Громкий хлопок выстрела грохнул где-то позади, и Рейчел Окделл, замерев на месте, глупо взмахнула руками и поняла, что под ногами больше нет надежной опоры. Не стоило пытаться забраться на замшелые валуны, возле которых валяется знатная россыпь мелких неразумных камней. Рейчел слышала каждый их приглушенный вздох, каждый пронзительный крик, каждый осторожный возглас. Никогда прежде она не была так близка со Скалами, как сейчас!
Рухнув на мягкое песчаное дно оврага, Рейчел поняла несколько вещей.
Первое. Она оцарапала щеку во время падения.
Второе. Напротив лежит Рейчел Горик — хмурая молодая женщина и с яростным вниманием смотрит ей в глаза, словно намереваясь прожечь взглядом насквозь. Наверное, она рухнула в овраг и притворилась мертвой, чтобы скрыться от преследования.
Третье. На нее летят тяжелые камни.
— Изменница! — от страха Рейчел не нашла ничего лучше, кроме гнева, хотя только что желала помочь собеседнице. — Ты служила Олларам! Ты посмела…
— Лучше Олларам, чем Приддам, — спокойно припечатала прабабка и отодвинулась в сторону. — Знала бы ты, в кого превращаешься.
— Прекрати меня мучить! — заорала Рейчел, резко отодвигаясь от камнепада и подминая под себя Горик, чтобы перекатиться на другую сторону оврага. — Убирайся! Исчезни!
И тут же проснулась. Лицо и спина были покрыты холодным потом, постель смята, а сама Рейчел лежала на животе, лицом вниз — значит, слишком много ворочалась. Такое бывает, когда снятся дурные сны, но в ближайшее время о них можно будет забыть, потому что она выздоровела и совсем скоро они с Альдо и Робером отправятся в путь.
Дорога до столицы оказалась не такой долгой, как предполагала Рейчел, кроме того, не произошло абсолютно ничего из ряда вон выходящего. Даже Робер и Альдо не ссорились, пусть и не разговаривали тоже. Каждый держался особняком, зато Карваль, довольный их разладом, сиял, как начищенный до блеска талл. И Рейчел совсем не нравилось это положение вещей, однако она ехала рядом с Альдо, чтобы составить ему достойную компанию и поддержать разговором.
Когда принц задумался, где можно остановиться, девушка зачем-то сказала, что можно направиться в Лаик. Школой оруженосцев заброшенное аббатство перестало быть уже давно, так почему же Ракану и его верным сторонникам не найти в нем тайное убежище?
— Отлично, — лицо Альдо озарила широкая и счастливая улыбка. — Туда и поедем. Сначала возьми две дюжины солдат и съезди туда — ты лучше помнишь. Робер, наверное, уже забыл.
Рейчел подумала, что Робер не забыл, а просто Альдо не хочет идти первым на примирение, но сочла, что лучше ничего не говорить. Пришлось направить мориску в сторону «загона», из которого она когда-то вышла, в надежде на ссылку в Надор, свадьбу и спокойную размеренную жизнь. Увы, совершиться тем мечтам робкой семнадцатилетней девушки, было не суждено.
Возле мостика заупрямилась Сона, не желая идти дальше. То ли все дело в том, что умная лошадь увидела, как несколько досок вывалились из обветшалого моста и теперь неподвижно торчали из мутно-зеленой жиже заросшей воды, то ли ее отпугивало что-то страшное. Невольно Рейчел вспомнились призраки в старой галерее, но разве они выползли наружу? Капрал из Барсины сказал, что Соне не нравится что-либо, подтверждая худшие опасения девушки.
Но что поделать, если необходимо ехать?
— Пожалуйста, девочка, — умоляюще прошептала Рейчел, склонившись к уху мориски. — Я понимаю, что ты устала и измучилась… но постарайся… Здесь нет ничего страшного.
Устало фыркнув, Сона замерла на месте, и пришлось спешиться, пока лошади других солдат не взяли с нее пример. А мост действительно плохой, не стоит всем вместе переезжать или даже переходить через него, значит, постарается перейти она одна. Вздохнув, Рейчел осторожно шагнула на скрипучий деревянный настил и потянулась к перилам, но, заметив, что они поросли мерзким грязно-белым лишайником, брезгливо отдернула руки. Перейти ров оказалось довольно простым делом, несмотря на все страхи.
Ее встретили распахнутые ворота поместья Лаик и толстый слой прелых темнеющих листьев на дороге, поэтому Рейчел решила, что стоит вернуться к мосту и махнуть рукой солдатам, давая понять, что можно переходить через мост. Остается надеяться, что он выдержит… За Соной возвращаться девушка не стала, чтобы у нее была возможность немного отдохнуть, хотя, наверное, это было ошибкой. Отряд герцога Окделла вступил в Лаик.
— Мяу! — большой рыжий кот неожиданно подошел откуда-то к Рейчел и потерся об ее ногу.
Она улыбнулась, вспомнив кошку и котенка, которых пытался обидеть Эстебан и которых удалось приласкать. Конечно же, родичи кота покинули это странное и тихое место, а выросший котенок остался. Наверное, его подкармливали слуги, если, конечно, они до сих пор здесь живут. Нагнувшись, Рейчел погладила животное, и тот довольно замурлыкал.
Кроме этого кота не напоминало о днях, проведенных в Лаик, ровным счетом ничего. Словно не выезжали на черном и белом жеребцах близнецы Катершванц, словно не переговаривались о скачках через огромную лужу Берто Салина и Эстебан Колиньяр.
Командовать солдатами оказалось для нее сложным и одновременно простым делом, но, отдав короткий приказ, Рейчел притихла и всю дорогу до дома молчала. Слуги остались на месте, а важный кот торопливо следовал за ней. Надо будет потом забрать его с собой… или он слишком дикий, чтобы жить в доме?
Маленький и равнодушный человек в серой одежде был знаком Рейчел, но слуги здесь казались близнецами, а потому она не вспомнила его имени. Он поклонился и застыл, ожидая, чего от него потребуют.
— Кто сейчас находится в Лаик? Только слуги?
— Да. Господа изволили уехать.
— К вечеру в поместье прибудет Его Высочество Альдо Ракан со свитой. Потрудитесь приготовить апартаменты и приличный ужин. И протопите, как следует, никто не хочет мерзнуть.
— Будет исполнено, — с тем же абсолютным равнодушием пообещал слуга. — Повару будет любопытно обсудить ужин.
— А, да… — спохватилась Рейчел. — Его Высочество любит острое и жареное. Он прибудет вечером, примерно в семь часов.
— Хорошо, мы управимся к этому времени.
И, скрывая свой неожиданно возникший страх, что заволок душу липкой грязной мутью, Рейчел торопливым шагом направилась прочь, чтобы поскорее оставить дом и оказаться на террасе. Пусть даже сюда предстоит вернуться, но в компании Робера и Альдо ей будет гораздо проще забыть о зловещей мрачности Лаик. Но, несмотря на это и вспоминая свои кошмарные сны, Рейчел Окделл глубоко в душе понимала, что с этого дня самые неприятные испытания ей только предстоят.
========== Глава 61. Сладость триумфа ==========
В этот день свершилось то, чего желал кансилльер Штанцлер, арестованный Робером, чего, несомненно, желала Рейчел Горик, и о чем мечтала Мирабелла Окделльская. Свободная Талигойя вновь воспряла, над ней реяло знамя Раканов, а ничтожного Фердинанда арестовали в собственном дворце за ужином. Рейчел Окделл ликовала, потому что теперь потомок Франциска расплатится своей головой за ее предка Алана.
Или нет? Альдо не говорил ничего про казнь свергнутого Оллара, но от этого надежда Рейчел на торжество справедливости нисколько не уменьшалась. Ярко светило солнце, радуя глаз, дождей в Олларии не было, и это внушало радость и счастье победителям. Но находиться в древнем аббатстве, отобранном у эсператистов тем же Олларом, казалось Рейчел все сложнее день ото дня. Еще больше ей не нравилось жить в одном помещении с чужими мужчинами, но, благо, что не в одной комнате. Альдо умница, он сделал все, чтобы никто не заметил, что герцог Окделл не бреется…
Когда радость немного улеглась, Рейчел вспомнила о Катарине, с которой успела подружиться до страшной истории с отравлением. Будет ли она счастлива избавлению от ненавистного брака или решит, что ее долг — разделить участь мужа? Симон Люра сказал, что ей ничего не грозит, а о большем девушка спрашивать опасалась. Если проявлять неосторожный интерес к участи короля, королевы или их детей, можно стать заподозренной в сочувствии к Олларам, а это казалось Рейчел самым позорным из всего, что могло бы быть.
Но самое непонятное и странное — реакция на спасшего их генерала у Робера Эпинэ. Иноходец относился к Люра весьма неприязненно, с принцем разговаривал настолько безобразно, что оставалось лишь дивиться невероятному терпению Альдо. Осознание того, что в Эпинэ случилось много страшного и неприятного, до их с принцем приезда, омрачало радостное торжество Рейчел, но в один прекрасный момент проснулось любопытство.
Собравшись с мыслями, одним ясным днем Рейчел подошла к Карвалю, что неторопливо брел от конюшни к дому. Пусть между ними возникла взаимная неприязнь, но про душевное состояние Робера выяснить необходимо.
— Добрый день, капитан, — поприветствовала она южанина.
Тот пристально глянул на нее блестящими черными глазами и неохотно остановился.
— Здравствуйте, господин герцог.
— Могу я поговорить с вами про вашего монсеньора? — осведомилась Рейчел, все больше сожалея о том, что затеяла эту беседу. — Меня беспокоит его душевное состояние.
— Монсеньор не сошел с ума, — сухо отозвался Никола, набычившись.
— А я не то имел в виду. Мне показалось, что он чем-то очень сильно расстроен, показалось еще в Эпинэ.
— Вам не показалось, герцог, — смягчился капитан. — Просто монсеньор слишком сильно винит себя в том, что бывшим хозяевам Эпинэ пришлось умереть. Мы казнили их.
— Маранов? — у Рейчел перехватило дыхание на миг.
— Да. А то, что произошло в замке Пуэна — не ваше дело, это касается только монсеньора, меня и Альдо Ракана.
— Но ведь я… — с губ едва не сорвалось предательское «невеста Альдо Ракана», но девушка смогла в последний момент прикусить язык. — Прошу прощения.
Вспоминая об этом, в день триумфа, Рейчел Окделл, одетая в темную одежду грубого покроя, с досадой смотрелась в зеркало. Совсем скоро она станет выглядеть, как женщина, даже если голос останется низким. Ее волновали любые изменения собственного тела, даже то, что грудь стала несколько больше за последние полтора года, а волосы неприлично отросли. Длинные пряди можно отстричь, грудь перетянуть еще сильнее, но как же дышать? Подумав еще немного, Рейчел решила оставить все, как есть, ведь в профиль, вроде бы, ничего не заметно.
— Сударь? — позвал осторожно заглянувший в комнату слуга.
Он принес воду для умывания и нагретое полотенце. Улыбнувшись, Рейчел опустила ладони в прохладную воду, зачерпнула ее, намочила и потерла лицо, и липкая сонливость словно испарилась. Тревоги тут же отхлынули прочь, словно их и не было. Где-то раздался внезапный выстрел, и Рейчел вздрогнула от неожиданности.
Впрочем, нужно успокоиться, это всего лишь сигнал сбора. Наскоро обтерев влажное лицо теплой тканью, Рейчел набросила на плечи плащ без герба, промчалась по коридорам и вылетела на террасу, рядом с которой Сона и Дракко смотрели друг на друга влюбленными глазами. Забравшись в седло, Рейчел потянула мориску назад, и та обиженно фыркнула.
— Нечего дуться, — девушка примирительно похлопала лошадь по гладкой шее. — Только жеребенка нам сейчас не хватало.
К тому же Робер выглядел хмурым и злым, с ним страшно даже заговорить, а не то, что пускать свою лошадь к его линарцу. Вздохнув, Рейчел выпрямилась в седле, и посмотрела на Симона Люра. Может, имеет смысл побеседовать с ним, хотя бы поздравить с тем, что Альдо в награду за помощь одарил его титулом графа Килеан-ур-Ломбаха? Прежний владелец этой фамилии, живущий в Олларии, пал от руки Рокэ Алвы, как недавно девушка узнала. Как ни странно, такое известие почти не расстроило ее.
Но поздравлять Люра с нечестно заработанной и к тому же опасной фамилией стоит вряд ли, поэтому Рейчел просто вежливо поздоровалась. Ей нужно было кое-что узнать.
— Скажите, граф, почему вы посоветовали Альдо Ракану отложить въезд в столицу?
— Я опасаюсь за его жизнь. После смерти маршала Рокслея…
Маршал Генри! Эр Валентина! Девушка вздрогнула и тут же одернула себя, веля прогнать душевную слабость к закатным тварям.
— Дежурный теньент выстрелил маршалу в живот и его не успели схватить, — объяснил Люра, — а мало ли таких отчаянных предателей в столице… Кстати, вы знаете, что ваша сестра в Олларии?
— Айрис? Ну… ну да… Я попросил у Катарины Оллар патент, и она, видимо, согласилась… — некстати вспомнился разговор в саду аббатства Святой Октавии. — Вы не знаете, как она?
— Любимая фрейлина Ее Величества, — улыбнулся Симон Люра. — Про вашу сестру рассказывают просто замечательные вещи. Такой решительной молодой особой можно смело восхищаться.
— Да, — согласилась Рейчел, — она очень славная. Здравствуй, Робер…
Подъехавший мрачный Эпинэ кивнул с настолько недовольным видом, что Рейчел сразу же захотелось отъехать в сторону. Но, собрав остатки достоинства, она сказала, что не будет мешать Иноходцу беседовать с Люра, и только после этого направила лошадь подальше отсюда. На душе остался горький и неприятный осадок.
Потом была поездка на поле, куда привели Оллара и нескольких «навозников», все пленники стояли на коленях, в окружении гвардейцев. Унижение, достойное потомков проклятого Франциска и прочих марагонских выродков, оно, сбившее с ног Раканов и Окделлов Круг назад, вернулось. Да свершится возмездие!
— Герцог Эпинэ, герцог Окделл, граф Килеан-ур-Ломбах, виконт Рокслей, — перечислил Альдо Ракан и послал коня вперед
Какой жалкий он, этот жирный трясущийся выродок! Рейчел неожиданно сильно захотелось спрыгнуть с Соны, подбежать к Фердинанду и пнуть его в спину, чтобы упал и уткнулся лицом в землю, но следовало соблюдать правила приличия. Решает здесь все Альдо Ракан. Посмотрев за спину бывшего короля, Рейчел увидела стрелков в лиловом. Придды? Если Валентин здесь или в Олларии, то это прекрасно.
— Оллар, признаешь ли ты себя побежденным? — властно спросил ее жених.
— Да… Признаю…
Какая же безмозглая падаль! Навоз!
— Что ты просишь для себя?
— Я согласен с любыми условиями. Мне все равно…
Все равно на участь жены и детей?! Альдо слишком церемонился с ним, потому что ни Алан, ни Эгмонт такого вопроса не слышали!
— Хорошо. Подпиши отречение и живи.
— Ваше Величество, — не выдержала девушка, — он должен умереть.
— Об этом позже, — отозвался сюзерен, и тут же отвлекся на подъехавшего к нему Симона Люра. — В чем дело, граф?
— По Золотому Договору, отречение, не прочитанное отрекающимся монархом и не оглашенное вслух в его присутствии и в присутствии не менее четырехсот его подданных, является недействительным. Более того, в оглашенном отречении нельзя менять ни слова. Ликтор готов огласить отречение.
— Хорошо, — раздосадованно сказал Альдо. — Оллар, читай!
Слизняк, с чьей головы недавно сбили метким ударом корону, взял трясущимися, как желе, руками листок с отречением.
— Признаешь ли ты, что ни ты, ни твои предки не имели никаких прав на талигойский трон и занимали его незаконно? — хорошо поставленным голосом спросил ликтор.
— Да.
— Отказываешься ли ты за себя, за всех твоих потомков, родственников и сторонников от любых посягательств на корону?
— Да.
— Признаешь ли ты единственным владыкой Талигойи законного наследника династии Раканов?
— Признаю.
— Приказываешь ли ты всем своим сообщникам явиться с повинной в тот же миг, как они узнают о твоем отречении?
— Да… — торопливо ответил Фердинанд, поймав ненавидящие взгляды Рейчел Окделл и Джеймса Рокслея.
— Приказываешь ли ты тем, кому, не имея на то права, вручил оружие, безо всяких условий сложить его?
— Да.
— Приказываешь ли ты тем, кому ты беззаконно раздавал титулы, звания и ценности, вернуть незаконно полученное короне?
— Да.
— Приказываешь ли ты тем, кто признал себя твоим вассалом, предстать перед его величеством Альдо Раканом?
— Да.
— Отвечаешь ли ты за свои слова своей жизнью? Принимаешь ли ты на себя вину за все, содеянное твоим именем в прошлом, настоящем и будущем, и готов ли нести ответ?
— Своей жизнью… Готов.