– Значит, среди учеников много бывших военных? – повторила я то, что сумела вынести из её короткого монолога.
– Да, почти все здесь при жизни были военными или наёмными убийцами. Ну, а иные в кураторы и не идут, разве что психи какие-нибудь, – Китабо́н подозрительно посмотрела на меня, словно пытаясь понять, уж не псих ли я часом. Я постаралась сделать как можно более милое лицо, и это, кажется, немного успокоило мою спутницу.
Пройдя ещё чуть-чуть вглубь библиотеки, Китабо́н остановилась возле одной из полок, бормоча под нос:
– Так-так-так, где же они… Не то, не то… Вспомнила! Верхняя полка!
Она подняла голову, я последовала её примеру. Последние ряды книг терялись где-то в вышине. Интересно, как до них добраться? Тут даже лестницы нет. Впрочем, ответ на этот вопрос нашёлся сам собой. Китабо́н развела руки в стороны, и я увидела, что серо-пушистое нечто, показавшееся мне сперва накидкой, на самом деле её крылья. Женщина взмахнула ими и оторвалась от пола, мигом поднявшись к нужному ряду. На мгновение зависла, будто выбирая, и через секунду уже приземлилась обратно, сжимая в ладони толстую книгу в чёрной кожаной обложке.
– Вот, почитайте сперва это. Тут много рассказывается об основателях нашей школы, и стиль повествования интересный.
– Спасибо, – я приняла увесистый том. На обложке серебряными чернилами было выведено название: «О великих и величайших». Выглядит многообещающе, но книга от меня теперь никуда не денется, а вот упустить возможность пообщаться с кем-то из местных – просто грех. – А вы можете рассказать мне что-нибудь о школе? Или кураторстве?
– Зачем? – искренне удивилась Китабо́н. При этом она нервно дёрнула головой, так что очки сползли на кончик крючковатого носа. Женщина поправила их указательным пальцем и продолжила: – Уже совсем скоро на занятиях сама директриса будет рассказывать вам о зарождении этой славной профессии. Лучше дождитесь её лекций, а если хотите узнать что-нибудь прямо сейчас – почитайте, – она похлопала ладонью по кожаной обложке. – Все истории в этой книге записаны со слов основателей. А я всего лишь библиотечная мышь, зачем слушать мои рассказы, когда можно узнать всё из первых уст?
Я не успела что-либо ответить, потому что со стороны входа послышался громкий мужской голос:
– Бон! Бон! Где тебя черти носят?! Мне нужна книга для подопечного, я что, сам должен копаться в этих залежах?
Китабо́н меланхолично вздохнула.
– Ну, вот, видите, к тому же меня в прямом смысле зовёт долг. Ненавижу, когда кураторы не соблюдают тишину в моей библиотеке… – она ещё раз вздохнула и рявкнула не менее громко, чем посетитель: – Иду уже!
Что ж, значит, пообщаться с ней спокойно мне всё же не удастся, будем тогда заниматься самопросвещением.
***
Весь день я провела, уткнувшись в книгу и лишь изредка отвлекаясь, чтобы по рекомендации доктора Си сделать очередной перекус. Чтиво оказалось действительно весьма захватывающим. Здесь были собраны истории о первых миссиях основателей; на страницах книги они представали непобедимыми героями, смело бросающимися в самое пекло битвы. Что ж, если всё написанное – правда, и кураторы действительно такие отважные, сильные люди… я тоже хочу быть куратором! Спасибо той неизвестной, что захотела видеть меня в их рядах.
Едва за окнами стемнело, в моей квартире появился Деррил с обещанным ноутбуком.
– Вот, – провозгласил наставник, водружая компьютер передо мной на журнальный столик, – как и обещал. Учёные загрузили тебе нужную программу, настроив её на твоих самых близких родственников. Развлекайся, – он некоторое время смотрел на меня, потом недовольно пожевал губами и сухо бросил: – Не жди слишком уж много от этой штуки. И, если что… я предупреждал.
Деррил ушёл, чуть громче, чем надо бы, закрыв за собой дверь. И чего он так расстроился? Ну что, в конце концов, плохого может случиться? Я увижу родных, по-моему, наоборот, это прекрасно, хоть связь и будет односторонней.
Сгорая от нетерпения, я ткнула на кнопку «старт». Экран засветился голубым, и на нём появилась белая надпись: «Связь». Из динамиков зазвучал прохладный женский голос: «Вас приветствует система «Связь». На протяжении десятилетий мы обеспечиваем надёжный контакт с любыми мирами. Наша уникальная технология позволяет вам видеть и слышать всё, что происходит с вашими родными так чётко, будто вы сами находитесь рядом. «Связь» – оставайтесь на связи со своими любимыми».
Экран мигнул и сменил изображение, высветив столбик имён. Я увидела здесь маму, папу, сестру… всех, кто был при жизни дорог для меня. Под списком мигала чёрная надпись: «Выберите объект для наблюдения». Сердце учащённо забилось в предвкушении. Я сделала глубокий вдох, выдох, стараясь успокоиться, сплела и вытянула пальцы так, что хрустнули суставы. Ну… поехали?
Глава 3. Первый друг и первые уроки
Деррил оказался абсолютно прав, наблюдение за родными не успокоило меня, а, наоборот, разворошило начавшую затягиваться рану. Даже не представляю, как другие это выдерживают. Может быть «Связью» нужно начинать пользоваться не сразу, а месяцев эдак через пять, когда поулягутся страсти, утихнет боль от потери? Сейчас же все эмоции ещё слишком острые. Мне хотелось бы видеть, что мои близкие двигаются дальше, спокойно занимаются повседневными делами, смеются, в общем, просто живут. Но открывшееся через экран компьютера зрелище и близко не походило на идеалистичные картинки, которые я нарисовала в воображении. Сразу же вернулись тоска и грызущее чувство вины, ведь когда видишь, как плачет твой любимый человек, ты просто не можешь остаться равнодушным.
Это было похоже на садомазохизм, потому что упорное созерцание разворачивающейся драмы причиняло мне боль, но выключить компьютер я не могла. Так и сидела всю ночь, обливаясь слезами перед работающим экраном. Даже когда мама, наконец, уснула, я продолжала смотреть на неё, мысленно перебирая наши самые счастливые воспоминания и представляя, что мы могли бы ещё пережить вместе, если бы не…
Когда Деррил утром застал меня в таком виде – с красными глазами, опухшим носом, всхлипывающую и поскуливающую от жалости к себе, – он не на шутку разозлился. То есть, реально пришёл в бешенство.
– Я ведь говорил! – рычал наставник сквозь стиснутые зубы, потрясая кулаками. Его ноздри гневно раздулись, на скулах под тёмной кожей ходили желваки. – Но нет, Ольга умная, Ольга знает лучше! Довела себя до состояния половой тряпки. А куратор не имеет права на такую роскошь, как слабость! И впредь ты будешь обязана беспрекословно слушаться меня, запомнила это? Хорошо запомнила?
Я лишь судорожно кивала, стараясь как можно сильнее вжаться спиной в диванные подушки. Эта вспышка ярости была столь внезапной и нелогичной, что совершенно сбила меня с толку. Деррил выглядел действительно пугающе в этот момент, казалось, он еле сдерживался, чтобы не ударить что-нибудь. Но из-за чего, право слово, тут психовать? Да, настояла на своём, да, была не права, подумаешь. Деррил отреагировал уж слишком бурно на такую маленькую бытовую неурядицу, а я-то была уверена, что все кураторы хладнокровные и непрошибаемые, эдакие эмоциональные кастраты.
К счастью, вскоре наставник выдохся. Он в последний раз сердито сверкнул на меня глазами и шикнул, не разжимая челюстей:
– Пшла собираться!
Не вынуждая его повторять дважды, я резво подорвалась и убежала в ванную. Пока натирала себя мочалкой, прислушиваясь сквозь плеск воды к доносящимся из гостиной звукам, в голове крутились мысли: что это было? Неужели мне достался психически неуравновешенный наставник? Память сразу услужливо подкинула фразу Китабо́н про вояк и психов. Вот уж не надо такого «счастья»! Хотя, не будем делать поспешные выводы, у поведения Деррила наверняка есть логическое объяснение. Например, его кто-то вывел с утра пораньше, и наставник пришёл ко мне уже раздражённый. Да, этот вариант и выберу.
Когда я вышла из ванной, Деррил сидел на диване, листая книгу «О великих и величайших». Лицо его при этом выражало полнейшее умиротворение, словно не бушевала пару минут назад настоящая гроза с громом и молниями. Услышав меня, наставник оторвался от чтения и спокойно улыбнулся:
– Вижу, ты-таки ходила в библиотеку, молодец. Знания – это сила, столь же важная для кураторов, как и физическая. Ну что, готова к своему первому учебному дню?
– Да, вполне, – всё ещё немного настороженно ответила я. – Ты будешь меня обучать?
– Не всему, только борьбе и владению оружием. Я ведь бывший оперативник, а не профессор. Куда мне лекции читать? Вот, держи, – он протянул мне лист бумаги. – Расписание занятий. Старайся никуда не опаздывать. И учти, узнаю, что где-то прогуляла – уши оборву!
Хм, учитывая его недавнюю вспышку гнева, эта угроза звучит вполне недвусмысленно. И правда оборвёт.
Я пробежала глазами текст. Интересно, что за предметы изучают будущие кураторы? На сегодня значились история кураторства и география миров. Ещё в расписании были бестиалогия, минералогия, травология… Сколько всяких логий… Ведовство, стратегия и тактика, латынь. А это ещё зачем? Через день лекции заменялись занятиями магией, и каждый вечер были физические тренировки с наставником. Насыщенное расписание.
– Сегодня первую лекцию ведёт Кади́га. Вот на её занятия особенно не советую опаздывать, – Деррил выделил голосом слово «особенно». – А так как до лекции осталось… – наставник посмотрел на циферблат наручных часов, – двадцать минут, советую тебе поторопиться.
Стоп, так мало? Вот же чёрт! Я ойкнула и пулей бросилась на кухню.
***
Я быстро запихнула в себя несколько бутербродов, кинула в сумку тетрадь, ручку, яблоко на перекус и поспешила на первое занятие в кураторской школе.
Лифт доставил меня на лекционный уровень. Мне казалось, что помещение снова будет единым, но на деле я увидела длинный коридор со множеством одинаковых дверей. Ага… И что теперь? Как искать нужную аудиторию? Нельзя же просто заглядывать во все подряд.
Я стояла, беспомощно крутя головой и пытаясь сообразить, куда сунуться в первую очередь.
– Потерялась? – послышался насмешливый девичий голос.
Я обернулась и увидела, что голос принадлежал бледной худенькой брюнетке. Её глаза были жирно подведены чёрным, губы накрашены чёрной же помадой, на шее висел медальон-пентаграмма, в мочках ушей – серебряные серьги в виде черепов. Незнакомка разглядывала меня, слегка склонив голову набок.
– Да, – я улыбнулась немного неловко, – Я только позавчера попала сюда, вот… не успела освоиться.
– О, тоже новенькая, – оживилась девушка. – Значит, ты прям с корабля на бал, а? Прибыла почти к самому началу занятий. Повезло, а я тут уже целую неделю торчу. Зато и узнать о школе побольше успела. Меня зовут Дженис, кстати, – она протянула тонкую ладонь, украшенную кольцами.
– Ольга, – я пожала ей руку.
– Идём. Я знаю, где будет лекция.
Дженис приглашающе махнула рукой и поспешила дальше по коридору. Я старалась не отставать. Что ж, мне повезло, проблема разрешилась сама собой.
В аудитории ряды мягких откидных кресел располагались в виде амфитеатра, спускаясь к месту лектора перед голографической доской. Мы прошли к середине первого ряда и уселись.
Помещение постепенно заполнялось учениками. Насколько мне удалось увидеть, большинство из них выглядело как обычные люди. Но не все. Было ещё несколько ящероподобных, как доктор Си. Прямо за нами сидела девушка с тёмно-зелёной кожей, расписанной золотистыми узорами; её волосы почему-то торчали вверх, пряди казались жёсткими, как тонкие ветви деревьев.
Я была настолько поглощена разглядыванием, что, ощутив на ноге мягкое прикосновение, отреагировала не сразу. Сперва услышала вкрадчивый голос, протянувший:
– Извиня-а-аюсь, – и только потом обернулась.
Передо мной стояла… кошка. Вернее, существо кошачьей наружности в милейшем чёрном костюмчике. Серая шёрстка с разводами, жёлтые глаза, уши едва заметно шевелились, хвостик покачивался из стороны в сторону. Даже стоя на двух ногах, она казалась удивительно маленькой, не выше меня, а ведь я сидела. Существо терпеливо ожидало моего ответа.
– За что вы просите прощения?
– Я мяуступила вам на ногу, – она провела лапкой по лицу, будто подкручивая усы.
– О, ничего страшного. Всё хорошо, правда.
Кошка важно кивнула и двинулась к задним рядам.
– Кто это? – набросилась я на Дженис.
– Ты про девушку, которая тебе на ногу наступила? Это Мию́ри. Она мао́ко из мира Мизу́ши. У их расы… как бы это сказать… пунктик на вежливости и приличиях. Если бы ты не подтвердила устно, что не обижена, она…
– Сделала бы харакири? – попыталась пошутить я.
– По крайней мере, долго переживала бы. Но это вовсе не значит, что они мягкотелые. Просто трепетно относятся к церемониям.
Я кивнула. Интересно, вот вроде бы совершенно чуждое существо, а что-то привычное проглядывает.
Судя по всему, ученики ещё не успели перезнакомиться друг с другом. Сейчас они только оценивали обстановку, приглядывались к соседям, привыкая к необычному виду будущих коллег и прикидывая, с кем можно завязать беседу. Мы с Дженис тоже внимательно осматривались. В нашей группе оказались существа не только разных видов, но и возрастов. Среди учеников было много молодёжи, но некоторые выглядели лет на сорок пять – пятьдесят минимум.
– Интересно, почему нас не рассортировали по возрасту… – протянула я вслух, особо ни к кому не обращаясь.
Впрочем, Дженис решила ответить:
– Наверное, потому, что тут только недавно умершие, как мы с тобой. То есть, опыт в кураторстве у всех одинаковый – нулевой.
Звучит логично. Мой взгляд продолжал блуждать по аудитории. Странно, ряды заполнены едва наполовину. Я насчитала всего тридцать людей и не-людей, маловато для школы кураторов.
– Это все ученики? – поинтересовалась я у Дженис.
– Да.
– Просто в холле было так много народу, и мне казалось…
– Что учащихся гораздо больше? Нет. Но ведь это школа-офис. Здесь ещё постоянно обитают учителя, наставники, действующие кураторы. И учёные, и целители…
– Целители? Зачем?
Дженис хотела ответить, но не успела.
Дверь открылась, и в аудиторию вошла Кади́га. Когда я увидела её, моё новенькое сердце ёкнуло и забилось быстрее. Чёрт, за день я успела забыть, какой эффект оказывает на меня эта женщина. Она завораживала и в то же время пугала; казалось, что за этой обманчиво холодной внешностью кроется непредсказуемая изменчивость стихии. В каждом её движении чувствовалась сила, даже не так, Сила, именно с большой буквы, до поры до времени дремлющая, но способная проснуться и вырваться наружу в любую секунду.
Кади́га неспешно прошествовала к месту лектора, остановилась перед доской и выжидающе посмотрела на собравшихся. Ученики как по команде начали вставать; меня тоже будто потянуло за шиворот невидимой рукой. Послышался нестройный хор голосов:
– Здравствуйте. Доброе утро. Здрасьте…
Вспомнив нашу первую встречу, я приложила правую ладонь к сердцу и чуть поклонилась. Кади́га скользнула по мне равнодушным взглядом, махнула рукой, разрешая ученикам сесть, потом посмотрела на дверь – створка тут же захлопнулась – и сказала:
– Опоздавшие к занятию не допускаются. Начнём.
Послышался шорох – ученики доставали письменные принадлежности.
– Это директриса, – зашептала мне на ухо Дженис. – Её зовут… чёрт, забыла…
– Кади́га, – подсказала я.
– Точно! Никак не могу за…
Директриса два раза хлопнула в ладоши, и Дженис резко умолкла.
Лекция оказалась весьма интересной. Кади́га рассказывала о создании кураторства, основателях нашей школы, самых известных магах, первых миссиях на Лаха́т-Тали́м. В аудитории царила тишина, нарушаемая лишь шорохом переворачиваемых листов. Все завороженно вслушивались в её слова, уводящие нас в невообразимую даль, на сотни и сотни лет в прошлое:
– И в Раю мы услышали множество историй, столь похожих на нашу. Большинство существ погибали насильственной смертью, от тех же бед, которые были знакомы нам по собственному опыту: войн, природных катастроф, диких зверей… Ежедневно в десятках миров страдали невинные живые, не способные защитить себя. Кто-то должен был им помочь! Раз привратники не желали напрямую вмешиваться в дела смертных, мы решили взять ответственность за них. Вернуться на А́льба-Ло́нга и по мере сил помогать нашим соотечественникам. К сожалению, в родной мир нам переместиться не позволили, сперва привратники хотели получить доказательства, что предложенная нами программа безвозмездного шефства над живыми – позже названная кураторством – действительно пойдёт на пользу обеим сторонам. Тогда в качестве первой цели был выбран Лаха́т-Тали́м…