Разумеется, об этакой малой малости грифон совсем забыл, забот у него хватало: требовалось восстановить круг лунных рун, зачаровать, начертить поверх другой; находить дело кузенам Лива; не упускать из виду чудеснейшего отца короля-удава, а то Ганеллонн уже зарекомендовал себя отличным источником проблем; не допускать свары между магами разных Домов; успевать радеть о своем Доме, королем которого внезапно стал; падать на хвост уползающему в очередной закат Ливу — эти его подвиги…
Одним словом — дел действительно хватало.
Поэтому в одно прекрасное неблагое утро, когда придворный маг и черный грифон отправился к королю (скорее всего, торжественно сопящему в подушку и ловящему во сне очередное чудовище), слуга, впихнувший Лорканну в руки кисти и краски, получил нагоняй и прицельный подзатыльник. Грифон был слишком загружен делами, чтобы обращать отдельное внимание на слуг, ошибившихся поручением, поручителем или предметами для передачи. На всякий случай проверил, однако, краску — она оказалась даже без яда. То есть явно не ему. Это даже удивляло.
Как бы, впрочем, это ни удивляло, Лорканн возобновил движение в сторону королевских покоев, благо, теперь до них было несколько ближе — на время ремонтных работ вокруг прежнего кабинета, Лорканн поселился в том же крыле, где обитал сам Счастливчик и вся его многочисленная ползучая (исключительно потому, что они змеи, конечно же) родня.
Второй слуга с подобными предметами уже был Лорканном отчитан, наставлен на путь истинный — подальше от грифона, и отпущен с миром заниматься более полезным делом, то есть уборкой. Раз уж ему было настолько нечем заняться, что он пытался вновь передать грифону кисть и краску для лица.
Краска для лица немного насторожила придворного мага, мысль устремилась было на поиски отгадки для вопиющей странности дня, но тут на горизонте показался отец Лива. Лорканн вежливо поздоровался с пожилым удавом, с изумлением выслушал упрек в беспамятности и неуважении к традициям предков, нашел силы сдержаться от ответной любезности — сам-то Ганеллонн с подведенными отчего-то глазами, выглядел до ужаса отталкивающе.
А потом Лорканн достиг-таки заветной двери и понял, что пропал. Дверь распахнул сам Лив, собственной персоной. Причем, персоной приодетой в праздничный традиционный наряд!
Попытка срочно вспомнить про оставленное на огне молоко, неотложные дела, лунные руны (спешно переквалифицированные для надежности в солнечные) провалилась. Лив ничего не слушал и слушать не собирался: уцепил Лорканна под локоть, затащил в свои покои, довел до приснопамятной второй гостиной комнаты, не дал оглядеться, закружил, а потом почти бросил в какое-то странное кресло.
Тонкие железные ободки с неприятным щелканьем сомкнулись вокруг груди, щиколоток и запястий. Лорканн дернулся, но встать не смог: судя по силе заклятий, хвост к зачарованию мебели приложил с присущей ему душевностью сам король. Сидящий напротив и заискивающе смотрящий Лорканну прямо в глаза.
— Ты меня прости, но я подозревал, что добровольно ты не согласишься, а сегодня, понимаешь, праздник, День Золотого города, помнишь? Нам обоим теперь надо выглядеть соответственно, понимаешь, Лорканн?
И нарочно выделил аристократическое удвоение буквы голосом!
В этот момент Лорканн осознал весь ужас ситуации. Как придворный маг он должен был всего лишь организовать праздничные торжества и устроить огненное представление в небе — подготовленные задолго до самого праздника. А вот как придворный маг, являющийся одновременно аристократом, Лорканн должен был выглядеть соответственно. И любимой рабочей одеждой придется пренебречь!
Праздничный вид аристократа являлся одной из незыблемых традиций Двора, существовавшей задолго до самого Двора, принятой еще на заре времен ши, когда неблагие селились маленькими деревнями, составлявшими одно племя. Со временем племена сбились по соотнесению со стихиями в Дома, а уже Дома подтянулись туда, куда их призвал один особо мерзкий старый бог, относительно недавно препровожденный в небытие Ливом и Лорканном лично.
В общем, старого бога не стало, а обычай был подревнее и никуда не девался. И деваться не собирался! Пусть на троне сидел новый король, первый из числа ши!
— Ли-ив?! — Лорканн постарался вложить в имя друга столько мольбы, сколько вообще мог. Получилось больше похоже на угрозу, но король-удав все равно понял грифона верно.
— Извини, Лорканн, извини, это традиция, а ты теперь аристократ, тебе придется следовать традициям, — оглядел грифона в кресле, попытался успокоить. — Кёрли в этом деле лучший, а больно только первые пару раз!
Грифон ощутил, как челюсть безвозвратно отпадает — утешил так утешил.
— Лив!
Счастливчик развел руками и улыбнулся, извиняясь, но не собираясь Лорканна отпускать или освобождать от фоморова следования фоморову пережитку фоморова прошлого!
— Неблагого прошлого, Лорканн, неблагого! А свое прошлое надо чтить и уважать! — наставительно поднял палец вверх. Усмехнулся шаловливо, как в детстве. — И ты наконец перестанешь надо мной смеяться!
Видимо, выругался придворный маг вслух.
Со спины прошуршали шаги, а потом через плечо грифона перегнулось дивное создание неопределенного рода — ши, безусловно, грациозный и одетый со вкусом. Трудно было понять только — он красивый или она красивая?
— Так-так-так, что тут у нас? Ваше величество предупреждали меня, что случай будет непростым, но эти ресницы! Это просто ножом по сердцу! — знаток красоты склонился к опешившему Лорканну ниже, окутав ярким цветочным ароматом и без привычного ужаса заглянув в белесо-голубые глаза. — Не очи, звезды! А вот за кожей лица надо ухаживать, ухаживать, но ничего, для этого у вас есть я, у вас есть Кёрли!
— Ли-ив? — по спине грифона промаршировали огромные мурашки, сигнализируя, что паника близко и надо все прекратить, пока он не стал агрессивен.
— Ну-ну, душечка, у нашего короля полно своих забот! Да вот он и ушел уже, как будто застеснялся, право слово! Но ничего-ничего, руки у Кёрли надежные, не тревожься душечка, все будет в лучшем виде! Мы даже твое мрачное обаяние обыграем!
И подмигнул!
— Чт… Какое еще обаяние? Куда обыграем?! — тут до Лорканна дошло, что одной подводкой для глаз он не отделается, все будет прямо как надо — по старым традициям.
— Вот такое, вот такое, душечка, ты так на Кёрли своими глазами сверкаешь, как будто наш буйный придворный маг! — между делом, странный ши шлепнул Лорканну на лицо какую-то довольно горячую массу и принялся ее трудолюбиво растирать. — Ты слышал, как он разделался с королем воздуха? То есть с прошлым королем воздуха?
Лорканн уже потянулся ответить, что он и есть тот самый кровожадный придворный маг, но, по счастью, не успел.
— Хотелось бы мне с ним увидеться, душечка, как с тобой, лицом к лицу, какой, наверное, обаятельный молодой человек!
В синих глазах Кёрли появилась мечтательная поволока, поэтому Лорканн вовсе не ожидал, что руки красавца-ши с силой оттянут голову назад, подставляя под маленький дождь практически из кипятка. Ну понятно! Дом воды!
Лорканн зашипел, вдобавок, ибо заметил, что одежда с верхней половины тела съежилась до круглого и широкого воротника, оголяя грудь и руки, а штаны и сапоги превратились в подобие юбки и сандалии с загнутыми носками соответственно. Придворный маг не удержался от ругательств, сам он воспрепятствовать не мог никак, а Лив удачно — Счастливчик!.. — сбежал подальше от грифоньего праведного гнева!
— Фу, душечка, что за манеры? Уверен, даже наш придворный маг себе такого не позволяет! Вежливый король — тем более! И тебе не пристало!
У Лорканна было отдельное мнение о том, что и кому в данной ситуации пристало, однако тут знаток своей и чужой красоты вылил на почти голую грудь грифона тот же состав, что и на лицо чуть раньше, ощущение ожога заставило Лорканна отвлечься и выругаться мысленно о многих других прекрасных предметах.
Первым из которых была чудесная задумка Лива о смене имени!
Пока грифон осваивался с новым ощущением боли — из-за того, что она не проходила, чувствительность птичьей кожи словно бы притуплялась — каждая рука отдельно была устроена в маленькую мисочку с чем-то, напоминающим розовую воду.
— Да-да, душечка, я вижу, заботиться о себе для тебя в новинку, но придется потерпеть! Кёрли сделает из тебя произведение искусства! Залюбуешься! Ты у нас, похоже, воздушник, — пилка прошлась по ногтям на ногах, будто наждачкой, Лорканна передернуло. — Ну-ну, потерпи, тут нам тоже поможет водичка!
Для полного счастья, ступни тоже поместили в тазик. Лорканн почти расслабился, не чувствуя подвоха, когда по всей поверхности кожи прошла как будто бы волна кипятка — заклинание водной стихии, видимо, вместо купания.
— Прости, душечка, наш прелестный король сказал, что ты нужен ему довольно быстро, поэтому обойдемся без розовой ванны!
Грифон жарко возблагодарил Счастливчика, что тот хотя бы догадался установить временные рамки! Пытка не продлится вечно!
— Так ты из Дома Четвертой стихии, как я погляжу, м-м-м? — склонился к Лорканну опасно близко, прищурился, как на лакомство. — А цвет твоего оперения, дай угадаю, черный? Ох, это обязательно надо будет обыграть, обязательно! Ну вот, кажется, можно и осчастливить твое личико новыми ощущениями!
И потянул за край присохшей массы. Таких зверских ощущений Лорканн не испытывал никогда, кажется, даже во время сражения с древним богом: кожу как будто тоже снимало с костей вслед за отрывающейся маской. Чудом удалось не заорать.
— Вот, теперь усталая серость пройдет, а природная белизна воссияет, еще немного крема, и ты будешь звездой вечера! — по свежим следам и особенно чувствительной коже был размазан будоражаще-прохладный крем. — А вот что творится с твоими ногтями, а, душечка? Один обломан, второй треснул, третий порезан! И под всеми — под всеми, душечка! — следы грязи! Ряски! Краски! Бурой какой-то краски, неприятной, фу, мерзость какая! Сейчас мы тебя всего почистим!
Теперь взъерошивающими ощущениями наждачки обдало руки. Лорканну было немного обидно: за руками придворный маг старался следить, но как раз вчера пришлось падать на хвост Ливу, а вернулись они после очередного подвига изрядно поздно, и Лорканн позорно забыл почистить ногти. Вдобавок, Кёрли в процессе нащупал мозоли от палаша — и устранил их странным полумагическим, полуприпарочным образом! Лорканн пожалел о них: это всего лишь означало, что рукоять оружия опять будет первое время натирать ладонь. Сознаваться Кёрли хоть в чем-то, однако, грифон не спешил, справедливо полагая, что узнай тот, кого именно заимел в свои сети, просто так на свободу не отпустит. Еще хвост какой-нибудь из перьев приделает!
Дальнейшие процедуры Лорканн запомнил плохо — новизны ощущений в них не было, а были разные степени боли, особенно от ухода за кожей. Грифон даже заподозрил, что Кёрли наняли для по-настоящему изощренного убийства, но пыточные действия вскоре закончились, и в итоге испереживавшийся грифон сам не заметил, как уснул.
Проснулся он от того, что тонкие ободки вокруг груди, запястий и лодыжек наконец разошлись, позволяя встать и отойти от кресла. Рядом, на расстоянии двух почтительных шагов, имелся Счастливчик, горячо благодарящий уходящего Кёрли и наказывавший о проделанной работе строго-настрого до вечера молчать! Кёрли обещал, Лив признательно хлопал его по плечу и выглядел, к слову сказать, прекрасно.
Белая длинная туника до колен, перехваченная зелено-золотым поясом с крупными драгоценными камнями, подчеркивала крепкую фигуру короля. Такое же широкое, как у Лорканна ожерелье-воротник представительно лежало по массивным плечам и впечатляюще очерчивало верх груди и ровную спину. Сандалии с загнутыми носками смотрелись по-настоящему золотыми, а щиколотки и запястья короля окольцовывали толстые и тоже золотые браслеты, выполненные в форме свернувшихся змей. И без того загорелый король смотрелся почти бронзовым. Довершала образ высокая цилиндрическая зелено-золотая шапка с белой каймой, по верху которой тоже полз золотой удав.
Лив обернулся и замер, разглядывая Лорканна, в то время как грифон имел возможность оценить раскраску королевского лица. Впрочем, тут сюрпризов не было: зеленый — цвет Дома, оттенял глаза; белый — цвет Лива, выделялся на губах и под глазами; а золотой — цвет столицы и власти, покрывал узорами лоб, щеки и незанятое пространство нижних век.
— А теперь обрадуй меня, Лив, мне не обязательно показываться в нынешнем виде на всеобщее обозрение? — меньше всего на свете Лорканн мечтал выглядеть нелепо, возможно, с возрастом это пройдет, но пока…
Ему было неблизко даже до двухсот!
— Ты что-о! Ты что, Лорканн! Тебя обязательно надо показать! — Лив восхищенно вздохнул и обошел придворного мага по кругу, а потом схватил за руку и потащил к зеркалу в полный рост. — Кёрли на самом деле постарался! Выглядишь великолепно!
Лорканн скептически хмыкнул, но к зеркалу двинулся. Немного вздрогнул, рассмотрев на тыльной стороне руки стилизованное изображение крыла, выполненное черной краской. Возможно из-за опускающихся сумерек или просто по контрасту белая кожа казалась сияющей. Вдобавок, ногти тоже были выкрашены в черный! Придворный маг хмыкнул — ну, с этим почти можно жить, рисунок на руках, фоморов костюм, подкрашенные ногти…
А потом чуть не шарахнулся от зеркала, к которому его подтащил радостный Лив!
С другой стороны прозрачной глади на него недружелюбно уставился высокий и мрачный ши, точно заставший старых богов и перенявший от них какую-то неуловимую угрозу. Одежда вроде юбки по колено, но несомненно мужская, черная, с голубыми вставками, воротник — голубой с золотым. Кожа все отчетливее светилась белым, глаза сияли слишком для себя насыщенным тоном, утопленные в черной краске, а ресницы ярко золотились и смотрелись неестественно длинными. Вдобавок, губы были выкрашены в тон оперению и основному цвету одежды. Голубой узор на лбу слегка разбавлял общую вакханалию, но не то чтобы очень!
Лорканн подался назад, слыша радостный лепет Счастливчика о сходящихся к лопаткам черных крыльях, придворный маг думал просто отойти от зеркала, но оказался видимым с головным убором и опять замер. Не зря, ой не зря он опасался Кёрли! Неровно подстриженные волосы, свободно падавшие по плечам, оказались заплетены на концах в небольшие косички, удерживаемые фигурными зажимами, тоже почему-то в виде змей. И в довершение образа на голове сидел обруч, из которого прямо надо лбом торчал веник из длинных перьев, черных и голубых, с одним золотым по центру.
Грифон неразборчиво взрыкнул о неминуемой смерти одной Кудряшки*, поэтому Лив почти повис на правом плече, успокоительно похлопывая и уговаривая посмотреть на ситуацию под другим углом!
Угловатая ситуация пока виделась Лорканну исключительно в мрачных тонах, таких же мрачных, как отражение его разукрашенной персоны! Вот не зря он никогда не завидовал аристократам! Страшно захотелось размазать узоры по телу, сорвать с волос зажимы и избавиться от веника из перьев, но тут Лив так жалостно заглянул в лицо, что выбора у Лорканна не осталось. Придется терпеть.
Комментарий к День Золотого города, первая половина дня
*Кёрли (ирл.) - кудряшка :D
========== День Золотого города, вторая половина дня ==========
Придворный маг очень глубоко вздохнул, смиряясь, пытаясь успокоить сердце и обещая себе, что это ненадолго, что он в общей массе все равно затеряется, а потому не стоит даже начинать переживать…
— Вот увидишь! Ты произведешь впечатление на всех! На всех! На всю столицу!
… И подбадривающие речи Лива ничуть успокоению не способствовали.
— Ладно, Лив, хорошо, ты меня убедил, — Лорканн поджал губы, стараясь не думать, что они черные и это очень хорошо заметно со стороны. — Я полагаю, все нас заждались, следует открыть праздник и праздничное торжество, как считаешь?
Попытку перевести внимание Лива на другой предмет нельзя было назвать провальной, равно как и удавшейся: король-удав перехватил Лорканна за локоть поудобнее и потащил с целеустремленностью тарана и скоростью атакующей змеи на выход, туда, где их поджидал весь Неблагой Двор, в полном аристократическом и простонародном составе.