- Она? – шепчет Рейн, догадываясь.
- Да, - кивает Минс, - послушай.
И она зажимает кнопку проигрывания записи; дампира пробивает озноб – её мелко трясёт, она тяжело дышит, но не может сказать и слова; за неё начинает чужим голосом говорить сообщение:
«Если вы слышите эту запись, то, значит, я уже мертва…»
Голос принадлежит Габриеле, и Рейн резко подрывается с места, выхватывая дрожащими руками диктофон у Минс. Она старается слушать, всё запомнить, но собственные всхлипы оглушают: Августини говорит, что знает о готовящемся нападении, просит Бримстоун приютить тех, кто останется в живых… в особенности её малышку, любимую Рейн. Слёзы обжигают щёки, но дампир продолжает слушать и узнавать много нового: Августини лично просит Минс тренировать её, научить всему, что та знает. И когда голос резко перебивается сторонним шумом, дампир сильно напрягается, сжимая в руке диктофон – голосовое сообщение окончено.
Последнее, что въедается ей в голову, что Габриела говорит, что она любит и будет скучать по своей приёмной дочери.
Несколько минут полукровки проводят в полнейшей тишине, пока Минс не разбавляет ту своим голосом:
- Августини была мне не просто подругой, Рейн, - она старается говорить всё также уверенно, сидеть ровно, но Рейн чувствует, как ей нелегко, - и я хочу исполнить её последнюю мечту. Хочу… чтобы она гордилась своей дочерью – тобой, Рейн. И те суки… они просто не должны жить.
- Минс, - шепчет Рейн, - спасибо.
Дампир ей улыбается и, привстав, обнимает полукровку за плечи, а когда отстраняется, говорит:
- Пойдём. Машина уже здесь. До Бримстоуна ехать будем всю ночь.
У Рейн на душе становится легче. Даже после смерти Габриела не бросает её, а продолжает вести по правильному пути. И дампир очень благодарна ей за всё то, что она для неё делала и делает.
========== Триумф. ==========
Он находит её губы в полной темноте; целует рьяно, страстно, исследует языком её рот. Его холодные стальные пальцы проходятся по разгорячённой коже; женщина в объятиях извивается змеёй, выгибается в спине, громко стонет. Им плевать, что их могут услышать – сегодня они посвящены сами себе. Он отрывается от очередного поцелуя, переворачивает её на живот, оглаживает спину, бёдра, мнёт кожу, кусает; ему всё мало, мало. Блондинка запрокидывает голову; мокрые пряди противно липнут к лицу.
- Нас услышат, Симон, - на выдохе произносит она. За непокорность получает удар по ягодице. Он не разрешал ей говорить.
- Плевать, - рычит как зверь, покрывая поцелуями её спину. – На всех плевать. Я могу позволить себе хоть немного расслабиться?
- Столько работы? О-о-х… - металлические пальцы проникают в неё, начинают двигаться; от горячего и холодного голова кружится.
- К чёрту их всех, моя дорогая Fräulein, - Кригер целует внутреннюю сторону бедра. – Особенно моего брата. Этот welpe постоянно путается под ногами. Видите ли, хочет доказать свою важность в миссии. Тупой кусок Esel Knödel! Лучше бы он сдох в младенчестве; только позор мне.
- Забудь, - она тянется к нему за поцелуем, но Симон отталкивает её, - сегодня ты здесь, со мной.
- Да, Fräulein Батори, с тобой, - улыбается он и входит в неё резко, начинает двигаться размашисто-быстро, заставляя её громко кричать.
Менгеле принадлежит ему. Все они тоже ему рано или поздно будут принадлежать. Покоряться, подчиняться…
Он сожмёт весь мир в своих руках. Осталось совсем немного до его триумфа. А пока что… он покажет триумф своей любовнице, которая уже давно стала его собственностью.
========== Чёрный вигвам. ==========
Они обходят призрачный дом стороной; руины похоронены под многолетней листвой, обвиты дикими растениями; поджечь бы всё это дерьмо, и покончить с этим навсегда. Но агенты знают, что всё намного сложнее. Пробираясь через зарослевые гущи, они находят потайной вход в имение почившего пастора: двери в погреб так и не были заколочены – лишь сцеплены старым ржавым амбарным замком. Дампир задевает его клинком, и металлическая дуга осыпается крошкой. Агенты входят внутрь, спускаются по лестнице, осматривая каждый уголок призрачного здания; внутри всё оставалось нетронутым, но покрытым многолетним слоем пыли и паутинной сетью. Светлана проходит вдоль переключателя и по привычке щёлкает по нему – лампочка на потолке загорается мутно-жёлтым. Электричество? Здесь? До сих пор работает?
Завороженные странным, почти обыденным, они готовы идти внутрь, но тут же слышат громкий хлопок, и Стренджер бросается к выходу – двери погреба оказываются наглухо закрыты снаружи. Светлана хмыкает; в нос ударяет противный запах серы.
Кто-то хочет, чтобы они оставались здесь.
- Дом с призраками? – спрашивает она у Стренджера, но тот молча спускается по ступенькам, отворяя двери в одну из комнат.
Люпеску идёт за ним, так и не отпустив рукояти клинков. Они выходят в просторную гостиную, мебель в которой была не тронута временем; кажется, будто они вернулись в прошлое, на несколько лет назад. Здесь было светло, по-своему уютно и комфортно. Джошуа и Светлана поворачивают головы на посторонний звук: часы на стенах тикают, но стрелочки не ползут по цифрам.
Здесь остановилось время.
- Как думаешь, куда мы попали? – задаёт она вопрос, и мужчина подходит к шкафу, открывает его и начинается рыться в чужих вещах.
- Считай, что в чёрный вигвам, - бросает он.
- Таинственное место, где остановилось время? - усмехается Светлана. Она всегда думала, что это всего лишь миф, детские сказки, но всё оказывается куда прозаичнее.
Пока они здесь, приглашённые на чаепитие кем-то невидимым и неизвестным, они сделают всё, чтобы найти улики, доказывающие причастность Растина Парра к оккультизму.
Либо что-то ещё.
========== Прибытие. ==========
Они добираются до базы Бримстоуна с рассветом; Рейн смотрит в окно грузовика, наблюдая мощное здание, будто построенное прямиком в скале; не то, что Спокхаус, похожий на небольшой двухэтажный загородный домик. Но когда она замечает красные полотна на бетонных стенах с изображением знамени Третьего Рейха, то не может поверить в происходящее, протирает глаза: нет, не иллюзия – они действительно на немецкой военной базе. Минс, что, всё это время обманывала её, вела в ловушку?
Когда машина останавливается у ворот, дампир выскакивает на улицу вслед за своим новым учителем, и, не проходят они и пары метров, как Рейн хватает женщину за ткань платья, поднимая её в воздух и больно прислоняя к стене. Военные, заметив назревающий конфликт, хватаются за ружья и направляют их в стороны полукровок; пусть сука дёрнется, и она труп.
Минс лишь ухмыляется жалким потугам Рейн.
- Ты говорила, что мы выступаем против нацистов, - рычит дампир, - а что я вижу? Всё это время ты вела меня за нос!
- Отпусти, - резко обрывает Минс, и дампир осекается как от пощёчины, ставя полукровку на землю. Женщина поднимает руку, и военные успокаиваются и разбредаются прочь – ложная тревога. – Что ты себе позволяешь?
- Что ты себе позволяешь?! – кричит Рейн.
- Ты глупая, агент, - бросает Минс, ударяя дампира по лицу. Только жестокость, только дисциплина – самый эффективный способ успокоить рекрута, и дампир затихает, потирая раскрасневшуюся пульсирующую болью щёку. Она зло смотрит на полукровку, стараясь погасить внутренний шквал эмоций. В Спокхаусе с ней никогда так не обращались. - Прекратить истерику немедленно!
- Ты. Работаешь. На. Них.
- Ты привлекаешь к себе много внимания, - произносит Минс, понизив голос до шёпота. – Габриела говорила, что с тобой нужно быть осторожнее, иначе из-за тебя наша миссия пойдёт под откос.
- Какая миссия?
Минс осматривается: никого, они одни, значит, можно рассказать ей.
- Бримстоуну пришлось внедриться в доверие к нацистам, чтобы мы уничтожили их изнутри. Тебе такое простое не приходило в голову? Они в численном преимуществе, нас мало, но так проще раздобыть их секреты. В том числе и тайные артефакты.
- Артефакты?
- Тише! – осекает её Минс, когда мимо них проходят два солдата. – Поговорим позже. А сейчас идём, нам пора выгружаться. И я должна показать тебе твою комнату.
Она снова улыбается, как ни в чём не бывало, а у Рейн внутри всё горит раскалённой спицей. Но она не может не доверять Минс, хотя вся эта затея ей чертовски не нравится; но у них общие цели, и дампир, выдохнув, идёт к грузовику, выгружать свои вещи.
Если что-то пойдёт не так, - она клянётся, - всё здесь к чертям уничтожит.
========== Чужая среди своих. ==========
Рейн молча идёт за Минс по ленточным коридорам, не смотрит на мимо проходящих солдат, старается игнорировать собственные эмоции. Очень скоро они доходят до металлической двери, и, открыв её, входят внутрь одной из спален – теперь эта комната принадлежит Рейн. Дампир садится на кровать, на самый край, ближе к окну; одёргивает тканевую штору, чтобы посмотреть на мир – ничего интересного, только военный полигон, на котором тренируются солдаты.
- Рейн?..
Дампир поднимает голову, и Минс, стоящая до этого в дверном проёме, подходит к ней и присаживается рядом. Рейн не хочет разговаривать – в её голове перемешивается всё больше информации с каждой секундой, проведённой на базе.
- Извини, я не могла иначе.
- Всё в порядке, - отвечает дампир. – Я понимаю, что ты хочешь казаться своей в доску. Но… Зачем мы здесь?
- Бримстоун считает, что нацисты ищут древние артефакты, чтобы дать возможность Гитлеру преуспеть в его кампании. И мы должны помешать ему в этом, найдя реликвии первыми.
- А зачем тут я?
- Тебя пытались подготовить к этой миссии с самого начала, агент Рейн, - кивает Минс. – В тебя верили. Габриела этого хотела. К тому же в тебе есть определённые таланты, о которых тебе не рассказывали.
- Таланты?
Полукровка резко переводит тему разговора:
- Через час собираемся в зале для брифинга. Там всё тебе расскажут. Отдыхай. Кстати, - Минс улыбается, указывая ей на дверь в ванную. – Там тебя ждёт подарок.
И уходит, оставляя полукровку одну. Как только входная дверь запирается, Рейн позволяет себе встать и пройти в ванную; входя внутрь, она видит на раковине небольшую коробочку с тем самым подарком, который ей обещала Минс.
Найти краску для волос сейчас не просто, но дампир постаралась это сделать. Рейн улыбается; может, зря она себе накручивает? Пока что всё идёт не так уж плохо.
А может даже лучше.
========== Загадки Растина Парра. ==========
Они находятся здесь слишком много времени, но, вполне возможно, что заблуждаются – они оказались в той точке, где понятия времени не существует. Люпеску осматривает множество фотографий, висящих на стене; чёрно-белые снимки хранят память о Растине Парре: с каждой фотокарточкой детей около пастора становится всё больше, но на последней они все – больше десятка – исчезают, и священник стоит там, в прошлом, ещё живой, один, держа в руках странную конструкцию, похожую на амулет ловца снов. И Светлана интересуется странным устройством, внимательно вглядываясь в зернистое изображение; кажется, будто изделие сделано не из подручных средств, а из длинной кости – такие точно не могут принадлежать детям; изогнутое полумесяцем с острыми концами… Оно точно нечеловеческое.
Дампир вытаскивает фото из рамки и прячет его в карман, возвращаясь взглядом к Стренджеру; Джошуа времени не теряет: он нашёл где-то старые рукописи пастора и, кинув их стол, стал изучать. Мужчина проводит пальцем по пожелтевшим страницам, иногда хмыкая, будто находя ответы на многочисленные вопросы; Некра подходит к нему за спину, заглядывает через плечо – она замечает рисунок человечка из веток и под ним надпись – твана.
- Это они?..
- Телепортаторы, - твердит Стренджер. – Алхимия, магия… Гадкая паранормальщина.
- И, что, мы здесь застряли?
- Нет, - он резко захлопывает книгу, - если найдём в этом доме то, что завлекло нас сюда.
- То есть?.. – Люпеску его не понимает.
- Обратная твана, - говорит мужчина загадками и резко встаёт с места, идя к выходу из комнаты.
Светлана не может даже сообразить, что творится в голове у её напарника, поэтому молча следует за ним, надеясь, что очень скоро они выберутся из западни. Дампир не сразу осознаёт, что вполне возможно ответ на загадку священника лежит у неё в кармане.
Они не знают, что всё это время за ними наблюдает таинственная тень.
========== Смена имиджа. ==========
Рейн отстригает свои волосы резко и быстро; тёмные локоны падают в раковину; с каждой секундой их становится больше. Ножницы чикают по всей голове; она смотрит на себя в зеркало, отмечая изменения; кисточка и грязная миска стоят в стороне; белые каёмки на тарелке окрашены кислотно-рыжим. Она хочет быть похожей на Габриелу, и последний ингредиент для преображения ей принесла Минс – у неё новая жизнь, и возвращаться к старой она теперь не хочет.
Ей не к кому возвращаться.
Дампир насухо вытирает волосы и смотрит на своё отражение, на проделанный результат: волосы теперь короткие, не доходящие до плеч, красноватого оттенка, подчёркивают её серо-голубые глаза. Рейн улыбается самой себе, а потом обхватывает себя за плечи – если бы Габриела была жива, здесь, рядом, то окружающие приняли бы их за единокровных родственников. Дампир поджимает губы – она так скучает по всем из Спокхауса: Хэпскомб, Элспет, Светлана… чёрт побери, да она даже скучает по ворчанию Стренджера! Она бы всё отдала, лишь бы увидеть их ещё раз…
Но тут же осекается: они не вернутся, они все мертвы.
Рейн резко поднимает голову на скрипучий звук и видит в дверном проёме Минс – она пришла, чтобы сопроводить её на совещание. Полукровка удивляется смене имиджа своей ученицы.
- Тебе идёт.
- Спасибо, - Рейн, отведя взгляд, заправляет прядь за ухо.
- Пошли. Через двадцать минут начнём.
Минс уходит, и Рейн, бросив всё, идёт следом, уже раздумывая над тем, что её ждёт в дальнейшем…
========== Новенькая. ==========
- Слышала?
Он входит в её комнату без стука – впрочем, как обычно – замечая, как она припудривает свой нос, надевает марлевую повязку – снова хочет сделать вид, что много работает. Как будто её окружают ничего не понимающие придурки… Симон, оперевшись спиной о стену, скрещивает руки на груди, смотря на любовницу, так и не решившую к нему повернуться; ему не нравится её тон, но кто он такой, чтобы указывать её законное место?
В будущем она узнает, кто он…
Симон ухмыляется собственным мыслям и отвлекается, когда Менгеле, наконец, поворачивается к нему, скрипя крутящейся табуреткой.
- Что слышала?
- Минс нашла очередную шлюшку для наших целей, - он улыбается, - говорит, что на этот раз всё пройдёт нормально. Это уже какая? Седьмая, по счёту?
- Мне плевать на её рекрутов, - бросает Батори. – Все знают, что она подстилка Юргена Вульфа, поэтому он её бережёт. А эта сдохнет так же, как и остальные. Сама же не пойдёт под нож. Узкоглазая уродка…
Симон знает, что Батори хочет занять место Минс, но куда ей до полукровки, предавшей всех и вырезавшей почти всю свою семью ради целей Третьего Рейха? Менгеле лишь показывает свою никчёмность и любовь к обезображиванию людей, хотя с самим Симоном она когда-то поступила по-божески, а вот с его братом… Кригер знает, с кем лучше всего проводить ночи напролёт.
Он знает всё, а Зигмунд – ничего. И это к лучшему. Для обоих.
Где его место, а где брата?
- Ну, не скажи, - спорит Кригер, вытягивая металлическую руку и осматривая, как гуляет свет по блестящему протезу, - вдруг ей повезёт. Вдруг она окажется особенной?
- И почему она не может найти просто вампиров?
- Потому что они тупые как пробки. Собирайся, нас уже созывают.
И уходит. Менгеле хмыкает ему вслед, а потом встаёт и уходит из спальни. Ей интересно, что будет с новенькой в итоге. И не станет ли она, в конце концов, ещё одной подопытной для её личных экспериментов – в морге уже некуда складывать трупы полукровок.