— Закат немного правее от меня, — усмехнулся Беллами. — На 180 градусов.
Джон собрался молиться всем Богам, если они существуют, чтобы не залиться краской. Да, ему стыдно. И такое бывает. Джону Мёрфи стыдно! Когда он в последний раз испытывал стыд, он и сам не помнит. Может быть в глубоком детстве. Но сейчас ему, однозначно, стыдно. И он не знал, как вести себя в таких эмоциях. Что ему на это ответить? В голове мысли стали путаться. Снова что-то странное — он не знает, как ему сострить и выкрутиться. Джон не смог узнать самого себя в этот момент.
Кажется, он уже достаточно долго молчит, не зная, что ответить, и Беллами уже и не ждёт ответа. А если он всё-таки что-то скажет, то Блейк поймет, что всё это время Джон думал над тем, что ответить. Как всё глупо! Лучше просто заткнуться и не смотреть на него.
Темнота опустилась на остров, и все ушли по домам спать, пока для Джона и Беллами ночь обозначала начало их дежурства. Какое-то время они молчали, и Джон смотрел в море, на остров, в землю, да куда угодно, лишь бы не на Беллами. Он пытался подавить в себе странную бурю эмоций, возникшую непонятно из чего. И когда Мёрфи вновь привёл своё внутреннее состояние в равновесие, он смог расслабиться и разрешить себе смотреть куда ему захочется. Взгляд сразу упал на, рядом сидящего, Блейка. Полная луна ярко освещала силуэт парня в ночи. Джон мог рассмотреть его лицо, и, чтобы снова не начать думать об этом, он решил завести отвлекающий диалог:
— Так раз я посвящён в вашу миссию, может теперь расскажешь в чем дело?
Беллами лишь недоверительно глянул на напарника. Его чёрные глаза при свете луны выглядели слишком волшебно, словно он не из этого мира.
«Но не об этом нужно думать, а о миссии!» — мысленно сказал себе Джон. Разрывая тишину, он продолжил:
— Если я отсюда всё равно никуда не денусь, то к чему секреты? Да и зачем мне отсюда куда-то бежать? Здесь же чёртов рай! — улыбнулся Джон. — Нет ни Аркадии с Кларк и с её вечными проблемами, ни канцлера, законов и охраны. Я бы это место и за жизнь бы не отыскал, а тут меня сами сюда привезли.
Беллами, внимательно изучил Джона взглядом и даже микроскопически улыбнулся — это вроде бы как и улыбнулся, но мышцы лица для улыбки решил не напрягать.
— Мы здесь прячем код A.L.I.E. Нашлись некоторые отбитые сторонники этой программы, которые хотят принять чип и войти в город Света. Они слепо верят, что A.L.I.E. избавит их от боли и даст лучшую жизнь. Если его примет хоть один человек, эта зараза заполонит всех — и это грозит всему человечеству стать рабами искусственного интеллекта.
— Я думал, вы его уничтожили, — ответил Джон.
— Рейвен сделала все, что в ее силах. Программу невозможно полностью уничтожить, этот код может возродить ее. Код находится в чипе, который и приходится прятать от последователей A.L.I.E.
— И что опять развязалась война? Земляне без нее жить не могут, — раздражённо отозвался Джон.
— Теперь дело не в землянах, — в голосе Беллами послышалась грусть. — Это наши люди — некоторые из них. И это в первую очередь ставит под угрозу защиту кода. Могут появиться мятежники. И безопаснее всего держать код подальше от Аркадии.
— Люди так хотят избавиться от чувств, что готовы стать полуроботами, — кажется грусть Беллами перешла на Джона.
— Чувства причиняют боль, — выдохнул Блейк. — И они просто устали бороться.
Парни проболтали всю ночь обо всём на свете: начиная с прошлого на ковчеге и заканчивая размышлениями о том, как Земля может выглядеть на других далеких частях планеты. К утру уже почувствовалась усталость, и рассвет они встретили, молчаливо созерцая его красоту.
Было примерно пять утра, а все остальные поднимались в семь. Беллами с Джоном спустились на улицу, которую прозвали «Кухня». На ней стоял дом, который они использовали как склад для еды и прочих полезных вещей для кулинарии. От этого дома выходила широкая терраса, на которой и находился большой стол — единственный уцелевший. Беллами достал из сети рыбу и разделал её. Джон тем временем развёл костер и зашёл на склад за солью. Увидев, несколько лимонов, он громко выкрикнул из склада:
— Монти даже лимоны взял. Зачем?
— Харпер они нравятся, — ответил Беллами.
— Ну и девушка у него: всем яблоки нравятся, а ей лимоны.
Джон, прихватив один лимон вместе с солью, вернулся к Блейку и разложил продукты на стол. И вдруг он задумался откуда Беллами знает про то, что нравится Харпер и зачем он это помнит.
— А Кларк что любит?
— Это сейчас к чему? — нахмурился Блейк.
— Ну или Рейвен. Я думал, ты запоминаешь про предпочтения всех. Или тебя только девушки в отношениях интересуют?
Беллами очаровательно улыбнулся. Так, что Джон залип на его улыбке. Оказывается, вызывать такие эмоции у него гораздо приятнее, чем злость. В связи с этим, чтобы опять не залипнуть на него, Джон снова заставил себя вернуться на склад и поискать ещё чего-нибудь интересного. И там он нашёл то, от чего его счастью не было предела:
— О боже, кажется, я уже люблю Монти! Он взял капсулы с кофе!
Те самые капсулы, которые когда-то сам Мёрфи взял с собой из особняка Алли.
— Ты поосторожней с выражениями, Мерфи. Если Харпер услышит — голову оторвёт, — усмехнулся Беллами.
— Я не так сильно его люблю, а только той частью мозга, которая отвечает за любовь к кофе. Так, что Харпер может спать спокойно.
Джон пожарил рыбу, выжав на неё сок лимона, и сварил кофе на двоих.
«Провёл ночь с Беллами и готовлю ему завтрак, кто бы мог подумать», — с усмешкой подумал он. Но на этот раз это была не просто шутка — ему было приятно от этой мысли, и это немного пугало его.
Завтрак был вкусным, и Беллами даже похвалил кулинарные способности Джона. Кажется, это утро — самое приятное, что происходило с Джоном за долгие годы. И как же странно, что виновник этого приятного чувства — Блейк.
После того, как все проснулись, парни наконец-то пошли спать. Но Мёрфи не смог уснуть сразу. Несмотря на усталость, он долго думал о том, что произошло с ним этой ночью. Какое-то странное влияние на него произвёл этот остров со своим восхитительным закатом. Эта непонятная тяга к своему напарнику по караулу не могла его не насторожить. Почему-то хотелось на него смотреть, почему-то он казался притягательным именно сегодня — но ведь раньше-то не казался. И до сих пор мысли о нём мешают уснуть, несмотря на то, что Джон очень устал, и дико хотел спать после бессонной ночи. Что не так? Что с ним может быть не так? Может это какая-то островная болезнь? Как морская, например, только островная. И скоро они все будут сношаться в оргиях. Но лучше уж пусть будет так, чем-то, что Джон сам заинтересовался им.
Проснулся он в два или три часа дня. Те, кто не караулил ночью остров, занимались бытовыми делами, в основном, добычей еды. Монти носился с деловым видом и всегда чем-то занимался — чем именно Джона не интересовало.
— Беллами, твоя сестра не дает никому нормально рыбачить. Она всех отгоняет и отбирает удочку, — смеясь, рассказывает Миллер.
— На удочку ловить, куда интереснее, чем на сети. Так что занимайтесь ими, — отозвалась Октавия.
— А ты, значит, прирожденный рыбак? — улыбнулся Беллами, с гордостью глядя на сестру.
— Да, если не считать пару рыб, которые она упустила, — влез Брайан.
— Эй, это было только в начале! Я наловчилась! — возмутилась Октавия.
Джон смотрел, как ребята увлечённо обсуждают рыбалку, и почувствовал внутри себя неприятную тягучую пустоту. Беллами дружит со всеми, и, кажется, что все его обожают. В то время, когда Джон является тем, кому не доверяют. Но когда они остаются наедине с Беллами, тот общается с ним, как и со всеми, или может это иллюзия, которую нарисовал себе Джон. Друзья ему не нужны, но с Беллами он чувствовал себя нормальным человеком. Может быть, именно это вызвало такой нездоровый интерес к парню вчера. Только любопытство, и ничего более, заставляет Джона засматриваться на него и чувствовать непривычный трепет внутри. Джона устраивало это объяснение, и он решил остановиться на нём, спокойно продолжив рассматривать Блейка и больше не беспокоиться по этому поводу.
***
Джон рассматривал звёздное небо, забыв обо всём на свете, и о том, что ему приходится нести бремя дежурства всю бессонную ночь. Звёзды с Земли выглядели совсем не так, как в Космосе. Из-за забытья Джона вывел голос Беллами:
— Ты уже час молча в небо смотришь. Ты же не собираешься уснуть?
— Тебе без меня скучно? — усмехнулся Мёрфи.
— От тишины хочется спать.
Стояла безветренная и убаюкивающая тишина. Остров словно застыл на месте или резко онемел после захода солнца. Но Джон этого и не замечал, пока Беллами не сказал о ней. Он поднялся с лежачего положения и переключил внимание на парня. После долгого разглядывания звёзд и отвлечённых мыслей не сразу даже узнал собеседника, словно не видел его много лет, и тот сильно изменился. Хотя Беллами и вправду изменился — но скорее всего, только в глазах Джона. Он не мог понять, как Блейк может оставаться собой и быть совершенно другим одновременно. Это тот же человек, с которым Джон хлебнул горечь неудачного сотрудничества и вражды, тот же, человек, который презирал его и ненавидел. Но он выглядел сейчас как кто-то, скорее, самый близкий во всём мире. Взгляд Беллами был настолько по-тёплому спокойным, что он не мог выглядеть по-другому. Джон не удержался от прозрачной улыбки, глядя на нового Блейка.
Хотелось даже заново познакомиться с ним, и Джон, дурости ради, решил поэкспериментировать с целью себя развлечь:
— Эй, парень, мы раньше никогда не встречались? Твоё лицо кажется мне знакомым.
— Это у тебя новая шутка такая? — незаинтересованно отозвался Блейк, всматриваясь вдаль, едва виднеющегося в ночи, морского горизонта.
— Какие шутки? Я из серьёзной организации. Занимаюсь охраной опасного для целого мира кода. Здесь не до шуток.
— В таком случае, я управляю данной организацией. Стыдно не знать начальство в лицо, — подыграл Беллами. И Джон расплылся в довольной улыбке. Это то, что ему нужно.
— Так значит я работаю с самим начальством? И каково это спуститься к простым людям с высоты своего величия?
— Терпимо. Бесишь ты меня уже значительно реже.
— Даже так. Так это уже и до признания в любви не далеко, — самодовольно произнёс Мёрфи.
— Ты скорее с этой скалы вниз головой полетишь, чем дождёшься чего-то подобного, — отшутился в ответ Беллами.
— У тебя не смешные шутки, Беллами. Можешь больше не шутить никогда, пожалуйста?
— Кажется, ты забыл про серьезную организацию. Здесь не до шуток.
— А вот пиздить мои фразы ты хорошо умеешь, — усмехнулся Джон.
Блейк хмыкнул и расслабленно улыбнулся в ответ. Мёрфи на некоторое время застыл, смотря на редкую улыбку парня. И снова появились странные чувства. Примесь волнения и трепетного наслаждения, которая в глубине содержит тоску. И самое странное в этом то, что Джон не знает точно, чего он больше хочет: продолжать чувствовать это или валить от этого чувства, как можно дальше; избавится от него, как от инородного предмета, попавшего в тело.
Прошло недели три. Всё оставалось по старому распорядку. Единственное, что выбивало из колеи — это Беллами. Джон старался подальше держаться от источника непонятных чувств, но это, конечно же, невозможно. Они по-прежнему вместе караулили по ночам, утром завтракали лишь вдвоём, а днём занимались вместе с другими ребятами добычей еды.
Ничего особенного не происходило, Беллами просто был и этим уже заставлял Джона нервничать — только тем, что находился в непосредственной близости. А стоило ему заговорить, или же отвлечься на что-то и не замечать того, как за ним наблюдают, он приносил ещё больший резонанс в спокойствие Джона.
Мёрфи словно лишился возможности всегда чувствовать себя свободно и уверенно. Это было пугающе для него. Это делало его уязвимым. Что-то, что непонятно, что не подвластно и никак не поддаётся контролю, проникло в сознание Джона и переворачивает там всё как вздумается. А для Мёрфи лишиться своей непоколебимой пофигистичности — это как оказаться одному среди тысячи вооруженных землян.
В эту ночь на карауле были Брайан и Миллер. Джон встречал закат на другом конце города в одиночестве, думая лишь о том, как здесь красиво. Этот закат действовал так успокаивающе: волшебным образом наталкивал на романтику. Это место явно свело его с ума, и это оно виновато в том, что Джон стал так часто думать о Блейке. Настолько часто, что уже стал уставать от собственных мыслей. Но иногда он мог отключать свой разум. Например, как сейчас: смотреть на прячущееся за морским горизонтом солнечный шар и чувствовать легкость, которой не чувствовал очень давно.
Возвращался домой он уже по темноте, когда все спали. Проходя мимо дома Блейка, парень увидел приоткрытую дверь и заглянул внутрь. Беллами сладко спал и разве что не мурлыкал во сне от блаженства. Джон подошёл ближе к его кровати, с таким же удовольствием наблюдая за спящим парнем, как и за закатом пару часов назад. И сам не зная зачем, слегка, еле касаясь, провёл пальцами по его волосам. Испугавшись, что парень может проснуться и ситуация выйдет хуже, чем в их первую караульную ночь, Джон отошёл дальше от кровати и сел на пол в тёмный круглый угол комнаты, куда не доставал лунный свет.
Мерфи наблюдал за спящим, пытаясь разобрать, что же он чувствует к нему. Почему он смотрит на парня не так, как раньше? И как он на него теперь смотрит? Неужели он стал испытывать симпатию к Блейку? Ему захотелось друзей, и он решил, что Блейк идеально подойдёт? Это не похоже на дружеские чувства. Ему же не нравилась заносчивость и высокомерность Беллами.
Они совершенно непохожи, иногда кажется, что они противоположности. Этот парень позволил повесить его. Сам Джон хотел убить Беллами через повешение ради мести. Или же не хотел, а просто был загнан в безысходность. А теперь они разговаривают по ночам и готовят вместе завтрак? Теперь Джон смотрит на парня, пока тот не видит, и ему это нравится. Теперь он чувствует себя рядом с ним по-особенному, он испытывает волнение, он вообще что-то испытывает.
Может быть, Джон и понимает в чём дело, но не может себе в этом признаться. Беллами просто притягивает его, и не важно как и почему. Не стоит решать нерешаемое, копаться в себе и закапываться. Можно ведь просто чувствовать, и не пытаться искать причину. Если бы Джон так мог, было бы всё гораздо проще.
Беллами слегка улыбается во сне, и от этой улыбки Джону становится тепло. Он с силой сжимает свое тело руками: то ли от боли, то ли от наслаждения — сам разобраться в этом он не в силах.
========== Целовать нужно того, кого действительно хочешь. ==========
Солнце ударило в глаза, но просыпаться ещё не хотелось. Джон лишь сладостно потянулся на кровати и почувствовал рядом тепло от чужого тела. В голову резко ударил вопрос. И Джон медленно, словно боясь убедиться, что ему это не кажется, открывает глаза. Его сердце будто бы остановилось в тот момент, когда он увидел сладко спящего парня с кучерявыми запутанными волосами. Джон, полный недоумения и ужаса в глазах, стал подниматься со своего места. И в этот момент веки спящего поднимаются, взгляд направлен прямо на него, а низкий сонный голос с ноткой усмешки произносит:
— Куда-то торопишься?
— Я… эм, — у Джона пропал дар речи. Он испытывает сильную панику и непонимание, и в этот раз он не может спрятать это за видом усмешки или иронии. Беллами, всё прекрасно понимая, лишь улыбнулся и провел рукой по бедру Джона. Парень понял, что находится в постели Беллами без одежды.
— Я не знаю, что здесь делаю, — напугано произнес Джон.
Блейк, явно, видел его таким растерянным впервые. Джон Мёрфи не расставался со своей нахальностью даже когда находился в обречённой ситуации, загнанным в угол, жестоко избитым или на грани смерти. А сейчас, от прикосновения Беллами, он дрожит и теряется. И хитрая улыбка Беллами говорит о том, что ему такой Джон очень даже нравится.