Волфганг пожал плечами. Посмотрел на него и улыбнулся уголком губ.
— Вы будете скучать? — спросил он.
— Наверняка, — соврал Эйлерт.
Они поговорили ещё немного, и Эйлерт отправился к себе, с облегчением думая о том, что сможет отдохнуть от светской болтовни хотя бы пару дней.
Всё это время Ролан не давал о себе знать, хотя стоит признать, что Эйлерт время от времени и думал о нём.
Иногда он видел его в столовой и неизбежно приходил к мысли, что фон Крауз бесит его.
Теперь, без больничных бинтов, он получил возможность хорошенько разглядеть наследничка и прежде всего отметил про себя, что на наследника семьи Краузов тот ни капли не похож. Не может у десяти поколений голубоглазых блондинов родиться… вот такой.
Эйлерт из любопытства даже запросил поиск по нему в сети и нашёл парочку сплетен о том, что супруг леди Крауз никак не может быть ему отцом — хотя бы потому, что к моменту рождения Ролана ещё не был с ней знаком. Впрочем, конкретного ничего.
Эйлерт был уверен, что политика Гесории давно уже пережила тот ребяческий возраст, когда всех больше всего волнует кто с кем провёл ночь, и потому происхождение Ролана интересовало его постольку-поскольку. Однако однажды он не удержался и поинтересовался у Консула, когда тот связался с ним в очередной раз:
— А почему Рейнхардт? Почему не Крауз? Я имею в виду… у них примерно аналогичный флот, они держат семьдесят процентов системы Аркан… Да и влияние в сенате, кажется, у герцога Крауза не меньше, чем у князя Рейнхардта.
Консул хмыкнул.
— Будет много споров, — сказал он, — относительно того, кто станет новым герцогом Краузом в случае чего. У Ролана фон Крауза есть брат, который имеет не меньше оснований претендовать на титул, чем он.
Эйлерт поспешил прервать разговор, пока Консул не решил отправить его к неведомому брату в систему Аркан.
Интерес Эйлерта, впрочем, оставался праздным до тех пор, пока не наступил вечер пятницы.
Он проводил Волфганга до ворот, решив сказаться больным и не ездить с ним в космопорт. Вернулся к корпусу, в котором обитал… и замер на расстоянии двух десятков шагов от собственных дверей, едва не раскрыв рот.
— Как это понимать? — резко спросил он, сам не зная, чей ответ интересует его больше всего.
Человек пятнадцать младшекурсников шествовали по дорожке от корпуса, находившегося немного восточней. Каждый нёс в руках кресло, подушки или чемодан.
— У нас под корпусом нашли муравьёв, — прозвучало откуда-то сбоку, и, опознав голос Ролана, Эйлерт едва не подпрыгнул до потолка. — Куратор распорядился, чтобы мы с Брантом перевезли вещи к вам.
========== Глава 5. ==========
Ролан беззастенчиво разглядывал новенького всё время с тех пор, как вышел из лазарета. Редко кого переводили прямиком на третий курс — даже если он был наследником кого-нибудь из высшей аристократии. Можно было ожидать, что подобного уникума довольно быстро засмеют — однако же нет.
Дружба с Волфгангом — а Эйлерт не расставался с ним практически ни на миг — конечно, делала своё дело, но и сам Коскинен довольно быстро показал хорошие результаты по тем дисциплинам, которые курсанты привыкли уважать: рукопашный бой, стратегия и тактика, управление кораблём.
По прочим, традиционно нелюбимым курсам, таким, как история или этикет, у него тоже всё было хорошо. На занятиях по танцам на него было любо-дорого смотреть, и Ролан уже вовсю представлял, как заставит его встать на место своей партнёрши — девушек в Академии было мало, и на подобных уроках их место часто доводилось занимать парням.
Впрочем, решительных действий Ролан пока не предпринимал — ждал.
То, что Юки рассказал ему о новом ученике, немного обеспокоило Ролана, хотя и не настолько, чтобы отступать.
— Мне слабо верится, — признался он Бранту в тот же вечер, когда состоялся разговор, — но Юки говорит, тут замешана большая политика. Решение о браке принимали Консул Олдер и герцог Рейнхардт между собой.
— Об этом я тебе уже говорил.
— Да, но одно дело слухи, а другое — узнать почти что из первых рук. Уверен, это Волфганг подослал его ко мне. Но это ещё не всё… Ты слышал о серых стражах?
Брант поднял бровь. Впрочем, в глазах его промелькнуло любопытство.
— Ходят слухи, — продолжил Ролан, — что Консул давно уже взялся создавать себе шпионскую сеть, состоящую из сирот. С кем-то работают в детских домах, других он с детства держит возле себя. Довольно удобно в условиях, когда каждый предан в первую очередь своей семье. У них же нет корней. Консул даёт им всё. Эйлерт — тоже сирота.
— Думаешь, он работает на Консула?
— То, что служит Консулу, очевидно. Вопрос только в том, что именно он представляет из себя — просто воспитанник или настоящий шпион.
— Если всё настолько серьёзно, то я не очень понимаю, почему Волфганг позволяет ему крутиться рядом с собой.
— Я тоже… — Ролан помолчал. — И я хочу это узнать.
— Боюсь спрашивать как.
— А придётся, — Ролан усмехнулся, — мой план связан с тобой.
Переселить в подвал выводок муравьёв оказалось довольно легко, как и обеспечить «правильный» перевод. В итоге Ролан стоял у входа в корпус, который до сих пор был заселён только наполовину, и наблюдал, как Коскинен размахивает руками, пытаясь указывать малькам, что и куда ставить нельзя. В эти мгновения он был упоительно мил.
— Какой, к демонам, шпион, — пробормотал Ролан так, чтобы его слышал только Брант.
— Я бы так просто эту историю со счетов не спускал.
Перед тем как улечься спать, Ролан долго стоял у окна и смотрел в оказавшееся напротив его собственного окно Коскинена — небольшие домики, предоставлявшиеся студентам старших курсов, в плане по большей части представляли собой букву «П».
Тот не спал. Сидел за ноутбуком до трёх часов или около того. Ролан видел, как его тонкие длинные пальцы то и дело поправляют прядь, падающую на глаза, а иногда чешут слегка курносый нос.
Ролан обдумывал план. Он собирался предъявить Эйлерту права на него на ближайшие два дня. Но наутро стало ясно, что всё пойдёт не по плану — как, впрочем, и всегда.
Едва Ролан, позёвывая — он всегда тяжело вставал по утрам — вышел в коридор, в надежде первым занять ванно-туалетный блок, как увидел Коскинена, уже умывшегося и одетого как будто для выхода в свет.
— Эйлерт! Вы забыли раздеться с вечера?
Эйлерт обжёг его нечитаемым взглядом и поспешил к лестнице, ведущей вниз, так что Ролан с трудом успел поймать его за руку в последний момент.
— Куда же вы? Даже не поздороваетесь со мной? А вы ведь мне должны…
Эйлерт резко развернулся. Медленно обхватил пальцы Ролана свободной рукой и убрал со своего запястья.
— Ещё раз скажете мне про долг, — тихо сказал он, но Ролан слышал, как клокочет в его голосе ярость, — я заставлю вас об этом пожалеть. Я не собираюсь отчитываться вам, куда я хожу, когда и с кем.
— Ах, вот даже как! — улыбка заиграла у Ролана на губах, и он привалился плечом к стене. — Стало быть, Волфгангу тоже лучше о вашем уходе не говорить?
— Не лезьте не в своё дело! — от злости Эйлерт даже поднялся на одну ступень, тем самым лишив себя защиты перил.
Ролан ловко подхватил его за талию и в один миг развернул, прижимая к стене.
Белое как снег и гладкое, как слоновая кость, лицо Коскинена оказалось близко-близко от него, так что Ролан на несколько мгновений забыл любые слова.
Он тяжело дышал, и горячее дыхание его касалось нежной щеки, парализуя волю.
Эйлерт обнаружил, что чуть прогибается навстречу, силясь продлить этот контакт.
— Отстаньте от меня, — тихо и растерянно сказал он, но сам не поверил своим словам.
— Может хватит уже на «вы»?
Коскинен молчал.
— Я просто хочу получше вас узнать. Почему мне нельзя? — спросил Ролан.
Слова по большому счёту не имели значения — в это мгновение Эйлерту хотелось только, чтобы тот продолжал говорить, лаская своим бархатистым голосом слух, а дыханием — кожу на щеке.
— Мне нужно в город, — растерянно произнёс Эйлерт, за стуком сердца не слыша собственных слов, — нужно… — он чувствовал, что сознание плохо слушается его, и на ходу забывал слова, — запчасти… для корабля.
— Да? — рука Ролана скользнула по кителю Эйлерта, забираясь ему за спину, и замерла на пояснице, разгоняя волны жарких мурашек вниз и вверх. — Так вам же… не на чем… лететь.
— Я… вызову… такси.
— Я должен вас отвезти, — губы Ролана приблизились вплотную к его губам, — это же я виноват в том, что вы потеряли…
Кровь стучала в висках так, что Эйлерт с трудом расслышал последнее слово — «корабль». Ему казалось, ещё мгновение - и такие же горячие, как его дыхание, губы Ролана коснутся его собственных губ. Он хотел этого, сам не понимая почему. Тело и мысли не слушались его. Эйлерт подался вперёд, прижимаясь к Ролану грудью и животом.
Дверь в ванную хлопнула, и в отдалении послышалось негромкое:
— Ой…
Эйлерт стремительно вырвался из удерживавших его рук и бросился по лестнице вниз.
— Брант, я тебя прибью! — прошипел Ролан.
— Да я не хотел!
Ролан бросился вниз следом за Коскиненом и нагнал его уже на полпути к воротам.
— Я серьёзно, — повторил он, чудом поймав руку Коскинена и рванув его на себя, так что на мгновение тот снова прижался к его груди своей — но на сей раз тот вполне ясно соображал. — Вам придётся всё искать самому… А я мог бы показать вам самые полезные места.
— Вы с ума сошли… — Коскинен устало вздохнул, — хотите, чтобы Волфганг разозлился на меня, да?
— Он узнает, только если мы продолжим стоять здесь вот так. В городе за нами никто не проследит.
Эйлерт вздохнул ещё раз и покосился на такси, которое должно было уже ожидать за воротами в парк. Ему хотелось, чтобы Ролан поехал с ним.
— Давайте, только быстрей, — сказал наконец он, — я подожду на КПП.
Волфганг не мог избавиться от неприятного, тянущего чувства в груди всё время, пока его корабль приближался к системе Саул.
Корабль медленно пошёл на снижение, по спирали заходя на посадку. Внизу виднелись густые кроны сосен и елей — парк, казалось, тянулся до самого горизонта, и только далеко на востоке скалистые уступы врезались в океан.
Волфганг попытался выйти на связь с отцом, но тот не брал ком. Тогда он просто оставил корабль на стоянке и двинулся в дом.