«Я не знаю, кто ты, читатель, мой ученик, которого я, возможно, буду учить после смерти своего тела. Возможно, ты воин, тень, эльфийский рейнджер или гномий кузнец, возможно, ты стар или молод, король, солдат или нищий… Всё это не важно, ведь лишь маг увидит на этих строках рецепт истинного могущества, а значит, если ты найдёшь в себе силы пройти по пути, что я укажу тебе, все эти условности станут для тебя несущественны, ты проживёшь столько, сколько пожелаешь и тебе, коли будет такова твоя воля, будут поклоняться как живому богу…»
Я легко улыбнулся – завлечь, заинтересовать, преувеличить возможности… Как это знакомо. Но не стоит безоглядно верить сладким речам мёртвого чернокнижника – многие споткнулись на этом пути и участь их была много хуже смерти… С точки зрения смертных, конечно.
«Соединиться с могуществом Тени – только первый шаг из многих. Следующий шаг - приспособить разум к законам Тени и отыскать связи между царством снов и миром смертной плоти. Вот она, истинная сила магии крови: плоть и разум неразделимы, и отсюда вытекает способность управлять разумом».
Легкий кивок – я уже знал, как связать Тень и плотный мир. Сны – лишь отражение людских чаяний, их разумов и тел. Одно влияет на другое и другое влияет на одно: кошмар может убить тело, но тело может просто не подпустить кошмар к разуму, если оно спокойно, сыто и в комфорте, равно как и разум с могучей волей может легко обратить в ничто даже самый страшный сон. Кончики пальцев проскользили за взглядом вдоль описаний ритуалов Приспособления и Влияния – мне это не нужно, но лучше всё же изучить…
«Пускай себе говорят, что разум священен. Для тех, кто познал истинную силу крови, это просто глупость. Разум не более священен, чем колено, мизинец или ухо. Это орган мышления, и ничего более. А подлинное мышление не должно быть связано с ритмом крови, неутомимым биением жизни. Прерви это биение - и даже разум окажется подвластен твоей воле».
Пальцы разгладили ветхую кожу и я вчитался в маленькие, едва заметные значки. Глаза довольно сощурились: знания из книг по ритуалистике однозначно говорят о сути ритуала. Но проводить его в закрытой от магов библиотеке, да тем более сейчас… Неосмотрительно.
«В Тени обитают существа, и добрые, и злые, но все они преследуют человечество прихотями и страстями, неизмеримыми в часы бодрствования. Наше могущество привлекает их, и не без причины: наш уникальный мост между явью и снами - единственный путь, по которому обитатели мира за гранью могут пройти в мир плоти. Чтобы начать путь к истинному могуществу, добейся расположения этих несчастных и чудовищных тварей, и обведи их вокруг пальца. Заставь их служить тебе или присягни стать их слугой. Тем и другим способом ты обретешь безмерную силу и возможность создавать разрывы в ткани мира».
Тонкие линии семилучевой звезды перечёркнуты неровным рядами двойных и тройных рун: без подробной схемы того, в каком порядке рисовать их поверх друг друга нет никакого шанса повторить узор… К счастью, следующие полтора метра посвящены именно тому, как не ошибиться и получить желаемое увеличение возможностей с той стороны Завесы.
«Этих тварей, этих демонов можно подкупить сущим пустяком, самое их страстное желание - проникнуть в мир из плоти и крови. Именно это ты и можешь им предложить – краткий отдых от вечной погони за истинным существованием. Втяни их в поединок воли и постарайся победить. Если проиграешь, тебе достанется могущество, а вот телом твоим завладеет демон. Наслаждайся непомерной этой мощью, пока есть такая возможность, ведь ты стал одержимым, и очень скоро демон пожрет твой разум».
Под текстом записана длинная цепочка рун ныне забытого чародейского языка, но я и так знаю, что хотел сказать передать Банастор: Литания Адраллы. Это сейчас принято говорить, что эта удивительная волшебница изучала, но никогда не использовала магию крови и даже придумала универсальную защиту от контроля разума, призыва демонов и их магии, на самом деле нельзя изучить Кровь и не использовать её, как нельзя стать воином ни разу в жизни не прикоснувшись к оружию. Да и с универсальностью всё не так просто…
«Наконец, когда ты пришел к восхождению и вкусил сладость демонического благословения, возродись, восставший как бог. Через связь между небом и землей, плотью и сном, кровью и памятью, ты поднялся над ничтожными заботами Церкви и ее прихлебателей, поднялся над светскими аристократами и их жалкими сварами. Посредством обрядов, описанных в этих свитках, ты овладел умами других, поборол искушения Тени и подавил чудовищную волю демонов. Пускай не отягчат твой разум ни кража, ни убийство, ибо твоя воля абсолютна, и мир принадлежит тебе».
Глаза скользили по коже, в последний раз намертво отпечатывая каждую строку каждый символ и каждый рисунок. Руки бережно подняли бесценную для понимающих людей рукопись, свернули её и убрали в тугой тубус, до этого заполненный мелко исписанным свитком, удивительно напоминающим только что вложенный. Полотно словно само собой развернулось и стилус быстро набросал последние штрихи. Маленькая ошибка здесь, капелька чернил там, лишний штрих здесь – и следующий маг, что попытается обратиться к мудрости Банастора без знаний о ритуалистике, сам отдаст себя в руки порождений Тени.
Злорадно улыбаясь, я спокойно шагнул в тайный ход из закрытой библиотеки, в которой абсолютно точно не осталось ни одного труда по ритуалам.
*
«Хранители – великие мастера природной магии, подвластной, как считается, лишь им самим, духовные, идеологические и религиозные лидеры Долов, позднее в какой-то мере возглавившие караваны эльфов, странствующих по Тедасу. Однако утверждение об исключительной способности эльфов к творению природной волшбы, как минимум, существенно преувеличены: все маги порождений тьмы в какой-то мере владеют их секретами, пусть и не применяют в именно бою, предпочитая более быстрые чары» – вырывал строчки текста эльфийской тайнописи колдовской огонёк-висп, горящий под потолком одной из забытых комнат Цитадели Кинлох.
– Ээт саанах синур ми’сам дертен криен, – волшебные слова сами собой выстраиваются ровными рядами, перекатываются по языку, оставляя отзвук свежей травы и мягкой влажноватой земли. – Дет сиинг те страте эм анор тэй…
Маленький росток какого-то сорняка, случайно обнаруженного мной в подвале башни, дёрнулся и выстрелил вверх на добрый десяток сантиметров, приобретя на конце характерную иглу-кровохлёбку, способную высасывать саму сущность жизни из неосторожной жертвы. Какая это уже по счёту попытка…
– Тэйр сингл дет саанах, – левая рука следовала вверх и влево, правая следом, угол между предплечьями не более ста десяти градусов… Тело резко скрутилось, вызывая отчётливый хруст позвонков – долгое сидение в одной позе за тем, что кратко можно было бы назвать сборником сомнительных рассказов о Хранителях, вредно даже для магов крови. – Тии спирит сэнтум кри-ен-суул.
Росток изогнулся и принял вид шипящей кобры – диковинной змеи, обитающей далеко к северо-западу от Ферелдена, а я продолжил тихо шептать изначально бессмысленные слова. Зачем? Слова – руки гончара, лепящие сосуд, они лишь помогают творить магию своей волей, помогают подогнать течение своей жизненной силы к течению силы растений. Вводят в транс, вход в который нужно найти, чтобы идти по узкой дорожке старательно оберегаемой длинноухими магии, такой бесполезной здесь и такой могущественной снаружи…
Потому, наверно, никому и не пришло в голову искать несколько пропавших томов с символикой Воронов на обложке – автор принадлежал к этой почтенной гильдии и любил ставить гильдейский вензель везде, где только можно – кому захочется в плену заниматься теоретическими умствованиями, которые, в случае чего, не помогут даже прихватить с собой парочку-другую хранителей мира?
Внезапная вспышка бело-синего с примесью фиолетового – и маленький росток рассыпался отвратительно пахнущим пеплом. Руки сами собой сжались в кулаки, а от тела во все стороны разошлись волна холодного чёрного тумана, заставляя магические светильники на секунду замерцать от магических возмущений.
Дух и энтропия – мощнейшие, в каком-то смысле, направления чародейского искусства. Мастера смерти могут парализовывать тела и души десятков людей простым щелчком пальцев, впитывать капли праны из недавно умерших и ещё вполне живых тел, путать и вводить в смертоносные иллюзии чужие разумы, связывать врагов мощнейшими проклятиями, движением руки обращать в ничто целые деревни.
Мастера духа могут укрыться щитом от любой угрозы: от меча, баллисты, заклинания или просто внезапно упавшего на голову камушка весом в пару тонн – духовник неуязвим, пока у него есть хоть капля силы. Которую так легко получить, впитывая чужую смерть и превращать её в свою мощь. Поднять анимированный труп? Придать даже кривой еловой палке остроту гномьего меча? Да что палке, есть сведения, что мы можем заклясть на остроту даже воздух! Подобно храмовнику развеять чужие чары? Защититься от чужой волшбы? Разметать владеющего магией врага? Всё это может опытный маг духа.
Прекрасные, в каком-то смысле благородные и очень уважаемые ветви магического искусства, которыми я, на свою беду, крайне одарён. Почему «на свою беду»? Потому что они забивают возможность заниматься чем-то ещё!
Мой потолок в стихийной магии – маленькая молния, которой даже обычного крестьянина не убить, не то что храмовника в зачарованных латах, созидать что-то сложнее исцеления перелома за пару дней мне до восемнадцати-двадцати не светит, а мои попытки освоить искусство Хранителей… Хорошо, что кровь даётся всем примерно в равной мере, было бы здоровье.
Я мрачно повернулся к книге-пособию по искусству ритуала и начал искать способ обойти неприспособленность Силы – я буквально чувствовал, что он есть.
*
Холодный круг луны освещал землю призрачным сиянием, пробиваясь сквозь туманную дымку плывущих в вышине облаков, отражался в холодных водах озера Каленхад и придавал округе совершенно невероятный вид. Не горели огни в деревушке на берегу, лишь у пристани на острове тускло мерцал одинокий факел. Чадный дым заставлял стража переправы недовольно морщиться – обострённые органы чувств иметь приятно далеко не всегда. Факелу осталось гореть всего несколько минут, а потом дежурный храмовник положит погасшее дерево в ящик с другими такими же и зажжёт новый – и так всю ночь. Соблазнительная, абсолютно слепая цель – именно с этой мыслью умирает каждый второй контрабандист, желающий пронести что-нибудь в Круг или из него. Красивая обманка для тех, кто не имеет никакого представления о возможностях часового: что граница света и тьмы тому, кто может смотреть через границу миров?
Дежурная смена невелика: двадцать закованных в латы бойцов в ключевых постах, дежурят по двое, один на виду, другой – где-нибудь в стороне. Оптимальная схема, легко пресекающая большинство попыток побега и контрабанды, но совершенно никак не следящая за делами магов… Да и как отслеживать деятельность без малого четырехсот человек? К каждому по храмовнику – слишком сложно и ненадёжно, вдруг договорятся? Да и конфликтов станет больше…
Поэтому и обитало большинство воинов за пределами самой башни во имя уменьшения возможностей побеседовать с глазу на глаз.
Так или иначе, но внутренние коридоры по ночам никто не контролировал и я спокойно шел в одно небезынтересное место: юные маги народ непоседливый и к вечеру выматываются так, что никакого желания бродить по знакомым с детства коридорам у них не возникает, а старшим это просто ни к чему.
В Башне Круга нет окон – только узкие бойницы на высоте четырёх-пяти метров во внешних комнатах. Старший чародей Ульдред, как-то решивший провести экскурс в историю, рассказывал, что раньше туда вели специальные мостики, поднимаясь по которым защитники могли обстреливать штурмующих… Сейчас они, понятное дело, разрушены, а в самих внешних теперь уже залах расположены регулярно обыскиваемые храмовниками общежития волшебников – чтобы никто гарантированно не смог их восстановить, я полагаю.
Храмовники… «Воины Создателя», защитники справедливости и хранители мира, как их пафосно называют некоторые особо андристанутые. По сути, обычные воины, благодаря церковному ритуалу посвящения получившие возможность впитывать магию и, после нескольких этапов посвящения, использовать накопленный заряд чужой Силы для усиления тела и так называемой «святой кары». Забавно, но если бы не одна вспышка случайного колдовства, я бы тоже сейчас упражнялся вместе со своими будущими тюремщиками на четвёртом уровне и во внешнем периметре цитадели Кинлох, злобно кривил морду, когда рядом проходил бы ещё один богомерзкий колдун, смеющий не вымаливать на коленях «прощения» у всякого, кто на него посмотрит. Прощения, каково! И за что же? За то, что, по версии Церкви, много веков назад несколько магов вломились в Золотой Город и вызвали истерику Создателя, в результате которой появился Мор. Хха!
Особый смак церковной пропаганде придаёт то, что никакого Создателя никогда и не было, а Тень никогда не была Золотым Городом – уж я-то знаю, как-никак я, в какой-то мере свидетель рождения первого Архидемона… Но об этом после.
Я прищурил глаза и скосил их вниз-вправо… Пусто, пусто, пусто… Ага, вот он, в конце коридора! Разреженное облачко светло-серебристого дыма, принявшее вид характерной фигуры – парализующего символа – несложная магическая ловушка, но в сочетании с руной отталкивания или нейтрализации может быть весьма опасен… К счастью, никто, кроме личных учеников Старших чародеев, не мог бы поставить на меня такую ловушку, а им не досуг подлавливать шестнадцатилетнего несостоявшегося храмовника.
Выпустить немного маны, придать форму стилуса, погрузить в блок-эффектор… Отрицание эффекта – попавшийся в ловушку сейчас не смог бы стоять на месте просто физически: магия заставила бы его тело конвульсивно дёргаться. Маленький сильверитовый стилет сам собой выскользнул из тайника на руке и оставил маленькую ранку на среднем пальце, куда тут же нырнул магический стилус. «Оружие убийц» вернулось в ножны, а магический сгусток нырнул в блок-активатор… Капля крови перенаправила эффект с «внешнего» на «внутренний» – теперь хаотично сжиматься и разжиматься будут находящиеся внутри мышцы… В данном случае – пищеварительной и выделительной систем, нам же не нужны убийства… Такие очевидные убийства. Кровь сгорела в маленькой бурой вспышке и перекинула воздействие малого ритуала с зашедшего в контур на просто ближайшего за его пределами.
Я спокойно шагнул в круг, фиксируя срабатывание чар, вышел из него и повернулся налево по коридору, чтобы пронаблюдать две убегающих фигуры, одна из которых характерно держится за место, где спина теряет своё благородное название. Я легко улыбнулся и кинул во второго потерю ориентации – под таким допингом бегать по крутым башенным лестницам одно удовольствие… Пусть и бежать им только до ближайшего храмовника, что на входе, чтобы снял с них проклятия… Ну и чтобы послушал красивую историю о двух отважных сынах Церкви, что пострадали за правое дело от рук «злобного завистника и подлого, но неизвестного малефикара». Пожалуй, эта парочка – единственные, кто пошел узнавать, куда это я делся посреди ночи.
Я развернулся и, перестраховываясь, втянул разлитую в коридоре Силу – ни к чему, чтобы моим «друзьям» поверили, а так храмовникам придётся долго и нудно искать, где же именно прокляли маленьких магов, которые и сами «не запомнили» место из-за какого-то проклятия… Естественно, никто не будет заниматься этим ради мести за детскую, в общем-то, шутку над двумя юными магами – воины Церкви тоже люди, притом одни из худших.
Боюсь ли я того, что они признаются в нападении и укажут на наглеца, посмевшего не попасться в ловушку? Отнюдь. Внутренние дрязги колдунов рыцарям Песни и двуручника только на руку, а потому не пресекаются, наказание же от Старших – максимум маленький разряд в корму, уборка в библиотеке или кладовой, да высокая вероятность отказа в личном обучении, причём ударит это по всем причастным. Впрочем, учитывая, что младших и полноправных чародеев много больше трёхсот, а старших – от силы два десятка и даже не треть из них занимается просвещением младших поколений, я ничего не теряю. Однако, для «местных» эти наказания кажутся действительно страшными… Наивные дети природы.