— Странно, — Эйлерт отвернулся от скал и посмотрел на Ролана, — ты так хочешь всё поменять — и в то же время так хочешь сохранить то, что давно потеряло смысл.
Ролан на мгновение поджал губы, по скулам его пробежали желваки, и Эйлерт уже подумал было, что он обидится, но Ролан спокойно ответил:
— Я не вижу смысла губить красоту. Не вижу смысла губить что бы то ни было, что не приносит людям вреда.
— Но порядок, установленный Консулом — приносит, ты так хочешь сказать?
Ролан покачал головой.
— Я не хочу говорить с тобой об этом. Я знаю, что ты не согласишься со мной.
Они надолго замолкли, а потом Эйлерт сказал:
— Да.
— Пойдём. Я покажу тебе твои комнаты. До бала осталась всего пара часов.
Апартаменты, предоставленные Эйлерту на эти несколько часов, занимали почти что целый этаж в небольшом флигеле, похожем на башенку, сделанную из цукатов. Они имели небесно-голубой цвет, а башенка его сверкала в закатных лучах солнца как та самая звёздная пыль.
Эйлерт принял душ — хотя к его услугам и была просторная мраморная ванна, углублённая в пол, принимать ванны он не любил.
Обмотав бёдра полотенцем, он вышел на балкон и постоял некоторое время, вдыхая запах свежей хвои и недавнего дождя, а затем увидел Ролана, стоящего на посыпанной гравием дорожке. Тот махал ему рукой.
Эйлерт воспринял это как сигнал и мгновенно нырнул обратно за полог из тюля.
Он всегда одевался сам, потому сразу же выставил явившегося ему помогать слугу и, надев свежую сорочку, принялся разглаживать мельчайшие складочки на манжетах. Затем, натянув кюлоты и накинув сверху камзол, он взбил пальцами волосы, ещё раз проверил достаточно ли живописно лежит ткань у горла и на запястьях и, закрепив на лице маску, украшенную жемчугом, стал спускаться вниз.
Ролан уже ждал его. Он стоял у самого выхода в камзоле из тёмно-синего бархата, удивительно подчёркивавшего его глаза. Почти сразу же он подхватил Эйлерта под руку и медленно повёл по аллее. Рука его так крепко держала локоть Эйлерта, что тот оглянулся было, чтобы попросить того ослабить хватку, но замолк на полуслове, поймав в глазах Ролана незнакомое, одновременно жаждущее и затравленное выражение.
— Что-то не так? — спросил Эйлерт вместо того, что хотел сказать.
— Всё хорошо, — сказал Ролан быстро, — а вас что-то беспокоит?
— Нет, — Эйлерт качнул головой и снова посмотрел вперёд. Подумав, положил поверх руки Ролана, лежащей на его локте, собственную ладонь.
Хватка медленно слабела, будто Ролана отпускала судорога.
Так они миновали аллею, ведущую к дому, и вошли в трёхстворчатые двери.
Дворецкий в лазурной мантии — такой же старомодной, как и одеяние герцога — стукнул посохом о пол и объявил:
— Ролан фон Крауз и его…- он замешкался, но, так и не получив подсказки, закончил: — и его друг.
Посох ударил ещё раз. На несколько мгновений все взгляды обратились к ним. У Эйлерта под маской запылали щёки, но переигрывать он не привык. Сделал глубокий вдох и шагнул вперёд.
— С открытым лицом вы привлекли бы меньше внимания, — не преминул прокомментировать Ролан.
— Я привлёк бы его ещё меньше, если бы остался в Академии, — огрызнулся Эйлерт.
Ролан не ответил, и они прошествовали внутрь, чтобы поприветствовать хозяина торжества.
— Ролан, ты будешь нужен мне, когда часы пробьют девять, — шепнул герцог, когда Ролан на мгновение наклонился к нему.
Ролан бросил на Эйлерта, сопровождавшего его, короткий взгляд и отвернулся раньше, чем тот заметил что-нибудь.
Затем они снова остались наедине среди музыки и кружившихся в танце пар.
— Вы согласитесь станцевать со мной женскую партию? — поинтересовался Ролан, когда зазвенели первые аккорды вальса.
Эйлерт насмешливо поднял бровь.
— А почему бы не наоборот?
— Мне так удобней, — признался Ролан, — никогда не видел себя в иной роли. Но я готов со временем сделать исключение… для вас.
Эйлерт фыркнул и прищурился.
— Скажите честно, фон Крауз. Вы считаете, что если меня назначили в пару к нашему дражайшему Рейнхардту, то я обязан быть обучен женским делам?
Ролан закашлялся, едва успев подставить кулак.
— Во-первых, — сказал он, когда дыхание выровнялось, — мне это и в голову не пришло. Во-вторых, я бы предпочёл, чтобы вы не вспоминали о нём, пока находитесь здесь.
Некоторое время Эйлерт пристально смотрел на него сквозь прорези маски, а потом кивнул и первым протянул ему руку.
— На самом деле вы правы, — сказал он, — я обучен танцевать обе партии. В зависимости от того, какая будет Гесории нужна больше.
Последние слова заставили Ролана нахмуриться, но он понимал, что не имеет права попрекать Эйлерта чем бы то ни было — теперь уже нет. Ведь Ролан готовился заключить такую же сделку, как и он.
Он потянул Эйлерта на себя, вовлекая его в круг танцующих пар, и музыка унесла их на своих волнах.
Комментарий к Глава 10.
Итак) Тадамс! Визуализация от FleurDuMal!
http://pixs.ru/showimage/Pepelfinjp_1026414_29663278.jpg
Спасибочки ей большое)
========== Глава 11 ==========
Ролан то и дело поглядывал на большие настенные часы. Стрелки неумолимо приближались к девяти. А когда те забили, и гостей пригласили за стол, он, извинившись, покинул Эйлерта и направился к деду.
Тот ожидал в небольшом алькове, укрытом шторами, с окнами, обращёнными на парк. Снова зарядил дождь, и теперь тонкие змейки воды ползли по запотевшему стеклу.
Кроме герцога в алькове были двое. Первый — полноватый лысеющий мужчина невысокого роста, мгновенно вызвал у Ролана неприязнь. Лысина его, похоже, потела, выдавая волнение, и он то и дело вытирал её батистовым платком. «Он не из Домов», — подумал Ролан с тоской. Впрочем, он и без того знал, что Мелберги не так уж давно получили графский патент. И даже не за заслуги перед войной — а всего лишь за поставки Консулу грузовых кораблей.
— Граф Мелберг, мой внук, виконт фон Крауз, к вашим услугам.
Ролан отвесил церемониальный поклон, и перевёл взгляд на другой силуэт, чуть скрытый тенью.
Первым, что захватило его внимание, стали глаза. Большие и тёмно-синие, как у дикой лани. Обрамленные невесомым пухом ресниц. Только потом он заметил изумрудного цвета шаль, покрывавшую голову. Она чуть сползла на затылок, и волнистые пряди чёрных волос выбились из-под ткани, подчёркивая жемчужную белизну лица.
— Луана Мелберг, — медленно произнёс Ролан и склонился в поклоне, исполненном искреннего почтения. — Я много слышал о вас.
Он принял протянутую руку и не без наслаждения поцеловал. Кожа у Луаны была шелковистой и едва заметно пахла фиалками. Она ничуть не походила на дядю. И герцог не соврал — в самом деле она была не только прелестна, но и заслужила славу одной из самых драгоценных невест.
Ролану нечего было сказать. Подобрать ему партию лучше Герард не мог. Кроме, разве что, одной. Той, что никогда не достанется ему.
Ролан едва слышно вздохнул. Сердце кольнула боль. Но он улыбнулся и произнёс:
— Я польщён, увидев вас здесь. И счастлив, что вы пожелали познакомиться со мной.
Луана смотрела на него и молчала.
Ролану было бы легче, если бы она оглядывалась на дядю, искала поддержки или оправдания. Если бы в глазах её были ненависть или страх. Но большие и синие, как два горных озера, глаза смотрели на него, будто Луана не могла отвести взгляд.
«Я попал», — подумал Ролан и сам в поисках совета оглянулся на деда.
— Дорогой внук, ты не хочешь показать нашей гостье парк? Мне хотелось бы обговорить с графом Мелбергом некоторые дела.
Ролан едва заметно поклонился в знак согласия.
— Почту за честь, — сказал он, — с вашего позволения, мне лишь хотелось бы перед этим закончить разговор.
— Идите, — сказала Луана, и это были первые слова, которые она произнесла. Голос её звенел переливом колокольчиков и касанием бархата ласкал слух, — я буду ждать вас в беседке у озера. Только не бросайте меня, — на мгновение в синих глазах её промелькнул настоящий страх, — я не справлюсь без вас.
— Конечно, — Ролан почувствовал, как что-то обрывается у него внутри, — как бы я смог. Мне нужна всего пара минут.
Он вернулся в зал и огляделся по сторонам в поисках Эйлерта. Обошёл столы и танцевальную залу, но так его и не нашёл.
Оставшись в одиночестве, Эйлерт некоторое время стоял, вслушиваясь в звуки музыки и наблюдая, как кружатся пары скользя по паркету.
Затем не удержался и проследовал за Роланом в направлении алькова — впрочем, он и не слишком-то пытался удерживать себя. Консул всегда говорил ему, что средства не важны, главное — цель. И сейчас его целью было выяснить, куда направился наследник дома фон Крауз.
Целью — как эмиссара Консула, само собой. Ну, и как заинтересованной стороны — чуть-чуть.
Он прислонился к стене около алькова, скрестив руки на груди, так чтобы от лишних взглядов его укрывала тень от колонн, и сквозь щель в занавесях наблюдал, как представляют Ролану девушку из семьи Мелбергов. Для чего — можно было особенно не гадать.
Эйлерта немало разозлил тот факт, что Ролан с удовольствием касается её руки и любезно флиртует с ней, как требует того этикет — который он, вообще-то, никогда особенно не соблюдал.
Он простоял так несколько минут, поджав губы и стиснув кулаки. Незнакомые чувства теснились у него в груди. Ненависть, разочарование, боль.
Разумеется, не было никакого смысла им мешать. Он бы только выставил идиотами себя и Консула.
Желания докладывать о наметившемся союзе тоже не было — но Эйлерт знал, что должен это сделать. Слишком важным было всё, что происходило в стенах дворцов Великих Домов.
Он закрыл глаза и сделал глубокий вдох. «Я — серый клинок Гесории. Я разрубаю её путы, я охраняю её плоть», — произнёс он мысленно мантру, которая помогала ему в самых тяжёлых и неопределённых ситуациях.
Открыл глаза, и окружающий мир снова стал ясен и прост.
Нужно было лететь домой. Ему больше нечего делать здесь. Возможно, кто-то обвинил бы его в том, что он обманул доверие — но Эйлерт отмёл эту мысль, едва она появилась в его голове. «Это он обманул меня, пригласив сюда», — со злостью, не понравившейся ему самому, подумал он.
Развернулся на каблуках и стремительно направился прочь, к выходу из дворца.