что за… - задала незаконченный вопрос Лаэ, опираясь на Дреяра, чтобы не упасть обратно на холодные каменные плиты.
А опустевшая чаша треснула, изломанные трещины испещрили ее стенки и, качнувшись, она упала на пол и со звоном разбилась, вокруг осколков замелькали белые искры.
- У нее больше не осталось источника, из которого она могла бы тянуть силы, - прокомментировал Лаксас, без сожаления глядя на остатки артефакта.
- Пойдем отсюда, - вздрогнув, попросила Юмелия, спиной поворачиваясь к алтарю, где стояла чаша. Дреяр, ничего больше не сказав, пошел вперед, слыша тихие шаги девушки, последовавшей за ним.
========== Сюита Ре-мажор. Фестиваль. ==========
Лаэ лежала на кровати, не видящим взглядом рассматривая потолок. Ее левая рука лежала на животе, на том самом месте, где она ощущала совсем слабую, почти исчезнувшую пульсацию печати. Она не давала ей спать всю ночь, проявляясь то сильнее, буквально прожигая кожу, то слабее, едва касаясь. Похоже, теперь печать прижилась.
Поднявшись на ноги, она подошла к шкафу и переоделась в привычные свободные брюки и белую блузку. Смерила оценивающим взглядом платье цвета серебристого металлика. Приталенный вверх, а юбка свободная, даже летящая. Она почти не носит платьев, но праздничный дресс-код, лояльно относящийся к нарядам мужчин, обязывал ее забыть в этот вечер о брюках. И волосы придется распустить. Девушка, захлопнув дверцы шкафа, вышла из комнаты, и так же, как и ночью, нос к носу столкнулась с Лаксасом.
- Доброе утро, - непринужденно улыбнулась она в ответ на изучающий взгляд парня. – Сегодня вечером праздник в «Raze», ты помнишь? Я надеюсь, ты придешь?
Помолчав, Маг Молний кивнул.
- И еще, - напоследок предупредила Юмелия. – По городу будут развешаны специальные растения, изобретенные одним из Магов нашей Гильдии. Они являются примерным аналогом омелы. Но есть отличие. Если цветок не распустился – целовать стоящую рядом с тобой девушку ты не обязан. Эти растения устроены так, что распускаются, если под ним оказались люди, испытывающие друг к другу теплые и искренние чувства, будь то даже обычная симпатия. А под распустившимся цветком ты уже должен поцеловать девушку. Декстер который год пытается меня подловить…
Днем девушка отправилась на копи, где работа протекала чуть медленнее, чем в обычные дни. Рабочие чувствовали скорое приближение праздника, лень постепенно завладевала их умами, их телами, лишая способности сопротивляться. Почти все мужчины сидели у выхода, дышали свежим воздухом и курили. Только некоторые из них продолжали работу, чтобы выполнить дневную норму. Пришедшая Лаэ помогла им собрать добытые самородки, которые придется отнести сначала в кузницу.
- Эй, Лаэ! – окликнул ее один из рабочих, младший брат Мастера Гильдии, лишенный магии. – Тут к нам Шон и Карсон заходили, жаловались, что ты Декстера до истерики доводишь, - засмеялся он вместе со своим другом.
- Как я его довожу? – улыбнулась девушка, в мыслях ругая этого идиота.
- Ну, говорят, он тебя постоянно видит рядом с тем исследователем широкоплечим и блондинистым, изводит себя подозрениями в ревности.
- Я не его жена, и даже не невеста, я не дала свое согласия встречаться, что он себе позволяет?! – возмутилась Юмелия, сжав руки в кулаки.
- Не кипятись, Лаэ, - улыбнувшись, коснулся ее руки рабочий. – Тебе ли не знать Декстера. Для нашего городка это необычайный феномен неповторимого нарциссизма и жлобства, не нервничай. Признаюсь тебе честно, - он подвинулся ближе к девушке и, оглянувшись, зашептал. – Мне по душе больше этот, Лаксас. Он честен и прямолинеен, настоящий мужик с нехило накаченными мышцами, не то, что этот сыночек… Я думаю, что Лаксас – Маг, чувствуется исходящая от него такая сила, которую я чувствовал до данного момента только от тебя, но твоя слабее. Я прав?
Лаэ коротко кивнула.
- Тем более, - подвел итог брат Мастера. – Останься с ним и не пожалеешь.
В кузнице Лаэ не стала долго задерживаться, ведь там тоже народ постепенно сдавался праздничной лени, чуть затушив огонь и сбавив температуру. Передав самородки, Юмелия выслушала новую порцию слухов от молодой девушки-подмастерья.
Она вышла из здания кузницы и увидела Дреяра, вышедшего из лавки с наушниками в руках. Девушка бесшумно приблизилась со спины и мягко коснулась его плеча. Дернувшись, Лаксас обернулся.
- Значит, с наушниками теперь все в порядке? – с интересом спросила Лаэ, слыша музыку. – Это «Maze»? – с удивлением и восторгом она посмотрела на Мага. – Не думала, что ты олд-скул слушаешь… Можно? – она попросила один наушник. Лаксас, пожав плечами, протянул ей его, сам надевая второй. Таким образом они шли до дома, слушая хиты олд-скульного рока и попутно его обсуждая.
День пролетел для всех жителей города незаметно, и вечером казалось, что все жители собрались в «Raze». Звучала громкая веселая музыка, и то и дело очередная пара срывалась в неудержимый пляс. Мимо проносили на подносах невероятные по своему виду аппетитные угощения.
- На этом фестивале еще и демонстрируются успехи в агрономии! – перекричав музыку, объяснила своему спутнику Лаэ, когда они сели у барной стойки. Девушка аккуратно расправила платье и оглядела веселящуюся толпу. Лаксас выпил вторую кружку алкогольного напитка, напоминающего эль. Послевкусие было приятное, и Маг Молний заказал еще одну кружку. Содержание спирта все равно было небольшим, и он не мог опьянеть с трех кружек.
Пока Дреяр дегустировал местное гастрономическое разнообразие, Юмелия наблюдала за толпой с возрастающей тревогой. Приближалось время обязательного танца, во время которого ты не можешь отказаться от предложения потанцевать, кто бы ни осмелился пригласить. Лаэ не хотелось снова оказываться в объятиях Декстера, чувствовать на своей спине прикосновение потных, липких ручек изнеженной особы. Девушка с неприятным трепетом ждала, когда зазвучит гитара, заметила в толпе знакомый пиджак.
Момент настал неожиданно, внезапно, Юмелия не успела подготовиться. Сидящие у стойки люди начали разбредаться в поисках пары, а пиджак сына мэра мелькнул совсем рядом. Лаэ, подталкиваемая выпитой кружкой алкогольного напитка и страхом, повернулась к Лаксасу и взяла его за руку.
- Спаси меня, - кратко попросила она, вставая. Маг недоуменно приподнял брови и следом за ней поднялся на ноги. Девушка потянула его в толпу танцующих, ближе к возвышению, на котором расположились музыканты. Лаэ встала ближе к Лаксасу, чтобы суметь дотянуться до плеча парня, другую руку вкладывая в ладонь Мага, как сегодня ночью.
- Вообще, я не танцую, - мрачно оповестил Юмелию Лаксас, несмотря на сказанное, начиная медленно двигаться в такт музыке.
- Если не ты, ко мне подойдет Декстер, а в этом году меня точно вырвет прямо на его идеально отглаженный пиджак, - скривившись от отвращения, ответила ему Лаэ. – Потерпи только этот танец, пожалуйста. Потом мы сможем уйти, обещаю, - тихо утешила Мага девушка.
- «Почему я ей помогаю?» - задался вопросом Дреяр, привлекая за талию Лаэ к себе ближе, вызывая тем самым злость папенькиного сыночка.
Как Юмелия и обещала, после танца они покинули праздник жизни. Парень и девушка медленно шли по полупустым улицам города, им навстречу попадались либо пары, либо старатели, спешащие на праздник. Они поднялись наверх, в небольшое подобие сквера с редкими деревьями. Лаэ и Лаксас сели на лавку, парень чуть вытянул ноги.
- Почему ты не можешь отвадить от себя этого идиота? Боишься? – внезапно спросил Маг.
- Боюсь. Но не за себя, а за семью. Кто знает, что оскорбленный Декстер наговорит отцу и что тот сделает за любимого сыночка, - со вздохом ответила девушка, грустно глядя куда-то вдаль. – Его как-то не волнует, что о нем думать будут, главное – сделают так, как он хочет. Дико злит.
Лаксас понимающе хмыкнул. Да, ему знакомы эти чувства, чуть не погубившие его и Гильдию деда. С какой стороны ни посмотри, а поступил он глупо, устроив переполох, в результате которого несколько волшебников слегли с тяжелыми ранами.
Лаэ, улыбнувшись, протянула руку, подставив ее ветру, и на раскрытую ладонь упал маленький плотный карминный шарик, источающий терпкий, но приятный аромат. Лаэ, увидев его, покраснела почти мгновенно, Лаксас выжидающе посмотрел сначала на нее, потом на растение серебристого цвета, обвивавшее ветку дерева, на единственном отростке которого расцвел бордовый цветок.
- Эм… Лаксас… - неуверенно протянула девушка. – Как бы тебе сказать…
- Что, тот самый цветок? – со смехом спросил Маг Молний.
- Ну…
- Да по цвету твоего лица уже все понятно, - добил Лаксас. Лаэ попыталась закрыть лицо руками, спрятать запылавшие огнем щеки, но Дреяр убрал их, сдерживая одной рукой ее запястья, другой заставляя девушку посмотреть на него.
- Как там ты говорила?.. – припомнил Маг слова Юмелии и наклонился к ней, просто целуя, отпуская ее руки и обнимая. Лаэ неуверенно придвинулась ближе, чувствуя себя в окружении сильных мужских рук как в надежной, но не враждебной клетке.
Декстер, что-то злобно бормоча, сломал букет лилий, глядя на целующуюся пару. Стоящий рядом Карсон попытался сочувственно похлопать его по плечу, но благоразумно отошел, ожидая вспышки гнева.
- Я ей еще отомщу… Я ей так отомщу!.. – стирая злые слезы, сын мэра развернулся и побежал в сторону своего дома. Тяжко вздохнув, Карсон побежал следом, опасаясь последствий неконтролируемой вспышки гнева и дикой обиды. Но с другой стороны он сам виноват, своими поступками оттолкнув от себя Лаэ. Можно сказать, что он своими руками отправил Юмелию в объятия этого блондина. Только Декстер этого не поймет. И сделает все, чтобы испортить жизнь ни в чем не повинной девушке, которая столько раз ему говорила, что он ей не нравится. А тот просто не слышал.
========== Прелюдия До-минор. Раскрытие. ==========
В тот момент Лаэ убежала. Просто так, страшась и стесняясь внезапно открывшихся чувств и обстоятельств. Всего лишь краткий миг после поцелуя она смотрела в глаза ему, такие красивые, цвета чистого золота, чувствуя свои пылающие огнем щеки. Только Лаксас разжал руки, ослабил объятия, девушка резко вскочила и убежала куда глаза глядят. Оставшийся в одиночестве Дреяр хмыкнул и окончательно вытянул ноги, закинув руки за голову. Затем рассмеялся, вспоминая растерянное, раскрасневшееся лицо Юмелии. Она все равно была красива, даже с резко контрастирующими щеками и платьем, с потерянным видом. Эта девушка оказалась очень скромной и непередаваемо стеснительной: спрятала свою красоту за банданой, рубашкой и брюками; скрыла чувства за милой улыбкой и предлогом помощи.
Поразмышляв об этом еще немного, Лаксас поднялся на ноги и двинулся к спуску, чтобы найти беглянку. Ему хотелось еще полюбоваться на красные щеки и рассеянный взгляд девушки. А ведь она не боится. Она не испугалась молний, со страшным треском вырвавшихся из-под завала; не ужаснулась и не бросилась бежать, когда появился он сам, злой и ругающийся, проклинающий все на свете. Лаэ не боится его, в отличие от всех остальных. Маленькая, бесстрашная волшебница, в одиночку тянувшая проклятие своей Гильдии целых девять лет, защищающая остатки магии Катарменоса всеми силами. Даже страшно от таких слов. Было бы, наверное, будь он подвержен этому разрушающему чувству.
Лаэ спряталась в Гильдии. Она всегда так делала с пятилетнего возраста, когда не могла справиться с какими-то делами или эмоциями. Первые два года ей помогал Мастер, тренируя, выслушивая и давая советы. Последующие девять лет – остаточное присутствие Магов Сигмы и их магии, которое поддерживало и подпитывало девушку. Возможно, благодаря этому она продержалась столько времени с проклятием на плечах. Сейчас ей уже легче находиться в здании, свободнее дышать, даже проще жить. Вздохнув, Юмелия поджала ноги и обняла колени, продолжая сидеть на толстой деревянной балке, разрушившей лестницу на второй этаж, вернее, его остатки. Повернувшись спиной ко входу, она чуть подвинулась так, что со стороны двери ее не было видно, натянула платье на колени и стала рассматривать пролом в стене, в котором ветер завывал подобно голодному волку, вертикальный пролом, с изломанными, кривыми линиями, остро торчащими каменными углами, зияющей чернотой. Ни о чем не думать в таком положении сложно. В мыслях появился яркой вспышкой, подобно молнии, разрезавшей тьму и глубину грузно и тяжело нависающих плотных комьев грозовых облаков, образ Лаксаса, такой манящий, притягательный в своей неизвестности и опасности, не страшный ни капельки (для нее, по крайней мере). Шрам на глазу, странная манера поведения, наглая и грубоватая, но уже не сильно заметная, взъерошенные светлые волосы – и что? Что в нем страшного, расскажите, пожалуйста! Дреяр просто не такой, как все, он выделяется, и из-за этого люди боятся его. Как, например, Декстер, Карсон, Шон и Айри. Для них он…страшен. Лаэ видела, как Айри среагировала на Мага Молний. Глупо. Юмелия хмыкнула. Это поколение, воспитанное на страхе к магии, поколение пассивных прожигателей жизни, которые страшатся что-либо изменить, что-то новое узнать, вернуть утерянное, но столь дорогое сердцу старое. Девушка отпустила колени и руками уперлась в балку. Может, зря она убежала? Может, стоило остаться и выяснить все сразу? Она просто испугалась неожиданности, открывшейся без предупреждения правды.