Тяжесть осознания порой бывает действеннее самого сильного страха, поэтому Рейчел молча переводила взгляд со спины толстяка на невозмутимую мать.
— Вы же эсператистка, матушка… Вы не верили в силу Четверых и Ракана…
— Ради того, чтобы спасти дочь и ее род, придется поверить и не в такое, — медленно произнесла Мирабелла. — Мы сказали — вы слышали. Вы либо спасетесь сами и спасете остальных, либо спасете остальных и погубите себя. Третьего не дано.
— Дано, — глухо и монотонно прогудел Арамона. — Если она предаст клятву, то погубит всех и себя.
Вместо ответа девушка в отчаянии закрыла лицо руками, пытаясь осознать то, что забыть про Рокэ Алву, судя по всему, до конца этого Круга, не получится точно, а значит, будет еще труднее остаться на верном пути. Знать бы еще, какой из путей по-настоящему верный… Когда она отняла от лица ладони, то увидела, что Арнольд Арамона исчез из комнаты, а мать стоит возле приоткрытых дверей.
— Прощайте, Рейчел, — произнесла Мирабелла, прежде чем последовать примеру Свина. — Больше нам с вами видеться нельзя, но знайте, что я не последняя, кто верит в вас.
========== Глава 72. Слова прощания ==========
Следующим утром Рейчел отсыпалась очень долго, и, кажется, наступил полдень, когда в дверь постучался Джереми и сообщил о приходе гостей. Потерев сонные глаза, она приподнялась на локтях, зевнула, прикрыла ладонью рот, и только потом догадалась спросить, кто пожаловал. Поистине, сонливость делает с людьми страшные и странные вещи.
— Виконт Лар и Первый маршал Робер Эпинэ.
— Пусть подождут в приемной, — решила она, поразмыслив. — Я оденусь и спущусь к ним.
Свою недальновидность девушка поняла, когда закрепляла стягивающие грудь бинты и надевала рубашку — следовало попросить их отвести в более меблированную комнату, потому что из приемной кэналлийцы увезли почти все предметы обстановки. Стыдно так принимать гостей, но что делать, если занята гостиная? Вряд ли Робер будет рад лицезреть неубранное постельное белье на диване.
— Здравствуйте, — поприветствовала она обоих, входя в приемную.
А нет, все-таки остались стол, два стула и даже длинные занавеси на окнах, но ей придется вставать. Вместо слуги Рейчел раздвинула пропитавшийся пылью темный бархат и в приемную ворвался яркий и холодный солнечный свет, совсем, однако, не похожий, на зловещий лунный, что видела она ночью.
— Рад видеть тебя в добром здравии, — Иноходец тепло улыбнулся. — Больше не планируется дуэлей с Валентином Приддом?
— Нет, но…
— Никаких «но». Его Величество подписал эдикт, запрещающий эориям истреблять эориев. Придется потерпеть.
— Хорошо, — Рейчел пожала плечами; ее эта тема интересовала мало, поскольку никакой дуэли все равно не было, и, чтобы не терять расположения к себе Робера, нужно помнить о собственной лжи. — Что еще просил передать Его Величество? — хоть Альдо еще не коронован, называть его лучше так.
— Еще Его Величество одобрил мое решение просить руки девицы Окделл и выразил надежду, что Повелитель Скал доверит свою сестру Повелителю Молний.
— Кого? — испугалась Рейчел. Не дай Четверо Робер попросит руку Дейдри, а та совсем еще маленькая и только годна пока для помолвки с мальчиком-ровесником.
— Айрис.
— Айрис?! — растерялась Рейчел. — Но ведь… Ты же знаешь, что она безумна?
— Его Величество и госпожа Оллар считают, что мы будем счастливы.
— Тогда я благословляю этот брак…
Рейчел слышала разговор Айрис и Робера в саду, но, увлеченная опасной затеей Валентина, не поняла его суть, она была невнимательна, но сейчас это даже к лучшему. И Робер сразу же перестал хмуриться и улыбнулся впервые за долгое время!
— Ты попрощаешься с сестрой? — помолчав, спросил Эпинэ. — Вещи еще не привезли из дворца, отправляться она будет оттуда, и, потом, нужно благословение Альдо.
Конечно, она попрощается с той, которая готова была отобрать у нее Рокэ любой ценой! Рейчел кивнула, и внутри у нее заплясала живая и преступная радость от того, что сестрица выходит замуж не за того, кого желает. Если Рокэ Алву не видать самой Рейчел, то и сестре тоже не достанется — так решила Повелительница Скал.
Попрощаться с Айрис требовали этикет, сестринская, еще не до конца угасшая любовь, и, кроме того, подленькое торжество, плясавшее в душе, подобно Закатному пламени. Рейчел не желала бы общаться с сестрой в иных обстоятельствах, если бы та продолжала бы оставаться во дворце, но такой исход дела устроил всех. Даже саму Айрис. Кроме нее к Катарине пришел Его Величество и сам Робер, но, печальный и молчаливый Иноходец держался в стороне, пока будущий король, счастливый и почти взволнованный, не переставал говорить.
Рейчел вошла в покои бывшей королевы последней, даже не вошла, а тихо шмыгнула, словно провинившийся в чем-то ребенок, и, встав возле двери, стала молча смотреть на сестру. Временное перемирие — еще не залог того, что Айрис не закатит новый скандал со звонкими пощечинами и не опозорит их семью на глазах у Катарины и Альдо. Размышляя об этом, Рейчел отрешенно стала рассматривать собственный рукав из серого бархата и думать о том, что, наверное она единственная, не считая Катарины Оллар, одета здесь в траур. Айрис нарядилась в красное платье, а на Альдо красовался белый с золотым наряд, перья же на шляпе и рубашка его были алыми. Скорее всего, на радость Дому Молний.
Хорошо, что сейчас Круг Скал, а не Молний, пусть даже он скоро завершится.
— Сударыня, как вы себя чувствуете? — учтиво спросил будущий король у бывшей королевы.
— Благодарю, Ваше Величество, — голос Катарины отчего-то дрожал, словно звук натянутой струны, — со мной все хорошо.
— Но вы очень бледны, — Альдо поцеловал ей руку, — даже слишком.
— Румяниться в моем положении неприлично, — ответила женщина, — а бледной я была всегда.
— Сударыня, — промолвил Альдо, поправив ярко блеснувшую золотую цепь, — я был счастлив встречать вас чаще, но государственные дела не позволяют приходить сюда столько раз, сколько бы хотелось. Талигойя довольно-таки требовательна.
— Разумеется, короли не принадлежат себе. Так было и так будет.
А ведь Альдо и Катарина примерно ровесники, только если для него все только начинается, то для другой уже закончилось, но насовсем ли?
— Даже короли имеют право на радости, — заметил Альдо. — Я и герцог Окделл счастливы, что наш друг и ваш кузен избрал своей спутницей Айрис Окделл. Союз внука великого Гийома и дочери Эгмонта воистину предвещает победу. Узурпатор и его прихвостни лишили Айрис отца, и я пришел сказать, что заменю его во время свадебной церемонии.
Рейчел знала, что ей ни за что не позволят сделать это вместо Альдо, потому что для всех вокруг у них с сестрой все еще очень натянутые отношения, и подобное своеволие лишь вызовет подозрения у кого-нибудь. Но это и хорошо — общаться с Айрис теперь девушка немного опасалась, хотя признаться себе в смутном сереньком беспокойстве, затягивавшем душу, подобно плотной паутине, возникавшем при мыслях об отношениях с сестрой, не могла.
— Милая Айрис, — Катарина говорила теперь твердо и звонко, — ты слышишь? Его Величество оказывает тебе высокую честь.
Вместо ответа Айрис сделала реверанс, но Рейчел знала, насколько сильно она ненавидит Альдо. И у нее хватило терпения и сил скрыть эту ненависть — ровно настолько же, насколько не хватало их когда-то Рейчел скрывать свои чувства перед Рокэ Алвой. Однако, не оставалось ничего, кроме как стоять и смотреть, как, преклонив колени, Айрис целует руку Альдо.
Сознание помутнело, щекам стало горячо, видимо, жар прошел не до конца, и Рейчел сжала кулаки, чувствуя, как легко и больно впились в расслабленные ладони ногти. Зато стало легче дышать.
— Благодарю, Ваше Величество! Я счастлива.
— Я, Ричард из дома Окделлов, благодарю Первого маршала за оказанную мне честь. Я клянусь исполнять его волю и служить ему и в его лице служить Талигу.
Клялась. Она клялась в верности, но что есть верность, не знала даже сама! Айрис сказала все правильно, если только не учитывать того мерзкого слова, которым сестрица ее назвала, и сейчас, понимая, что должна напутствовать сестру перед дальней дорогой, Рейчел Окделл не знала, что сказать. В груди давил на сердце тяжелый ком, а Альдо улыбался, сверкая белыми зубами. Склонившись к Айрис, он поцеловал ее в лоб.
Вот и все. Так просто. Нужно решиться, и сказать…
— Сударыня, я с нетерпением жду дня, когда вы соедините свою жизнь с жизнью герцога Эпинэ.
— Айрис, — Рейчел наконец решилась говорить, потому что молчать до того, как Айрис уедет, будет совсем неправильно и жестоко, — я счастлив, что ты скоро сочтешься браком с моим другом. Я поздравляю тебя и надеюсь, что ты станешь моему другу хорошей женой.
— Да, Дикон, — бесцветно отозвалась Айрис, глядя в пол, — да… Благодарю тебя.
Хоть сестра и извинилась за драку, испорченные свечи и злые необдуманные слова, но каменная высокая стена, вставшая между ныне неразлучными Рейчел и Айрис, осталась такой же непоколебимой. Теперь следовало посадить сестру на лошадь, посмотреть ей вслед и постараться как можно скорее забыть былое, ведь теперь, когда Робер женится на Айрис, все должно быть хорошо… Крепко сплетя пальцы в замок, Рейчел с ненавистью взглянула на свои руки.
Робер попросил разрешения Катарины проводить Айрис до Горного тракта, та дала согласие, и из этого коротенького разговора Рейчел узнала, что при ее сестре будут госпожа Луиза Арамона и ее дочь Селина. А также сто двадцать всадников и капитан Левфож, бывший прежде вторым теньентом гарнизона Эпинэ. Вяло задавшись вопросом, почему дуэнья ее сестры родственница Свина, Рейчел уже через минуту оставила эти мысли, потому что пришлось чуть ли не отбирать у Альдо плащ, которым сюзерен собирался закутать плечи Айрис. Все-таки она считается опекуном своей сестры и не пришла сюда постоять исключительно для красоты…
— Ваше Величество, госпожа Оллар, разрешите вас покинуть, — обратилась к ним Рейчел. — Моей сестре предстоит долгий путь…
— И счастливое возвращение, — неуверенно промолвил Эпинэ.
Подсаживая через некоторое время Айрис в седло, Рейчел поняла, что счастлива. Теперь у нее никто не отберет ни Альдо, ни возможности выбирать между ним и Рокэ. А ей только и останется выбирать, если она доживет до Излома. Подоспел взволнованный Реджинальд Ларак и помог Селине, затем госпоже Луизе подняться в карету. Пропела труба, заставляя девушку вздрогнуть и выпрямить ссутуленные плечи, хлопнула украшенная молниями дверца, но Рейчел очень быстро забыла про спутниц сестры.
Она слышала прощальный крик Реджинальда, видела, как Айрис оглянулась, но не помахала рукой на прощание, ну и пусть! В груди заворочалась обида, но довольно быстро исчезла из души, отдавая законное место звенящей пустоте; судьба смотрела на Рейчел Окделл синими глазами, и ничего иного, кроме как идти навстречу Излому, ей было нельзя.
.
========== Глава 74. Оскверненные усыпальницы и мысли ==========
Рейчел Окделл уже давно хотела отомстить потомку Франциска Оллара за преступления его предка, но, узнав, что Альдо решил разорить усыпальницы узурпатора и его жены, невольно вздрогнула. Между борьбой с живым потомком и мертвым преступником имелось огромное различие, и к тому же, Октавия совсем ни в чем не виновата. Однако, будущий король считал иначе, написав в присланном Рейчел письме, что олларианской блуднице не место в святом храме.
Чтобы не опоздать, Рейчел поторопила медлительных слуг, потом на них повысил голос Джереми и зачем-то улыбнулся лже-герцогу, но девушка не ответила тем же. Она спешила, понимая, что слишком много времени провела в томительных раздумьях, а теперь предстояло ехать в Старый парк и попытаться отговорить Альдо… От чего? А может быть, не стоит?
Тороплив прогнав Сону между бывшим особняком сбежавших Колиньяров и церковью Святого Фабиана, Рейчел вяло подумала о том, что в третий день Осенних Молний перестроят храм и назовут его именем святого Алана. А нужно ли это самому Алану? Нужно ли теперь отцу, чтобы его прах переносили из Ренквахи на место усыпальницы Олларов? Это кажется справедливым живым, а довольны ли будут души мертвых? Но нет, Альдо не может ошибаться, ведь размышляет он лучше, чем фехтует!
Где-то на запыленных самообманом задворках сознания мелькнула грустная мысль о том, что Рейчел Окделл лжет самой себе и не хочет видеть очевидного. Но что здесь очевидно? Альдо — король, а она, Валентин и Робер — его эории. Вот только кто здесь Повелитель Ветра, видимо, не станет известно даже когда сменится Круг, возможно, эта линия вообще прервалась еще давным-давно, и все-таки осознание этого было нестерпимо грустным. Хотя ей нельзя сейчас грустить, нужно радоваться торжеству Раканов.
Стал бы Эркюль, сын Эрнани, последнего талигойского короля, разорять могилы врагов? Рейчел сначала не знала, как ответить себе на этот вопрос, а потом поняла, что ничего хорошего, кроме тяжелого куска льда на душе, эти размышления ей не принесут. Да и вид спокойного и почти радостного Эндрю Нокса, гарцующего рядом, не позволял слишком далеко удаляться в страдания.
— Капитан Нокс, будете ждать меня у Родниковых ворот, — отдала она распоряжение. — Можете по очереди отпускать людей греться.
— Благодарю, монсеньор.
Той ночью к ней приходили выходцы и уговаривали остаться верной клятве, что же, Рейчел сделает это, потому что предавать древнюю проклятую кровь, как свою, так и чужую, может быть порой очень опасным — она уже поняла это на примере Рейчел Горик. Но пока лучше оставить эти мысли, потому что они почти приехали. Колокол храма святой Октавии отзвонил половину третьего.
В Старом парке, у Родниковых ворот, Рейчел догнала Удо, Дугласа и Джеймса. А где Валентин? Он решил опоздать и показать тем самым Альдо, что происходящее его не слишком волнует? Дерзкий и опасный ход, но, впрочем, Спруты всегда думали больше, чем Окделлы, так что в его везении Рейчел не сомневалась.
— Добрый день, господа, — она быстро покосилась на серые, занесенные мокрым снегом тополя, — кажется, зима все-таки пришла.
— Здравствуй, — кивнул Удо. — Но в Надоре зима холоднее и суровее.
— Конечно, — согласилась девушка, — у нас снег лежит уже давно и будет лежать до Весенних Волн.
— Ваша сестра доберется до Надора к Зимнему Излому или встретит Новый год в дороге? — спросил подъехавший барон Нарди, которого Рейчел вообще не ждала.
— Если ничего не случится, то доберется. Но по мне лучше дождь, чем мокрый снег.
— А мне предпочтительнее солнце после леса Святой Мартины, — произнес Удо.
Они разговаривали о чем-то еще, упоминая при этом недопустимость борьбы с мертвыми, и своим замечанием об этом Темплтон едва не разворошил странные и страшные мысли Рейчел. Ведь, если подумать, то во Франциске тоже текла древняя кровь, раз они с Эрнани были сводными братьями, во Франциске, но не в Фердинанде! За четыреста лет любая из королев могла родить наследника не от своего супруга…
Но вот, на радостной сером мориске подъехал Валентин и поприветствовал всех, его же, кроме Рокслея, никто. Рейчел собралась было соблюсти этикет, но в последний момент осеклась; нельзя чтобы кто-нибудь подумал, что их с Приддом связывает дружба. Это может навредить задуманному делу.
— Валентин, — заговорил Рокслей, Его Величество просил напомнить вам и Ричарду, что вы спускаетесь в склеп сразу же за рабочими. Как прямые потомки Алана Окделла и Эктора Придда.
Но Валентин поспешил отказаться от такого сомнительного почета своему предку, а причину знал лишь он сам. Рейчел давно поняла, что несмотря на свои молодость и малый жизненный опыт, этот юноша никогда не делал ничего просто так — значит, он поступает верно.
— Я благодарен за почести, которые Талигойя готова воздать моему предку, но все Повелители Волн лежат в фамильной усыпальнице. Мне не кажется правильным тревожить прах маршала Эктора и разлучать его с родными. Кроме того, я не считаю правильным занимать чужой дом или чужую могилу, тем более, если это могила врага.
Наверное, Рейчел следовало бы сказать то же самое, но она осеклась снова. Ведь Эктора не казнили по приказу взбешенного Франциска, в отличие от Алана, а значит, все будет правильно и справедливо, поэтому она сочла за лучшее промолчать. Память о казненном Алане еще и не такого требовала торжества.