Практически весь день ушёл на более детальное планирование сего действа, выходили оба импровизированных отряда ближе к закату. Оба внедорожника оставались у мотеля — лишний шум был невыгоден. До определённого момента шли они вчетвером, Константин даже предпринимал попытки выторговать у Романа его спутницу в обмен на Александра, который практически всё время молчал, но в конце концов они так и разошлись в первоначальном составе в разные стороны.
Всю дорогу до обозначенного на карте единицей магазина мужчины смотрели друг на друга с недоверием. Они не обмолвились по пути ни словом и оба были уверены, что в случае угрозы для одного другой и пальцем во имя спасения товарища не пошевелит.
Константин так насторожен был по большей части из-за неординарных способностей своего спутника. Он боялся Александра и всячески старался не показывать это предательское чувство. Впрочем, к Роману он питал нечто подобное, но было в нём, в молодом человеке, одно весомое от Дубровского отличие — ничто, помимо общего желания выжить, не связывало его с Мариной.
Александру банально не пришлось по нраву поведение товарища. Конечно, играло роль и предчувствие, что что-то от него умалчивают. Вдобавок он видел, как Широков смотрит на Марину, но отчётливо понимал, что у него нет ни единого шанса — женщина никогда не обращала внимания на подобных индивидов. Оставалось опасаться только за свою жизнь, ведь на стороне Константина было явное силовое превосходство. Дубровский ни на минуту не сомневался, что в один момент ему в затылок могут вонзить нож, поэтому старался держать спутника в поле зрения.
— Я ведь вижу, что ты сидел, — перебирая консервы на полках одной из витрин, прервал тишину Александр. — Остаётся только спросить за что.
— Оказался не в том месте не в то время, — сухо ответил Широков, спрятав в рюкзак банки тушёнки с максимальным сроком хранения относительно текущей даты.
— Не верится, — мужчина подошёл к холодильникам с напитками. — И сколько раз это повторялось?
— Ну какое тебе дело, моль офисная? — Константин нахмурился.
— Я обратил внимание на твои отношения с парнишкой, — Дубровский положил в сумку несколько бутылок с негазированной минеральной водой, закинул поверх них двухлитровую бутылку колы, после чего направился к витрине с фильтрами. — Как бы ты ни отрицал, лидер среди вас двоих он.
— Я трижды сидел, — честно признался Широков, взглянув на собеседника. И как ему удалось понять, что именно эта точка для мужчины болезненная? — В первый раз действительно срок был ошибочный.
— И к чему это привело? — Александр не отрывался от чтения текста на упаковках. — Никогда, если честно, не понимал, как можно на ноги встать при наличии судимости.
— Без помощи — никак, — мужчина ухмыльнулся.
— Я не буду спрашивать, кто тебе помог, мне это не интересно, — Дубровский пожал плечами. — Лучше скажи, за что ты был судим.
— Не вдаваясь в подробности, в первый раз за умышленное убийство. Второй срок за мошенничество. Ну и убийство по неосторожности.
— Кого это ты невзлюбил? — Александр обернулся.
— Брат убил свою жену, а сел вместо него я. Не я один считал, что его на этом свете видеть не рады.
— Вершитель правосудия…
— Если суд не может наказать урода, это сделаю я.
— Не увлекайся, — на лице Дубровского появилась улыбка. — На тебя тоже судья найдётся. Будь то твой Рома любимый или я.
— А ты совсем смелый стал, — Константин, было видно, готов был взяться за оружие. — Я ведь и здесь тебя пришить могу.
— Тебе это не выгодно, — Александр положил в сумку пару кассет для фильтров. — Они не дураки. Особенно Марина. Что она о тебе подумает? — улыбка на лице его стала шире. — А мелкая? Дети гниль за версту чуют. Что-то я пока не заметил, чтобы она к тебе тянулась.
— Тебя почему тогда она не учуяла?
— Учуяла, Костик, — напыщенно фыркнул Дубровский. — Только поэтому я сейчас не торчу в той машине, а твою компанию терплю.
— Вот скажи, — Широков резко прижал Александра к витрине. Полки пошатнулись, что-то упало на пол. — Что она в тебе найти могла?
— Я не уголовник.
— Неужели так жить надоело?
***
Роман и Фатима двигались в противоположную сторону. Их целью, в отличие от другой пары, были дома. К удивлению, зомбированных на пути вообще не было — людей отсюда словно эвакуировали, а заражённых перебили где-то в другом месте. Это одновременно и радовало, и заставляло напрячься.
Электричество отсутствовало, поэтому домофон был бесполезным довеском к массивной металлической двери на входе в одну из высоток. Они подымались пешком всё выше и выше, пытаясь зайти в каждую квартиру. Почти все были заперты, а в открытых кто-то похозяйничал задолго до прихода сюда Фатимы и Романа.
Свою цель они нашли на девятом этаже. Там не было не души. Создавалось впечатление, что хозяева покинули своё гнёздышко ещё до начала всего этого «конца света». Фатима предположила про себя, что они могли уехать в отпуск в одну из тёплых стран или в командировку, а, быть может, они просто были в гостях у кого-то из родителей. В любом случае, они, скорее всего, были мертвы. Жуткая смерть — вне стен родного дома.
Почему именно они, а не он или она? Все стены в гостиной были увешаны рамками с фотографиями, и почти на каждой из них красовалась молодая пара. На вид им было явно не меньше тридцати. На одном из кадров красивая светловолосая девушка была беременной, а позади неё стоял русый мужчина. Те же, что и на остальных фотографиях. Вполне возможно, что ужас настиг их в роддоме. Фатиме стало жалко незнакомцев. Она даже было хотела из любопытства взглянуть на их остальные альбомы с ценными, по их мнению, кадрами, но, взглянув на роющегося в шкафах прихожей Романа, девушка поняла, что лучше бы ей поторопиться, ведь неизвестно было, кого и как скоро приведёт сюда их запах.
Да и просто обидно было, что её девичьи мечты о счастливой семейной жизни, скорее всего, останутся несбыточными.
Несмотря на то, что вся сложившаяся ситуация должна была Рому настораживать, он был полностью спокоен. Он нашёл несколько консервов на кухне и сгрузил их в сумку, после покидал туда какие-то приправы и соль с сахаром — опыт с мясом без каких-либо добавок к нему молодому человеку не понравился. На балконе под диванчиком стояли банки с вареньем, на которые молодой человек так же не постеснялся поднять свою мародёрскую руку, после чего Фатима окликнула его.
Войдя в спальню, девушка поначалу обомлела от размера кровати — она была действительно огромной. Позже что-то заставило заглянуть её в шкаф. И не зря — внутри был целый арсенал. Однако Рома быстро развеял туман из грёз.
— Пневматика, — с грустью вздохнул он, рассматривая коллекцию. — Почти бестолково всё.
— Почти?
— Разве что запугивать кого-то.
Не прошло и десяти минут, как они снова поднимались по этажам всё выше и выше. Сумки постепенно набивались не только едой, но и какой-никакой пластиковой посудой, антибиотиками и прочими полезными, на взгляд Фатимы, вещами. Она умудрилась засунуть туда даже чистое нижнее бельё.
Остановились они перед входом на последний, на двенадцатый этаж. Их настораживала приоткрытая дверь с кодовым замком. По своей массивности она не уступала входной двери в само здание. Вывод напрашивался сам: либо там кто-то был сейчас, либо кто-то успел похозяйничать до этого. Оба предположения не были особо оптимистичными. Однако внутри было тихо, поэтому Роман и Фатима всё-таки осмелились переступить через порог, прикрывая за собой дверь.
Весь этаж был выкуплен кем-то одним. На полу, вместо старой мелкой рыже-коричневой плитки советского образца, красовалась новая. Стены, в отличие от других этажей, были искусно расписаны краской в тон полу, у дверей стояли горшки с увядающими от нехватки влаги растениями. Что главное, двери были межкомнатными, а не какими-то там железными с невообразимой надёжностью. И все они не были заперты. Однако в конце концов подтвердилось не худшее из опасений — самое ценное кто-то уже забрал. Путникам достался только светодиодный фонарик, какие-то пряности и аптечка, наполовину забитая контрацептивами.
Стоило им только спуститься на несколько этажей вниз, как где-то сначала раздался ужасающий рык, а после послышался топот. Выбора не было — пришлось бежать наверх, а после закрывать за собою ту самую металлическую массивную кодовую дверь, благо на ней была щеколда. Умирать не хотелось, но всё было слишком очевидно. Толпа зомбированных разорвёт два тела в момент, прыжок с двенадцатого этажа оставляет ещё меньше шансов.
— Если так всё выходит, — затаскивая Рому в одну из комнат за руку, вслух рассуждала девушка. — Могу я тебя кое о чём попросить?
— Вместо того, чтобы бежать, ты хочешь…
— Тебя.
Каренина завела молодого человека в спальню. Кровать была, конечно, не такой шикарной, как у парочки, которой девушка посочувствовала, но бельё было чистым — стоило войти в комнату, как в нос бил приятный запах стирального порошка, что неудивительно, ведь почти всё время помещение оставалось закрытым.
Роман стоял к кровати спиной, и девушка небрежно толкнула его в грудь, заставляя упасть назад, после чего начала расстёгивать одну пуговицу за другой на своей рубашке. Коршунов, что неудивительно, таким поворотом событий был шокирован, но устоять не мог. Он считал, что умереть после секса всяко лучше, чем забиться в какой-то угол, из которого рано или поздно тебя всё равно достанут, или пытаться сделать невозможное — пробиться сквозь орду зараженных. Судя по топоту, зомбированных было там не меньше десятка.
Фатима достала из заднего кармана джинсов упаковку с презервативом (одним из тех, что были в той самой аптечке), затем кинула её рядом с рукой молодого человека.
— У меня не было до тебя мужчины, — тихо прошептала она, приблизившись к ушку Коршунова и продолжая раздеваться.
Для него это было своего рода комплиментом.
***
Александр и Константин, тем временем, покидали последний, третий магазин. Сумки и рюкзаки их были забиты доверху и порой казались неподъёмными. Вариант дальнейшего развития событий был только один — возвращаться в своё скромное убежище. С тех пор, как в самом первом магазине диалог не задался, мужчины шли молча, настороженно поглядывая друг на друга время от времени. Атмосфера между ними была, мягко говоря, напряженной.
Но дорога была на удивление спокойной. Единичные зомбированные, встреченные на пути, даже не обращали внимания на потенциальный ужин. Александр догадывался, в чём может быть дело.
— Я сомневаюсь, что она к тебе испытывала что-то, — вновь принялся за старое Константин. Говорил он тихо.
— Слушай, уголовник, — Дубровский резко остановился. — Ну вот тебе какое дело?
— До тебя? Никакого, — Широков встал напротив собеседника. — Мне её жаль.
— Ты никто. И звать тебя никак. Особенно для Марины. И жалеть её ты априори не можешь.
— А ты тогда кто вообще такой? Бог или царь? У тебя хоть что-то есть в штанах, чтобы вести себя по-мужски? Или отсох, когда в первый раз зомбировало?
— Тебе до этого не должно быть дела. Или зона так меняет людей?
— Зона не меняет. А ты, я смотрю, задним приводом и голубыми тапками от рождения был награждён. Состояние души у тебя такое? Ну-ну. Надеюсь, не заразно. И бабы-то тебя не исправили.
— Иди к чёрту.
— Она с тобой из жалости была, да? — Широков ухмыльнулся. — Как и другие бабы, пыталась исправить ошибку природы и сделать из тебя полноценного мужика?
— Ты безнадёжен. Уголовник, — Александр покачал головой, глубоко вздохнув, после чего продолжил свой путь.
Константин пошёл другой дорогой, эта компания была для него не выносима. Дороги шли параллельно друг другу, изредка соединялись мостами через разделяющую их речушку. Мужчины периодически поглядывали друг на друга, стараясь не нарваться на встречный взгляд. Непонятно, была ли это профилактика действий враждебного характера или попытка убедиться, что по ту сторону реки всё хорошо.
***
Шум за дверьми постепенно утихал. Когда Фатима и Роман оделись, стало тихо настолько, что они слышали дыхание друг друга. Из окон было видно, что под домом так и ходят мелкими стайками зомбированные.
Коршунов прошёл по коридору к массивной входной двери. Встал вплотную к ней, прислушался. Снаружи точно никого не было. Медленно, стараясь не издать ни звука, он выдвинул засов, после чего приоткрыл дверь и высунулся. Никого видно не было. Молодой человек вновь прикрыл дверь, но не до конца, после чего обернулся к Фатиме. «Пора», — прошептал он.
Они не рискнули идти сразу вниз. Возможно, там ещё были заражённые. Стараясь идти так, чтобы не было слышно даже шагов, они поднялись на чердак. Замки были открыты. Один висел на решётки, второй на двери. Стоило Роме вынуть один из петли, как металл отдал предательским звоном. Вновь раздался знакомый рык. Ничего не оставалось, кроме как защёлкнуть этот замок на решётке и отойти.
Зомбированные были всё ближе, выше поднимались и Фатима с Романом. Чердаки, судя по всему, были в распоряжении жильцов дома, поэтому голодная смерть тут была не особо актуальна — обычно в таких местах часто хранили консервацию. Проблема была в другом: выход отсюда был только вниз.
— Вроде и правильно сделал, а вроде и идиот, — констатировал Коршунов, рассматривая с крыши посёлок.
========== Глава 6. В дороге и ворога назовёшь родным отцом ==========
Александр шёл впереди и думал о своём, Константин периодически сверлил ему спину своим злобным взглядом. На месте, где они должны были встретиться всей своей немногочисленной компанией, было тихо и спокойно. Не было ни видно, ни слышно зомбированных. Александр присел на скамейку, опустив сумку с провизией на пол. Широков поставил свою ношу рядом, но сам после этого отошёл.
Стояла тишина. Разговаривать не хотелось ни одному, ни второму. Тем более, друг с другом. Но когда таймер молчания перевалил за час, Дубровский наконец сказал то, о чём наверняка задумывался его спутник:
— Мне кажется, они должны были уже давно быть здесь. Мы ведь обговаривали место и время сбора. Сомневаюсь, что пришли мы не туда.
— И что ты предлагаешь? — Широков скрестил руки на груди. — Бросить сумки и пойти их искать?
— Я предлагаю отнести сумки, а потом думать. Может они там уже.
— А если придут, пока нас не будет?
— Либо поймут, что мы ушли, и сами пойдут. Либо будут ждать.
— Ага, либо искать пойдут.
— Мне кажется, они не настолько свои силы оценивают.
— Не в их силах дело. Они ж упёртые оба, каждый — как два барана.
***
— В принципе, всё не так плохо, — размышлял вслух Роман, продолжая изучать уже надоевшую крышу. — Мы можем попробовать взломать замки на дверях чердака, пока мы за решёткой — больные не такая уж и большая угроза.
— Как ты себе это представляешь?
— Не важно, как. Важно, что замки там слабые, а внутри, если повезёт, можем найти ключ от замка на решётке, еду какую-никакую или инструменты, чтобы этот замок чёртов спилить.
Фатима тяжело вздохнула. Выбора у неё особо не было. Когда Рома вышел вперёд, она обречённо поплелась следом. Радовало лишь одно: скопление потенциальных убийц под решёткой разошлось.
Дверные замки не пришлось даже трогать. Они либо сами поддавались резкому удару, либо не выдерживали уже дверные петли. Света нигде не было, приходилось использовать фонари, рискуя посадить аккумуляторы и батарейки. В конце всего чердачного кооператива была массивная железная дверь. Её пытаться выбить было банально бессмысленно. В лучшем случае своим звоном она призвала бы орду зараженных, в худшем — Рома сломал бы что-то себе, пытаясь раз за разом всем весом на неё наваливаться.
Фатима то и дело поглядывала на часы. Время тянулось настолько медленно, что девушке порой казалось, что циферблат её обманывает.
На металлической двери не было ни ручек, ни засовов. Был только замок. Ни один из ключей, что когда-либо подобрали здесь бедолаги, к нему не подходил. Не могли открыть его также ключи, найденные на просторах чердака. Казалось, что за дверью был либо целый арсенал, либо магический путь на волю.