Осколок другого мира - Мертвое чувство 4 стр.

— Джинни, ты куда? — крикнул Питер, который набросился с объятиями на Гарри, не давая ему спуститься на землю.

Но Джинни пролетела мимо и с жутким треском врезалась в площадку комментатора. Под визг и хо­хот толпы команда гриффиндорцев приземлилась возле кучи досок, под которыми слабо барахтался Захария. Питер слышал, как Джинни преспокойно объясняет разгневанной Макгонагалл:

— Извините, профессор, забыла затормозить.

Задыхаясь от смеха, Гарри вырвался из рук осталь­ных игроков и крепко обнял Джинни, но сразу же отпустил. Стараясь не смотреть ей в глаза, он хлоп­нул по плечу ликующего Рона. Всякие внутренние распри были забыты, команда Гриффиндора ушла с поля в обнимку, радостно потрясая в воздухе ку­лаками и махая своим болельщикам.

В раздевалке царила приподнятая атмосфера.

— Будем праздновать в гостиной, Симус мне ска­зал! — вопил Дин, не находя себе места от избытка чувств. — Пошли, Джинни!

Рон и Гарри задержались позже других. Они уже собирались уходить, когда в раздевалку вошла Герми­она. Она нервно теребила шарф, вид у нее был расстроенный, но решительный.

— Гарри, мне нужно с тобой поговорить. — Она глубоко вздохнула. — Зря ты так поступил. Ты же слышал, что сказал Слизнорт, это незаконно.

— И что ты сделаешь — донесешь на нас? — с вы­зовом поинтересовался Рон.

— Ребята, вы о чем? — спросил Гарри, отвернув­шись — вроде бы повесить мантию, — чтобы дру­зья не видели, как он улыбается.

— Ты прекрасно знаешь о чем! — пронзительно вскрикнула Гермиона и ударила ладонью по скамейке, был такой хлопок, что Питер вздрогнул и чуть было снова не прыгнул на потолок. В книге явно этого не было. — Ты за завтраком добавил Рону в стакан зелье, приносящее удачу! «Феликс Фелицис»!

— Не-а, не добавлял, — сказал Гарри, повернув­шись к ним лицом.

— Нет, ты добавил, Гарри, поэтому все и шло так замечательно, и у слизеринцев двое игроков забо­лели, и Рон брал все мячи!

— Ничего я туда не наливал! — сказал Гарри, улы­баясь во весь рот.

Он сунул руку в карман и достал флакончик, который Питер видел у него утром. Флакончик был полон золотистой жидкости, и зали­тая воском пробка была нетронута.

— Я хотел, чтобы Рон подумал, будто я так сделал, вот я и притво­рился, когда увидел, что ты подходишь. — Он по­смотрел на Рона. — Ты брал все мячи, потому что был уверен в своей удаче. А на самом деле ты все сделал сам!

Гарри снова спрятал флакончик в карман.

— На самом деле я пил простой тыквенный сок? — спросил ошеломленный Рон. — А как же хорошая погода… И Вейзи не смог играть… Ты правда не да­вал мне никакого зелья?

Гарри покачал головой. Рон смотрел на него, ра­зинув рот, потом повернулся к Гермионе и передраз­нил:

— «Ты за завтраком добавил Рону в стакан «Фе­ликс Фелицис», потому он и брал все мячи!» Видишь, я и без посторонней помощи умею брать мячи!

Гермиона, услышав это, выскочила из шатра с мокрыми глазами.

Гарри медленно побрел к замку. Из толпы его окликали, поздравляли, но он шел с ощущением ужасного провала; он был так уверен, что, если Рон выиграет матч, они с Гермионой сразу же помирят­ся. Он не представлял, как объяснить Гермионе, что она виновата только в том, что целовалась с Крамом, тем более что это было так давно.

Гарри не увидел Гермионы в гостиной. Когда он вошел, празднование было в самом разгаре. Его встретили новым взрывом приветствий и аплодис­ментов. Скоро Гарри обступила толпа гриффиндорцев, наперебой поздравлявших его. Пытаясь прошмыгнуть к столу с напит­ками, Гарри столкнулся с Джинни. На плече у нее си­дел карликовый пушистик Арнольд, у ног с надеж­дой мяукал Живоглот.

— Ищешь Рона? — спросила она, злорадно усме­хаясь. — Вон он, гнусный лицемер.

Гарри посмотрел, куда она показывала, а на Пита набросилась Лина и поцеловала его в щеку, от чего Паркеру стало неловко и он густо покраснел.

В углу, на виду у всей комнаты, стояли Рон и Лаванда Браун. Они так плотно сплелись в объятиях, что трудно было сказать, где чьи руки.

— Он как будто съесть ее хочет, правда? — бес­страстно заметила Джинни, злобно смотря на Лину — ведь она была шармбатонкой, пока её семья не переехала в Англию. И в мгновение ока она забрала титул самой высокой девушки у Джинни. — Ну, наверное, ему нуж­но на ком-то отрабатывать технику. Хорошо сыгра­ли сегодня, Гарри.

Гарри отвернулся от Рона, явно не собиравшего­ся в ближайшее время выныривать на поверхность, и успел увидеть, как закрылся проем в стене. Со сжав­шимся сердцем он заметил, как в проеме метнулось и исчезло что-то очень похожее на непослушную гриву каштановых волос. Гарри бросился вперед, вильнул в сторону, об­ходя Ромильду Вейн, и распахнул портрет Полной Дамы.

— Гермиона?

Это все, что услышал Пит, когда Гарри вышел из гостиной. Паркер поспешил за ним.

Он нашел их в первой же незапертой классной комнате. Гермиона сидела на учительском столе, над головой у них кружила стайка щебечущих желтеньких птичек, и Грейнджер, положив свою голову на плечо Гарри, говорила:

— Рон, кажется, веселится вовсю там, на празд­нике.

— Э-э… да? — сказал Гарри.

— Не притворяйся, будто не видел, — сказала Гер­миона. — Он не очень-то и прячется, он…

Дверь у них за спиной с грохотом открылась. К ужасу Гарри, в класс вошел Рон, он со смехом тя­нул за руку Лаванду. Паркер учуяв минутку, пробрался в класс и прыгнул на потолок и скрылся в углу.

— О, — сказал он, остановившись на всем ходу при виде Гарри и Гермионы.

— Ой-ой! — сказала Лаванда и, хихикая, выско­чила из комнаты.

Дверь за ней захлопнулась.

Наступила давящая тишина. Гермиона смотрела в упор на Рона. Рон старательно отводил от нее глаза, но сказал со странной смесью смуще­ния и бравады:

— Привет, Гарри! А я все думал, куда ты запро­пастился.

Гермиона соскользнула со стола. Стайка золотис­тых птичек по-прежнему порхала у нее вокруг го­ловы, словно странная оперенная модель Солнеч­ной системы.

— Напрасно ты заставляешь Лаванду ждать в ко­ридоре, — тихо проговорила Гермиона. — Девушка будет удивляться, куда это ты подевался.

Она медленно пошла к двери, держась очень пря­мо. Гарри покосился на Рона. Тот явно был рад, что так дешево отделался.

— Оппуньо! — раздался истошный крик у самой двери.

Гарри стремительно обернулся и увидел, что Гер­миона с безумным лицом направила волшебную па­лочку на Рона. Желтенькие птички ринулись к нему, словно толстенькие золотые пульки. Рон вскрикнул и закрыл лицо руками, но птички набросились на него, клевали и рвали коготками везде, где только могли достать.

— Отстаньте, твари! — и он выпрыгнул за дверь.

Потом Гермиона круто развернулась на каблуках и направила волшебную палочку в угол, где находился Паркер.

— Петрификус Тоталус! — Паркер отклеялся от стены и с грохотом упал. — Паркер? Как ты так долго был приклеен к стене? Даже волшебные кроссовки-прилипалки Уизли не могут так долго держать.

Пит промолчал.

— Говори правду!

========== Глава шестая ==========

Питер смотрел на Гарри и Гермиону круглыми глазами, боясь произнести хоть слово. Он хотел промолчать о том, что он уже умирал, что он из другой вселенной. Хотелось только побыть в тишине подальше от них.

— Паркер! — в который раз говорила Грейнджер.

Но он все равно молчал. Карие глаза выражали спокойствие, а уголки губ паучка дрогнули.

— Придет время, все расскажу. — произнес он и направился к выходу, но Гермиона не хотела так легко отпускать Питера.

— Стоять!

Но Паркер со своей паучьей скоростью выпрыгнул за дверь и по стене залез на высокий каменный потолок. За ним выскочила та парочка, которая смотрела направо и налево, в поисках Питера. Грейнджер даже подняла голову, в надежде увидеть паука на потолке, но, славу богу, не заметила, и они ушли в гостиную.

***

Снова за замерзшими окнами крутились снеж­ные хлопья; быстро приближалось Рождество. Хагрид уже притащил, как всегда, в одиночку двенадцать рождественских елок для украшения Большого зала. Гирлянды остролиста и серебряной мишуры обви­ли перила лестниц, в шлемах пустых доспехов го­рели свечи, и в коридорах с равными промежутками развесили большие пучки омелы.

Паркер старался избегать Поттера и Грейнджер, и кстати, весьма успешно. Они неоднократно пытались прижать его после уроков, но зная тайные ходы, он от них легко скрывался. Ну или просто прыгал на потолок и ждал, когда они уйдут.

За месяц паучок сблизился с Роном — он после канареек не разговаривал с Гермионой и Гарри. Обиделся, говорит. Рон со следами ссадин и царапин на руках от птичек все уроки сидел с Питером.

— Ей не на что жаловаться, — говорил он, сжигая затылок Грейнджер, которая сидела на две парты дальше с Поттером. — Она целовалась с Крамом. Ну, а теперь пусть видит, что и со мной кому-то хочется целоваться. Мы живем в свободной стране. Я ничего плохого не сделал.

Питер не отвечал, притворяясь, будто целиком за­хвачен книгой, которую им было велено прочитать к завтрашнему уроку заклинаний, ведь на Истории Магии скучно.

— Я никогда ничего не обещал Гермионе, — ну­дил Рон. — То есть я, конечно, собирался пойти с ней на рождественский вечер к Слизнорту, но она же не говорила…

Паркер перевернул страницу, чувствуя на себе взгляд Рона.

Прозвенел колокол и Питер вскочив с места, собрал все свои учебники в кожаную сумку, выбежал из класса к направлению гостиной Гриффиндора, а Уизли бежал за ним, стараясь не отставать.

— Елочные шарики! — назвал Питер Полной Даме новый праздничный пароль.

— И тебе счастливого Рождества! — ответила Пол­ная Дама с улыбкой, пропуская их.

Питер сел на пуф около камина и достал из сумки «В поисках квинт­эссенции», принялся ждать тот момент, когда в гостиную войдет Гарри с Гермионой и на них наброситься Ромильда Вейн.

Спустя три часа портрет скрипнул и послышались возгласы Вейн:

— Привет, Гарри! — сказала девушка, как только Гарри выбрался из проема в стене. — Хочешь «горной воды»?

— Нет, спасибо, — последовал ответ Гарри. — Я ее не очень люблю.

— Ну, тогда возьми вот это. — Ромильда сунула ему в руки коробку конфет. — «Шоколадные котел­ки», они наполнены огненным виски.

— Ладно, большое спасибо, — сказал Гарри. — Э-э… я тут сейчас…

Он не закончил фразу и побежал за Гермионой, которая в свою очередь хотела найти Питера.

— Я тебе говорила, — с удовольствием сказала Гермиона. — Пригласи кого-нибудь наконец, тогда они от тебя отцепятся, и ты сможешь…

Тут ее лицо застыло: она увидела Рона и Лаван­ду, которые сплелись в тесном объятии, сидя вдво­ем в одном кресле, а рядом сидел Паркер, уткнувшись в книгу, думая о том, чтобы она его не заметила.

— В общем, спокойной ночи, Гарри, — пробор­мотала Гермиона, хотя было всего семь часов вече­ра, и ушла в спальню девочек.

Питер улегся спать, утешая себя мыслью, что оста­лось пережить еще всего один учебный день, а потом они с Роном отпра­вятся в «Нору», ведь Уизли пригласил его вместо Поттера.

Завтра они начали проходить невероятно труд­ную тему трансфигурации человека.

Работая перед зеркалом, они должны были поменять себе цвет бро­вей. Гермиона бессердечно засмеялась, когда Рон с первой попытки ухитрился создать себе весьма эф­фектные закрученные кверху усы. Рон в ответ зло, но очень похоже изобразил, как Гермиона подпры­гивает на стуле, вытянув вверх руку, каждый раз, как профессор Макгонагалл задаст какой-нибудь воп­рос.

Лаванда и Парвати нашли его пародию необы­чайно смешной, а Гермиона снова чуть не расплака­лась.

Грейнджер выскочила из класса, едва прозвенел зво­нок, оставив половину своих вещей на столе. Гарри сгреб имущество Гермионы и пошел искать ее, а паучок с Роном пошли в большой зал обедать.

— АГА! — раздался откуда-то с потолка пронзи­тельный голос, и оба вздрогнули. Паркер развернулся, ведь он знал, что Пивз это говорил, когда Поттер пригласил Полумну на вечер к Слизнортку.

— Обормоттер Полоумную на праздник пригла­сил! Обормоттер в Полоумную влюбился! Обормот­тер в Полоумную влюбился! — Он умчался, хихикая и выкрикивая: — Обормоттер в Полоумную влюбился!

Рон провожал взглядом Пивза, словно не верил своим ушам — Гарри пригласил Лавгуд на праздник к Слизнорту. Паркер смотрел на ошарашенного Уизли и мысленно про себя улыбался.

— Приятно, когда никто не лезет в твою личную жизнь, — сказал Гарри в другом конце коридора, но Питер прекрасно все услышал.

И действительно, не успел мальчик-который-выжил оглянуться, как всей школе было известно, что Гарри Поттер пригласил Полумну Лавгуд на вечеринку к Слизнорту.

— Он мог пригласить любую! — поражался Рон за столом, размахивая сосиской на вилке. — Любую! А он выбрал Полоумную Лавгуд?

— Не называй ее так, Рон! — резко сказала Джин­ни — она направлялась к своим друзьям. — Гарри молодец, что пригласил ее, она так счастлива!

И Джинни пошла дальше, туда, где сидел Дин. Гар­ри попытался порадоваться, что Джинни рада, что он пригласил Полумну, но это ему не вполне удалось. Гермиона сидела в одиночестве на дальнем конце стола, ковыряя вилкой в тарелке.

Питер заметил, что Рон исподтишка посматривает на нее.

— Ты мог бы извиниться, — сказал Гарри напря­мик.

— Ага, чтобы меня опять канарейки заклевали? — пробормотал Рон.

— Зачем ты ее передразнивал?

— А чего она смеялась над моими усами!

— Ну, и я смеялся, в жизни не видел такой дурац­кой рожи. — выпалил Паркер, что Рон посмотрел на него как на предателя.

К столу подошли Лаванда и Парвати, Браун обхватила Рона за шею со спины.

— Привет, Парвати! — сказала Гермиона, полно­стью игнорируя Рона и Лаванду. — Ты пойдешь се­годня на вечер к Слизнорту?

— Никто меня не пригласил, — печально ответила Парвати. — А мне так хотелось пойти. Там, наверное, будет просто замечательно… Ты ведь идешь, да?

— Да, я договорилась встретиться с Кормаком в восемь, и мы с ним…

Раздался такой звук, падающей вилки, Рон вы­нырнул из объятий Лаванды. Гермиона как будто ни­чего не видела и не слышала.

— Мы с ним пойдем на вечеринку вместе.

— Кормак? — сказала Парвати. — Это который Кормак Маклагген?

— Ну да, — сладким голосом пропела Гермио­на. — Который чуть было… — она подчеркнула эти два слова, — Чуть было не стал вратарем команды Гриффиндора.

— Так ты теперь с ним встречаешься? — спроси­ла Парвати с жадным интересом.

— Ну да, а разве ты не знала? — сказала Гермиона и захихикала.

— Нет! — ответила Парвати, страшно оживив­шись при таком волнующем известии. — Смотри-ка, ты у нас любишь игроков в квиддич! Сначала Крам, теперь Маклагген…

— Я люблю хороших игроков в квиддич, — по­правила Гермиона все с той же нежной улыбкой. — Ну, пока! Мне нужно наряжаться к празднику…

Она ушла, а Лаванда и Парвати немедленно при­нялись шептаться, обсуждая потрясающую новость. Рон сидел со странным пустым взгля­дом и ничего не говорил. Питер размышлял о том, до каких глубин спо­собны опускаться девчонки ради мести.

Вечером, придя к восьми часам в вестибюль, Гар­ри увидел непривычную картину: в вестибюле про­гуливалось полным-полно девочек, и все они с оби­дой смотрели, как он подходит к Полумне. На ней была серебристая мантия с блестками, вызывавшая дружное хихиканье окружающих, но в целом выгля­дела она вполне мило. Гарри, во всяком случае, был рад уже и тому, что она не надела сегодня серьги-редиски, ожерелье из пробок от сливочного пива и спектрально-астральные очки.

— Привет, — сказал он.

— Пошли, что ли?

— О, да! — радостно ответила она. — А где это будет?

Надо было сказать, что Паркера тоже пригласили, но он упорно промолчал это Рону, ведь когда он получил приглашение, паучок славно удивился. Теперь он стоял за спиной Поттера с Линой, которая шептала ему что-то на ушко, но Паркер не слушал её, он слушал Лавгуд с Поттером.

— В кабинете у Слизнорта. Слышала, на вечеринку должен прийти вампир?

— Руфус Скримджер? — спросила Полумна.

— Чего? — растерялся Гарри. — Ты говоришь про министра магии?

— Ну да, он вампир, — будничным тоном сказа­ла Полумна. — Папа написал об этом длинную ста­тью, когда Скримджер занял должность после Корнелиуса Фаджа, но ее не дали напечатать. Естествен­но, в Министерстве не хотят, чтобы об этом стало известно!