Джулия словно читала чувства новоприбывшей в их дом Кимберли, отчего сориентировалась верно: после приёма успокоительного с седативным эффектом гостья уснула как младенец до самого утра. Бернард не совсем понимал: действительно ли в Зоне работают как надо все таблетки или сыграл свою роль эффект плацебо.
К утро нервозность вернулась, но уже не в столь ужасающих масштабах. Кимберли смогла связно говорить. Да, она запиналась, иногда заикалась, но её хотя бы можно было понять. Уже с первых слов стало ясно, что женщине тяжело. А когда её история подходила к нынешнему моменту, тяжело было уже всем вокруг: факт убийства отдавал едва заметным шлейфом безумия.
Что, возможно, было самым страшным, так это то, что никто не понимал, что несёт смерть в Зоне. Очнёшься ли ты тогда в своей реальности или не очнёшься нигде и никогда вовсе? Что в первом случае, что во втором никто об исходе даже не узнает.
Бернард понимал, что жертвой Кимберли был всего лишь очередной болванчик Зоны, но легче ему от этого не становилось. Он чётко знал, что женщина тогда не понимала, что всё, что вокруг — нереально. Также Томпсон не выбрасывал из головы тот момент, что Кимберли могла до сих пор не понимать, что с ней, а Зона всего лишь сводила её с ума, используя для этого меньше ресурсов.
У Киры же создавалось ощущение, что Кимберли в гостях задерживаться не собирается. Впрочем, женщина и сама прекрасно понимала, что ей здесь не место.
Пока Джулия занималась завтраком, Вонг вернулась к книгам, но автором теперь была уже она. Девушка находила пустые страницы, брала шариковую ручку и творила. Творила тексты, рисунки, стихи. Всё, что приходило в голову. Конечно же, большая часть была всего лишь шуткой, но в некоторые свои строки Кира всё-таки непроизвольно вкладывала достаточно серьёзные мысли. Бернард всё это время приглядывал то за ней, со странной для себя неловкостью вспоминая прошедший вечер, то за гостьей.
Кимберли изучала помещение. Ей здесь не нравилось. Это место было слишком… семейным. Таким, чего в её жизни никогда не было и не должно было быть. Все фотографии на стенах бесили, скрипучие ступеньки раздражали не меньше, а Томпсон, будучи мужчиной достаточно видным, вызывал лишь сексуальное влечение. Женщине было плевать, как она выглядит, кто есть Бернард и кем кому приходится. Она просто хотела его до степени отчаяния. Возможно, поэтому ни ей не нравилась Кира, ни Кире — она.
В любом случае, Кимберли отдавала себе отчёт в том, что пора уходить. И, как только в комнате осталась она одна, раздался стеклянный дребезг. На шум тотчас же примчался Томпсон, но гости уже как не бывало. Осталось лишь разбитое окно.
Мужчина пулей вылетел во двор, но не было даже ни малейших следов Кимберли.
Быть может, Зона забрала её обратно?
========== Шестнадцать. Новая Зона ==========
Пропажа Кимберли была далеко не самой приятной ситуацией, но оценивали её все по-своему. Кира была рада, ведь видела в женщине источник опасности и, что тоже немаловажно, конкуренцию. Джулия пребывала в неоднозначных чувствах: и жаль было, что внезапное пополнение импровизированного отряда ушло, и радостно, что в доме на один лишний рот стало меньше. Бернард же взгрустнул о двум причинам.
Во-первых, мужчина не понимал, в каком состоянии была Кимберли и насколько опасна для остальных. Во-вторых, он не был до конца уверен, что Зона забрала женщину, поэтому отталкивался от того, что вся их немногочисленная группа отныне может быть под небольшой, но несколько безумной угрозой. И, в-третьих, Томпсону отчего-то казалось, что чем больше людей сейчас здесь бродит, тем быстрее этот кошмар закончится.
Новый день вновь не радовал, ведь каждый из них был совершенно однотипным. Вновь прогулка по окрестностям в надежде найти ещё кого-нибудь (или хотя бы беглянку), безвкусная еда, не пьянящий алкоголь, сигареты без запаха. Никаких котиков, чтобы почесать им за ушком или голубей, которые готовы были обгадить каждую проезжающую под ними машину. Ни, чёрт возьми, этих самых машин! В общем, полная пустота.
— Отвратно, — из раза в раз повторял Бернард, характеризуя ситуацию.
И, что ничуть не странно, каждый соглашался, не произнеся при этом ни слова.
За рассветом близился закат. Кира вновь развлекалась пустыми книгами. Томпсон думал о своём. Небольшой телевизор, стоящий всё это время в гостиной, работал с переменным успехом: он либо выдавал белый шум, либо показывал какую-то зацикленную дребедень, где один и тот же диктор, подписанный буквами из разных алфавитов, выдавал набор букв, вещая периодами на разных языках. Несложно догадаться, что Бернард первое время пытался увидеть в этом хоть какой-то смысл, но попытки подобных страданий он довольно быстро решил оставить.
Джулия ушла спать первой. Она периодически носила с собой какой-то томик, будто боясь, что и из него, как и из других книг, пропадут все буквы. Томпсон углядел в названии «Войну и мир». Ему было немного стыдно, ведь он так и не осилил в свои годы сие произведение. Как бы мужчине не относился уважительно к классической литературе, большую часть он считал откровенно скучной. Особенно это касалось не столько прозы, сколько поэзии.
Кира проследовала к себе молча, Бернард пошёл следом. Оба понимали, что обсудить случившееся между ними стоит.
Поднявшись по ступенькам, которые, к удивлению, в этот день уже не скрипели, девушка зашла в свою комнату. Проследовав за ней, Томпсон закрыл за собою дверь. Он сел на вторую кровать напротив Киры, оба некоторое время молчали. В воздухе витало напряжение, и виновата была в нём никак не Зона. Бернард долго думал, с какой стороны к этому вопросу ему лучше подойти. В конечном итоге, так и не дождавшись, мисс Вонг присела к нему ближе и обняла. Обняла тепло и как-то по-домашнему. Мужчине от этого стало лишь тяжелее. Он не знал, чем на подобное лучше было бы ответить.
Бернард обнял девушку в ответ, после чего, совсем не как отец или брат, поцеловал её в лоб. Кира, скрывая это, мимолётно улыбнулась. Выждав короткую паузу, она взглянула на мужчину. Оба при этом не роняли ни слова. Томпсон улыбнулся девушке, а она, словно отвечая, потянулась к его улыбке.
За миг до поцелуя Бернард надеялся, что чувства в Зоне тоже поддельные. Но нет, с каждой последующей секундой он всё меньше отдавал себе отчёт в своих действиях. Кира пыталась расстегнуть его рубашку, а он не мешал. Мужчина был возбуждён. Он мог лишь поддаваться и идти навстречу. С каждым последующим мгновением сдерживать страсть внутри себя было всё сложнее. Томпсону не только нравилась Кира как девушка, но и интима в его жизни в последнее время было не очень-то и много. Природа брала своё.
Вонг же наслаждалась. Оказавшись на небольшой кровати под мужчиной, она вновь улыбнулась, но на этот раз взволнованно. Одежды на них было всё меньше; стеснение хоть и удавалось перебарывать, но оно всё же давало о себе знать. От каждого поцелуя Бернарда кожа девушки горела, и это было до безумия приятно.
Кира тихо стонала. Томпсон не сдерживал своей одышки. Все его тело постепенно становилось влажным от пота, но девушка этого даже не замечала, будучи обычно довольно брезгливой к подобным вещам.
Кровать не скрипела, как обычно. Зона словно решила скрыть от «нарушителей» свои звуки. Но Бернард, в нормальной ситуации обращавший на подобные вещи внимание, даже не придавал этому никакого значения. Он был слишком увлечён Кирой, двигаясь в такт с ней.
Они уснули вместе с улыбками на лицах, а просыпаться обоим было страшно. Бернард очень быстро понял, что ночь была ошибкой, причём конкретно его ошибкой. Он не сдержался, за что себя и винил. Он встал, думая, что девушка спит, и поспешил покинуть её комнату, прихватив свои вещи. Кира же это слышала, стараясь не шевелиться. Да, она была рада ночи, но ощущение, что она Бернарду не нужна, очень больно кусало за душу.
Однако ситуация не обсуждалась. По взглядам всё было понятно: зря. Жалели оба.
Ближе к обеду дом вновь был покинут, на этот раз путь лежал к торговому центру, с которого всё и началось. Когда Бернард оказался в этом странном мире с Оливией, там ничего не было, но сейчас его буквально тянуло к тому месту.
Центр был уже не так оживлён, как в первые дни Томпсона здесь. Если раньше кофе здесь был хотя бы ароматным, то сейчас от него пахло так же, как в доме Джулии — никак. Киру эта весть опечалила, а Бернарду чётко дала понять, что Зона точно сходит с ума. И чем ближе они подходили к торговому центру, тем чётче это гадкое чувство прослеживалось.
Бернард, волнуясь, замер, прежде чем открыть непрозрачную дверь в павильон, в котором всё началось. Он медленно потянулся к ручке, толкнул дверь вперёд, после чего буквально обомлел.
Она была там.
Чёртова Зона, эта странная субстанция, была там.
Она казалась не такой большой, но Томпсон зуб готов был дать, что это была именно она.
— Невозможно, — прошептал он, подходя к ней ближе. — Быть не может…
— Это… она? — Джулия подошла чуть ближе, но совсем вплотную, как Бернард, приблизиться не решалась.
— Она, — мужчина кивнул, после чего обернулся в сторону дам. — Но я не уверен, что это вернёт нас обратно.
— Почему же? — Кира тоже подошла немного ближе.
— Это не может быть так просто, — Томпсон вновь отвернулся к Зоне. — Я поверю, что оно отведёт нас куда угодно, но не в то место, из которого нам угораздило исчезнуть.
— Бернард, если Вы шагнули сюда сознательно, то мы — нет, — Джулия завороженно изучала объект.
— Если честно, я многое бы отдал сейчас за то, чтобы повернуть время вспять и не поступать так глупо.
Кира, отвернувшись, грустно улыбнулась, воспринимая эту фразу на свой счёт. Она решительно подошла ближе и встала рядом с Томпсоном. Вдруг раздались чьи-то шаги. Бернард отвлёкся, увидев там очередного болванчика, а юная мисс Вонг сделала шаг.
Шаг в неизвестность.
Ведь терять ей здесь больше было нечего.
— Твою же мать! — только успел крикнуть Бернард, пытаясь поймать воздух перед собою.
========== Семнадцать. Ничего ==========
А в руках был лишь только воздух. Он был всем, что Бернард успел ухватить вслед за Кирой. Он бы и сам бросился в объятия Зоны, да только та исчезла спустя один только миг после того, как девушка сделала свой отчаянный и импульсивный шаг.
Томпсон ещё долго после этого шага ругался. Ругался вслух, громко и жёстко, пнул в какой-то момент ни в чём не повинную пустую урну, которую тотчас же Зона вернула на место, в прежнее её положение. Джулия могла в ответ только молчать, а зоновские болванчики не реагировали вообще никак. В определённый момент мужчина, конечно же, успокоился и взял себя в руки, предварительно сделав глубокий вздох. Миссис Фишер, наблюдавшая всё это время за буйством тёмных красок внутреннего мира Бернарда, отметила из его матерного словарного запаса для себя несколько новых слов и выражений.
Неясно, лучшей ли идеей было возвращаться в гостиницу, а не домой к Джулии. Болванчиков уже у центра становилось заметно меньше, а окраин тогда и вовсе могло не быть. Цвета по-прежнему блекли в глазах гостей. Всё меркло буквально на глазах, а веки, казалось, наливались свинцом. Каждый последующий шаг давался тяжелее предыдущего. Джулия весь путь героически молчала, Бернард, подобно ей, также не издал ни слова.
От Оливии в гостинице не было ни малейшего следа. Томпсон иногда вспоминал её, но без фанатизма. Интересно было, как она и что с ней, да жива ли вообще. Бернард примерно знал, о чём она мечтает, а из-за того, что знакомы они были не первый месяц, иногда даже переживал о её здравии.
На ресепшене не было той постоянно лучезарно улыбавшейся девушки. Бернард взял какой-то случайный ключ, вскоре после чего без затруднений открыл им дверь. Он не смотрел уже в сторону Джулию, а шёл, словно на автопилоте, к кровати. Едва тело заняло горизонтальное положение, и мужчина закрыл глаза. Это, пожалуй, было одним из самых приятных моментов для него за всё последнее время. Веки, казалось, окаменели, от чего открыть глаза становилось невозможным. Силы покидали тело Томпсона так быстро, что ему казалось, что из него попросту высасывают все соки. Но, стоит отметить, это было даже приятно.
Бернард не знал, что в тот момент ощущала Джулия. И даже не хотел знать. Мир вокруг слился в сплошную черноту, и впервые в жизни мужчина словно сознательно ушёл в бессознательное состояние.
Заснул.
И сон этот, как показалось Томпсону, длился не долго.
Он открыл глаза.
И оказался…
Нигде.
Кругом была пустота. Ничего. Не было границ между полом и стенами, тело не ощущалось как тело. Мужчина попытался встать на ноги, и у него получилось. Он чувствовал себя раздетым, а свет здесь был настолько ярким, что заставлял руками закрывать глаза и не давал разглядеть даже собственную кожу, заставляя поверить в то, что всё вокруг было морозно-белым.
========== Восемнадцать. Перелом ==========
Тьма вдруг начала наполняться светом. Кира ощущала слабую, но довольно неприятную боль по всему телу. Открыв глаза, она имела больше вопросов, нежели ответов. Вокруг были какие-то непонятные кусты, которые, казалось, искололи всю кожу.
Кое-как, практически не отрывая тело от земли, девушка выбиралась из них. Когда в глаза, наконец, ударило солнце, она крепко зажмурилась. Глаза привыкали к тёплому свету долго. Это было странно.
Девушка долго сидела на коленях, сжимая руками зелёную сочную траву. Ощущения по-прежнему были непонятными, но одно сказать можно было точно: она выбралась. Кира чувствовала всё ярко, в нос бил запах свежести, а растительность под коленями была влажной. Несмотря на то, что вокруг никого не было, мир казался настоящим.
Кое-как юная мисс Вонг поднялась на ноги. Когда глаза более или менее полноценно приспособились к некогда привычному свету, она осмотрелась по сторонам. Это место было ей знакомо. Этот мост, под которым ей сейчас повезло очнуться, был именно той частью вселенной, с которой всё началось. Здесь ровно ничего не изменилось.
Кира поднялась по тропе выше, вышла к дороге. Асфальт был влажным. Как и тогда. Почему-то резкая боль словно пыталась уничтожить руку. Она усиливалась с каждой минутой.
Никого рядом не было. Девушка вновь осмотрелась по сторонам. Где-то вдали загремел фургончик. Кира стояла на месте, и совсем скоро автомобиль остановился прямо у девушки. Опустилось боковое стекло, из него выглянул мужичок с большой лысиной. Девушка по-прежнему щурилась, никак не могла его разглядеть.
— Кира? — словно удивился мужчина.
— Мистер Джонсон? — она узнала его по голосу. — Дядюшка Тейлор?
— Боже, милая моя, — мужичок выскочил из машины и подошёл ближе к Кире. — Что с тобой случилось-то? Вся в грязи, в ссадинах! Тебя сбили? Обидели? Кира?
— Я… — девушка задумалась. — Я не помню, мистер Джонсон. Я очнулась под мостом, как-то выбралась, и тут Вы…
— Боже, милая моя, — Тейлор взял мисс Вонг под руку и повёл к пассажирскому сидению. — Тебя никак родители найти не могут. В город, говорят, поехала, и пропала.
Кира толком не слушала, что пытался ей сказать Тейлор. Как только она села на пассажирское сиденье, автомобиль тронулся. Каждая кочка, в которую заезжал мистер Джонсон, отдавала девушке в руку. Боль доходила до уровня «ещё немного, и станет невыносимо». Однако вскоре это закончилось: Кира покинула проклятый фургончик, оказавшись едва ли не под дверью родительского дома, по которому, стоит признать, она скучала.
Спустя час девушка была в больнице, а спустя ещё полтора — дома с гипсом на руке. Была вызвана полиция; Кире вообще казалось, что ещё немного, и родители подымут боевую тревогу всемирного масштаба.
Разговаривая со служителем закона, девушка не спешила говорить про Зону. Она вообще не стремилась что-либо рассказывать о пережитом, ведь сама не до конца отдавала себе отчёт в том, что это всё было действительно пережито. Её не было дома меньше суток, и мозг, отключившись от падения, скорее всего сам придумал такие яркие и несколько нездоровые приключения, как дал понять один из медиков в больнице, где накладывали на сломанную руку гипс. Однако откуда тогда Бернард, которого она никогда в жизни не видела? Откуда Джессика, с которой она тем более не могла быть знакома?