Вдруг снаружи раздались крики, послышался грохот взрывов. “Держи его!” - орал кто-то. “Сбоку заходи!” - отзывались другие голоса. - “Теперь ему некуда деваться!..”
Идиллия и тишина затрещали по швам, рама с хрустом разлетелась, по полу ливнем зазвенели осколки. Клима, ойкнув, прижалась к стене. Вместе с обломками окна в коридор ворвались несколько стрел, метательный нож, ортона, пара здоровенных булыжников, клоки сизого тумана и растрепанный круглолицый мальчишка лет пятнадцати на вид. С улицы его догоняли крики, приказы немедленно вернуться и сдаться по-хорошему. Приземлившись на пятую точку, мальчишка живенько вскочил на ноги, оглянулся, вполголоса пожелал преследователям счастливо оставаться. Собрал в горсти сизый туман и выкинул в окно. Грянул взрыв.
«Вед», - в ужасе и предвкушении догадалась Клима.
Тут мальчишка заметил ее. Поначалу вроде струхнул, но потом разглядел перебинтованные ноги, повязку на руке, ссадину на лбу и болезненно-впалые щеки. Облегченно выдохнул, улыбнулся даже. А затем поймал Климин взгляд. Тот самый, ледяной, колючий. Властный взгляд, который она давно втихаря тренировала перед зеркалом, но все не имела возможности по-настоящему испытать.
Мальчишка впечатлился. Он ахнул, вздрогнул и посмотрел на Климу совсем по-другому. «Не может быть! – говорило выражение его лица. – Я, должно, быть ошибся. Это все игра света, видение. Но нет же, нет! Вот, она по-прежнему так смотрит. Не верю! Не верю своим глазам!»
На том конце коридора послышался быстрый топот.
- Иди за мной, - решилась Клима и отворила дверь лазарета.
…Когда тихое уединение пострадавшей нарушила взмыленная группа из наставников, орденских следопытов и даже парочки благородных господ, больная слабо приподняла от подушки голову и тихонечко охнула.
- Климэн! – рявкнула наставница дипломатических искусств, - Здесь кто-нибудь был за последние пять минут?
- Никого, госпожа, - испуганно ответила девушка, глядя на всех образцово-честными глазами. – Я спала и услышала какой-то шум в коридоре, словно разбили окно…
- Наружу выходила? Признавайся немедленно!
- Я не могу ходить, - «призналась» Клима и, приподняв краешек одеяла, продемонстрировала забинтованные ноги. – Скажи мне, госпожа, умоляю, что случилось? Сердце мое разрывается при мысли, что я ничем не могу помочь.
- Будь осторожна, Клима, - наставница по-хозяйски поправила одеяло, - В Институт проник вед.
- Ах!
- Но-но-но, без истерики!
- Если бы я только видела, если бы я только знала… О, благороднейшие из господ, за что мне такая мука?! Почему я не могу тоже преследовать эту мразь!
- Так поправляйся быстрей. Вперед, господа, он мог побежать только в восточное крыло!
Нежданные гости покинули лазарет так же быстро, как и оказались в нем. Подождав для верности минутку-другую, Клима склонила голову под кровать и сказала:
- Вылезай, они ушли.
Вед, целиком в пыли, выбрался наружу.
- Ничего себе представление ты закатила! – присвистнул он, разглядывая Климу повнимательней. – Я сам чуть не поверил, что меня здесь нет! Это ж надо! Интересненькое дело! В орденской цитадели подрастает обда. Через столько лет! Уму непостижимо!
- Ты кто такой, чудо природы? – осведомилась Клима снисходительно.
- Великий и ужасный вед, которого ты боишься и ненавидишь до потери пульса! А что, не видно разве?
- Точнее!
- Я тебе клятвы не давал, нечего командовать!
- Разве брешут, что все веды изначально преданы обде?
- Конечно, брешут! – вед сказал это так уверенно, что непоколебимость Климы слегка пошатнулась. – За обду уже сотни лет никто не воюет. Солдаты служат наместникам, крестьяне – своей земле.
- А ты?
- А я – цели, во имя которой живу! Слушай, неужели есть те, кто уже присягнул тебе на верность?
- Есть. И ты присягнешь. И весь Принамкский край.
- Мощно, - оценил мальчишка и сел на ее кровать. – Тебя, я так понимаю, Климэн зовут, верно?
- Клима. А тебя?
- Тенька. Будем знакомы. Послушай, Клима, сколько тебе лет?
- Побольше твоего. Семнадцать.
- Хо-хо! Мелюзга ты, обда, я на год старше тебя.
- А выглядишь, как мальчишка.
Тенька взъерошил свои белобрысые вихры и лукаво подмигнул золотисто-ореховым глазом с лихой хитринкой.
- Вырасту еще!
- Это и есть твоя цель?
- Нет, - вед посерьезнел, насупился.
- А откуда ты узнал, что я обда?
- По глазам увидел.
- Так заметно? – удивилась Клима.
- Не, - рассмеялся Тенька, - у меня дар такой. Посмотрю человеку в глаза и все его нутро как на ладони вижу.
- Все веды так могут?
- Это достаточно редкий дар, не бойся.
- Я не боюсь.
- Не только боишься, но и врешь. Я по глазам вижу, забыла? А сейчас ты их прятать начала, значит, по-прежнему боишься и хочешь соврать.
Клима, наплевав на предосторожности, вскинула голову и не мигая уставилась на Теньку. Тот ответил ей широкой открытой улыбкой.
– Где у вас безопасный выход?
- Сейчас – нигде, - честно ответила Клима. – Чего ты натворил, что за тобой благородные господа самолично бегают?
- Книжку спер, - Тенька сделал невинное лицо, - в вашей библиотеке.
- Зачем?
- Учиться. А зачем еще книжки крадут?
- В нашей библиотеке есть книги, обучающие вашему колдовству? – не поверила Клима.
- Раньше не было, - признался Тенька. – Это я экспериментировал с проникновением через световую модель пространства и нечаянно ее туда забросил. А назад – ну никак, больно интересненько вышло: штучный случай, случайная комбинация. Пришлось пешком тащиться, рисковать, книжка-то шибко ценная.
- А у ведов тоже есть Институт?
- Вот еще! Я сам учусь, - Тенька задиристо тряхнул непослушным вихром. - Ты знаешь про Эдамора Карея?
- Нет.
- А про теорию инопланетных миров? Про звездные пути, наконец?
- Не-а. У нас из наук только ботанику преподают.
- Темнота! И еще власти хочет.
- Историю, идеологию и политику я за науки не считаю, - пояснила Клима. – Там и без объяснений все ясно.
- Даже так? – Тенька задумался. – Выходит, каждому свое, ибо для меня политика – дремучий лес, сколько не толкуй. Но, тем не менее, мне надо отсюда выбираться. У меня за линией фронта остались дом, лаборатория и дура-сестрица, которой может стукнуть в голову навести там порядок. В лаборатории, я имею в виду, дом она и так круглосуточно драит.
- Ты не выйдешь сейчас. Нужно подождать хотя бы пару недель.
- Где ждать-то? Под кроватью?
- Нет. Мы тебя спрячем.
- «Мы» - это ты и твои малочисленные подданные?
- Других союзников у тебя здесь нет.
- И то верно, - согласился Тенька.
- Сначала побудь здесь. Закончатся уроки, и меня придет навестить подруга, Выля. Она выведет тебя в безопасное место.
- Выля – твоя подданная?
- Она моя “левая рука” в Институте.
- А кто “правая”?
- Какая тебе разница? Все равно его имя ни о чем тебе не скажет.
- Познакомлюсь.
- А ты все же надумал присягнуть мне?
- Вот еще. Я не гожусь на роль верного пса или какой-нибудь части тела, вроде правого уха или там левой ноги… Разве что головы, но она у тебя и своя есть не хуже.
Климе раньше ни с кем и никогда не было так легко общаться, как с этим полузнакомым ведом. Казалось, они дружили тысячу лет и понимали друг друга с полумысли. С Тенькой девушка сразу и навсегда была самой собой, безо всякого притворства. Ведь даже общаясь с Вылей и Герой, ближайшими ее соратниками, она могла недоговаривать, лукавить. А Теньке у нее почему-то не поворачивался язык сказать хоть слово неправды. И даже не из-за его чудесного дара. Просто этого не требовалось. Пожалуй, не имей Клима своей головы на плечах, она непременно согласилась бы на Тенькину. И когда пришла, наконец, Выля, девушка даже ощутила легкую досаду. Ладно, может, вед еще успеет ей надоесть. Но вероятность на такой исход была крайне мала. Да и не слишком-то хотелось, в общем.
***
Тенька с интересом глазел по сторонам. Он пробрался в Институт ночью, незадолго до рассвета, изрядно поплутал по коридорам, после – удирал от погони. У него не было возможности осмотреться и по достоинству оценить величественную, вычурную красоту Институтского убранства. Теперь же спешить не требовалось, провожатая по имени Выля шла неспеша, с оглядкой, и Тенька откровенно наслаждался всем, что видел вокруг себя. К тому же симпатичная спутница постоянно бросала на молодого колдуна взгляды, полные любопытства, восхищения и какого-то экстатического обожания, что не могло не льстить. Все-таки не каждый день на тебя так смотрят малознакомые девушки. Наконец Выля не выдержала и заговорила первой.
- Ты правда вед?
Тенька с достоинством кивнул.
- А почему ты все время молчишь? Ведам нельзя разговаривать?
Юноша громко фыркнул.
- Что за чушь пришла тебе в голову? Мы говорим не реже, чем вы, орденские. Просто сейчас мне нечего сказать. А тебе?
Выля запыхтела. По ее глазам Тенька прекрасно видел, что она мечтает засыпать его вопросами, но стыдится своего любопытства и пытается держать себя в руках. Выля была не так умна, как Клима (хотя сравнивать обду с простым человеком – дело неблагодарное), но значительно красивее ее. Обда без сомнения завораживала, но не внешностью, а какой-то внутренней энергией, живительной и всеподавляющей. Тенька не отказался бы пообщаться с Климой подольше и еще много раз.
- Я… не знаю. Ты не обидишься, если я спрошу?
- Валяй, - великодушно разрешил Тенька.
- Откуда ты взялся в нашем Институте? Тебя Клима позвала?
- Обда тут совершенно не причем. Мы с ней нечаянно познакомились, - Тенька припомнил обстоятельства этого «нечаянно», и ему стало смешно. Эх, видеть бы свою физиономию в тот момент, когда Клима на него посмотрела! – Я забросил в вашу библиотеку свою книгу, а достать тем же путем не смог.
- То есть – забросил?
- Через водяное зеркало. Я экспериментировал с преломлением световых лучей, которые составляют модель пространства, поскольку проникают везде. Очень интересненькая вещь, не понимаю, как раньше никто до такого не додумался! Если мои опыты завершатся удачно, я смогу видеть через водяное зеркало под определенным углом любую точку пространства, входящего в световую модель! Притом не только видеть, но и перемещать туда-обратно различные предметы, вплоть до живых существ. Правда, пока у меня вышло только с книгой, нечаянно и в одну сторону. Ясно?
- Нет, - честно мотнула головой Выля. – Но расскажи еще!
И Тенька рассказал. При наличии благодарного слушателя он мог говорить о своих идеях и опытах часами, не прерываясь на сон и еду. Но развернуться вдоволь ему не дали.
Когда вед с провожатой подошли к лестнице, сверху послышался частый перестук чьих-то кованых каблуков. Надо заметить, обувь с подобными излишествами в Институте дозволялось носить лишь наставникам…
- Прячемся! Срочно! – заметалась Выля.
Они притаились в стенной нише, за внушительным комплексом из четырех статуй, изображавших какую-то батальную сцену. Почти в этот же момент из дверного проема, ведущего на лестницу, вышла госпожа наставница дипломатических искусств, то и дело вытиравшая платком красные слезящиеся глаза и распухший нос. Проходя мимо статуй, за которыми прятались Тенька с Вылей, она уже не в первый раз оглушительно чихнула, споткнулась и выронила свой платок. В нише перестали даже дышать. Если сейчас наставница наклонится и чуть-чуть повернет голову…
- Это еще что такое? А ну-ка, быстро вылезли, оба! Эй, мне дважды повторять надо, покажитесь!
- Сделай что-нибудь, - одними губами прошептала Выля Теньке.
- То есть?
- Отвлеки ее, поколдуй как-то, ты же вед! Нам не жить иначе…
Тенька кивнул и принялся копаться в карманах. Вскоре на белый свет был вытащен небольшой изжелта-коричневый шарик. Вед смахнул с него налипшие крошки и посетовал:
- Жаль, последний. Заткни уши и приготовься бежать.
Положил его на ладонь, прищурися и подул. Шарик обратился сизым дымом и поплыл в сторону наставницы дипломатических искусств. Соприкоснувшись с кожей и одеждой, заискрил, что-то оглушительно хлопнуло.
- Бежим!
Выля подхватилась и помчалась к лестнице, утягивая за собой колдуна. Им вслед неслись крики, взрывы и запах гари.
На чердаке Тенька и Выля наконец смогли перевести дух.
- Это было… невероятно! – поделилась девушка. – Эта взрывчатка очень опасная?
- Зависит от концентрации и степени изменения свойств. Сейчас больше хлопушка была, я ж говорю, жалко, что шарик последний, поумней бы его потратить… А можно при желании и в клочки разорвать. Правда, на людях я это никогда не испытывал.
- Если все веды так могут, я удивлена, что вы до сих пор нас не победили!
- Кроме меня так никто не умеет, разве что Эдамор Карей, он все может, - улыбнулся Тенька. – Взрывчатая масса - полностью мое изобретение и активируется колдовством. Я вообще много интересненьких штук придумал, правда, не все до ума доведены. А почему та злобная тетка, от которой мы удрали, все время вытирала нос платком? Она больная?
- Никто не знает, но поговаривают, что ее недуг связан с порой цветения красной сирени. А с чего ты взял, что наставница дипломатических искусств – злобная тетка? Она вполне приятная и доброжелательная женщина.
- Я такое просто вижу, - объяснил Тенька, сильно не вдаваясь в подробности. Выля может очень смутиться, если узнает, что он читал в ее глазах все потаенные желания.
- И все веды…
- Нет, у меня дар такой. Есть и другие. Например, Эдамор Карей может видеть потерянные вещи.
- О, наша Клима тоже так умеет, - обрадовалась Выля. – Она видит вещи во сне, а потом находит их наяву.
- То есть? – заинтересовался Тенька.
- Ну, она таким образом уже нашла красивую-прекрасивую диадему и здоровенный медный кулон с письменами. Но я считаю, что это не предел!
- Постой-постой, - Тенька ощутил потребность немедленно присесть, чтоб не свалиться от потрясения. – Какую она нашла диадему?!
- Золотую, с бриллиантами, очень тонкой работы. А спереди – символ обды, ты, может, знаешь: три палочки, их пересекает четвертая…
Тенька схватился за голову.
- Высшие силы! Она и впрямь обда!
- Ты что, сомневался? – уязвленно уточнила Выля.
- До последнего, - признался Тенька. – По глазам я мог и ошибиться, но диадема власти, которую невозможно подделать, украсть, дать взаймы и так далее – это неоспоримо! Интересненький расклад получается…
- А еще у Климы порезы светятся!
- Ну, это уже естественно…
- Послушай, а кто такой Эдамор Карей? – спросила Выля. – Ты несколько раз его имя упомянул.
- Надо же, а говорят, что вы, орденцы, все поголовно трепещете перед ним! А ты даже не знаешь, кто это. Эдамор Карей – мой кумир и пример во всем, величайший из колдунов нынешнего столетия. Когда Эдамор Карей появляется на поле боя – орденцы обречены на поражение. У меня есть цель в жизни – стать таким могучим, как он.
- Удачи тебе, - от души пожелала Выля, сильно впечатлившись неожиданной серьезностью в голосе вроде бы смешливого юноши. – Мне пора идти, а то скоро ужин и отбой, меня хватиться могут. Я к тебе еще зайду, принесу чего-нибудь поесть. Ты располагайся с удобством, в том углу есть мешки со старым тряпьем, на них можно полежать. Не пугайся, если на чердак зайдет Гера, он тут часто сидит, доски чинит.
- Это кто еще кого испугается, - задумчиво пробормотал Тенька себе под нос.
Оставшись один, он поудобнее устроился на упомянутых мешках и широко зевнул. Тенька чувствовал себя невероятно измотанным. Тринадцать дней он провел в пути, притом пять из них – на вражеской территории. Но опасное путешествие того стоило.
Колдун сунул руку за пазуху, успокоено похлопал кончиками пальцев по обложке добытой в библиотеке книги. Угораздило же его тогда задеть ее локтем в самый ответственный момент! И вместо специально подготовленного предмета в водяное зеркало грохнулось ценнейшее пособие по изменению веществ. А опыт, который не удавался до этого ни разу, возьми, да и получись, как надо!