Наконец, явления предстанут нам в относительно правильной логической взаимосвязи только тогда, когда мы учтём достаточно полный набор касающихся них фактов, событий, отношений - всю сеть связанных с ними обстоятельств. Тогда мы сможем и относительно правильно разрешить возникшие перед нами проблемы.
- С этим вряд ли можно спорить,- отозвался один из экспертов. - Но логическая сеть состоит из линейных нитей, логических цепочек. И одна такая цепочка нами уже обнаружена - группа микрочастиц на месте происшествия после спектрально-химического анализа идентифицирована как пепел от волчьей шерсти, притом принадлежащей, несомненно, ликантропу (греч. - человек-волк).
Лица российских полицейских вытянулись, а специальный агент ФБР Джон Грей навострил уши.
В мире о ликантропах - оборотнях, имеющих внешность людей, но сущность волков - было известно относительно мало. Они жили замкнутыми общинами и практически не допускали в свою среду инородцев. Да и объявились они недавно, всего несколько лет назад, в зауральском регионе России. Внезапно и стремительно вынырнув откуда-то из необъятных пространств Сибири, ликантропы захватили несколько прилегавших к тайге деревень, с крайней жестокостью вырезав всех сопротивлявшихся, а остальных обратив в рабов. Затем они начали совершать набеги на соседние населённые пункты, грабя имущество и угоняя людей в плен. Вскоре они фактически установили свою власть на территории всего Притаёжного района Лесо-сибирской области. После чего начали появляться в соседних городах и посёлках, расширяя, так сказать, кормовую базу.
Ликантропы жили родоплеменным, а местами даже первобытно-общинным строем. Все решения принимали военные вожди, они же главы кланов. Своим успехам в набегах и грабежах ликантропы были обязаны применению особой боевой тактики под названием "ихтитулут - тухтукомат", что в переводе означало: "когда нас десять на одного - мы никого не боимся", или, как вариант: "десять на одного - мы непобедимы".
Поставленное перед перспективой появления на территории страны неконтролируемого бандитского анклава, правительство послало против ликантропов войска, но их действия оказались малоэффективными. Люди-волки прекрасно ориентировались в лесах и болотах. На небольшие группы солдат, отставших от своих частей, они нападали, следуя правилу "ихтитулут - тухтукомат", и вырезали всех до единого, а встретив превосходящие силы, разбегались, уходили тайными тропами в чащобы тайги, где били в бубны и угрожающе завывали.
После нескольких лет такой безрезультатной войны правительство решило переменить тактику. К вождям ликантропам была направлена миссия, предложившая им официальное признание, устройство в форме национальной автономии и, главное, выплату значительной дани, обтекаемо названной "помощью федерального центра". Взамен предполагалось, что ликантропы прекратят набеги на города, грабежи и убийства, и перейдут к некоторого рода мирной жизни.
Вожди согласились.
Вскоре на территории бывшего Притаёжного района возникла автономия Ликантропия, с правительством, составленном из вождей кланов; парламентом, образованном из шаманов и знахарей; гербом, изображавшим оскаленную пасть волчицы Тахтамат - по верованиям ликантропов прародительницы их племени; и всё тем же девизом "десять на одного - никого не боимся". В Москве появилось дипломатическое представительство Ликантропии, место для которого отвели, впрочем, подальше от центра, на окраине столицы.
Когда волнение в обществе, вызванное появлением ликантропов, поутихло, проблемой их происхождения занялись учёные. Одни, указывая на сходство ликантропов с людьми, утверждали, что ликантропы являются человеческим племенем, обосновавшимся в древние времена в глухих местах Сибири и постепенно одичавшим. Другие, отмечая расхождения в строении скелета людей и волколаков, полагали, что ликантропы представляют собой особую ветвь эволюции, которая некогда совершила скачок от волков к человекообразным, но остановилась на полпути. Третьи, обратив внимание на отсутствие сообщений о ликантропах в записках первопроходцев Сибири, в летописях и исторических трудах русских учёных, заявляли, что ликантропы - это пришельцы, попаданцы из параллельного измерения в наш мир. Наконец, четвёртые углубились в архивные краеведческие материалы и обнаружили там упоминания о некоем местном племени, подобном по описанию ликантропам, которое, испытав во времена культа личности репрессии, ушло в глухую тайгу. Подтверждением, что речь в данном случае могла идти о ликантропах, была их неукротимая ненависть к Сталину, даже имя которого они не могли слышать спокойно.
Несмотря на выделяемую центром Ликантропии значительную денежную помощь, многие ликантропы покидали свою автономию и отправлялись в города, где сколачивали шайки, занимавшиеся рэкетом и грабежами. Поэтому перед властями, волей-неволей, встала задача адаптации ликантропов к нормам человеческого общежития. Эту задачу пришлось решать, преодолевая сопротивление правозащитников, твердивших о "попрании прав малого, но гордого и свободолюбивого народа", а также экологов и "зелёных", выражавших опасения насчёт уменьшения биоразнообразия в природе вследствие возможного исчезновения уникального национального менталитета ликантропов.
Впрочем, хлопоты правозащитников и опасения экологов оказались, по сути, лишними. Приучить ликантропов к производительному труду, несмотря на все усилия, не удалось. На курсы обучения рабочим профессиям ни один из них не записался. А попытка, в порядке эксперимента, насильственно отправить часть молодых ликантропов в колледжи и институты привела лишь к постоянным избиениям их бандами студентов (по правилу "десять на одного - никого не боимся") и изнасилованиям студенток.
Короче, все старания цивилизовать ликантропов потерпели неудачу, и единственным культурным достижением человечества, которое они согласились воспринять, оказались компьютерные игры.
Представители силовых структур предпочитали не связываться с ликантропами. В случае "обиды" своего соплеменника, те сразу сбегались стаей, выли, угрожающе махали волосатыми лапами с когтями, а если их оказывалось не меньше чем десять на одного ("ихтитулут - тухтукомат") то могли даже и напасть на полицейских.
Неудивительно, что известие о возможном участии ликантропов в нападении на охрану Паратворского, мягко говоря, не вызвало в следственной группе энтузиазма.
- Это подстава,- с надеждой сказал кто-то. - Грабители подбросили клочок волчьей шерсти, чтобы навесит нас на ложный след.
- Может быть и такое,- задумчиво согласился Мармеладов. - Удалось установить, к какому клану он принадлежит?- повернулся майор к экспертам.
- Да, это Таёжный Тигр,- ответил один из них.
- Очень хорошо. Их вождь постоянно обитает в Москве. Попробуем с ним встретиться. Если он поклянётся священной волчицей Тахтамат - такая клятва для них нерушима - что его люди не имели отношения к нападению на машины Паратворского, то эту линию расследования можно не открывать.
- А почему он согласится с нами встретиться?- задал вопрос кто-то из полицейских. - Ведь ликантропы терпеть не могут людей.
- А мы придём к нему с запиской от верховного шамана,- улыбнувшись, сказал майор.
- А шаман-
- А шаман даст нам такую записку, потому что мы знаем один его семейный секрет. Дело в том, что его внук, которому скоро исполнится шестнадцать лет, до сих пор не представил кругу старейшин отрезанную им у человека голову - что требуется, по их обычаям, для прохождения обряда совершеннолетия. Мало того, он несколько раз говорил деду, что компьютерная игра "Варкрафт" ему гораздо интереснее, чем пляски с бубнами перед елями и ритуальные жертвоприношения собак. Если о таком отступничестве проведают ликантроповские вожди, то верховный шаман немедленно лишится должности, а все члены его семейства станут изгоями. Мы это знаем, и он знает, что мы это знаем, поэтому он иногда выполняет наши маленькие просьбы.
Визит к ликантропам
Тяжёлые ворота с гербом Ликантропии долго не желали открываться. Наконец, их створки, неприветливо скрипнув, разошлись в стороны.
Привратник с седой волчьей шерстью на голове сообщил, что вождя Таёжных Тигров в посольском доме сейчас нет, он находится в стрельбище-тире, где тренирует молодняк, и полицейские зашагали цепочкой по неширокой мощёной дороге к видневшемуся вдалеке одноэтажному приземистому серому зданию блиндажного типа.
По обоим краям дороги красовались флаги и вымпелы Ликантропии с неизменным изображением священной волчицы Тахтамат и государственным девизом "Когда нас десять на одного - мы никого не боимся". Через полсотни метров флаги и вымпелы закончились.
Привычные к обычаям ликантропов, российские полицейские деловито шагали вперёд, не обращая внимания на открывавшиеся по сторонам живописные картины, но фэбээровец, для которого происходящее было в новинку, то и дело хватался за пистолет и дёргался при виде очередной распотрошённой собаки, обглоданной человеческой конечности, или груды трупов с отрезанными головами.
- Они что, каннибалы?- догоняя Синеглазова, спросил Грей.
- В целом нет,- рассеянно ответил старший лейтенант, не оборачиваясь, - хотя у них есть один клан, члены которого предпочитают человечину всем другим блюдам. Ещё у них в обычае давать попробовать мясо людей своему молодняку во время обряда совершеннолетия.
- Я такого даже в фильмах ужасов не видал,- прокомментировал фэбээровец, когда они оставили позади очередную кошмарную груду костей и ошметков кишок.
- Жизнь всегда опередит искусство,- философски отозвался старший лейтенант.
Где-то вдали послышался одурелый собачий вой, вперемешку с пронзительным кошачьим визгом.
- Охотятся,- пояснил Синеглазов, не дожидаясь вопроса.
- На собак и кошек?- недоуменно спросил Грей. - И что они будут с ними делать, когда поймают?
- Съедят, конечно. Собаки пойдут на шашлыки, кошки - на шаурму и чебуреки.
Как бы подтверждая его слова, рекламный плакат близ придорожной кафешки, мимо которой они проходили, развернулся в их сторону, приглашающе призывая "Купи двадцать чебуреков - составь кошку".
Наконец, полицейские подошли к зданию, которое, очевидно и являлось тиром, так как из него доносились характерные щёлкающие звуки. Справа от входной двери был прибит перевёрнутый вниз головой и перечёркнутый красной краской портрет Сталина с подписью "Будь ты навеки проклят, палач и убийца свободолюбивого ликантроповского народа".
- Не любят дядюшку Джо?- поинтересовался Грей.
Синеглазов кивнул. - Ещё бы. При нём всех ликантропов, пойманных на грабежах и разбоях, отправляли на лесоповалы, а насильников и убийц без долгих разговоров ставили к стенке.
Вождь Таёжных Тигров сидел за столом и распекал кого-то по телефону. Незваных гостей он удостоил лишь мрачного взгляда мельком. Окончив разговор, вождь набрал другой номер и рявкнул: - Абрагам, твоей жене не нужно помочь донести домой продукты? Нет? Тогда не забывай, что у тебя завтра очередная выплата. Затем вождь набрал новый номер: - Рахатай, твоей младшей сестрёнке не требуется охрана, когда она ходит в школу? Нет? Тогда почему ты задерживаешь деньги? Хорошо, даю тебе ещё один день.
Наконец вождь выключил мобильник, отложил его и хмуро уставился на полицейских.
- Мы побеспокоили вас вот по какому вопросу,- начал было капитан Голохвастый.
- Моя твоя не понимай,- неприязненно перебил его вождь Таёжных Тигров. - Моя не разговаривай твой собачий язык. Давай переводчик, большой белый сахиб,- язвительно-иронически добавил он.
Вперёд выступил майор Мармеладов и протянул вождю записку от верховного шамана.
Прочитав её, вождь волколакского клана задумался.
- И чего вы хотите от меня?- спросил он наконец, безо всякого акцента.
- Несколько дней назад произошло нападение на кортеж бизнесмена Паратворского. Наши эксперты обнаружили на месте происшествия следы, которые могли указывать на присутствие поблизости подданных Ликантропии,- тщательно подбирая слова, заговорил майор Мармеладов. - Скорее всего, это недоразумение, но хотелось бы его рассеять.
- Мой клан не имеет к этому отношения,- проронил вождь Таёжных Тигров.