поволокла его прочь, однако, стражники оказались проворными
и зацепили кошку острым лезвием нагинаты, срезав часть волос
и чиркнув по спине холодным металлом. С трудом, но им всё-
таки удалось удрать. Уронив парня, Лира сползла по стене на
пол. Акено, поднявшись, хотел было поблагодарить девушку за
очередное спасение, но слова застряли у него в горле, когда он
увидел прижатые к голове ушки. Если бы золотистая шерсть не
отличалась от угольно чёрных волос, то паренёк ничего бы не
заметил в полумраке, а так они трепетали, искрясь золотыми
бликами в свете тусклых фонариков при каждом тяжёлом
дыхании Лиры. Акено выхватил меч, разорвав ножны, из
рукава юкаты, наставил его на Кошку. Трясущимися губами он
стал допытывался у неё, кто она и зачем обманула его. Кошка
пыталась унять громкие расспросы парнишки, объясняла,
что она вовсе не хотела обманывать его, и вообще думала,
что он знает о её секрете. Но мальчишка не желал слышать её
оправдания и пытался заколоть девушку. Акено обвинял Лиру
в нарушении договора о двух берегах и так громко, что их
уже наверняка услышал не только патруль, но и все обитатели
дворца.
Так и получилось — вскоре послышался топот тяжёлых
сапог. Увернувшись от очередного выпада, Лира пригнулась к
полу, спружинив, девушка прошлась ножом по лезвию меча и
вплотную подобралась к Акено. Она ударила парня костяшкой
ладони в нижнюю челюсть. Несмотря на то, что малый умело
обращался с катаной и много тренировался, в реальной схватке
с ёкаем у него не было ни шанса. Обездвижив парнишку, кошка
кинула его на плечо и рванула по коридору, убегая от погони.
Спина ныла, и неглубокая рана щипала от прикосновения ткани.
Лиса после серии пыток сняли со стены, и он рухнул на пол,
как мешок с рисом. Разозлённые юки-онны неплохо поработали,
и даже сильнейший ёкай был измотан. Облив хранителя
ледяной водой, девушка швырнула ему серое простое кимоно.
Придя в сознание, Лис без лишних слов оделся, и его повели по
коридору, предварительно заковав в кандалы. Лис молчал, но не
забывал вертеть головой по сторонам. Одна из многочисленных
прекрасных комнат была переделана в камеру пыток. Чтобы во
всём разобраться Лис решил пока не трепыхаться до нужного
момента. Хранитель равновесия всегда ждал подходящего
момента, даже чтобы подняться с постели, и это очень злило
его ученицу, которая всегда вставала ни свет ни заря, чтобы
узнать что-нибудь новое и потренироваться. Почему Лис снова
вспомнил про Лиру, он не понимал, но чувство тревоги не
покидало его…
Кошка бежала по длинным коридорам, неся на плече
парня, пока ей снова не пришлось драться. Уклонившись от
нагинаты, Лира бросила кунаи и угодила воину между маской
и шлемом, попав ему в лоб. Разобравшись с одним, девушке
пришлось тут же переключиться на второго. Проворный
стражник оказался сложной мишенью: отбивая сюрикены,
вакидзаси и ловко орудуя катаной, он прижал Лиру к стенке.
Кошка больше боялась за мальчишку, чем за себя, ведь она
не сможет посмотреть в глаза учителю, если вдруг допустит
смерти человека. Воин горизонтально полоснул, намереваясь
разрубить нарушительницу надвое, и только природная ловкость
спасла её от ужасной участи. Возникнув в ближайшей тени, она
швырнула сразу три смертоносных звёздочки, две из которых
были отбиты, а третья все же нашла свою цель, угодив в щёку
воина, наверняка причинив ему сильную боль. Пока самурай
пытался вырвать остриё из скулы, кошка разломала деревянные
половицы и, спрятав там парнишку, взяла в руки кроваво-красный
меч. Тут же по её жилам растеклась густая, как мёд, жажда
убивать, карие глаза налились кровью. Открыв рот и обнажив
острые белоснежные клыки, девушка зарычала, бросившись
на самурая. Одного вертикального взмаха было достаточно,
чтобы перерубить вакидзаси, вскинутый для защиты. Меч
описал дугу и как гильотина для резки металла рухнул на голову
воина. Если бы не усиленный шлем, воин лишился бы головы,
а так твёрдый панцирный шлем, украшенный плюмажем из
перьев, был рассечён. Но самураю стоит отдать должное — он в
последний момент успел расстегнуть ремень и, освободившись
от шлема, ударил наотмашь катаной. Благодаря этому выпаду,
он разрезал юкату и слегка оцарапал живот. Отпрыгнув от
удара, кошка, ощетинилась и, царапая когтями лакированный
пол, помчалась на противника. Её горящие глаза в полумраке
метались из стороны в строну, уворачиваясь от панических атак
самурая. Его тяжёлые доспехи мешали ему двигаться, но зато
они спасали его от посягательств меча кошки. Человек, как бы
ни был силён и вынослив, не мог на равных состязаться с ёкаем,
и воин постепенно начал уставать, что было для него смертным
приговором. Доспехи, тоже имеющие предел усталости,
под натиском магического меча разрушились. Отпрыгнув от
очередного выпада, кошка спружинила и, закрутившись, как
детская вертушка, изрезала храброго воина в куски. Алая кровь
растеклась по полу и, как морская волна, омыла ноги Лиры.
Протяжно зарычав, кошка медленно двинулась к новой жертве.
Скрытые магией уши Лиса нервно дёрнулись, он ощутил
сильную жажду убийства, до ужаса знакомую, от чего его
бросило в дрожь, и он чуть не упал, ударившись о спину
идущего впереди охранника. Самурай, гремя доспехами, резко
развернулся и поддержал падающего Лиса рукой, за что получил
неодобрительные взгляды остальных сопровождавших.
Лиса привели в большой зал для торжеств. В поистине
огромном помещении по всем стенам вальяжно растянулся
золотой китайский дракон. Его голова с распахнутой пастью
поддерживала большой трон с бархатными красными
подушками. На полу вместо циновок были постелены узорчатые
ковры, по середине стоял низкий, но широкий, стол для гостей,
ломившийся от всевозможных яств. От приятного запаха у Лиса
заурчал живот — он долгое время не ел и был измотан, но нашёл
силы на восхищение чудесно украшенным залом. Хранителя
равновесия приковали напротив трона, как дикого зверя для
потехи гостям. Уходя, тот стражник, что подхватил Лиса,
незаметно пододвинул к нему тарелку с рыбой и последним
покинул зал. Безмолвно поблагодарив человека, хранитель смог
дотянуться до еды и вцепился в рыбу, жадно поедая её вместе с
костями, силы ему понадобятся…
Открыв глаза, Акено сначала ничего не понял. Было
темно, и на лицо капало что-то липкое, сильно пахло металлом.
Уперев ладони в низкий потолок, он стал давить, пока доски не
поддались его напору, затрещав открылись, освобождая парня
из заточения. Акено огляделся: рядом лежал самурай, из его
головы торчала рукоять с кольцом кунаи, на другой стороне
коридора темнела небольшая горка. Схватившись за край
доски, парень почувствовал тёплую жижу под пальцами — это
была кровь, стекающая в дыру, где лежал он. Подтянувшись,
Акено выбрался, переступил через кровь. Куски брони лежали
как разбитые панцири крабов с розовыми внутренностями,
парень пытался не смотреть на искромсанное тело самурая —
от одного только вида его сильно тошнило. Искать меч было
бессмысленно — его точно забрала кошка, иначе тут не было бы
такого кошмара. Не глядя на кровавое месиво, Акено нащупал
катану поверженного воина и побежал по кровавым следам
вслед за кошкой.
Лира, таща за собой кроваво-красную катану, шла в
поисках новой жертвы, и девушка нашла её в лице четверых
солдат, поднятых на шум. Ополоумевшая кошка бросилась
на самураев. Не ожидая такого натиска, один из стражников
пал, так и не поняв, что произошло, остальные же приняли
защитную стойку, отражая непредсказуемые атаки противника.
Воины оказались посильнее прежних, но от этого кошка
впала в ещё большее безумие, ускорив темп, превращаясь в
смертоносный волчок. Наконец, перед разъяренным ёкаем
остался только один противник. Кошка налетела на стену
хорошей защиты, откатившись в сторону, девушка дала воину
подготовиться. Тяжёлые доспехи, стесняющие движения, были
сброшены, и мужчина остался в лёгких мешковатых штанах и
просторной хлопковой рубашке. Крутя мечи в руках, мужчина,
оскалившись, пошёл на кошку. Лира, стоя на четвереньках,
выгнула спину, её хвосты вздыбились подобно трубам, а глаза
заполыхали огнём. Самурай бесстрашно вступил в схватку с
ёкаем, две катаны давали ему преимущество при защите и атаке.
Сталь его катаны, хотя и с трудом, но выдерживала нападение
кровавого меча. Благодаря опыту, приобретённому во многих
битвах, самурай умело отклонял клинок так, чтобы лезвие меча
проходило вскользь, избегая прямого контакта, а вторым он
наносил контратакующие удары. Однако кошка то исчезала из
виду, то появлялась позади него. Главной же его целью было
задержать взбесившегося ёкая, даже ценой собственной жизни…
Лис умудрился съесть со стола ещё много чего, прежде
чем зал начал наполняться гостями, люди в богатых нарядах
проходили и садились за стол, мирно беседовали, совершенно
не обращая внимания на скованного ёкая, будто того вообще
не существовало.Тут были и почтенные старцы, и молодые
господа, некоторых хранитель равновесия знал лично, так как
не все из них были людьми. Вскоре в зал в сопровождении
стражи вошёл Сёгун в одеждах, расшитых золотыми нитями и
украшенных драгоценными камнями. Все сразу же прекратили
болтовню, встали и поклонились, поприветствовав императора.
Не спеша и не смотря ни на кого, включая Лиса, он проследовал
к трону. Усевшись на мягкие подушки, он сделал знак рукой,
позволяющий гостям сесть. Приглашённые люди не торопились
приступать к трапезе или продолжить свои разговоры, все
ждали речи от Сёгуна…
Кошка диким зверем бросалась на самурая, чувствуя
его усталость и слабость из-за ран. Усиливая натиск, она не
оставляла человеку и шанса, чтобы выйти живым из схватки.
После очередной контратаки кошка схватила клинок, нацеленый
на её шею, зубами, прокусив прочный металл клыками, а когда
воин потянул катану на себя, он открылся для лобового удара.
Пользуясь инерцией натренированных рук стражника Лира,
отпустив меч, переместила зубы в более приятную на вкус
вещь: острые белые клыки вонзились в ключицу, прокусив
плоть и окрасив когда-то милое лицо девушки красной кровью.
Самурай стиснул зубы, чтобы не закричать от боли и попытался
проткнуть ёкая катаной, но кошка сделала это первой, ударив
рукой в грудную клетку. Длинные когти вышли из спины
стражника, пронзив сердце. Воин из последних сил цеплялся
за девушку, не давая ей сдвинуться с места. Наконец, он повис
в плотно сжатых челюстях кошки. Мотнув головой, Лира
отбросила безжизненное тело противника в сторону, которое
гулко ударилось о стену и нелепо упало на пол. Даже не взглянув
на храброго самурая, девушка пошла дальше. Но из-за угла
коридора на неё выбежали стражники с прямоугольными щитами
из прочного гибкого бамбука и блестящими в свете принесённой
лампы стальными пластинами. Тусклые блики, отражаясь от
зеркальных поверхностей, били в чувствительные глаза ёкая.
Кошка с трудом могла различить стоящих перед ней воинов.
Те, видя смятение девушки, пошли в атаку. Подкреплённые
жаждой мести за своих товарищей, самураи разили яростно и
точно. Ослеплённая Лира рычала от беспомощности, неуклюже
стараясь защитить себя, но нападений было слишком много.
Измотанная девушка, несмотря на раны, всё равно рвалась
в бой. В итоге, когда кошка потеряла сознание, она успела
убить и тяжело ранить большую часть отряда самураев. Перед
тем как её глаза закрылись, она увидела, как к ней подходят
тяжёлые сапоги — это всё, что она могла видеть лежа на полу,
а затем почувствовала как её берут на руки. Оставшиеся двое
стражников вопросительно посмотрели на товарища, который
так поступил с кровожадным ёкаем. На что бородатый мужчина
сказал, что лучше пусть Сёгун решит её судьбу. Молодые воины
не могли возразить старшему и покорно поплелись за ним, таща
на целых щитах раненых, но ещё живых стражников, поэтому
они не заметили кроваво-красный меч, потерянный кошкой при
атаке.
Акено идущий по следу Лиры, слышал звуки сражения,
но не решился высовываться из-за ширмы с танцующими
журавлями, являвшейся ему укрытием. Только когда лязг мечей
и стоны раненых стихли, парень решился выйти. Покинув
ширму, он заглянул за угол, чтобы убедиться в безопасности.
Проходя мимо тел стражников, он заметил знакомый блеск
своего магического меча. Прикрыв один глаз, так как на
мёртвых было жутко смотреть, он почти наощупь нашёл его
холодную рукоять. Сделав ножны, как научила его Лира, он
бросился следом за самураями и девушкой. Хоть она и ёкай, но
она помогала ему и была добра, как его старый друг, так решил
Акено, нагоняя медленно идущих стражников…
Сёгун встал, развёл руки в стороны и начал свою речь.
Он говорил о политике, о положении дел в целом. Закончив
официальную часть, император взглядом пробежался по
гостям, а затем пристально уставился на Лиса. Затем молча
отдал приказ, махнув в его сторону рукой. Стража, стоящая
по сторонам, живо подняла сидящего пленника. Сёгун, указав
на Лиса, объявил его полный титул, не забыв напомнить
старые прозвища хранителя равновесия, от которых многие
повскакивали с мест. Для пущего эффекта Сёгун произнёс свою
речь ещё раз. Лис оскалился, попытавшись броситься на парня,
но его крепко держали оковы и цепи. Чувствуя безопасность
Сёгун продолжил перечислять заслуги Лиса, будто он был
там и всё видел. Не желая слушать это, хранитель впал в
контролируемое безумие, его огненно-рыжие волосы вспыхнули
настоящим огнём. Стража, что держала его, отпрянула, дабы
не обжечься. Перенеся ко всеобщему удивлению огонь в руки,
выжигая дерево и плавя металл оков, ёкай бросился через стол
на застывшего статуей Сёгуна. Лис с дикими глазами несся
через стол к застывшему от страха парню, но буквально в
нескольких сантиметрах его пригвоздили к широкому столу
одним словом — «Мичиру». Громко выкрикнутое имя заставило
Лиса упасть ниц перед мальчишкой, жгучая мысль, что кто-
то знает его настоящее имя пульсировала в мозгу хранителя
равновесия, и она была ужаснее унижения. Уткнувшись лицом
в шёлковую голубую скатерть, Лис не видел, кто говорил, но то
что это был не Сёгун, он знал точно. Голос был хриплый, будто
прожженный, как будто идущий из ржавого старого рупора.
Человек, знающий его настоящее имя, смог поставить на колени
Лиса, прославившегося своей жестокостью и кровожадностью,
известного среди жителей обоих берегов как Багровое пламя.
Этот человек обладал сильной волей и твёрдым закалённым
характером. С трудом повернув голову, хранитель смог увидеть
стоящего рядом с парнем высокого человека, одетого в белые
одежды, закрывающие даже его руки. Глубокий капюшон тоже
не позволял рассмотреть лицо. Только горящий ненавистью
взгляд чувствовался из тени. Лис понял, что выйти отсюда
живым ему будет очень трудно.
Акено, дождавшись тёмного участка, решился напасть
на конвой. Сначала вскрикнул стражник, идущий последним.