– Мне нужно знать… – Она приблизилась к ним и продолжила: – Видели ли вы кого‑нибудь еще с судна и с чего вы решили, что там сокровища?
Гном покосился на своего воспитанника и подхватил:
– Ну! Говори, мне и самому интересно, чего это ты с этим негодяем связался, да еще все твердил про сокровища.
– Был ли еще кто‑нибудь на судне? – вновь спросила Лундес, перебив гнома. – Живой?
Она замерла, ожидая ответа. Хотела узнать, как оказалась на корабле, кто ее вез, куда и что, в конце концов, произошло за то время, пока она отсутствовала.
– Не знаю, – Марло пожал плечами. – Это эльф твердил, что там должны быть сокровища. Он вообще дикий и опасный, но не силой, а подлостью – может зарезать со спины. А еще он любит наблюдать за портом. Нападает на шлюпки, когда те пристают к берегу. Грабит товар. А тут судно, разбитое в пух и прах с помощью магии. Это ведь видно, эльфы и люди на такое нагляделись, вот и видят сразу, где пушки поработали, где маги. На берег вынесло шлюпку, пятеро живые были, их тут же утащили куда‑то охранники порта. Может, в город, может, еще куда. Остальные вроде все мертвецы.
– И много? Мертвецов? – ужаснулась Лундес.
– Не знаю. Я не видел, все эльф. Могу лишь сказать, что противники ваши явно были сильные маги. В ту ночь был настоящий ураган.
– Да, – согласился Барли, – давно я такого шторма не видел. Все сразу поняли, что война магов. Эсмелеи, должно быть.
– Эсмелеи, – тихо повторила Лундес, опасаясь, что эсмелеи то и были. С этого момента она стала еще сильнее волноваться за Ми́ло. Глэ́дис и Владимир не вызвали у нее таких переживаний. Как бы они ни старалась, но, даже понимая, как на самом деле погиб Фредрик, она не могла хорошо к ним относиться. Зелье? Пусть так. Однако теперь ей предстояло начинать новую жизнь без Фредрика. Так что ей было все равно, что стало с Владимиром. А Мило – был ли он на судне, выбрался ли из Берона живым? Неужели нет? Неужели не выбрался и погиб?
– Те живые, кто их увел? – спросила она.
– Я, кажется, сказал кто. – Марло напомнил: – Охрана порта.
– И куда их могли отправить?
– Ну, если все на корабле были магами, то, думаю, стража отвела их за стены в город, в безопасность, и, возможно, они уже на аудиенции у советников. Если нет… кто знает? Разве что негодяй эльф и знает. Он же следил, он же везде сует свой нос и острые уши. Только бы поживиться.
– Так с чего он решил про сокровища? – все никак не могла разобраться Лундес. Она на самом деле и сама понятия не имела, что это был за корабль, на котором ее везли, и кто был на борту. Ничего не знала про команду и были ли ценности на судне, лишь хотела узнать, где Мило и что произошло с ней.
Марло ответил:
– Эльф, думаю, рассудил просто. Корабль разбился, и на его уничтожение и преследование, судя по магическому шторму, тратили силы сильнейшие темные маги. Вот и он и решил, что на корабле было много ценностей. Это так?
Барли толкнул парня в бок и буркнул:
– Не лезь не в свое дело…
Лундес замерла под пристальным взглядом Марло, потом отрицательно покачала головой и сказала:
– На борту ничего не было. Как мне попасть за стены?
Они переглянулись:
– Сложный вопрос. Это зависит от того, кто вы и ждут ли вас там. За стенами живут только лучшие, как говорят, только маги, высшие чины и народ – вроде как истинные жители Марте́нзи. А все остальные – воры, преступники, бедняки и прочие – отправляются за стену, и путь внутрь для них закрыт.
– А как они узнают, кто вор, кто убийца? – спросила Лундес. Ей это не нравилось. Как можно отправить кого‑то умирать за стену, когда идет война?
– Они же маги, – не удержался от презрительного тона парень, и гном в который раз толкнул его, указав настороженным взглядом на волшебницу.
Лундес немного помолчала и задала очередной вопрос:
– Разве никто не может пробраться в город через стены? Тайком, поверху. Если столько воров и преступников собрались разом в одном месте, разве никто не пытался и не смог?
Гном фыркнул:
– Пытались, и не раз. Но только те, кто вообще далек от магии и недалек умом. Город защищен не только этой стеной, но и магией. Речь о сильнейшем поле, которое не пропустит чужаков. Не пропустит как врагов, так и «лишних своих».
– А охрана? Тоже маги?
– Некоторые да, некоторые нет. Центральные ворота, конечно, охраняют маги. Наше поселение вокруг стены – тоже часть города, и уверяю вас, что даже не малая его часть. Своя стена у нас тоже имеется, но она гораздо слабее и самая внешняя. Да и охраняют ее не маги, а простые стражники.
– Ну, допустим, я маг и у меня важное послание к совету. Как мне добраться туда? – поинтересовалась Лундес.
– Вам нужно идти к главному входу, там есть официальный представитель коронного магического зала. Вы изложите ему суть дела, и он обязательно договорится, чтобы вас провели внутрь. Конечно, не раньше, чем обсудит ваш визит непосредственно с советниками.
– Но это же абсурд. Что, если дело тайное, касается только советников и сообщить о нем я могу лишь советникам? Как же тогда?
– Тогда вам придется убедить представителя, что советники вас ждут, или сообщить, что дело не терпит отлагательств и может быть изложено только советникам, – пояснил Барли. – Потом ждать и надеяться, что представитель довольно быстро уточнит, так ли это.
– А если советники не знают о моем приезде? Если это инициатива с моей стороны и со стороны тех высших лиц, что меня послали? – Импровизация, решила Лундес. Только импровизация.
– Сейчас война. Все высшие лица, которые контактируют с советом, полагаю, знают об этом, так что не стали бы посылать кого‑то в замок без договоренности. Она у вас есть?
– Что?
– Договоренность, какая‑нибудь бумага, – объяснил гном.
– Не многовато ли вы знаете о таких официальных вещах для, как вы себя назвали, «отброса», а?
В ее голосе не было презрения и неприязни. Она назвала его так, как он сам называл себя, и своим тоном показывала, как глупо было опускать так низко самого себя.
Гном покачал головой и проворчал своим басом:
– Про представителя всем известно. Мы не раз пытались прорваться на аудиенцию к советникам, чтобы изложить наше опасное и жалкое положение и ждать, что нас пропустят за стены. И каждый раз представитель повторял одно и то же. То, что я рассказал вам.
– И как это происходит?
– Заходишь к нему в сопровождении стражи, он поднимается и разглядывает тебя, словно ты жертва, которую он собирается расчленить и ограбить…
– Уверена, вы преувеличиваете, – не поверила Лундес.
– Нет, нет, не преувеличиваю. Именно так. Он разглядывает одежду, прикидывает, кто мы, откуда, с какой целью, а затем делает выводы и начинает говорить с тобой соответственно твоему положению.
– Он маг?
– Маг. Помню, я пришел тогда к нему, он изучил меня, а далее спокойно спрашивает: «Чем я могу помочь?» Я ему отвечаю, что мне нужно поговорить с советом, что я и мой приемный сын голодаем, что мы не воры и умеем работать руками. И не хотим погибнуть, если враги нападут. Он выслушал и говорит: «Вы можете доказать мне это?» Представляете! Доказать! Как я могу доказать? То, что я не вор. Они могли бы посмотреть в свои дела, последить за моей жизнью. Как еще я могу это доказать?
– Но, вероятно, у них и вправду нет выбора. Как они поймут, что перед ними честный гном, а не вор? – Лундес не видела в этой системе ничего ужасного. Она даже понимала ее. И сразу же вспомнила тирана Георга. Вот там, если бы гном осмелился явиться с такой просьбой, никто не стал бы вежливо с ним говорить: гном бы давно уже болтался на виселице или лежал бы в могиле с отрубленной головой.
– Проклятье! Да, ты точно волшебница, одна из них. Вот сама мне скажи, я похож на вора? Если да, то почему говоришь со мной?
Лундес устало покачала головой:
– Пообщавшись с вами, я, возможно, могу судить, вор вы или нет. Представитель не просто так задавал вам вопросы. Обычный способ. Представьте, сколько таких просителей является к нему. Уверена, не все настолько честные, как вы. И если всем он будет верить на слово…
– Но вы же маги! Проверьте магически! – не выдержал гном.
– Вы явно далеки от магии. Не думайте, что для любого мага так просто лезть в чужую голову, и уж тем более для хорошего мага. Это запрещено.
– А я разрешу лезть в свою голову, лишь бы они мне поверили и пустили за стены!
Марло все это время с печальным лицом стоял в стороне, скрестив руки. Лундес вздохнула:
– Если я отправлюсь к представителю, я попробую замолвить за вас слово.
Гном тут же посмотрел ей в глаза:
– Вы серьезно?
Лундес кивнула.
– Ну, за это надо выпить! – приободрился он. – Я пойду приготовлю ужин, вы ведь погостите у нас, вам ведь пока что некуда идти…
Эверли не успела сказать и слова, как гном умчался в сторону пирса, и какое‑то время Марло и Лундес следили, как мелькает его черная фигурка вдали и слышится скрип досок под его ногами.
Некоторое время оба молчали, затем Марло тихо сказал:
– Вы простите его. Вы не первая, кому он рассказывает все это. Не первый маг, если быть точным. Если он чувствует, что рядом кто‑то из высших кругов, то тут же пытается доказать им что‑то. Все это время он и ждал от вас этих слов – про то, что вы поговорите с представителем.
Лундес в который раз тяжело вздохнула, Марло забеспокоился:
– Просите нас. Мне так стыдно за него. Вы едва стоите на ногах, а мы сразу же загрузили вас своими проблемами. Наверное, мы и правда дикие совсем в ваших глазах. Может, и верно, что нас отделяют стеной.
Лундес положила руку ему на плечо.
– Дело не в этом, – возразила она. – Просто я не уверена, что смогу помочь вам, хоть и постараюсь. Возможно, я сама не попаду туда, а мне очень нужно попасть. Если… если… – Она замерла: – Я хочу найти своего друга, он воз… нет, он точно был на борту, и я хочу убедиться, что он был среди живых. Я должна попасть в город. Поэтому я, так или иначе, отправлюсь к представителю и попаду на аудиенцию.
Марло улыбнулся и просто заметил:
– Ну что ж. У вас гораздо больше шансов попасть туда, чем у меня или у моего дяди. Вы – маг, белый маг, и, кажется, не слабый. Это понравится представителю.
– А у ваших врагов магия есть?
– У саагов?
– Да. У саагов.
Марло кивнул:
– Мглистая вроде. Они оборотни и частенько «благоухают» как мглистые. Хотя в такие времена опасаются разных магов.
– Этого я и боюсь. Раз идет война, то меня скорее не пропустят в город, чем вас. Я маг, а вы нет. Я скорее могу оказаться вражеским шпионом, верно…
– Но у вас же послание к советникам. Вы же…
– Я не говорила так. Я сказала, а что, если бы у меня было послание. А у меня его на самом деле нет. И судно мое случайно забросило сюда.
– Да, – Марло понурил голову, – проблема.
– Еще и какая, – согласилась Лундес.
– Мой вам совет. Не говорите дяде пока. Хоть поедите и будет крыша над головой.
– Сначала я хотела бы осмотреться в городе. Сама. В одиночку.
– Конечно. – Марло размял плечи. – Без проблем. Позвольте, я лишь покажу вам кое‑что. Не клад, конечно, но это прибило к берегу. Уверен, что с вашего судна. Мне удалось спрятать это еще до появления эльфа. По праву все это ваше.
Он жестом позвал ее за собой.
Какое‑то время они шли по темному берегу, затем вышли на песчаную тропу и двинулись вперед на небольшую возвышенность.
– Стойте здесь, – сказал он, после чего стал ногами отмерять шаги и все время поглядывал на дерево, что росло чуть в стороне. – Было бы светлее, было бы лучше видно, где недавно копали, а так… – послышался голос из темноты. Потом вытащил из‑за дерева лопату и стал копать, да так ловко и быстро, что вскоре на поверхность с грохотом поставил сундук и раскрыл его.
– Одежда, – изучив клад, сказала Лундес. Она с интересом склонилась над сундуком. Кому принадлежала найденная одежда, эльфийка явно не знала, но тогда ей было все равно. Да. Рифус бы ее за такое живьем съел. Принцесса носит не пойми что! – Хорошо, что земля не попала внутрь.
– Ну, я же аккуратно.
– Зачем было закапывать сундук с одеждой…
– От эльфа, он бы забрал все себе.
– Женскую одежду? – не поняла Лундес, затем повнимательнее изучила вещи.
– Мужскую одежду, – поправил Марло. – Простите, другой нет.
– И ты сразу же решил, что одежда моя. Как понял, что она мужская, – заметила принцесса. Нет, Рифус бы ее точно не простил. В кого она превратилась?
– Ну, вы же, маги, не носите платьев. Что женщины, что мужчины, – начал оправдываться паренек.
Лундес оторвала свой взгляд от сундука.
– Кто тебе сказал этот бред?
Тот потупил взгляд и поспешил сообщить:
– Я, пожалуй, пойду. Если хотите найти наш дом, то это несложно. Спросите, где живут Хорсты, вам в любой таверне скажут.
Он поспешно растворился в ночной мгле.
Лундес стремительно развернулась и, склонившись над сундуком, стала рыться в нем. Она напряженно вглядывалась в каждую складку, хоть отлично понимала, что искать жезл там было глупо. В каком‑то сундуке. С чего бы ему там быть? В какой‑то момент она села возле откинутой крышки сундука и провела руками по лбу.
– Так. – Эверли покосилась на чернеющее море. Это нужно было постараться так засидеться в видении, чтобы жизнь настолько сильно изменилась. Лундес зло брало. Как она могла быть такой глупой? Ведь Фредрик говорил, что в видении нельзя находиться долго. И что теперь? Если Мило погиб, пытаясь защитить ее, она бы себе этого не простила. К тому же она считала, что потеряла жезл Фредрика. По ее мнению, оружие могло остаться на судне или оказаться на дне моря.
Разволновавшись, принцесса поднялась на ноги, убрала одежду в сундук, временно опустила его в раскопанную яму, чтобы не так бросался в глаза со стороны, затем завернула рукава и быстро направилась обратно к берегу, где шумело немного стихшее море. Она прошла только два шага, когда перед ней вспыхнул свет. Отпрыгнув назад и издав нервный возглас, она чуть было не свалилась в яму на сундук.
– Все в порядке? – послышался уже знакомый голос. Лундес, едва устоявшая на краю ямы, выпрямилась и придержала рукой волосы, которые ветер упорно сдувал ей на лицо.
– Слава Ралусу! – воскликнула она и к своему величайшему удивлению и к удивлению самого ангела кинулась к нему и обняла. – Адент, как же я рада вас видеть!
Затем она опомнилась и поспешила отойти в сторону, тихо извинившись:
– Простите, я не хотела.
Адент мирно сказал:
– Я рад, что мы поладили, Лундес.
– Это чудо, что вы здесь, Адент. Я вообще ничего не понимаю. Где я, зачем, но самое главное – как?
– Месяц – большой срок.
– Месяц? – ахнула эльфийка. – Но ведь я ненадолго задержалась в видении.
– Душа не всегда верно воспринимает время, выходя из тела, – пояснил Адент. – Я рад, что ты жива. Хоть другие уверены, что нет. Даже Фавластас. Это тебе на руку.
– Как насчет остальных? Мне бы жезл найти…
– Он у Элестера. После ухода Фредрика мы все, честно говоря, не верили, что ты вернешься.
– Кто это – мы? – осторожно спросила Лундес.
– Ангелы. Жезл сам оказался у Элестера, когда ты вроде как была признана мертвой. Ты была близка к этому. Я думал, что ты уже не вернешься. Никто не ожидал от тебя месяца. – Адент явно чувствовал себя виноватым из‑за того, что поспешил с выводами, но потом добавил: – Я рад, что ты не сдалась. И не важно, что жезл у Элестера, это еще не проигрыш.
Лундес кивнула:
– Я не хочу, чтобы кто‑нибудь пока знал о том, что я жива.
– Никто и не узнает. Я не вмешиваюсь в это.
– Я могу задать лишь один вопрос? Мне очень важно знать.
– Что произошло за месяц?
– Нет. Жив ли Мило, был ли он на судне?
– Вопроса была два, – заметил Адент.
– Да. Не умею я по одному, – призналась принцесса, передернув плечами.
– Мило жив, и он за стенами города. Я ответил на твой вопрос?
Лундес кивнула:
– Благодарю вас, святейший!
Тот слегка опустил глаза и исчез. В этот момент ветер резко поменял направление и, перестав дуть в спину, бросил горсть песка Эверли в лицо. Она сморщилась и развернулась. При этом она подумала, что пора сменить одежду и отправиться в город, а то на берегу становилось уж очень неуютно, волны опять набирали силу. Хорошо, что Адент пришел до того, как она бросилась к перевернутому кораблю в поисках жезла. Лундес посмотрела на волны – темные и неприятные.