*
Назвать это строение храмом – сильно покривить душой. Нет, когда-то, во времена расцвета людской расы и магического искусства, эти величественные и невероятно подробно созданные статуи воинов вместе с мозаичным полом и огромными стрельчатыми окнами прекрасно украшали собой помещение, а высокие колонны, увитые причудливой и крайне мелкой резьбой или несложным геометрическим узором, подпирали наверняка не менее величественный свод. Но прошедшие века не пощадили древний храм: в складках доспехов скульптур забилась грязь, потолок исчез, не оставив и следа, мозаика и резьба скрылась под слоем грязи и почвы, на них проросла трава и даже одинокое деревце. Лишь каменный алтарь, ещё хранящий отголоски гремевших здесь ритуалов, тихонько шептал умеющим слышать о том, сколь прекрасно здесь было тогда – многие века назад.
Стоит лишь вслушаться да закрыть глаза – и передо мной проплывают сцены ритуала Посвящения какого-то Ордена, ещё из тех, тевинтерских времён, когда Древние Боги отвечали своим адептам, а не пытались истребить их потомков под ликом безумных Архидемонов. Да и потом… Здесь было одно из первых мест Посвящения Стражей.
– Чем больше я узнаю об этом ритуале, тем больше он мне не нравится, – голос сэра Джори разрезал охватившее меня очарование действительно древнего и по-своему прекрасного храма.
– Опять хнычешь? – раздраженно проговорил Давет. Очевидно, не только меня начало доставать паникёрство турнирного героя.
– Ну зачем все эти испытания? Неужели я недостаточно показал себя? – недовольно ворчал Джори. Я чуть удивлённо покосился на «сэра рыцаря», пытаясь припомнить, когда он «показал себя». Ну не о турнирах же говорит это… чудо природы?
– Может, у них такие обычаи? – теряя терпение, предположил вор. – Или это всё специально, чтобы досадить тебе.
– Спокойнее, господа, мы всё равно ничего с этим поделать не можем, – раздраженно бросил Кусланд, которому тоже пришлись не по нутру паникёрские настроения рыцаря.
– Меня волнует лишь одно – в Хайевере у меня жена, и она ждёт ребёнка, – ответил Джори. Интересно, до него только сейчас дошло, куда он собирается вступить? Или он вспомнил, что за все века истории Стражей не было ни одного, что умер бы от старости? И что этого «титана мысли» понесло приключения искать? Не мог же Дункан уговаривать – а после просто предложения такой не пойдёт – его вступить в Орден? Что ему стоило остаться турнирным «героем», «честно» биться на арене с такими же… «Любителями честной борьбы»? Да ничего, такие бесполезные «воины» только этим, по уму, и занимаются, не считая того, что формально числятся на какой-нибудь должности в армии местного владыки.
Так ведь нет, понесло турнирного «героя» в настоящий бой. И ладно бы бой, на войну. И не обычную, с которой есть шансы вернуться и жить как прежде, а войну, что гарантированно окончиться смертью. Твоей. И о семье этот феерический «турнирник» вспомнил только сейчас… И ладно бы «мыслитель» внезапно осознал, что слегка смертен – пора бы уже, как-никак почти сорок – да сбежал, так ведь нет, он будет хныкать и канючить, но дождётся Дункана и начала ритуала. – Если бы только меня предупредили… проклятье, так нечестно!
– А ты бы пошел, если бы тебя предупредили? – начал заводиться Давет. – Вот потому-то, может, и не предупреждают. Стражи просто исполняют свой долг, верно?
– Жертвовать нами – это тоже их долг? – продолжил истерить сэр Джори.
– Я бы чем угодно пожертвовал, если бы знал, что это остановит Мор, – чуть исподлобья проговорил бывший вор, вызывая во мне невольное уважение: в Давете доблести на десяток Джори. Даром, что один – рыцарь, а другой – вор, несостоявшийся висельник намного достойнее своего собеседника…
«Посвящение убивает примерно каждого третьего… Хм. Почему бы мне не помочь тебе, а, Давет?» – я чуть склонил голову так, чтобы в сгустившейся темноте никто не увидел, как мои губы шепчут слова заклинаний, в которые я вкладываю половину своего резерва: кошмар наяву, ужас, усыпление, потеря ориентации. Рука под дорожным плащом касается маленького, но неестественно прочного уголька, заставляя разум заключенного внутри демона биться в судороге. Я проваливаюсь в него и выжигаю всё лишнее: личный опыт, память, его и поглощённых им существ, оставляя лишь простейшие манипуляции – другие такой мелочи недоступны – и возвращаюсь в реальный мир.
Лёгкий отвод глаз ложиться на плечи невесомым плащом, делая меня менее интересным для стороннего наблюдателя, но всё же не невидимым. Дезориентация, телекинез оттягивает ворот кожаного доспеха и уголёк проваливается внутрь. Теперь у неплохого, в общем-то, человека будет шанс… А я ещё себе демонов наловлю.
– Но мы же даже этого не знаем! – неожиданно рявкнул рыцарь.
– Разве? Серые Стражи уже четырежды останавливали порождения тьмы, они уж всяко знают, что для этого нужно делать, – логично возразил вор. – Ты же видел порождения тьмы. Вот скажи, сэр рыцарь, пошёл бы ты на смерть, чтобы спасти от них свою славную жёнушку?
– Эм… Мма…
– Может, я умру. Может, мы все умрём. Но если никто не остановит порождений тьмы, мы точно все умрём, – произнёс Давет, неожиданно оказавшийся неплохим оратором.
– Просто я никогда ещё не имел дела с противником, которого не мог бы сразить мечом… – неубедительно объяснился рыцарь.
– Итак, мы подошли к ритуалу Посвящения, – Дункан появился за моей спиной словно из ниоткуда. Пять тонких полых игл, повинуясь телекинезу, выскользнули из поясного кошеля и, пролетев над самой землёй, впились в предварительно обезболенную ногу Стража, так удачно скрытую от посторонних глаз его туникой. Внутренний диаметр – миллиметр, длина – пятьдесят, значит в каждой около пяти миллилитров… Для ритуала Памяти Крови нужно хотя бы пятьдесят, а лучше двести, а значит мне предстоит провести самый быстрый в моей практике сеанс иглоукалывания. Почему не раньше? Либо не было времени, либо, во время пути, ослабление одного из трёх бойцов было чревато моим раскрытием как активно колдующего мага. Сейчас же у Дункана будет время восстановиться перед боем и его не заинтересуют маленькие отверстия на коже. Идеальный момент.
Командор подошел к постаменту, когда-то бывшему алтарём.
– Орден Серых Стражей был основан во времена Первого Мора, когда род людской стоял на краю гибели, – повернувшись к нам спиной, он проделал некие манипуляции с пустой чашей, возникшей на пьедестале. – И тогда Первый Страж испил крови Порождений Тьмы и сумел укротить скверну.
– Нам… нам придётся пить кровь этих тварей? – Джори передёрнулся и брезгливо сморщился, заставив меня тихонько улыбнуться: и чего он кочевряжится, демоны вон ого-го как готовы выложиться, чтобы испить крови, а он…
– Так же, как и Первому Стражу до нас, так же, как и нам всем до вас. Именно в этом… – выделил голосом слово Дункан. – …источник нашей силы и залог нашей победы.
–Те, кто выживают после посвящения, становятся неуязвимы для Скверны, – жизнеутверждающе подхватил Алистер. – Мы чувствуем её в порождениях тьмы и используем, чтобы одолеть Архидемона.
– «Те, кто выживают?» Звучит не очень обнадёживающе, – Кусланд явно не горел желанием умирать молодым и оставлять свою семью неотомщённой.
– Не все, кто выпьет крови, останутся в живых. А те, что выживут, изменятся навсегда. Вот почему Посвящение – тайна. Такую цену мы платим за спасение мира. Перед Посвящением мы говорим немного, но эти слова звучат с самого первого ритуала. Алистер, ты готов?
– Присоединяйтесь к нам, братья и сёстры. Присоединяйтесь к нам, сокрытым тенью. Присоединяйтесь, ибо на нас возложен долг, от которого нельзя отречься. И если суждено вам погибнуть, знайте – ваша жертва не будет забыта, и однажды мы все присоединимся к вам, – слова ритуала плывут и дрожат, вызывая дрожь в Завесе. Ритуал тянулся в прошлое и вокруг, потом в даль, куда-то невероятно далеко и повсюду, а после отражал услышанное в будущее. Кровь в чаше забурлила, став почти чёрной, и тут же успокоилась, став ледяной даже на вид.
– Давет, подойди! – вор послушно подошёл и принял протянутую чашу. Глоток… Давет вернул чашу и тут же согнулся в приступе невероятной боли. Скверна вырвалась из желудка и проникла сквозь тело, моментально пропитывая его собой. Вор закричал и я увидел, как угасает в нём жизнь… Мёртвое тело рухнуло на землю, а душу инстинктивно поглотил демон. Секунда – и сила души вора влилась в низшего демона, который оказался слабее. Его воля отсутствовала, и нестерпимо желающий жить Давет легко одержал верх, даже не заметив факта сражения. Уголёк разрушился, не в силах удержать такую мощь и «новорождённый» демон, инстинктивно не желающий уходить за Завесу, перетёк в ближайший пригодный сосуд – собственное мёртвое тело. Оно дёрнулось раз, другой… Выгнулось судорогой и я увидел, что Давет снова с нами, а скверна распалась и ослабела, но не ушла совсем. Смерть сменилась обычным сном. Я довольно сощурился: значит, страховка работает и, в случае чего, «мой» демон послужит мне вторым шансом.
– Отныне и навсегда, ты – Серый Страж, Давет, – не слишком уверенно провозгласил Дункан. – Подойди, Джори!
– Но… у меня ведь жена, ребёнок… – рыцарь выхватил меч. – Если бы я только знал…
– Назад дороги нет, – как-то гипнотически проговорил Дункан и Джори неуверенно опустил меч.
– Нет… – неуверенно проскулил рыцарь и дрожащим голосом продолжил: – Бесславная смерть – это слишком!
Дункан перехватил чашу одной рукой, а другой достал из-за пояса кинжал. Пара касаний и изогнутое лезвие прошивает доспех напротив сердца.
– Мне жаль, – проронил Командор, вынимая оружие. – Посвящение ещё не закончено. Ради вящего блага да отдайся ты этой скверне.
Айдан неуверенно посмотрел на Джори, перевёл взгляд на Дункана и с него на Давета… Сглотнул и принял чашу. Глоток. Изменённая кровь пролилась в горло, секунда и изменения начинаются. Увы, мне не хватает опыта, чтобы полностью увидеть процесс, но, в общих чертах, всё ясно… Если что, повторить этот ритуал с кем-нибудь ещё я смогу, лишь не гарантирую выживание без дополнительного инвентаря.
Минута, другая…
– Отныне и навсегда ты – Серый Страж! – глаза аристократа закатились и он упал на каменные плиты, вызывая у меня лёгкую улыбку: умереть от удара об пол было бы самым глупым вариантом завершения Посвящения из всех.
– Подойди, Дайлен, – провозгласил командор. Мои руки сомкнулись у основания чаши и я сделал глоток… Однако кровь порождений и с чем-то ещё словно сама собой ввинтилась в горло, заставляя меня проглотить всё.
– Отныне и навсегда ты – Серый Страж!
Я услышал, как тени шепчут какие-то слова, но не смог их разобрать… Я привычно отключил тело, как при незапланированном визите в Тень, и погрузился в транс Усмирённых, перерабатывая поток вливавшихся в меня знаний – точно такой же, как я теперь понял, получает каждое порождение тьмы при «рождении». Но их слабый разум не способен принять всё, а вот разум демонолога, частично ставшего демоном и привыкшего к подобному – вполне может. Я погрузился в кажущийся бесконечным поток видений о чарах и техниках, разрешив скверне подогнать моё тело к физическим стандартам гарлоков…
========== Глава 2 ==========
Я висел в пустоте и мимо меня спокойно и величественно текли потоки энергии. Бескрайняя ночь раскинулась всюду, куда только мог дотянуться мой взгляд, а мягкий ненавязчивый и бесконечно далёкий шепот рассказывал историю давних времён, то, что видел сам рассказчик, когда люди в погоне за властью для своих новых господ ещё не уничтожили величайшее из своих творений. Передо мной как наяву вставали картины времён Тевинтера – жестокого, не всегда оправданно, государства людей, в котором магия достигла пика своего развития, развивались ремёсла и науки. Видел и то, что заставило магистров-жрецов пойти в Тень во плоти: какой-то демон нападал на Древних Богов, подлавливая их в одиночестве и убивал, выкидывая мёртвые тела с осколками душ в реальность… Видел падение последнего бога и смерть его убийцы – магистры не собирались отпускать того, кого смертные будут знать, как «Создателя». Видел и его посмертное проклятие – скверну – и филактерию, что должна была притянуть осколки его души в тело новорождённого ребёнка одной особенной ведьмы – и то, как магистры убили последнюю надежду Банастора на возвращение из мёртвых.
Внезапно шепот стал стихать и удаляться, становясь сначала едва слышимым отзвуком, а затем и вовсе растворившись в бесконечной ночи. С шепотом ушли и видения, и потоки энергии, зато вместо них зажглись тысячи огней – желтых, зелёных, голубых, багряных… Сияющий водоворот чужих душ, все как одна поражённых скверной. Вот эта мерцающая точка – Дункан. Скоро он уйдёт на Глубинные Тропы, мерцание говорит именно о том, что для него человеческая жизнь скоро закончится. Вот эта россыпь – три Стража, что ожидают нашего пробуждения, тихо переговариваясь между собой… Можно было бы послушать, но, судя по вспышкам в верхних слоях ауры, речь идёт о чём-то не слишком приличном – не интересно.
Усилие воли – и фокус внимания сместился на юг и вглубь к ярко-зелёному огоньку, словно пустившему прожилки к окружающей темноте. Я сощурился и начал давить на эту искорку, словно вдавливая себя в неё, оборачивая и выдирая из неё какие-то кусочки. Душа сопротивлялась и, в конечном итоге, вытолкнула меня вон, оторвав маленький кусочек и от меня… Но я однозначно в плюсе, ибо добыл существенно больше.
Я вернулся к своему телу – с опорой на жизненную силу склеивать душу проще – и наконец-то оглядел себя. Шарик фиолетового света, по всему объёму которому скользят бело-синие молнии, окутанный разреженной, пахнущей кровью дымкой, по орбите которого движутся кусочки ядовито-зелёного, постепенно разрушаясь кровью и вливаясь в ядро.
Увы, размеры моей души явно подкачали: я меньше того, кого пытался поглотить примерно вдвое… Зато в трое плотнее, что и даёт мне возможность весьма эффективно поглощать чужую Силу.
Я довольно кивнул и сделал заметку – не использовать магию ближайшие пару часов, чтобы не растратить чужую «не переваренную» мощь. Усилие воли и я вернулся в своё тело.
– Он очнулся! – крикнул Алистер и подошел ко мне. – Всё кончено. Добро пожаловать в реальный мир.
Я равнодушно кивнул ему и повёл рукой по лбу, словно стирая нечто отвратительно-липкое.
– Алистер, а как часто на Посвящении умирают? – спросил я явно удивлённого моим спокойствием храмовника. Секунда – и Страж вспомнил о подробностях моего дара и я с недоумением ощутил, как стихает в нём удивление. Странно – эмпатия считалась невозможной без вольта или маяка… – Когда я проходил Посвящение, умер лишь один, да и то запомнилось. А вообще считается, что каждый третий…
– На моей памяти таких было всего десяток, – сказал один из Стражей, подойдя к нам. – А я присутствовал на Посвящении доброй сотни наших братьев.
– Значит, тебе очень везло, – мрачновато сказал третий и обратился ко мне. – После ритуала на всех накатывает дикий жор, очень рекомендую тебе пойти с нами и как следует отужинать, пока ты не кинулся на этих двои и не сожрал их.
После этого воин развернулся и пошел куда-то в сторону шатров Ордена.
– Это была шутка? Про наброситься на вас? – с научным интересом спросил я Алистера, медленно поднимаясь с каменного пола. Возможности пораженного скверной организма поражают: полтора часа на холодных каменных плитах, укрытых сравнительно тонким плащом и одеждой, а у меня даже не затекло ничего, не говоря о переохлаждении. – Я не очень понимаю… Как это… Юмор.
– Не думаю, что Адам умеет шутить, – задумчиво ответил не представившийся воин, потирая подбородок. – Но про жор – точно не шутка, а потому тебе стоит поторопиться за стол. Кроме того, там сейчас твои товарищи…
– Кстати, а у тебя были видения? – не утерпел бывший храмовник. – У меня были ужасные видения после Посвящения.
– Да, было… Но я бы не назвал их ужасными, – я пожал плечами и заинтересованно принюхался к идущим от шатра ароматам. – Скорее печальными… Похоже на тоскливый вой, плач о безвозвратно ушедшем, но прекрасном далёке.