<p>
- Конечно, - уверенно произнёс он, - всё, что мы знаем о космосе, основано на рассказах беженцев и измерениях приборов ещё более смутных, чем те, что использовались на Земле. За две сотни лет мы практически не продвинулись вперёд. Мы встретили всего два народа, и оба оказались враждебны нам. Но я уверен, что такими не могут быть все. Если мы сможем установить с Сина или с Пандавами настоящий контакт, наша наука тут же скакнёт вперёд. Мы не знаем сейчас ни сущности, ни происхождения Ветров. Мы не знаем о них ничего. Не знаем даже, сами ли возникли они - или это что-то вроде… Заброшенных железных дорог. Кто пользовался ими до нас?</p>
<p>
- Кочевники, - твёрдо сказал Орлов.</p>
<p>
- Но кочевники знают о Ветрах не больше нас!</p>
<p>
Орлов снова отвернулся и не ответил ничего.</p>
<p>
- Всё это не увлекает вас? – снова спросил Николя. – Но тогда что влечёт в неизведанное вас? Слава, власть? Вряд ли эта экспедиция много вам даст. Тем более вы не похожи на того, кто рассчитывает получить со своих подвигов доход.</p>
<p>
Орлов на секунду поджал губы.</p>
<p>
- Ни то и ни другое. Император приказал мне, и я выполняю приказ.</p>
<p>
- И всё?</p>
<p>
Орлов долго молчал, а затем произнёс уже тише:</p>
<p>
- Нет. Пожалуй, я хотел этого и сам, – он снова на какое-то время замолчал, а затем продолжил, разговаривая теперь будто бы сам с собой. - В борьбе с небом, в стремлении к необъятному человек побеждает, обретает и утверждает прежде всего себя. На грани смерти Вселенная исчезает, оканчивается рядом с нами. Пространство, время, страх, страдания больше не существуют. И тогда всё может оказаться достигнутым. Как на гребне волны, когда во время яростного шторма внезапно воцаряется в нас странное, великое спокойствие. Это не душевная опустошённость, наоборот, наполняющий душу огонь бушует внутри тебя. И в тот момент, когда наружу вырывается этот огонь, мы с уверенностью осознаём - в нас есть нечто несокрушимое. Сила, перед которой ничто не может устоять. Это чувство знакомо вам?</p>
<p>
Николя усмехнулся.</p>
<p>
- Да.</p>
<p>
</p>
<p>
ГЛАВА 7</p>
<p>
К концу второй недели Николя порядком пообвыкся на борту корабля. «Варяг» был лёгким, неплохо сделанным галеоном с пятнадцатью парусами из металлических волокон со всех сторон, окружавшими корпус корабля. Золотые грифоны на алом фоне украшали его главные паруса. Обычные фотонные двигатели несли его по пространству за пределами Ветров, но скорость передвижения была в десятки раз медленней, чем та, которую давали ветра. Кроме того, запас топлива позволял двигаться на нём несколько дней, после чего требовалось отключение всех вторичных систем для подзарядки корабля.</p>
<p>
Судна, возившие колонистов к неосвоенным мирам, были устроены иначе. Они ходили на дрейфе, и передвижение на них занимало ещё больше времени. Быстроходные же каравеллы и барки использовали в качестве топлива плациус, но зачастую вообще не имели парусов и предназначались только для межпланетных перевозок и боевых действий в пространстве вокруг освоенных миров. Быстроходные судна, сочетавшие в себе двигатели, работающие на плациусе и систему парусов, которые, суммируясь, давали возможность вести боевые действия в линиях Ветров, встречались редко – к ним относились кораблики Крылатых, которые в то же время не позволяли нести сколько-нибудь серьёзный груз, и некоторые другие корабли, например клиперы шотландских и корсиканских корсаров.</p>
<p>
Хотя пространство, по которому они шли, проходило рядом с границами Содружества, для ромеев оно оставалось неизведанной землёй. Даже по эту сторону границ, учитывая близость соседей и бесприютность местных планет, можно было рассчитывать встретить какую-нибудь незадокументированную базу Аргайлов, и потому следовало сохранять осторожность на всём отрезке пути вплоть до вхождения в полосу Ветров.</p>
<p>
</p>
<p>
Еда на борту была куда разнообразнее той, которую Николя ел в своём прежнем полку. В трюме, отчасти по приказу капитана, отчасти по воле низкочинных торгашей, разводили скот и держали гидропонные огороды.</p>
<p>
Условия жизни же сильно различались в зависимости от того, чья это была жизнь.</p>
<p>
Рядовые матросы спали в фортике, занимавшем две нижние палубы. О мебели или удобствах здесь речь не шла – были только вывешенные в ряд гамаки, один на всю палубу гальюн и ионный душ.</p>
<p>
Выше находились две палубы для боевых пилотов, и Крылатые входили в их число. Тут же был размещен и технический персонал корабля. Здесь у каждого был свой сундук, на котором тот и спал. Этой категории уже полагался душ с водой, правда, с установленной нормой использования. Помимо сундуков здесь был один шестиместный настоящий душ на всех, использовавший воду, добытую из растопленных астероидов, но воды этой хватало не всегда и не на всех.</p>
<p>
Николя разместился на верхней палубе вместе с офицерами. Всего здесь было девять кают – для помощников капитана, штурманов и главного врача. У задней стенки кормы располагался большой капитанский салон, в котором Николя не довелось бывать.</p>
<p>
В носовой части судна располагался камбуз, где можно было за небольшой процент договориться, чтобы повара приготовили «особый обед». Помимо него здесь в гигантском котле ежедневно варилось одно блюдо для всех. Но кое-кто из матросов и военных солил овощи и вялил мясо прямо у себя, а затем угощал получившимися разносолами друзей. А Крылатые кроме еды производили и определенные напитки, соорудив самодельный аппарат для своих нужд.</p>
<p>
</p>
<p>
К концу третьей недели Николя обнаружил у себя новый симптом. Орлов, которого он почти не видел наяву, потому что на мостике они дежурили в три смены и пересекаться должны были только в случае угроз, стал приходить к нему во сне.</p>
<p>
Это, впрочем, было бы ещё полбеды само по себе. Хуже было то, что Орлов делал с ним.</p>
<p>
Его белые тонкие пальцы вытаскивали из форменных брюк Николя напряжённый член и ласкали его. Николя видел одновременно и эти руки, и чёрные глаза, которые смотрели в самую глубь него.</p>
<p>
Каждое утро, стоял ли он на мостике или тренировался с другими пилотами, чтобы не потерять сноровку, он вспоминал эти сны, и кровь приливала к его щекам.</p>
<p>
Он ненавидел этот взгляд. Ничто на свете, даже прямая атака враждебного корабля, не вызывало у него такой страх. Когда Орлов смотрел на него, Николя полностью терял над собой контроль. Сгустки жара носились по его телу, а в голове было пусто и холодно, так что он не мог выговорить ничего. Он едва ли не начинал заикаться, и громадных усилий ему стоило справиться с собой и ответить на какой-то вопрос.</p>
<p>
С Крылатыми ему было легко. С ними он мог говорить обо всём, кроме, разве что, одного. С Орловым он переставал быть собой.</p>
<p>
</p>
<p>
На галеоне Николя старался сохранять привычный распорядок дня. В свободное от дежурств время он рано вставал и направлялся в посадочный ангар. Своего корабля у него не было, но в ангаре стояли два подбитых корабля, и, договорившись с механиками, он уже начал потихоньку чинить один, используя резервные части. Потратив час на сборку и смазку, он брал ненадолго чужой, чтобы заложить несколько виражей, а потом уходил на обед. Смена на мостике каждый день составляла восемь часов, потому, если её не было утром, то она начиналась днём. Галеон размеренно плыл между звёзд, мучительно медленно приближаясь к спирали Ветров.</p>
<p>
В любом случае, сколько бы ни было часов, после смены Николя выходил на заднюю палубу и какое-то время смотрел на звёздный простор, медленно отдалявшийся от него.</p>
<p>
- Вы не устали так стоять? – раздался как-то в такие минуты бархатистый, но с прохладцей голос у него за спиной.</p>
<p>
Николя вздрогнул, и его обдало горячей волной.</p>
<p>
- Капитан?.. – сам не зная, почему говорит шёпотом, выдохнул он.</p>
<p>
Орлов шагнул вперёд и остановился рядом, почти касаясь его плечом. Николя казалось, что жар тела командира теперь и вовсе обжигает его.</p>
<p>
- У меня такое чувство, что вы почти не спите. Вас видят то в ангарах, то на мостике. Вам не кажется, что системы корабля в вашем лице находятся под угрозой?</p>
<p>
- Никак нет!</p>
<p>
Орлов поднял бровь.</p>
<p>
- Капитан… - Николя прокашлялся, - адмирал… Ваше высокопревосходительство…</p>
<p>
- Меня устроит любой вариант. Адмиральский титул не медаль, чтобы я, не снимая, носил его.</p>
<p>
- Хорошо, капитан… - Николя вдруг отпустило, и он улыбнулся, - видите, вон там.</p>
<p>
Орлов проследил за движением его руки, но ничего не разглядел.</p>
<p>
- Ослепительно белая точка, окутанная периной облаков.</p>
<p>
- Этого я точно не смогу разглядеть.</p>
<p>
- Я просто знаю, что она там. Таурон. Пока что отыскать её на небосводе очень легко, - Николя со смущённой улыбкой посмотрел на Орлова. – Это в своём роде… ритуал. Каждый день я прихожу и смотрю на неё, чтобы помнить, откуда и куда мы идём.</p>
<p>
Орлов не сдержал улыбки, и взгляд его на секунду стал не таким тяжёлым, а в глазах зародилось подобие света.</p>
<p>
- Я думал, вас больше привлекает неведомая даль, чем то простое и обычное, что осталось за спиной.</p>
<p>
- Конечно, это так! Но разве есть смысл в вечной войне, если у тебя нету тех, кого ты любишь - там, за спиной?</p>
<p>
Орлов покачал головой и, отвернувшись, тоже попытался отыскать Таурон в бесконечной стене звёзд.</p>
<p>
- Что там, за границами непознанного? Воображение людей населяло неведомые земли необычайными существами, гномами и великанами. Кому-то мерещились там легендарные копи Соломона, кому-то – и вовсе потерянный рай.</p>
<p>
- Великие географические открытия развеяли подобные мечты. Осталась лишь суровая реальность, лишённая романтического ореола.</p>
<p>
- Я бы так не сказал. Вселенная осталась всё такой же непознанной и большой. Вопрос только в том, готовы ли мы познавать её?</p>
<p>
Орлов улыбнулся одним краешком губ.</p>
<p>
- Не уверен, что я готов. Временами мне вообще кажется, что я уже разучился летать.</p>
<p>
Николя резко повернул голову и внимательно посмотрел на него.</p>
<p>
- Я надеюсь, что это не так, - сказал он.</p>
<p>
- Иначе вы перестанете верить в меня?</p>
<p>
- Иначе мне станет вас жаль.</p>
<p>
Орлов не ответил. Отвернулся и тоже подошёл к стеклу, положил на него ладонь и долгое время молчал.</p>
<p>
- Вы не приходите в кают-компанию. Почему? – спросил он вдруг.</p>