Возможно, Хан рассчитывал сломить дух добычи подобными откровениями, однако у Мортариона были другие планы. Его технодесантники отследили источник передачи, обнаружив примарха на борту «Бури мечей». И тогда Мортарион приказал всему своему флоту атаковать окружающую флагман Белых Шрамов эскадру, бросив остатки легиона в бой в попытке уничтожить брата.
Вторая битва за Просперо, как впоследствии будет известно это космическое сражение, продолжалась лишь несколько часов. Сам Мортарион возглавил абордаж «Бури мечей» и сражался с Ханом на мостике корабля, пока примарх-предатель вместе со своими выжившими воинами не исчез во вспышке колдовства. Разгневанный Повелитель Смерти приказал отступить. Уходя от надвигающейся армады Белых Шрамов, флот четырнадцатого легиона вновь вошёл в варп, воспользовавшись течениями Просперо, чтобы пройти сквозь бури, поднятые по воле Тёмных Богов. Измученные и израненные воины легиона, от которого осталась лишь тень, прибыли на Терру, чтобы укрепить её стены. Ибо пока они бежали от Хана, остальные предавшие легионы наступали на Тронный Мир, настал час последней битвы…
Осада Терры
Примархи, уже добравшиеся до Терры, возрадовались, увидев, что их брат жив, но то, как мало уцелело воинов четырнадцатого легиона, внушило им тревогу. Пока Магнус, Гор и Пертурабо разговаривали с Мортарионом, его воинов уже распределяли по Имперскому Дворцу. Уцелевших Гвардейцев Смерти разделили на небольшие отряды и рассредоточили по стенам вместе с остальными легионерами, сочтя, что их опыт в противостоянии демонам и предавшим космодесантникам будет бесценен.
До прибытия армады Жиллимана оставалось лишь несколько месяцев, и Гвардия Смерти тренировалась вместе с другими защитниками, разделяя с ними свой опыт. А потом появились предатели, и началась величайшая битва за душу человечества. Возведённые под руководством Пертурабо космические оборонительные системы смогли лишь замедлить орды еретиков, ступивших на святую землю Тронного Мира. На Имперский Дворец наседали воины всех девяти предавших легионов, хотя основные силы Кровавых Ангелов и направились к другим целям – поселениям мирных жителей. Из варпа вырвались орды демонов, призванных чернокнижниками или явившимся по собственной воле из-за размаха кровопролития и важности битвы.
Гвардейцы Смерти бились повсюду на стенах Имперского Дворца, повергая владык Эмпирей всякий раз, когда те разрывали завесу. Для этой задачи лучше всего подходили они и Тысяча Сынов, и потому барбарусцы были вынуждены сражаться спиной к спине с воинами Алого Короля. Там, на залитых кровью стенах обители Императора, между двумя легионами возникло невольное уважение друг к другу. Гвардейцы Смерти и поныне с подозрением относятся к Тысяче Сынов, а те, в свою очередь, видят в барбарусцах склонных к паранойе невежд, но оба легиона всегда готовы забыть о своих разногласиях и сообща противостоять любым угрозам.
На Стене Героев запечатлена история того, как Каифа Морарг, советник Мортариона, бился против князя демонов Нургла и взорвал чудовище термоядерной бомбой вместе с собой. В Мавзолее Мучеников высится статуя второго капитана Игнация Грульгора, покрытая именами двенадцати Храмовников седьмого легиона, которых он убил прежде, чем умер от ран. Известны их подвиги и деяния сотен других героев, но не сохранилось никаких свидетельств о том, что во время Осады делал сам Мортарион. Повелителя Смерти не было на стенах Имперского Дворца, ибо в этот самый чёрный час у него был иной долг: найти и уничтожить чудовище, в которое превратился его брат Джагатай-хан.
Он уже много недель не видел стен великого Дворца.
Мортарион охотился на зверя по всей Терре, терзаемой войной, а зверь охотился на него. Они сражались и в пустынях, некогда бывших океанами, и в густонаселённых городах-ульях Мерики. Они бились и один на один, и посреди кипящей битвы. Вокруг горел мир, решалась судьба всего человечества… Но Мортариону предстояло исполнить клятву, тогда как зверь повиновался лишь собственным капризам.
Он получил приказ, когда находился в своём зале во Дворце, готовясь к прибытию предателей. Увидел Отца, противостоящего в подземельях легионам Нерождённых. Золотой призрак обратился к нему не словами, но видениями, повелев исполнить клятву, уничтожить чудовище, которым стал его брат. Мортарион не знал, почему это так важно. Возможно, нужно было предотвратить чудовищное злодеяние, которое однажды совершит одержимый Хан, или же просто не дать ему войти в Кавеа Феррум, а может быть, дело было лишь в желании отца упокоить душу измученного сына. Это не имело значения. Клятва была принесена.
Зверь насмехался над ним вновь и вновь, наслаждаясь боем, ещё одной игрой в вечном существовании демона. Мортарион многое узнал о природе чудовища, изучая запретные архивы «Стойкости». Некогда ещё на Древней Земле оно было известно как Эрлкёниг, властелин духов, преследующий людей по ночам, в полнолуние, во главе орды чудовищ. На Дессере он стал Князем Бойни, на Ларкасе – Лович Хекер’Арна. Выжившие называли зверя бесчисленными именами, пряча от себя его сущность под титулами.
Мортарион знал, что не сможет уничтожить порождение варпа навсегда, лишь изгнать обратно в Эфир на века или на больший срок, если действительно причинит чудовищу боль. А это у него превосходно получалось делать Безмолвием во время долгого пути к Терре.
Но и это было неважно. Важно было лишь то, что он освободит брата.
И потому в третий и последний раз Мортарион сразился с Джагатаем. Они бились всю Осаду, пройдя Терру от конца до края. Сражавшиеся на обоих сторонах воины видели, как из теней появляются примархи и обмениваются ударами, а затем Хан исчезал, а Повелитель Смерти вновь начинал его преследовать. Никто не видел, чем закончился их поединок, но вернулся лишь Мортарион, а о Кагане никто больше не слышал, а его сыны написали тысячи историй о судьбе своего отца. Эти легенды разнеслись по всему расколотому пятому легиону, смешавшись так, что ни один Белый Шрам не мог вспомнить истинную судьбу своего господина, позабыв о том, как Каган стал вместилищем для владыки нерождённых, а затем брат даровал ему покой забвения.
Когда же Мортарион вернулся к Имперскому Дворцу, то увидел горящие развалины и разбитые ворота, через которые внутрь пытались прорваться его защитники, чей путь преграждал жуткий Феррус Манус. Повелитель Смерти содрогнулся, опасаясь худшего, но вскоре услышал по воксу, что Жиллиман мёртв, а мятежники бегут. Вскоре отступил и Манус, оставив Мортариона и других выживших верных примархов собирать обломки разбитой империи.
Ересь закончилась, но Повелитель Смерти узнал цену самой горькой из побед.
Натаниэль Гарро, Хранитель Усопших
Рождённый на Терре и принятый в четырнадцатый легион в начале Великого крестового похода, Натаниэль Гарро ко времени Ереси был одним из старейших Гвардейцев Смерти. Он был капитаном седьмой великой роты – это звание в легионе считалось почетным. Натаниэль славился верностью Императору и преданностью Имперской Истине, а также благородством и воинским мастерством, отчего имя его, воина легиона, который не был любим простыми гражданами, произносили вместе с именами Эзекиля Абаддона, Саула Тарвица, Сигизмунда, Кхарна и Севатара. Гарро не всегда соглашался с решениями примарха, но был верен Повелителю Смерти, считавшему терранца одним из лучших своих сынов.
Во время Осады Терры, когда Мортарион исчез, отправившись на охоту за Джагатай-ханом, Гарро принял на себя командование Гвардией Смерти. Именно он возглавлял уцелевших братьев, оказывая поддержку другим легионам, и бился против предателей, повергнув многих их чемпионов, а затем сам был спасён от верной гибели Люцием Перерождённым из Детей Императора. Несколько дней спустя легендарный силовой меч Гарро, «Освободитель», принес смерть владыке демонов Улкалору Дважды Живущему, с которым Натаниэль сразился в самом Имперском Дворце. Драконоподобное чудовище, наделённое невероятной силой, пробилось внутрь, дабы пожрать трупы, сложенные в огромные усыпальницы под землёй. Гарро спас души тех, кто пал при обороне дворца, и за это был провозглашён Хранителем Усопших.
После Ереси Натаниэль принял участие в очищении, преследуя врагов человечества, и имя его сало проклятьем на устах и десантников из расколотых легионов-предателей, и порождений варпа. Гарро продолжал сражаться, пока не встретил смерть от рук Князя Демонов, названного Повелителей Мух, и отдал свою жизнь, дабы спасти тысячи паломников, направлявшихся к Терре. Посмертно Натаниэль Гарро был причислен к лику святых зарождающейся Экклезиархией, став единственным за всю историю Империума Гвардейцем Смерти, почитаемым таким образом.
После ереси
«Мы были стражами человечества. Нашим предназначением было проложить путь, по которому к величию взойдут простые люди, и охранять их от кошмаров, таящихся среди звёзд. Но мой брат погубил мечту отца, и теперь мы должны защищать человечество от него самого. Грехи наших предков и ныне живущих людей таятся в Море Душ, желая поглотить всех нас, а чудовища из внешней тьмы наблюдают за этой борьбой, ждя лишь мгновения слабости.
Их ожидание будет тщетным. В этом я клянусь и никогда не нарушу клятву»
- Приписывается примарху Мортариону после Осады Терры.
Когда Повелитель Смерти увидел, что стало с его отцом, то зарыдал от горя. На протяжении недели Мортарион стоял перед Золотым Троном, надеясь увидеть хотя бы проблеск жизни в отныне заточённом в нём Императоре. Неизвестно, увидел ли он то, что хотел, но на седьмой день Повелитель Смерти закончил предаваться мрачным раздумьям, вернувшись к братьям и новым владыкам Терры.
Но он не пробыл на Тронном Мире долго. Его легион понёс чудовищные потери, но ещё живые предатели терзали Империум, а сотни поглощённых варпом миров было необходимо очистить. Вновь собрав своих воинов и корабли, Повелитель Смерти покинул Терру, начав Очищение галактики. Немногое известно об одержанных легионом в те времена победах, ведь Гвардейцы Смерти искали самых грозных врагов, столь ужасных, что любой смертный сошёл бы с ума, едва увидев их. Сохранились сведения лишь об одном сражении, об очищении Пифоса, что в системе Пандоракс, ведь там билась не только Гвардия Смерти.
Пифос был проклятым миром смерти, где скверна Хаоса поглотила Железных Рук. Невольно созданный некогда заточённым в системе Феррусом Манусом варп-разлом оставался открытым на протяжении всей Ереси, давая легионам демонов путь в Материум. Поверхность планеты кишела Нерождёнными, а на орбите парили исполинские варп-левиафаны, готовые нести своих меньших собратьев к далёким звёздам.
Кроме возглавляемого самим Мортарионом контингента Гвардии Смерти в бой за Пандоракс вступили воины Алого Короля, Сыны Гора и солдаты из тысяч полков. Пока «Стойкость», флагман Повелителя Смерти, обменивалась залпами с дьявольскими кораблями на орбите Пифоса, другой линкор, зловещая «Миа Донна Мори», обрушил на поверхность планеты весь свой чудовищный арсенал, столь огромный, что его хватило бы чтобы истребить всё живое в целом секторе. Однако к тому времени мир так пропитался энергиями варпа, что огненная буря очистила лишь крошечный пятачок поверхности. Но этого было достаточно, чтобы начать высадку и вступить в бой с врагом.
Тысячу Сынов возглавлял их примарх, Магнус Красный. Алый Король чувствовал, что источником варп-разлома был древний расколотый монолит в сердце джунглей, и был убеждён, что сможет остановить поток энергий, если доберётся до цели. И Мортарион поклялся во что бы то ни стало проложить ему путь. Воины Империума прорывались сквозь пропитанные порчей джунгли, на каждом шагу противостоя порождениям кошмаров. Повелитель Смерти и Алый Король впервые в жизни бились бок о бок, вместе повергая самых грозных демонических владык из тех, кто осмеливались встать на пути правосудия.
После многих дней сражений примархи дошли до разлома, но когда Магнус начал сплетать неимоверно сложные чары, способные запечатать брешь между измерениями, то истинный посланник Тёмных богов на Пифосе явил себя. Вулкан, демонический примарх восемнадцатого легиона, прибыл на Пифос через Море Душ после отгремевшей на другой стороне галактики Войны Дракона в надежде подчинить себе варп-разлом, дабы начать новый крестовый поход против Империума.
Алый Король боролся, направляя невообразимые потоки силы, и потому Мортарион в одиночку встал на пути Чёрного Дракона. Ставший демоном Вулкан воистину стал достоин этого имени, превратившись в исполинского зверя из древних легенд, изрыгающего из пасти всепоглощающее пламя. Вместе с ним из варпа пришёл легион чудовищ, а также те Саламандры, которые смогли пройти за ним по искажённым путям Эмпирей. И когда имперская армия встретилась с новым сонмом кошмаров, Повелитель Смерти в последний раз сошёлся с падшим братом лицом к лицу…
Когти Дракона раскололи броню и разорвали плоть. Боль была хуже, чем все муки, которые он чувствовал прежде. Коса застряла среди чешуи, сквозь которую текла чёрная кровь зверя.
«Впусти меня», - требовал голос. – «Поддайся и ты победишь. Ты будешь жить!»
Вулкан стал чудовищем. В его глазах не было ни следа человечности, лишь алчность и ненависть. Мортарион уже видел такое прежде, видел в бездушном взоре владык-колдунов Барбаруса.
«Впусти! Эта сила – твоя! Тебе нужно лишь воспользоваться ей!»
- Никогда… - прошептал Повелитель Смерти. Его сердца словно сжала холодная рука, и всё вокруг расплывалось. Но он знал, что такое смерть, и не страшился её.
«Ты же мог стать королём! Впусти меня, пока ещё не поздно, и сможешь сделать из его выбитых клыков корону!»
В голосе чувствовалось растущее отчаяние. Мортарион усмехнулся, выплёвывая изо рта брызги крови.
- Корону? – прохрипел он. – Мне никогда… не нужна была корона…
Мортарион пал, но причинил Вулкану столь страшные раны, что Чёрный Дракон не смог удержать свою израненную материальную оболочку и был изгнан в варп. Его жертва позволила Магнусу запечатать варп-разлом, а имперской армаде - очистить всю систему. Вскоре после битвы пережившие её измученные солдаты были казнены недавно созданной Инквизицией, дабы знание о разломе не распространялось, а присутствовавшие там легионеры принесли обеты молчания. На месте, где некогда бушевали вихри энергий Имматериума, возвели крепость, называемую Тайником Проклятия в тех немногих источниках, где она вообще упомянута. Чародеи из Тысячи Сынов и инквизиторы Ордо Маллеус покрыли её стены могущественными оберегами, дабы разлом никогда не открылся вновь.
С тяжёлыми сердцами Гвардейцы Смерти отвезли тело своего отца на Барбарус, где похоронили в присутствии всего легиона. Тогда все присутствующие принесли клятвы, которые и поныне повторяют соискатели места в четырнадцатом легионе, обещая всегда быть достойными памяти примарха. После конца Очищения легионеры вернулись к тому, чем и занимались во времена Великого крестового похода: истреблению империй ксеносов в самых дальних уголках Млечного Пути, неся огонь туда, куда не ступала нога человека.
Когда спустя тысячелетия после гибели Мортариона явился флот-улей Левиафан, Гвардия Смерти встретила его лицом к лицу на сотнях планет. Все семь рот собрались, чтобы дать бой Великому Пожирателю, целый легион выступил против мощи Роя. Миллиарды погибли к тому времени, как Гвардейцы Смерти смогли остановить натиск тиранидов. Впервые за десять тысячелетий сыны Мортариона сражались с поддержкой всех многоликих армий Империума, но даже вместе воины человечества едва удерживали позиции на дюжине планет… Приближались подкрепления из других легионов, но прежде, чем они смогли изменить ход войны, один человек сделал выбор, который навсегда обрёк его душу на проклятие.
Лорд-инквизитор Криптман первым обнаружил существование тиранидов, когда увидел, что на планете Тиран уничтожили всё живое ксеноморфы из флота-улья Бегемот. Впоследствии эти ксеносы сгинули в Гибельной Буре, но воспоминания годами преследовали Криптмана. Со временем он пришёл к убеждению, что Рой невозможно остановить обычными средствами, что настало время крайних мер. Когда Гвардия Смерти остановила натиск флота-улья, лорд-инквизитор отдал приказ об проведении Экстерминатуса планет, на которых сражались сыны Мортариона. В большинстве случаев капитаны четырнадцатого легиона согласились с Криптманом, отдав приказ обрушить пламя на ещё не эвакуированные миры, пожертвовав жизнями миллиардов, чтобы спасти триллионы. Однако в случае трёх планет легионеры сочли, что могут их удержать до прибытия подкреплений и отказались выполнять волю Инквизиции.