— Почему эта женщина лишилась рассудка? — нахмурился Альдо.
— Она назвала герцога Окделла и Ваше Величества убийцами, вероятно, вследствие гибели кого-то из ее семьи.
— Она обвиняла меня в убийстве ее сына, — припомнила Рейчел.
— Генерал Карваль, — Альдо строго взглянул на генерала, — часто ли люди Айнсмеллера злоупотребляют данной им властью?
— Мои патрули снимают повешенных каждую ночь, — Никола попытался одарить короля столь же красноречивым взглядом, но у него получилось только набычиться. — Восемь из двенадцати не являются ни мятежниками, ни их укрывателями.
— Уолтер Айнсмеллер, что вы можете сказать в свое оправдание? — жестко спросил Альдо у побелевшего коменданта.
Тот потупился и выдавил из себя что-то невнятно про оскорблявших Его Величество подмастерьев, и Альдо Ракану ничего не оставалось, кроме как отдать приказ об аресте Айнсмеллера. К преступнику-вешателю тут же подскочили Карваль и молодой теньент, будто и ждущие возможности скрутить его, связать сорванной генеральской перевязью и надеяться на справедливый приговор.
— Во времена Эрнани Святого с теми, кто обманул доверие государя, и кто его именем творил зло, поступали просто — его отдавали на суд городу. Мы возвращаем этот обычай. Генерал Карваль, выдайте преступника жителям Раканы, огласите нашу волю и возвращайтесь. Если Айнсмеллер останется жив, он будет навеки изгнан из Талигойи.
Рейчел молча смотрела на гордого короля в белых одеждах широко раскрытыми глазами, не веря услышанному, потому что тот Альдо, которого она знала прежде, не был способен на подобное зверство. Отдавая такой жестокий приказ, он уподоблялся Айнсмеллеру, и принять этот факт оказалось самым сложным… В голове зашумело, подкосились предательски колени и для Рейчел Окделл, внезапно лишившийся сознания, наступила черная непроглядная ночь.
========== Глава 79. Упущенные жертвы ==========
Сознание вернулось к Рейчел плавно, постепенно заполняя черную пустоту ее бытия, и когда она полностью осознала, что лежит на чем-то мягком, в полутемной комнате, когда решилась открыть глаза и убедиться в точности своего вывода, то поняла, что все не так плохо. Наверное. Она находилась в этих покоях одна, здесь не звучало стука каблуков по терпеливому мрамору, не говорили люди. Здесь лишь она лежит на удобной кровати, и Альдо сидит неподалеку на кресле, не отводя внимательного задумчивого взгляда от стремительно темнеющего неба за окном.
— Долго я лежала? — девушка приподнялась на локтях, прислушиваясь к собственным ощущениям, но ни слабости, ни головокружения не обнаружила.
— Несколько часов. Зимой быстро темнеет, — не оборачиваясь, откликнулся Альдо. Он рассердился за обморок?
— Я знаю.
Голова все-таки нехорошо закружилась, когда Рейчел встала с кровати и попыталась сделать несколько шагов в сторону жениха, тот же, несколько расстроенный чем-то, повернулся к ней, глядя со странным выражением лица. Невольно девушка коснулась ладонями своих щек — они пылали! Что происходит?
— Могут пойти слухи о том, что Ричард Окделл — переодетая герцогиня, — выдохнул Альдо свистяще, — но я не позволю им, пусть даже эти проклятые южане умнее, чем я считал.
— Умнее… — Рейчел отрешенно посмотрела в окно.
Темно, мрачно и пусто, звезды давно за долгое время не рассыпались на небе, внушая утешение и надежду своим радостным сиянием, и она почувствовала себя бессильной настолько, что захотелось плакать. Упасть в обморок на глазах у Карваля и горожан — унизительно и опасно, но видят Абвении, нести ее тяжелый груз лжи и предательства не каждому под силу, поэтому она не выдержала, услышав про казнь Айнсмеллера.
Почувствовав ее настроение, задумчивый Альдо повернулся к девушке и взял прохладными ладонями ее руку, поднес к губам и нахмурился. Захотелось провести ладонью по его светлым волосам, погладить их мягкость, но у Рейчел руки и ноги налились тяжестью, и все тело, казалось, заполнила неприятная давящая усталость.
— Ты вся горишь. Поезжай домой в карете, я скажу, что герцогу Окделлу стало плохо.
— Они ничего не заподозрят? — голос предательски дрогнул.
— Я хочу верить, что нет, но мы перестрахуемся, — решил Альдо Ракан, отпустив ее руку и выпрямившись. — После того, как эта нечисть сдохла, — уголки улыбающихся губ презрительно искривились, — я объявил, что отныне ты являешься цивильным комендантом. То есть Ричард Окделл. Я не допущу, чтобы какие-то вонючие южные ублюдки тайно подсмеивались над моей эорией! Кстати, основная часть твоей работы лежит на Карвале, но ничего, не развалится. Робер его попросил.
— Альдо…
— Не благодари, — он неправильно истолковал ее слабый прерывистый шепот, но состояние Рейчел не позволяло ей возражать. — Твой камердинер с тобой?
— Нокс — да…
Нокс не был камердинером Ричарда Окделла, но он сможет довести ее от дворца до кареты и от кареты до особняка, а уляжется спать Рейчел как-нибудь сама. И лекарь… Ей нужен лекарь, однако, как назло, девушка никого из представителей этой славной профессии в столице не знала. Многие люди бежали, без сомнения, что и большинство лекарей в том числе.
— Я велю прислать к тебе лекаря и пойду на пир, в честь коронации. Он скоро.
— Хорошо. Тогда проследи, чтобы Робер не слишком волновался из-за меня.
— Скоро за этим будет следить его невеста, а не моя, — в шутку сказал Альдо, но веселье в его глазах мгновенно погасло. Он снова сжал ладони девушки, его сухие прохладные губы коснулись разгоряченного лба. — Да у тебя и правда жар. В Сагранне тоже был?
— Нет…
В Сагранне была дерзкая и звонкая песня камней, желание убивать, злость, взрыв озера. Если Рокэ убивал невинных ради спасения большего количества невинных, то Альдо делает это просто так, потому что может. Айнсмеллера растерзали горожане, от него не осталось даже тела… Девушку передернуло и замутило, едва стоило представить оторванные конечности, кровавые ошметки, изломанное толпой тело, нет, она действительно все больше становится женщиной, чем мужчиной.
Повелителя Скал такое смертоубийство не тронуло бы, но Повелительница Скал не желала чужих смертей. Как только их предотвратить, когда она сама отчасти виновница их? Рейчел попыталась дойти до кареты самостоятельно, но перед глазами заплясали рыжие и красные всполохи, и Нокс подхватил ее под руку. Кажется, он еще посоветовал монсеньору быть осторожнее, но это лишнее, совершенно лишнее.
Оказавшись в постели и кутаясь в теплое одеяло, Рейчел подумала, что болезнь Повелителя во время пира в честь коронации — дурная примета, но если того захотел сам король, то, может быть, это смягчит ее вину перед самой собой? Закрывая глаза, чтобы уснуть, Рейчел вяло подумала, что слишком устала от сует и лжи, однако пути назад уже нет и быть не может, по крайней мере, для нее.
Лекарь пришел следующим утром, прописал жаропонижающие тинктуры и постельный режим, после чего удалился, вздыхая, а Рейчел осталась с тяжелым дыханием и гулко бьющимся сердцем. Чего только ей стоило отговориться от тщательного осмотра… Но такова участь каждой женщины, взявшей на себя смелость притворяться мужчиной, и с этим ничего не поделать.
Скоро должен состояться праздник в Доре и она, как цивильный комендант, обязана там появиться и проследить за порядком, однако если часть ее работы возложена на Карваля, тот вполне сумеет обо всем позаботиться. Да и Альдо наверняка предупредил его и остальных, что герцогу Окделлу нездоровится, поэтому чувство долга ее не мучило.
Рейчел дотянулась до принесенного слугой халата, кое-как надела его и потребовала завтрак. Телесное состояние немного улучшилось, но не настолько, чтобы идти в Дору, скорее наоборот. Последствия ли это проведенной в камере ночи или нет, но суть от причины не менялась — пришлось выпить лекарства, снова улечься в постель и задремать, в надежде на то, что жар спадет, когда она проснется.
— Монсеньор, — вошедший с разрешения Джереми поклонился, — письмо из Надора. От вашего кузена.
— Давайте.
И она с тяжелым сердцем развернула письмо Наля — у кузена хватило ума обращаться к ней, как к мужчине.
«Дорогой Дикон, спешу тебя обрадовать. Мы доехали благополучно, чему немало способствовала неосведомленность местных жителей о происходящем в столице. Айрис перенесла дорогу с большим мужеством, хотя чувствует себя не очень хорошо. Благодарение Создателю, приступов было всего два, но твоя сестра слишком слаба, чтобы писать, а посему это делает твой толстый кузен. Айрис, Дейдри и Эдит свидетельствуют тебе свою сестринскую любовь и послушание.
В Надоре мы нашли всех в добром здравии, только месяц назад умерла Анна. Помнится, ты очень любил ее сказки. К сожалению, мне не удастся встретить Излом Года в кругу родных. Болезнь отца обострилась, и я вызвался поехать в Ларак и Рингалу вместо него. Я выезжаю завтра на рассвете, так как хочу обогнать известия из столицы. В противном случае у нас будут серьезные неприятности, так как Ренкваха и Южный Надор все еще на стороне узурпаторов.
Если маршал Савиньяк узнает о нашей победе, он может перекрыть северные дороги, и мы останемся без средств к существованию. Отец не думает, что Надору угрожает опасность, но Ларак расположен слишком близко к Бергмарк.
На сем прощаюсь. Засвидетельствуй мое почтение герцогу Эпинэ. По возвращении из Рингалы я ему отпишу.
Отец и матушка шлют тебе свои наилучшие пожелания.
Твой Наль».
Известия оказались то ли дурными, то ли отвратительными, но у Рейчел болела голова, едва стоило начать думать над чем-нибудь, и она отложила письмо на прикроватный столик, чтобы перечитать, когда самочувствие улучшится. Но оно оставалось прежним до ужина, однако мироздание, судя по всему, было категорически против улучшения здоровья лже-герцога, потому что вечером пришел Карваль.
Опять он! Рейчел готова была резко распорядиться, чтобы он уходил, но маленький генерал смотрел на нее спокойно и зло, значит, есть какие-нибудь новости. Как хорошо, что у нее хватило сил одеться и дойти до кабинета, но от этого стало еще хуже. Голова кружилась, перед глазами плясали все те же проклятые пятна, и все-таки следовало выслушать, что он ей скажет.
— Вам следовало бы отправить мне записку из-за того, что вы не сможете появиться в Доре, герцог Окделл.
— У меня было беспамятство.
— Оно не позволило вам послать ко мне слугу?
— Представьте себе.
Карваля и его чесночников нужно ставить на место, жаль, что с этим не справляется Робер! Но генерал грубости не заметил.
— В Доре произошла сильная давка, и многие горожане погибли, — коротко отрезал Карваль, — а вашей задачей была предотвратить ее.
— Нет, это было именно вашей задачей, — на предпоследнем слове девушка сделала злое ударение, чтобы не дать понять неприятному собеседнику, как ее поразила новость. — Если Его Величество ясно дал понять, что часть моих обязанностей лежит на вас…
— То можно подытожить, что в Ракане бездарный цивильный комендант.
— Или не знающий своих обязанностей военный комендант.
Можно было сидеть с ним и прожигать друг друга яростными, почти ненавидящими взглядами еще очень долго, но генерал Карваль, в конце концов, сослался на важные дела и удалился. И, прежде чем побрести обратно в комнату, Рейчел тяжело вздохнула и потерла гудящие виски — она чувствовала себя смертельно уставшей от осознания бесконечной вины за события, к которым девушка на первый взгляд не имела никакого отношения.
========== Глава 80. Покушение на истину ==========
Самочувствие Рейчел стало лучше через пару дней или около того, за временем девушка почти не следила, потому что, сколько не считай минуты, а в открытом от занавесей окне будет так же равнодушно белеть зима. Она чувствовала себя измученной и подавленной, испортились сон и аппетит, но Рейчел заставляла себя есть, чтобы выздороветь, пусть даже это было слишком непросто. Последний свой ночной кошмар она смогла запомнить — что-то о горевшей степи и высохших мертвых травах, об упавшей Соне и нашествии ызаргов. Но очень скоро ей пришлось обо всем забыть.
— Монсеньор! Монсеньор! — отчаянно звал Джереми, склонившись над ее кроватью
— Что случилось? — вяло спросила она, открыв глаза и непонимающе глядя н слугу. Скорее бы он ушел, ей не улыбалось вставать перед ним в ночной сорочке, под которой нет бинтов.
— Напали на герцога Эпинэ, монсеньор.
— Что? — быстро переспросила она и едва не потянулась к одежде. — Он жив?
Робер должен жить и радовать Айрис! Бедняжка сестра, как бы не была безумна, все равно заслуживает счастья и спокойствия, да и самому ему надо верить в победу и научиться радоваться. Если он мертв, это несправедливо и подло! И… теперь у нее будет, что ответить Карвалю, если им придется столкнуться вместе!
— Господин Первый маршал ранен. Возможно, монсеньор захочет выслушать офицера, который привез известие? Я проводил его в ваш кабинет.
— Конечно. Ступай, я соберусь с мыслями…
Джереми вышел, и Рейчел принялась торопливо одеваться, не желая заставить себя ждать. Слабость все еще не спешила выпускать девушку из цепких объятий, быстро вспотели лоб и виски, но сейчас для Ричарда Окделла это должны быть сущие пустяки. Наскоро одевшись, она оглядела себя и решила, что выглядит сносно, после чего причесала спутанные торчащие волосы и выскочила из спальни, на ходу застегивая камзол. Щеки пылали, но не от болезни, а от волнения. Бедный Иноходец!
— Господин цивильный комендант, — ее встретил невысокий худощавый офицер, явно не имеющий отношения к чесночникам, и отдал честь, — теньент Грейндж. Явился по распоряжению Первого маршала Талигойи.
— Робер Эпинэ в сознании? Рана опасна?
— Первый маршал легко ранен в плечо. К сожалению, во время боя открылась старая рана на запястье, началось кровотечение.
Рейчел прерывисто вздохнула, желая избежать приступа надорской болезни, и у нее даже почти получилось, но колючее волнение не унялось, пришлось сплести пальцы в замок и мысленно считать до десяти. Когда Робер встанет на ноги, нужно будет уговорить его ходить с охраной или носить кирасу, если он не слушает разумных доводов Альдо на этот счет, то может, послушает ее?
— Вина или шадди? — спросила она, надеясь отвлечься от липкой тревоги. — Присаживайтесь.
— Мое дежурство еще не окончено, поэтому шадди.
— Хорошо, — девушка дернула звонок. — А теперь расскажите подробнее, в каком состоянии вы оставили маршала и где?
— Я его доставил в особняк Эпинэ, по его приказу. На пороге Первый маршал потерял сознание — обычная лихорадка. Должно быть, как у вас, — теньент взглянул на девушку заинтересованно и тут же отвел глаза. — Первый маршал явился к господину Капуль-Гизайлю, уже будучи больным.
Значит, Робер приходил к Марианне, когда Айрис болеет в Надоре?! Верх бесчестия! Но из-за этого Рейчел станет возмущаться позже, а пока нужно узнать об обстоятельствах, поэтому девушка молча сидела в черном кресле и с бессильной злостью слушала о том, как баронесса Марианна предложила Роберу Эпинэ ужин и о том, как убийцы ворвались через ложную дверь.
— Сколько их было?
— Восемь или девять человек. Четверых монсеньор уложил на месте, один вскоре скончался от смертельной раны, остальные бежали, но мы взяли двоих. Увы, негодяи ничего не знают, обо всем договаривался вожак. Все они — висельники.
— А что сказала госпожа баронесса?
— Герцог Эпинэ запретил расспросы, но расследование подобного находится в ведении цивильного коменданта столицы. Монсеньор велел доложить обо всем вам.
— А генерал Карваль? Ему сообщили?
— Да. Военный комендант будет помогать вам в этом.
Эти слова неприятно покоробили Рейчел, но она промолчала. Оставалось наскоро позавтракать и выпить лекарства, чтобы не свалиться с Соны в очередном приступе лихорадки, и ехать к Марианне Капуль-Гизайль, чтобы узнать о случившемся в ее доме.
— Благодарю, теньент. Сейчас подадут шадди, и мы отправимся на место происшествия.