...А королева тем временем задумчиво глядит в окно, судорожно трет лоб и старается забыть обо всем.
====== Часть 7 ======
Флэшбэк
Серые облака неслись навстречу птице, врезались в лезвия крыльев, распадались на мелкие клочья. Коршун несся по небу из последних сил. Куда угодно, сколько угодно — только подальше отсюда, только всё дальше и дальше отсюда. Вдруг крылья обожгло чем-то, и он сильно ударился обо что-то невидимое.
И упал.
Первым, что он увидел, придя в себя, была пара огромных разноцветных глаз. Они с нескрываемым любопытством изучали бывшего первого министра Королевства Кривых Зеркал.
— О, птичка... Страшный ты, конечно, врать не буду, но... Может, пойдешь ко мне жить? Буду тебя трупами казненных кормить, хочешь?..
Ладно. Трупами или не трупами, а жить-то хочется, хотя перспектива питаться мертвечиной Нушрока не прельщала. Тощее созданье в идеально белой кружевной блузке и безупречно черных штанах протянуло в его сторону тонкую желтоватую руку. Коршун, немного подумав, влез, постаравшись не разодрать когтями рукав из легкой — явно дорогой — ткани.
— Ох, тяжеловат ты... — пробормотало разноцветноглазое существо, поправило свободной рукой венец, похожий на венок застывших во льду нарциссов, тряхнуло белыми кудрями и направилось в сторону видневшегося из-за холма города. Птица сидела у него на руке.
Хотя есть коршуну хотелось ужасно, мертвечину клевать он не стал и даже от свежего сырого мяса отказался.
— Ты чего, офигел? — поинтересовалось разноцветноглазое. — Чем же тебя, в таком случае, кормить надо? Тортом со взбитыми сливками?
Да, сначала Нушроку показалось, что существо сквозь перья разглядело его человеческую сущность, раз так беседует с ним, но вскоре он понял, что оно с тем же успехом будет разговаривать с сумкой, стулом, цветком, камнем...
— Ты ему жареного мяса положи, — раздался за спиной коршуна насмешливый голос.
— Может быть, ему еще паштету натереть и кофе сварить?!
— Повелитель... «Не глядите на мир, глядите в зеркало, если хотите узнать новое». Книга Вселенной, глава сорок восьмая, абзац шестой, — устало проинструктировал голос.
— Ты думаешь, он...
— Уверена.
Рядом с повелителем возникла девчонка лет десяти в черной блузке, черных брюках, черных сапогах и черном плаще. Личико ее обрамляли белые кудри — точь-в-точь, как и у разноцветноглазого повелителя, — но на нем застыла печать такой жестокой ненависти, что даже коршуну стало несколько не по себе. К тому же, в ножнах на поясе покоился длинный, узкий меч, так что можно было понять, что “мелочью” её тут никто не дразнит.
Повелитель достал из кармана зеркальце и направил его на коршуна. Конечно, обратное превращение произошло не за мгновенье, но менее чем через полминуты Нушрок ощутил себя в прежнем, человеческом обличии.
— О-о-о... — протянул повелитель. — Тяжелый случай. Разберись-ка ты с ним сама, мой министр. К тому же, ты хотела отрицательного героя — ну вот, развлекайся!
И, не успел Нушрок и слова вставить, куда-то исчез.
Девочка важно, вразвалочку подошла к Нушроку, беззастенчиво оглядела его с ног до головы и коротко приказала:
— Сдать оружие!
Министр стоял неподвижно.
Узрев факт такого вопиющего неповиновения, девчонка подошла к нему вплотную, вынула из рукава черный кинжал и крикнула звонким от ярости голосом:
— Сдать оружие!!! Еижуро тьадс!!! Что я непонятного сказала, птица безмозглая?!
Слегка... да что там слегка, совсем опешивший Нушрок бросил к ногам девочки пистоль, шпагу и кинжал.
— Хорошая вещь, — министр подняла с земли шпагу. — Мне нравится. Отныне эта шпага принадлежит мне! — сурово глянула она на бывшего владельца.
— Ну, как он?
— Бредит... Все про каких-то девчонок, оружие, шпагу... Бред, одним словом.
На лице Нарцизса показалась хищная улыбка. Правда, он тут же сбросил ее, попытавшись сделать озабоченное лицо.
Плохо министру стало ночью, открылся сильный жар, и теперь весь поход придется притормаживать. Но ничего, ничего... Ждал же Нарцизс девяносто лет — и еще подождет!
Правда, ему бы очень не хотелось, чтобы Нушрок умер. При чем не только из-за политических осложнений, которые может вызвать этот факт. Страшно признаться, но Нарцизс...
— Повелитель! Мы нашли укроп!
Бли-и-ин... Радость-то какая! А от владыки они что хотят?!
— Нашли и нашли. Меня это не интересует.
— Вы же сами велели...
— Это я раньше велел, теперь не велю! Вы что, забыли? Я тиран и деспот. А еще мой дедушка был САМ ДУРАК. И я весь в него...
Солдаты захихикали и отошли. Кто-то из них вспомнил одну неприличную шуточку про старого Магнолия Нарита, кто-то — вторую (это уж как водится), а затем уже небольшая толпа сдержанно подхихикивала под каким-то кустом. Нарцизс плюнул и пошел к Нушроку.
— Нет, я так больше не могу! Это ужасные условия, при которых невозможно ни работать, ни жить!
— Что тебе, сладкий? — поинтересовалась эта коронованная сволочь, подперев впалую бледную щеку желтоватой костлявой рукой.
— Если при полуразваленном государстве первый министр проживал в замке — в лично своем, заметьте — то почему в процветающем государстве я обязан спать в одной комнате, на одной кровати с каким-то сумасшедшим?! — голос взбешенного Нушрока сорвался на визг.
— Во-первых, не с “каким-то сумасшедшим”, а с господином третьим министром Джулиасом Ациняпь, а во-вторых... — Нарцизс усмехнулся и почему-то подмигнул девчонке. — Может быть, тебе еще и личную чашку с личной тарелкой выдать?!
Нарцизсовский дворец больше напоминал дом, а дом больше напоминал СУМАСШЕДШИЙ дом с иерархией.
Главенствовал там, естественно, владыка Подземной и Поднебесной страны Дефсии, Шансун, Тайнаджин, Змейгарын, Джансаран, Первый, Единственный и Неповторимый Нарцизс третий — он и был главный сумасшедший. Чуть ниже его была та самая девчонка, которую звали Черная — первейший министр и советник владыки, готовая ему сапоги целовать и руки вылизывать, во время судов и прочего лежащая перед троном у его ног в какой-то странной позе.
Что касается вышеупомянутого Джулиаса, то положение он занимал весьма сложное: освобождал дворцовый погреб от никому не нужного вина, заготовленного каким-то запойным нарцизсовским предком, являлся каким-то боком министром, раз в неделю терялся, а потом приходил без денег и пьяный в зюзю. Нарцизс Джулиаса жалел и объяснил Нушроку, что с его поведением ничего поделать нельзя, а стыд и совесть пропил он уже давно, а выгонять жалко — пропадет.
Кстати, в факте отсутствия у Ациняпь совести Нушрок убедился в ту же ночь, когда Нарцизс, недолго думая, отправил его спать вместе с ним, заверив, что ориентация у Джулиаса природная.
— Спокойной ночи, — кивнул третий министр, обдав Нушрока перегаром, и спохватился. — Кстати, ничего, что я без нижнего белья? Я просто привык к свободе во всем!
Конечно, не исключено, что Джулиас нарочно так сказал, чтобы спровадить нежелательного соседа куда подальше, но всё ж таки Нушрока как ветром сдуло.
— Пове...
— Чего тебе, неспокойная душа?!
От внимания осекшегося министра не ускользнуло ничего: ни наскоро закрывшая руками грудь девчонка, ни расстегнутые пояс и штаны Нарцизса. Оба они были явно недовольны явлением Нушрока. Тот вздохнул и вышел из комнаты, плотно закрыв дверь.
— Ну что?
— Ничего нового. Во всех смыслах, — вздохнул Нарцизс. — Мне кажется, это не просто бред. Мне кажется, в его голове прокручиваются все события с момента его попадания к нам.
— Нет, повелитель... не нужно. Не нужно! — вскрикнул вдруг Нушрок.
— Уйди, — приказал владыка Кларенсу и пробормотал тихонько под нос: — Как бы лишнего не наговорил, — и положив министру на лоб свою сухую, извечно холодную руку, ласково улыбнулся своим мыслям.
====== Часть 8 ======
Пронеслось три года, и всё шло своим чередом: Джулиас спивался, Кларенс храбрился, Нарцизс болел всё чаще и чаще, девчонка…
За три года она вытянулась, окончательно оформилась, сбросила с лица маску презрения и жестокости, надев новую — маску прекрасной тиранки. Советница обзавелась своей гвардией, наводящей ужас на всю округу, и, как могла, развлекалась, празднуя свою победу над главным советником повелителя волков, Кайном. Всю свою маленькую, но очень яркую жизнь она мечтала припереть его к стенке, приставить к его горлу кинжал и прошипеть, обжигая горячим дыханием его ухо:
— Вы проиграли, советник!
Нушрок, правда, не знал, что это была за игра, и как Черная победила, но с тех пор она стала сближаться с Нарцизсом. Все теснее и теснее…
С одной стороны, новому министру могло быть без разницы: ну добилась девочка своей цели, теперь может и о личной жизни подумать, но…
Когда она вызвала Нушрока к себе, в его голове не возникло никаких определенных мыслей по этому поводу; разве что убьет. Но оно и лучше: закололи бы уж наконец, без унижений и тягомотины…
— Что вы хотели? — спросил он как можно увереннее.
— Что? — вскинула брови девушка.
— Что вы имеете ко мне?
— Я-то? Да абсолютно ничего! Плевать я на тебя… — советница вдруг замолчала и подошла к Нушроку так близко, что он услышал у самого плеча ее неровное дыхание. —…хотела!
Черный меч, звякнув, грохнулся на камень пола. Поспешно расстегиваются пуговки на груди...
... В тот же день было объявлено о свадьбе Нарцизса и Черной, новой королевы.
Владыка встряхнул головой и вышел из палатки. Света Божьего он не видел уже вторые сутки, не отходя от Нушрока, но то, что он говорил в бреду сейчас, Нарцизсу никак не хотелось слышать. Может быть, поэтому он велел отправляться дальше, создав для больного по возможности наиболее комфортные условия. К тому же еще предстояло сложное дело по вправлению мозгов бестолковым правнучкам — Оле и Яло...
***
— Ты меня любишь, Черная?
— Очень!
— Навсегда?
— Да...
Тысячи раз он задавал эти вопросы, тысячи раз она отвечала... А потом что-то произошло. То ли девочка сама как-то проговорилась, то ли во дворец заползла мерзкая змея предательства, но Нарцизс очень скоро узнал об отношениях молодой жены и первого министра.
— Смотрю вот я на тебя и думаю вот о чем, — владыка не спеша откупоривал взглядом нушроковские мысли. — Женить тебя надо...
— Как — женить? — переспросил Нушрок и не узнал собственного голоса.
— Как-нибудь. Я думаю, по дефсидским традициям.
— Но на ком?
— На моей кузине, княжне Азор Каолине. Я поставил ее перед фактом: либо она выходит замуж за тебя, либо за Кларенса, нашего Аркси. Из двух зол, так скажем...
— Это правда?! — вскрикнул внезапно материализовавшийся несколько мгновений назад генерал. — Нет, повелитель, прошу вас! Я люблю Азор, люблю всем сердцем, я...
— Замолкни.
Успокаивать Кларенса пришлось весь оставшийся месяц.
В принципе, Азор была милой девушкой, но...
Нушрок очнулся внезапно, как от толчка.
— Едут! Едут! — орали присные Азор.
Город выглядел вполне мирно, дворец княжны никто не охранял. Странно... Разве так выглядит феод во время мятежа? Ох, мутит что-то Азор... Хотя, кажется, Нарцизс ничуть этому не удивлен.
====== Часть 9 ======
— Е-еду-у-ут!!!
Азор вздрогнула. Уже едут, а она даже не дала распоряжение открыть ворота! Зная медлительность своих слуг и скорость передвижения Нарцизса, она понимала, что уже через минуту будет иметь счастье лицезреть его рассерженное лицо.
И точно. Внизу послышался топот и вдохновенная ругань. Еще через мгновенье прилетел собственной персоной повелитель Вселенной и, грозно сверкнув глазами на княжну и сложив руки на груди, тут же начал:
— Сестра! Я должен сразу вам сказать, что благородная любезность ваша, кою вы так старательно подчеркивали в посланиях ко мне, не соответствует вашему приему! Я, Великий владыка, должен тащиться с черного хода через подвал потому, что вы не соизволили открыть парадный, и я... — тут он остановился, чтобы набрать в грудь воздуха, ибо все это было произнесено на одном дыхании. Кузина воспользовалась этим, дабы вставить в его тираду свое слово.
Стоит заметить, что у Азор была своя странность, а именно: если она принималась говорить, то непременно должна была втиснуть всю информацию в одну-единственную фразу или умереть.
— Простите, дорогой кузен, мне совершенно понятно ваше негодование и по поводу ворот, и...
— Кажется, тебя в детстве учили, что врать старшим — нехорошо?! — перебил ее отдышавшийся Нарцизс.
— Да, но когда я скажу, а главное — покажу вам истинную причину, по которой я осмелилась вас побеспокоить, я думаю, что вы все поймете и извините меня, — твердо сказала Азор.
— Ну и когда вы собираетесь предъявить мне эту самую причину?!
— Когда вам будет угодно, даже в это мгновенье, — ответствовала девушка, и в ее голосе явно прозвучали нотки нарцизсовской наглости.
— Валяй, — усмехнулся он. — Лекарства у меня в кармане, а доктора сейчас быстро бегают... Ведь, если я не ошибаюсь, это что-то шокирующее?
— Тогда попрошу вас пройти в мою комнату.
— Только не начинай снова, ладно? — зло прищурился Нарцизс. — Я тебе уже все сказал...
Азор только усмехнулась.
... В комнате кузины владыка не увидел никаких изменений — все было так же, как тогда, когда он был здесь год назад. Та же до противного аккуратно застеленная постель, те же извечно распахнутые настежь три окна, тот же стол, заваленный бумагами, два стула, кой-какие шкафы, тумба у изголовья кровати...
Но нет, изменения все же есть. На тумбе стоит большая серая корзина. При взгляде на нее лицо княжны озаряет прелестная улыбка, в желтоватых глазах вспыхивают цветные искорки. Быстро взглянув на брата, Азор подлетает к корзине и достает из нее сверток...
— Почему бы тебе не поделиться этой фантастической новостью с твоим законным супругом? — мрачно интересуется Нарцизс.
Женщина замотала головой и поднесла ему ребенка. У малыша были огромные всецветные глаза и белые кудряшки.
— О, волки... — простонал владыка, отводя очи от чистого взгляда маленькой дочери.
— Правда она просто прелесть? — восторженно шепчет Азор.
— Какой ужас...
— Нарцизс, — по щеке княжны медленно сползает крупная слеза, оставляя за собой глянцевый след. — Нарцизс, пойми, я люблю тебя, я знаю, это не увлечение, у нас же все получилось, давай все бросим и останемся втроем, я вечно буду любить тебя, мы будем вместе растить нашу доченьку...
— Нашу? — каким-то странным голосом отозвался владыка. — Ты хотела сказать “мою”, верно? Пойми , девочка: мне не нужен этот ребенок! Я тебя НЕ ЛЮБЛЮ! Мало ли что у нас там “получилось”… У Ангелледта и с лопатой “получалось”...
Совершенно убитая Азор попробовала прибегнуть к одному из средств защиты — нападению:
— Но ты же не мальчик, ты же знал, что после близости женщина может забеременеть, так зачем надо было... это делать?
— Ну даешь, едрена вошь! — опешил Нарцизс.— Еще я и виноват! Аль запамятовала, как ты меня сюда затащила?! Я надеялся, что после ты от меня отвяжешься!..
Девушка взглянула на дочь, положила ее в корзину, села на краешек кровати и разрыдалась, уткнувшись в ладони. Нарцизс тяжело вздохнул и провел пальцем по плетеному краю и тихо спросил:
— О ней никто не знает?
— Те, кто присутствовал при родах, убиты, мой добрейший кузен, — сквозь слезы ответила Азор.
Владыка сложил на груди руки и… вспомнил про ядовитый карандаш, который подарил ему на день рождения дедушка Магнолий Нарит. Карандаш достаточно опустить во что-то жидкое, с него тут же сползет смертоносная капля. Сначала с жертвой все будет как обычно, примерно через полчаса она почувствует усталость, отправиться спать... и не проснется.