Злость внутри меня стихает, будто костер, залитый водой. Теперь мне становится жалко девушку. Но несмотря на всю жалость, я не собираюсь отдавать ей своего парня. – Ты всегда будешь важной частью его жизни, – произношу я, пытаясь не заплакать. Анни испытующе смотрит на меня, изучает мое лицо, а потом улыбается одними глазами: – Спасибо. Я нервно улыбаюсь в ответ, а потом медленно ухожу в сторону леса. Вслед за Цепом. Я не оборачиваюсь, но кожей чувствую пристальный взгляд девушки.
Интересно, это тот же лес, что и в 12 дистрикте? Зеленая ветвь склоняются к моему лицу, я отвожу ее в сторону и прислушиваюсь. Не может парень так незаметно перемещаться по лесным тропам! – Цеп? – кричу шепотом. Такое невозможно? Ну, не знаю, только что именно это я и проделала. – Цеп! Хруст ветки раздается прямо за моей спиной, я вскрикиваю и оборачиваюсь. – Цеп! – испуг в моем голосе сменяется облегчением. Я так рада его видеть... Прижимаюсь к его твердой груди и понимаю, что плачу. Слишком много событий обрушилось на меня за такой короткий промежуток времени. – Рита... – шепчет парень и приникает к моему уху, – я никогда тебя не брошу... Это самые нужные слова из всех возможных, что он мог произнести!
====== Жатва ======
- Цеп! – я смеюсь и позволяю парню поцеловать себя.Потом отстраняюсь, вспомнив: – Утром Жатва! Руки юноши напрягаются, но он продолжает сжимать мое плечо: – Знаю. Слава Богу, что мои родные вне опасности. А как же Анни? Задать этот вопрос вслух я не решаюсь. Высвобождаюсь и прислоняюсь к стволу дерева. Опускаю взгляд вниз, и под моим взором сухая ветка за спиной Цепа начинает вертеться. Такое долгожданное ощущение силы пьянит меня. В обычном мире магии нет, и я уже успела соскучиться. Выходит, сейчас у меня появилась новая цель... Впрочем, кажется, это я уже говорила...
Парень пытается развернуться, но я хватаю его за плечи, удерживаю и опускаю взгляд. Ветка падает. Не хочу, чтобы Цеп узнал об этом сейчас. – И зачем ты бегала по лесу? С больной спиной-то? – возмущается парень. – Травы тетушки Смитти творят чудеса, – отзываюсь я. Но убедить Цепа не удается. Парень подхватывает меня на плечо и тащит в сторону дома.
Прохладные простыни касаются моей спины, и я буквально стону от наслаждения. Цеп усаживается рядом. – Тебе нужно поспать, – утверждает он. – Я спала целый день! – возмущаюсь я.Но Цеп, не слушая, прижимает палец к губам, призывая замолчать, и заботливо накрывает меня пестрым одеялом. – Это был день, а сейчас ночь. Завтра трудный день. Поспи, а перед Жатвой я тебя разбужу. При слове “Жатва” его голос дрожит. Слишком многого натерпелся парень... Спорить дальше я не решаюсь. Целую Цепа и закрываю глаза. Я хочу сделать вид, что заснула. Просто хочу утешить юношу. Но сон торопливо укутывает меня, и я мгновенно отбываю в царство Морфея.
- Рита! Рита, вставай! Жатва! Одно слово мигом пробуждает меня. Я вскакиваю, делаю зарядку, пытаясь пробудиться. Жатва в два часа, но к ней нужно как следует подготовиться. Цеп грустно улыбается, глядя на меня. Подбежавшая Рута залезает к нему на колени. – Здорово, что Жатва нас не коснется, правда? – тихо шепчет она. Сейчас девочка выглядит ужасно наивной и совершенно не тянет на свои 13 лет... – Здорово, – Цеп гладит ее по кудрявым волосам, а я ощущаю острый укол. В этот раз не повезет победителям Голодных Игр.
Тетя Смитти притягивает девчушку к себе и ласково подталкивает к выходу из комнаты: – Я помогу тебе приготовиться к Жатве. У Руты же вроде есть свои родители... Я заплетаю косу и выхожу вслед за ними. Тетя Смитти натирает кожу девочки мочалкой и поливает волосы водой. Я присоединяюсь к ней, поливаю шампунем курчавые волосы. Оказывается, это так приятно – о ком-то заботиться. Потом мы в четыре руки вытираем Руту банным полотенцем. Сушим ей волосы. Потом я расчесываю ей волосы массажной щеткой, а тетя Смитти вплетает в косички ленты. ( Сама удивляюсь, как из таких коротких кудряшек можно сплести косички) – Рута, а почему ты не готовишься дома? – спрашиваю я, когда девочка наконец одевает зеленое платье. Девчушка косится на меня и буднично сообщает: – Моя мама одевает младших. Я сейчас пойду ей помогать. Точно! У Руты же много братьев и сестер! Я киваю, и девочка убегает, успев поблагодарить нас.
- А ты чего стоишь? – накидывается на меня тетушка Смитти. – Почему до сих пор не в платье? Я взмахиваю руками, показывая, что из одежды у меня только школьная форма. – В моей комнате на кровати, – улыбается тетушка Смитти. Заинтриговать меня у нее получилось. Я захожу в комнату и не могу сдержать изумленного вздоха. Это голубое легкое платье, обшитое стразами. Я сама не раз западала на такие в магазинах. Одеваюсь и подхожу к зеркалу. Оно обтягивает и внизу распадается небольшим колоколом. Самый мой типаж. – Но... Как вы угадали? И где взяли ткань? – бормочу я. Та загадочно улыбается. – Это платье моей дочери. Я лишь подшила его. Тебе очень идет.
Да, мне очень идет. Я не люблю платья, но оно словно создано для меня. – Спасибо, – я улыбаюсь в знак благодарности и уже готова выбежать из комнаты, но тетя Смитти хватает меня за руку. Женщина придирчиво оглядывает мою косу, а потом качает головой. – Не хватает одного маленького штриха. – и она протягивает мне белую ленту. Вот откуда у нее столько разноцветных лент? Ловкие пальцы делают мне бант. Получается как в первом классе, но мне почему-то нравится.
- Тетя Смитти, а Рута не знает условие Квартальной Бойни? – вопрос вырывается непроизвольно. Женщина мрачнеет. – Нет. Девочка после возвращения ни одного репортажа о Голодных Играх не смотрела, – медленно произносит она. – Всей душой надеюсь, что ее не выберут. Не волнуйтесь, не выберут. На Арену отправятся Рубака и Сидер. Говорить дальше у меня не хватает сил. Вместо этого я крепко обнимаю добрую женщину. – Рит, я хочу тебе кое-что показать... – Цеп влетает в комнату и тут же останавливается. – Рита, тебе так идет... Не думала, что у него будет такая реакция. – Пойдем – покажешь, – и мы выбегаем из дома. Перед этим я успеваю натянуть темные очки и всунуть вторые в руку парню. Ни к чему, чтобы нас узнали.
Парень тянет меня за собой по улицам дистрикта. Резко заворачивает за угол и тут же останавливается. Не успев затормозить, я врезаюсь в его спину и мгновенно замечаю, как напряжены мышцы парня. – Почему не на Жатве? Этот ледяной голос заставляет меня внутренне сжаться. Миротворцы. Ладонь Цепа крепко сжимает мое запястье. Вся его поза приказывает мне не высовываться. – Да мне же уже 18. Я не попадаю под эту категорию. Миротворец хмурится и указывает стволом в сторону площади. Цеп покорно кивает и пятится, прикрывая меня спиной от сурового взгляда. – Как-нибудь в другой раз, – шепчет он.
Ничего не понимающую Руту ставят на Арену к победителям. Все тело девочки мелко дрожит. Она явно боится. Я во все глаза смотрю на Сидер и Рубаку. Крепкие, но все равно не проживут долго. – По традиции! – провозглашает черноволосый мужчина, – Сначала дамы! Его пальцы подцепляют бумажку, а потом на весь дистрикт разносится: – Рута Ласковски! Нет. Не может быть. Неужели я настолько круто изменила Игры? Девочка медленно делает шаг вперед, по ее смуглому лицу горохом катятся слезы. Она не заслужила возвращения в свой самый страшный кошмар... Внезапно мне в голову приходит совершенно безумная идея. Настолько безумная, что я задыхаюсь от восторга. Только бы все получилось... – Есть доброволец! – и я, призывая на помощь всю свою силу( в том числе, и магическую), быстро двигаюсь к Арене.
====== Открытие ======
- Есть доброволец! – повторяю я, уверенно двигаясь в сторону сцены. Миротворцы по-прежнему сжимают плечи девочки. – Это не по правилам. Выбирать должны из победителей Голодных Игр, – возражает сопровождающий, делая ладонью жест типа “Уводите”. Рута вздрагивает и закрывает лицо руками. А я перехожу к решительным действиям. Резко срываю очки и уверенно произношу: – Но я была на Голодных Играх.Уверена, что вы меня помните. Дружный стон прокатывается по всему дистрикту. Взоры всех жителей прикованы ко мне. Надо же. Действительно, помнят. Сопровождающий рассеянно щурится, изучая меня. Ситуация явно вышла из-под контроля Капитолия. А я уже беру инициативу в свои руки: – Есть доброволец, – повторяю я гораздо тверже. – Отпустите ее. Миротворцы покорно передвигают свои руки на уже мои плечи и подталкивают в сторону. Рута на свободе, и я облегченно выдыхаю.
- Ну что ж, наш первый трибут – Маргарита Драгонова! Сопровождающий уже подскакивает ко второму шару, запускает туда ладонь и выкрикивает: – Имя второго трибута... – Есть доброволец! – голос из толпы, и я замираю. Идиот. Я изо всех сил мотаю головой, призывая парня этого не делать. Но тот уже снимает очки и поднимается на сцену. – Я тоже был на Голодных Играх! – вся его поза, как обычно, защищает меня от недружелюбных взглядов.
Вся толпа приходит в неистовство. Крики: “Это же Цеп!” разносятся отовсюду. Я слышу смех и рыдания. Миротворцы палят в толпу, и какая-то старуха падает, протянув руку в сторону сцены. В горле встает ком. В этой смерти виновата я. Победители Одиннадцатого дистрикта, стоявшие на сцене, облегчено выдыхают. Сидер с жалостью смотрит на нас. Мама Руты гладит ее по курчавым волосам. Ее младшие братья и сестры вцепились в край платья. Маленькая девочка тихо плачет, а мальчик постарше что-то успокаивающе шепчет. Это последнее, что я вижу, прежде чем сопровождающий восклицает: – Но вы же не победили! Вас нет в списках!
Надо же. В прошлый раз я была в списке жителей седьмого дистрикта. Впрочем, я была готова к такому развитию событий. Резко отодвигаю Цепа в сторону и поворачиваюсь лицом к ожидающей толпе. Пальцы сами собой стягивают с шеи кулон. Этот кулон мне подарил парень после месяца знакомства. Я никогда не расстаюсь с ним. Медальон взмывает в воздух и быстро вертится. Удивиться не успевает никто. Я тренировалась, в конце концов. Через секунду взоры всех прикованы к раскачивающейся цепочке. Я нахожу руку Цепа и слегка сдавливаю ее. Взгляд парня мгновенно становится прежним. Хорошо, а то мне эти остекленевшие зрачки не нравились... – Вы не знаете, что я умерла, – четко произношу я, поворачиваясь к камере. Приближаюсь к ней почти вплотную вместе с цепочкой. – Я участвовала в Играх, и меня можно допустить к Квартальной Бойне. За моей спиной негромко кашляет Цеп. Я улыбаюсь. Ни за что не допущу тебя к смерти.
Руки парня касаются моих плеч, и он тихо шепчет на ухо: – Я все равно не смогу без тебя жить. Покончу с собой, если меня не пустят на Арену. А он действительно сможет... – И Цепа тоже, – убито заканчиваю я. Под моим пристальным взглядом медальон раскручивается, делает резкий оборот вокруг своей оси, а потом замирает в воздухе. Я, продолжая одним глазом следить за ним, оглядываю толпу. Остекленевшие взгляды жителей прикованы к кулону, а на губах у них застыла улыбка. Бедняги. Я не этого хотела... Но иначе Руту не спасти.
Я опускаю взгляд и чувствую, что мир вокруг расплывается. Медальон падает в протянутую ладонь. Все вокруг плывет, прыгает и скачет. В ушах звенит. Я никогда еще не использовала свою силу так долго. Надо же, я освоила гипноз! Ловкие руки Цепа поддерживают меня сзади. Он широко улыбается публике, руки парня обвивают меня за пояс. Продолжая держать меня, Цеп машет рукой толпе и отступает назад. Миротворцы подхватывают меня, и мир вокруг меркнет...
Открываю глаза и понимаю, что лежу на красном кожаном диване. Прохладная “ткань” освежает мое тело. Только за это люблю кожу, а вообще ненавижу кожаные диваны, они чересчур скользкие. Слегка приподнимаюсь.На тумбочке из светлого дерева стоит стакан с водой и коричневый лист бумаги. Во рту пересохло, и я с удовольствием делаю глоток. Вода с лимоном, прохладная. После сегодняшнего стресса на сцене это лучшее наслаждение. Отставляю стакан в сторону и разворачиваю лист бумаги. Корявым почерком там написано следующее: Когда будешь готова к встрече, нажми на кнопку. Какую еще кнопку?
Я оглядываюсь по сторонам и вижу красную кнопку в изголовье кровати. Это больше похоже не на кнопку, а на красный выключатель. Я щелкаю тумблером и откидываюсь на подушки. Кто знает, сколько времени осталось мне в одиннадцатом дистрикте. Спустя пять минут дверь тихонько приоткрывается. В комнату боком проскальзывает Рута. Мои внутренности сжимаются. Я не готова видеть ее слезы. – Привет, – слабо улыбаюсь я. Девочка кивает и садится на край дивана. – Ты опять готова умереть ради меня? – тихо спрашивает она. – Всегда, – отзываюсь я.
Я была готова к слезам или истерике. Но Рута не делает ничего такого. Вместо этого девочка прижимается ко мне, обнимает за плечи и затихает. Мы сидим в обнимку минуты три. Я тихо покачиваю Руту, а она наконец поднимает голову и произносит: – Спасибо. Потом малышка соскальзывает с дивана и улыбается мне. – Ты почему такая веселая? – не выдерживаю. Слова словно сами срываются с языка. Рута останавливается у самой двери. Оборачивается. – Ты же уже погибла один раз! – шкодливо блестят шоколадные глазенки. Я озадаченно смотрю на девочку, а потом смеюсь вместе с ней. Уж очень потешно выглядит физиономия Руты!
Теперь понятно. Она считает меня бессмертной. – Рута, ты была у Цепа? – мой вопрос застает ее врасплох.Девочка кивает: – Да. Он ходит как тигр по клетке. Зато закружил меня, – хвастовство девочки выходит каким-то рассеянным. Интересно, о чем думал парень, когда кружил девочку по комнате? Подумать об этом и сказать что-либо Руте я не успеваю. В дверях появляется миротворец. – Время! – Не забудь прийти ко мне, когда вернешься! – успевает крикнуть девчушка, прежде чем дверь закрывается. Когда... Даже не если...
Следующий посетитель появляется практические сразу. Тетя Смитти с порога протягивает мне фляжку. – Держи, восстанови силы-то! Это очередной травяной отвар, который приятно пахнет мятой и барбарисом. Я выпиваю его за несколько глотков. Тетя Смитти с жалостью качает головой. – И как ты на Арене будешь-то? Силы-то... – Справлюсь, – усмехаюсь я. Женщина грустно улыбается: – Спасибо за Руту. Интересно, что она думает? Как на нее повлиял гипноз? Как она думает, почему я оказалась здесь? – Я сделала бы это еще раз, – я отдаю ей пустую фляжку. Тетя Смитти касается моей руки. Замирает, глядя на массивный перстень на моем пальце – подарок Цепа, который я не снимаю. Даже странно, но это кольцо – единственная вещь, которая перенеслась со мной в настоящую жизнь.
- Не может быть... – шепчет она, а потом смотрит на меня широко распахнутыми глазами. – Ты знала Алана? – Алана? – его имя заставляет мое сердце бешено колотиться. – Я знала Алана... Мы...были...из одного...дистрикта... – каждое слово дается с невероятным трудом. Женщина долго смотрит на меня: – Седьмой дистрикт. Маргарита Драгонова. – наконец глухо произносит она и закрывает лицо ладонями. – Алан... Мой сын отдал за тебя жизнь! – Ваш сын? – ахаю я.
Алан был моим братом... Тетя Смитти... Этого просто не может быть! Комментарий к Открытие С наступающим вас)))
====== Анни ======
Губы женщины трясутся. Я кошусь на часы. Всего 5 минут. Как я могла не понять, с кем общаюсь? Тетя Смитти поднимает голову и в упор смотрит на меня. – Мой сын... Ты наверняка ему очень нравилась... – задумчиво произносит она. – Это тебе. – в мои протянутые руки падает тетрадь в черной клеенчатой обложке. – Мне кажется, так ты сможешь лучше его понять... – Не надо! – выпаливаю я. – Алан не любил меня, просто хорошо относился... Мы мало знали друг друга... Та качает головой: – Цеп ни за что не отдал бы тебе это кольцо, если бы Алан не любил тебя. Я слишком хорошо его знаю... – Но эта вещь ваша! Ал – ваш сын! – все еще возражаю я, пытаясь отдать тетрадь. Тетя Смитти качает головой: – Эту тетрадь мне доставили две недели назад из Седьмого дистрикта. Его вещи разобрали, а она оказалась никому не нужна...У меня знакомые среди “мусорщиков” в Капитолии. Я достаточно хорошо знаю моего сына. А ты – нет. Кстати, – женщина таинственно понижает голос, – эта вещь была с ним на Арене. Я недоверчиво смотрю на обложке. Обычная черная тетрадь с красным символом. Таких полно в наших магазинах, но, наверное, так мало здесь... – Вы уверены? – спрашиваю я. Тетя Смитти кивает и крепко обнимает меня.
- Время. Ее уводят. Я жадно приподнимаю обложку. Почерк парня очень аккуратный. Строчки наплывают друг на друга, а местами чернила расплываются.
Я не знаю, как теперь сложится моя жизнь. Цеп лучше меня сможет позаботиться о маме. Она очень расстраивается, когда видит свежие шрамы на моем лице. В конце концов, брат не сможет защищать меня вечно. Почему я выбрал именно Седьмой дистрикт? Лесорубы всегда казались мне очень дружелюбными.