Распахнув дверь, воровка прошла прямиком к странному сооружению в центре зала.
– Ты как, цел? Всё нормально? – больше для проформы поинтересовалась она, обойдя стальной цилиндр, обхвативший Брэма, и оставив на поверхности одну только голову.
– Его стража закинула меня в эту штуку и свалила! Я не могу пошевелиться, чтобы один из шипов не впился мне под кожу! Всё ли нормально?! Просто замечательно!
– А что сам аристократ? – спросила Руна, навалившись на рычаг сбоку.
– Свалил вместе со стражей и обещал мне много незабываемых часов потом, – поморщился Брэм, обессиленно вывалившись из раскрывшейся камеры. – Дьявол! Не думал, что мышцы так быстро затекут.
– Приходи в себя шустрее, времени не так много.
– Зато я не зря тут торчал. Герцог мне похвастался своей Machine à sang. Ну, как похвастался, обещал меня там выжать, как лимон. Так вот, просто так мы в хранилище не попадём. Нужен особый ключ. Даже два.
– Когда это нам требовались ключи?
– Говорю тебе, там особый замок и открыть его могут только специальными ключами и только двое. Вспомни сейф того часовщика, вот и тут схожий механизм.
Задумчиво проведя пальцем по корешкам книг на одной из полок, девушка нетерпеливо взглянула на напарника:
– Твой план?
– Стащить ключ у герцога, он носит его при себе, на шее. Знать бы ещё у кого второй…
– Знаю, – перебила Руна, задумчиво повертев в руках взятые с кофейного столика карманные часы и быстро спрятав их в заплечный мешок. Для продажи сгодится. – Видела их дочурку и голову даю на отсечение, второй ключ на её тонкой вампирской шейке.
– Отлично, я беру на себя дочурку…
– Ей восемь, Брэм.
– Я прекрасно лажу с детьми, но это потом. Сейчас тебе надо будет стащить ключ герцога.
– Он носит его при себе, как я…
В глазах Брэма вспыхнул нехороший огонёк:
– Слышал, сегодня намечается бал…
– Ты точно провёл это время в стальном коробе, а не за чашкой чая с местными сплетницами? Очнись, как я пойду на бал? Во-первых, пусть я и в коже, но едва ли смогу сойти даже за танцовщицу кабаре, а во-вторых, моя бледность далека от вампирской.
Огонёк в его глазах не только не угас, но, казалось, загорелся ещё ярче:
– Бал-маскарад!
Толкнув одну из дверей прямо коридору, вор вольготно разлёгся на кровати:
– Всё просто. Пороешься в аристократских шмотках, принарядишься, проникнешь в стан врага, вскружишь голову герцогу и утащишь ключ.
Тут же подскочив с места и отодвинув один из ящиков, он приложил к лицу девушки позолоченную маску.
– Ну вот, я уже почти в тебя влюбился.
– Может, сам тогда и попробуешь? – хмуро поинтересовалась Руна, с раздражением оттолкнув в сторону его руку.
– Да, в аристократическом обществе существуют определённые правила, манеры… Тут тебе будет трудно, согласен. Но примени же свой женский магнетизм! Как тебе это?
Едва ли не с головой зарывшись в сундук, Брэм вытащил на свет нечто ярко-алое и до ужаса пышное. Взвесив все за и против, мысленно проиграв в голове примерно десяток различных сценариев, девушка нехотя вырвала из рук напарника платье, скрывшись за ширмой.
– Будь женственной, милой… А не как обычно, – между тем читал наставления Брэм, меряя шагами комнату и делая пасы руками: – Прямая спина, плавная походка, высокомерный взгляд, хотя с последним у тебя проблем не будет. И улыбайся! Да, герцог должен пасть жертвой твоего обаяния желательно в первые пару минут. Три минуты – уже непозволительная роскошь.
– Ты видел рожи местных дам? Гнилое говорящее яблоко с глазами… Проклятье, как в этих удавках ходят?
– Помочь зашнуровать корсет?
– Иди к чёрту!
– Н-да, над манерами тебе работать и работать… Так вот, взгляд должен быть…
– Лучше подумай о том, где достать приглашение, наверняка там все друг друга по именам знают!
– Брось, это же бал, да ещё и маскарад. Ты можешь быть кем угодно. Ты хоть жива? Суда по сопению, ты там на последнем издыхании.
Покачиваясь на непривычно высоких каблуках и придавленная грузом в виде высокого парика на голове, из-за ширмы показалась Руна. Ярко-алый шёлк туго стянул грудь и талию, лишив роскоши делать глубокий вдох, зато смотрелся очень эффектно, придавая коже желаемую бледность.
– Это не юбка, а зонт какой-то, один порыв ветра и меня унесёт к чёртовой матери, – проворчала Руна, с цокотом пройдя вперёд и крутанувшись на месте. – Ну как?
– Настоящая светская дама, пока рот не раскроешь, конечно же, – заверил Брэм, протянув позолоченную маску: – последний штрих.
Девушка подошла к зеркалу. Странно. Всё какое-то размытое, словно в тумане. Руна провела пальцами по шёлковой юбке, завиткам на маске, коснулась полоски шрама, рассекающего левую бровь, чудом минующего веко и прочертившего тонкую линию на щеке.
– Ладно, пойду очаровывать герцога, ты берёшь на себя девчонку, – подвела итог воровка, прикрепив маску, скрывшую сразу две трети лица. – Встретимся здесь же. И прошу, давай без насилия, попробуй хоть раз никого не грохнуть в процессе.
– За собой следи, а с собой я как-нибудь сам разберусь.
* * *
Всего лишь бал. Потанцевать, забрать ключ, уйти. Никто не догадается и не заподозрит. Воровка застыла у дверей бального зала, положив руку на ручку двери, но не находя в себе сил пойти дальше. По ту сторону доносились звуки оркестра, гомон голосов и шелест платьев. Руна скосила глаза на неподвижных стражей у дверей по обе стороны. Послушные куклы, марионетки, но всё же не стоит так привлекать к себе их внимание.
Толкнув двери, она вошла в зал. Свет из окон, на которых больше нет тех тёмных штор, множество пар, кружащих по залу и оркестр. Обосновавшись на пьедестале у окна, музыканты мгновенно замолкли при виде неё. Вслед за этим, обернулись и сами гости. Руна услышала собственное дыхание и шум крови в ушах. Она привыкла всегда держаться в тени, по сути, быть частью этой тени, темноты, которой все так боятся, плотно закрывая на ночь ставни и боясь выйти за островок света от фонарей.
Музыканты, вспомнив о своих прямых обязанностях, поспешно возобновили мелодию, вслед за ними оживились и застывшие было пары, в одно мгновение словно позабыв о нежданной гостье.
Изобразив на лице вежливую улыбку, воровка прошла вперёд, едва не столкнувшись с молодым и вёртким вампиром в маске с какими-то рогами. С гримасой на лице окинув её взглядом, он с шипением шарахнулся в сторону, затерявшись в толпе так же неожиданно, как и совсем недавно из неё вынырнул. Дьявол разберёт, как тут принято у местной аристократии делать комплименты, с раздражением подумала Руна, но на всякий случай улыбнулась ещё шире. Беспокойство вскоре сменилось профессиональными рефлексами. Тонкие золотые браслеты на руках, пальцы, унизанные кольцами, блеск драгоценных камней в серёжках и ожерельях, настоящий подарок судьбы. Девушка криво усмехнулась, теперь она снова чувствовала себя в своей тарелке.
– Прошу простить мою дерзость, – прошелестел уже знакомый голос за спиной воровки. – Позвольте пригласить вас на танец.
Герцог собственной персоной. Высокий, худощавый и вёрткий, как тот недавний псих из толпы. Рожа при ближайшем рассмотрении оказалась ещё более мерзкой, чем издали. Руна сдержанно улыбнулась, изобразив подобие книксена и позволив аристократу взять её за талию.
– У вас поразительная природная грация, – похвалил герцог, кружась в танце. – Никогда прежде я не танцевал с таким удовольствием.
– Благодарю вас, герцог Барбатос, – протянула Руна низким, грудным голосом, сладко улыбнувшись. – Вы тоже превосходный танцор.
Девушка незаметно окинула его взглядом. На целую голову выше, из ценного запонки и карманные часы, а вот цепочки с ключом не видать.
Герцог проговорил:
– Смею заметить, что мы в неравных условиях. Можно ли узнать ваше имя, о, прекрасная незнакомка?
Руна кокетливо рассмеялась, как бы невзначай окинув его взглядом с ног до головы:
– Неужели девушке непозволительно сохранить вокруг себя ореол таинственности?
Ключ, куда его можно было спрятать? Если не на шее, то где?
– В таком случае, я попробую сам угадать. Поскольку остальных присутствующих я знаю, то смею предположить, что вы… графиня Лилиан, правительница западной провинции.
– Вы на редкость проницательны, герцог. Это в самом деле я.
– Позвольте, я слышал о вас столько слухов! Говорят, вы, простите за дерзость, толсты как вол, – рассмеялся герцог.
Руна залилась ответным приступом смеха, едва ли не физически почувствовав тяжёлый взгляд герцогини, впившийся острым стилетом между лопаток. Барбатос, польщённый такой искренней радостью на его шутку, ненавязчиво притянул девушку ближе. Камзол, точно! Ключ в кармане камзола.
– Я тоже слышала о вас всякое, – промурлыкала Руна, убрав руки с его плеч и, приобняв за талию, добавила: – что вы толсты так, что и животное трудно придумать для описания.
Герцог залился ответным смехом:
– Милая графиня, почему бы нам…
– Прошу прощения, герцог, но мне, право, не хотелось бы, чтобы вы пренебрегали вашей супругой, – быстро убрала руки девушка, кивнув в сторону герцогини. – Кроме того, мне нужно покинуть вас. Припудрить носик.
Герцог нехотя выпустил её из своих объятий, недовольно покосившись на свою жену, уже проталкивающуюся через гостей к нему.
– Позвольте только спросить вас на прощанье, – не удержалась Руна, оглянувшись на него через плечо, – не похитила ли я ненароком ключ от вашего сердца?
– Милая графиня, увы, у меня нет сердца, – грустно вздохнул герцог, снова попытавшись взять девушку за руку и понизив голос: – быть может, нам стоит продолжить разговор в более уединённом месте и в более интимной обстановке?
– К сожалению, мне уже пора, – изобразила грусть Руна, вежливо, но решительно отдёрнув руку и затерявшись в толпе.
– Кто это был? – положив руку на плечо супруга, поинтересовалась герцогиня.
– Не обращай внимания, мой Смертоносный Цветок, это была всего лишь очередная навязчивая гостья, – небрежно пояснил он, задумчиво проводив взглядом скрывшуюся за дверьми девушку.
Глава 4
– Что у тебя с лицом? – удивлённо приподняла брови Женя, стоило её подруге появиться у дверей торгового центра.
У Иры в голове мгновенно пролетело перед глазами всё её утро. Умылась, немного накрасилась, как ей казалось, сегодня особенно удачно.
– Ты подралась с кошкой, что ли? – не унималась Женя, с подозрением разглядывая её лицо.
Молча пройдя в торговый центр, Ира свернула сразу к огромному зеркалу от пола до потолка у гардероба. Затем, не поверив своим глазам, подошла почти вплотную к собственному отражению. Левую бровь, минуя веко и находя на щёку рассекал отчётливый шрам, которого, она могла бы спорить на что угодно, ещё какой-то час назад и в помине не было.
– Ты его до этого тональным кремом всегда замазывала? – спросила Женя, вместе со ней пытливо изучая отражение в зеркале.
– Где-то я этот шрам уже видела, – задумчиво протянула Ира, с опаской касаясь тонкой полоски и тут же отдёрнув руку. Самый настоящий шрам. Что за бред?
– Может, у себя и видела? – ехидно поинтересовалась Женя. – Ладно, хватит себя разглядывать, идём уже подарки выбирать, мне к трём надо быть на Советской.
– Что ты забыла на Советской? – удивилась Ира, нехотя отрывая взгляд от странного отражения.
– Maman хочет перед Новым годом купить новое платье, – подкатила глаза подруга, поставив ногу на ступеньку эскалатора. – Я должна оказывать ей психологическую поддержку, вовремя говоря «тебе идёт», «нет, не располнела» и «если нравится, то покупай».
– Ты ведь французский учишь, – перебила её Ирка, даже не услышав толком ответ на свой вопрос. – Есть такие слова как «Machine à sang»?
– Ну… «Машина», «кровь», наверное, что-то типа «кровавая машина». Зачем тебе это?
– Просто вспомнилось.
– Забавно, учу французский я, а думаешь на нём почему-то ты. О, магазинчик сувениров! То, что доктор прописал, там точно подберём подарки.
Ира честно попыталась сосредоточиться на всевозможных фигурках дедов Морозов и ёлочек, но мысли упорно возвращались к шраму. Она вспомнила, где видела его прежде, и эта мысль вызывала внутри неё приступ истерического смеха. Вдруг, она и в самом деле сходит с ума? Или нет, уже сошла.
– Если не хочешь фигурки, то можно посмотреть посуду или картины какие, – протянула Женя, недовольно уставившись на то, как Ира что-то набирает на телефоне. – Ау! Меня слышно?
– Да, сейчас, – с запинкой отозвалась она, отрывая взгляд от экрана. – Я задам идиотский вопрос, но постарайся всё же отнестись серьёзно. Скажи, ты веришь в переселение душ?
– Серьезно? Новый год через пару дней, а тебе захотелось порассуждать о реинкарнации?
– Я не хуже тебя понимаю бредовость ситуации, но просто выслушай меня. Мне которую ночь снится сон с одними и теми же людьми. Словно фильм, который на время моего пробуждения ставят на паузу. У девушки, о которой этот сон, был точно такой же шрам в том же самом месте.
– Это такой прикол? Просто признай, что сегодня забыла загримировать свой шрам, да и всё.
– Взгляни, – развернула к ней экран смартфона Ира, – тут написано, что такому шраму, как у меня, минимум полгода, а то и год. Но сегодня с утра его не было!
– Ир… – подкатила глаза подруга.
– И там были головы… В общем, там были отдельные слова на французском. Откуда я могу их знать?
– Может, слышала где-то…
– Где я могла слышать про машину крови? Да и те вампиры…
– Вампиры?
– Вчера на зачёте со мной происходило что-то странное. Помнишь птицу за окном? Я могу поклясться, что на несколько секунд я видела мир её глазами!
– Мир глазами птицы? Что за таблетки ты пьёшь?
– Жень! Помнишь фильм «Валериан и город тысячи планет»?
– Смутно, я уснула где-то на середине.
– Та инопланетная принцесса, прежде чем вселиться в Валериана послала ему видение, как бы свою предысторию. Такое впечатление, что и у меня то же самое.
– В тебя вселилась принцесса?
Старушка, задумчиво свернувшая к полкам с маленькими статуэтками, с интересом взглянула в нашу сторону.
– Никто в меня не вселялся, – понизила голос Ира, отойдя подальше от навострившей уши пенсионерки и увлекая за собой подругу. – Но я словно вижу отрывки из чужой жизни. Я бы сама не поверила в этот бред, но шрам!.. Как ещё объяснить его происхождение?
– Я знаю, что подарить тебе на Новый год. Абонемент на посещение психиатра, – хихикнула Женя.
– Таких абонементов не существует, – обиделась она, уже сама не понимая, зачем затеяла этот разговор. – Знаешь, забудь, что я тебе сейчас рассказывала и пойдём в другой магазин, тут смотреть нечего.
– А больше пойти некуда, вся надежда была на этот магазинчик, – проворчала Женя, но тут же вновь оживилась: – хотя можно пойти на площадь Ленина, там есть палатка с сувенирами ручной работы.
– Может вместо сувениров ещё что-то поискать? Не знаю, книгу там…
– И что же за книгу? «Что делать, если твоя дочь – идиот»?
– Ладно, едем на площадь.
Только выйдя на свежий морозный воздух, Ира осознала, как же трудно было дышать в торговом центре, пропитанным чужими духами, запахом коробок и дешёвых товаров на полках. Она запрокинула голову вверх, едва скользнув взглядом по трём воронам, рядком усевшихся на ветке дерева. У одной повреждён клюв, у второй неровный хвост, а у третьей белой плёнкой затянут правый глаз. Интересное подобралось трио.
– Хватит ворон считать, наша маршрутка вот-вот уйдёт, – напомнила о себе Женька, потянув её за рукав пуховика. Усевшись на сидение в самом конце салона, Ира откинулась на спинку, взглянув на город, оставшийся по ту стороны грязного стекла. Как можно любить зиму? Белый снег, серое небо и такие же серые здания. За яркие пятна можно считать разве что чёрные ветви деревьев, словно крючковатые ведьмовские пальцы, тянущиеся к небу в немой мольбе. Этот город никогда не отличался яркостью красок, но весной его хотя бы оживляет голубизна неба, летом яркая крона деревьев, а осенью пёстрый окрас листьев. Но зимой этот город словно засыпает, укутавшись в белоснежное одеяло с головой. Хочется уснуть вместе с ним, чтобы не видеть всей этой серости и беспросветности.