В саду Тесей набрал наперстянок и душистого горошка, сложил в простенький букет и, пробравшись через виноград к холмику, положил цветы на камень, который они с Ньютом всё-таки поставили вчера в изголовье. Требовалось что-нибудь написать на нём, но все подобающие слова казались глупыми. Тесей пообещал себе придумать для мамы достойную эпитафию, но пока у него ничего не выходило. Ну да всё равно в запасе ещё год — не руками же высекать, в конце концов?..
Он сел прямо на траву рядом и вспомнил Ньюта — как тот первые дни после постоянно бегал сюда, и Тесей иногда слышал из-за дома его голос: Ньют продолжал что-то рассказывать маме, пусть её уже и не было рядом. Замечая брата, он сразу замолкал и глядел враждебно — так, что самому хотелось уйти.
Тесей тогда начал осознавать, что пусть он заслужил подобное отношение, но им с Ньютом больше нельзя быть в постоянном раздоре. Кажется, понял он это со всей определённостью, когда застал Ньюта в слезах в кладовой — тот, очевидно, настолько не доверял брату, что не хотел показывать слабость и прятал свои чувства. Тесей был ошеломлён до крайности и не стал удерживать Ньюта, когда тот выскочил наружу, больно задев плечо и опрокинув банку с джемом.
Сколько было этих скрытых слёз, Тесей не знал, но понимал, что Ньюту было тяжелее, чем ему — не только из-за возраста. Просто мама была его единственным другом. В тринадцать Ньют был диким, зашуганным зверьком, любил сбегать чёрт знает куда от всего, включая сложные разговоры и трудные ситуации. Лишь мама всегда каким-то особым чутьём догадывалась, где его искать.
В ночь тридцать первого августа того года Ньют снова пропал, и Тесей, после долгих панических поисков, поймал его на вокзале — позже Ньют признался, что не имел плана, а просто смотрел на поезда и искал тот самый, который ему бы подошёл. На нём должно было по-особенному ёкнуть сердце.
Тесея вырвали из воспоминаний шаги сзади. Ньют тихо приблизился, кинул любопытный взгляд из-под густых рыжих ресниц.
— О чём ты думаешь? — поинтересовался осторожно.
— О тебе.
Ньют помялся, переступая с ноги на ногу. Хотел спросить, конечно же, но не был уверен, стоит ли допытываться до чужих мыслей.
— Вспоминал, как ты прямо перед школой сбежал, — смилостивился над ним Тесей. — И вообще — конец августа…
Ньют кивнул и уставился на холмик. Ветер сдвинул букет, растрепал цветы.
— Я не хотел в школу.
— Я тоже.
Ньют посмотрел с удивлением, но потом кивнул.
— А ты хоть раз плакал — тогда?.. — спросил неловко. — Я ни разу не видел.
Тесей припомнил, и ему стало жгуче стыдно. В действительности он недалеко ушёл от брата, хоть и мнил себя старше и разумнее.
— Да, пару раз… — признался Тесей. — Ты не видел, потому что я тоже от тебя прятался.
Ньют тронул его запястье жестом понимания и снова обратил взгляд на холмик. Потом сказал в воздух:
— Вот дураки мы были, да?..
Подготовка к ночи сегодня заняла больше времени, чем ранее — нужно было многое обдумать, переделать, а кое-что ещё и требовалось найти. Ещё до обеда Ньют с торжествующим возгласом вышел из стойла, волоча за собой тяжёлый железный укротитель, уже слегка заржавевший. Оказалось, эта штуковина валялась под пуками отсыревшего сена, но всё ещё была в рабочем состоянии. Когда Ньют дотащил её до гостиной, его путь с ней по дому оказался отмечен глубокими царапинами на паркете, из-за чего между ним и Тесеем случилась небольшая ссора. «Ты же всё равно собирался бросить дом!» — восклицал Ньют, и Тесей замолкал. В действительности он ещё не решил, что делать с фамильным особняком. Конечно, через год всё равно можно будет восстановить паркет заклинанием, но, кажется, из-за этого он потеряет и в прочности, и в ценности.
Тесей не считал себя таким уж неправым, но всё-таки пошел помогать с обедом, скрепя сердце. Ньют резал картофель с некоторым остервенением, впрочем, вскоре его движения стали плавнее и спокойнее. Тесей занялся мясом, изредка посматривая на брата.
— Я чувствую твой взгляд, — сказал Ньют, не отвлекаясь от дела, и поправил сползший рукав рубашки.
И тут Тесею стало интересно.
— Только сейчас или всегда? — спросил он.
— Всегда… кажется. Словно щекотка в висках, с другими людьми нет такого ощущения. Ты случаем не скрытый легилимент?
— Нет, — со смехом ответил Тесей. — Только немного изучал окклюменцию, полезная вещь.
— Значит, просто родственная связь. Если с кем-то из нас случится беда, второй, возможно, почувствует.
— Давай не будем об этом, Ньют.
Тот поднял взгляд — Тесей не видел, но понял по ощущению, которое брат описал как щекотку. Действительно похоже.
— Не порежься, — услышал он.
Это было своевременное предупреждение. Тесей отложил нож и выдохнул, пытаясь понять, как так вышло, что даже простое упоминание бед, могущих приключиться с братом, заставило его разволноваться.
Ньют по-прежнему наблюдал искоса.
— Всё с нами будет хорошо, — сказал он, высыпав на сковороду нарезанный картофель.
— Ты меня успокаиваешь? — Тесей улыбнулся.
— Да. Ты много переживаешь и плохо спишь, я заметил. — Ньют вернулся к столу, сдвинул брови. — Не надо взваливать на себя так много сразу.
Тесей неожиданно для самого себя взвинтился:
— Нужны мне твои советы!
— А больше ни от кого ты их не дождёшься. Мы одни, забыл?
— Я могу вам дать совет! — раздался скрипучий голос очага. — Мясо вообще-то вперёд картофеля идёт, вы, оболтусы! Кто так готовит!
Ньют выругался совсем уж непристойно, подбежал к сковороде и начал вытряхивать её содержимое в тарелку.
— Чтоб я не слышал больше от тебя таких слов! — возмутился Тесей, выкладывая на сковороду куски мяса.
— Ты сам так ругался, когда палец прищемил!
— Вот будет тебе шестнадцать — я тогда ничего не скажу. Но сейчас я старший в семье, изволь слушаться.
Ньют проворчал что-то неразборчивое, и, как Тесей подозревал, достойное хорошей затрещины, но не смог понять ни слова. Потому лишь прикрикнул для виду, и они снова разошлись по разные стороны стола.
Окончательное примирение произошло за чаем. Ньют безмолвно протянул ладонь, и Тесей пожал её, а потом подвинул брату последний кусочек шоколада.
— Позже ещё купим, — сказал он беспечно, осознавая, что на деле вряд ли они смогут скоро опять себя побаловать сладким: денег было совсем немного.
Ньют шоколад взял. Он, кажется, всё понял, но не знал, что сказать, а потому, выходя из-за стола, молча поцеловал в щёку. И тут же смущённо потёр место поцелуя — видимо, стирая шоколадный след. Раздался звук удаляющихся шагов.
— Не сутулься! — крикнул Тесей, даже не оборачиваясь — он слишком хорошо знал, как обычно ходит Ньют. Сзади раздалось сердитое хмыканье, подтвердившее его догадку.
На закате они с Ньютом стали общаться лишь короткими репликами: возьми то, перенеси туда. Весь ужин снова ограничился бутербродами, которые поедались на ходу. Наконец Тесей обессиленно лёг на исцарапанный днём паркет и тупо уставился на старомодную люстру, обводя взглядом литые завитушки из бронзы. Ньют мгновенно растянулся рядом. Их пальцы соприкоснулись; Ньют начал поглаживать их, потеребил отцовский перстень-печатку.
— Можешь примерить, — отозвался Тесей.
— Нет, я не хочу. — Ньют помолчал. — Из меня плохой бы вышел глава дома. Хорошо, что ты старше, ты сможешь его возродить.
У Тесея стало кисло во рту.
— Давай и об этом тоже не будем.
Его взгляд блуждал по потолку, зацепился за несметённую паутину и остановился на потускневшем гербе Скамандеров на камине чуть ниже по стене — вставшем на дыбы гиппогрифе.
— И вообще я ничего не хочу возрождать. Кому нужен этот груз традиций и эти потускневшие гербы? И обязательные гиппогрифы в стойлах — семейный символ же!
— Мама их любила, — возразил Ньют.
— Мама наверняка была единственной на несколько поколений, кто их искренне любил. Ну, и ты. Разве не пора что-то менять, Ньют?
Тесей не знал, зачем начал вслух говорить о том, что только недавно начало обретать форму в его голове. К тому же получалось обрывочно и сумбурно. Вряд ли брат поймёт.
Ньют вздохнул. А потом неожиданно сказал:
— Мне никогда особо не нравился наш дом. Я бы хотел жить в совсем небольшом, без ценных вещей, которые боишься случайно разбить… и без дубовых паркетов.
Тесей хмыкнул.
— Вот и я про то же. Жаль только, что я всех эльфов отпустил, нам бы сейчас не пришлось так мучиться с готовкой и полтергейстами.
— Нет, — уверенно возразил Ньют. — Это как раз самое правильное, что ты сделал.
И тут он одним резким движением снял перстень с пальца — по ощущениям ободрав кожу, — и выкинул его в открытое окно. Тесей вскочил, схватил Ньюта за рубашку и приподнял, нависнув над ним.
— Ты что творишь?!
— Он тебе не нужен, — заявил Ньют.
— Он отца! Нашего с тобой!
— И что?
Ньют с вызовом спросил это прямо в лицо, и Тесей не сдержался — замахнулся рукой, отвесил звонкую пощёчину. Звук был такой громкий, что, казалось, эхом отразился от стен. Ньют ахнул — явно не ожидал, — схватился за щёку и посмотрел с такой злостью, таким неверием, что Тесей невольно сам отпустил его. Ньют дёрнул рукой, явно желая ответить, но сдержался, лишь сжал ладонь в кулак. А после, без единого слова, развернулся и выбежал из комнаты. Вскоре хлопнула входная дверь.
Тесею понадобилось примерно секунд пять, чтобы понять, что он наделал. Перепрыгивая через две ступеньки разом, он спустился и открыл дверь.
— Ньют! — крикнул он, сбежав с крыльца. Сошёл в сад, прислушался. Ничего не было слышно. — Ньют!
Он обошёл дом, присмотревшись к могиле матери — тоже никого. Было уже плохо видно, набухшие дождём тучи давили поднимающейся духотой, дополнительно темня вечернее небо. Кроны деревьев угрожающе смыкались над головой, ветки то и дело норовили ткнуться в глаза. Тесей споткнулся о камень, едва не полетел носом вниз, как Ньют прошлой ночью, лишь в последний момент сумел обрести равновесие. Коснувшись пальцами земли, он поднял голову рывком и заметил приоткрытые ворота; прошёл через них, завернул на повороте, где тропа начала расширяться, превращаясь в дорогу.
Впереди был силуэт, уходивший быстрым шагом. Обернулся, перешёл на бег.
— Ньют!
Тесей рванул вперёд. Брат всегда был легче и стремительнее, но в этот раз Тесей не мог допустить, чтобы Ньют сбежал. Догнав, Тесей дёрнул за рубашку; они оба затормозили так резко, что упали на дорогу, закашлявшись от пыли. Ньют дёрнулся, попытался снова встать, но Тесей ухватил за подтяжки брюк.
— Стой, Ньют, — прохрипел он, напрягся, опять повалил брата и сжал кольцом рук поперёк груди, пытаясь ногами обхватить и колени. Ньют бился в руках молча и сосредоточенно, словно зверь — склонился, укусил руку, и Тесей вскрикнул, но не ослабил хватку. Наконец и ноги Ньюта был зажаты между коленей Тесея, который тяжело дышал в затылок брата, пахнущий дорожной пылью.
— Прости меня. Ньют, прости, я был неправ, я очень тебя люблю, — сказал Тесей скороговоркой. — Ты важнее отца хотя бы потому, что ты здесь, рядом со мной и живой. А перстень вообще фамильный, а не его.
Ньют тяжело дышал, Тесей чувствовал руками, как поднималась его грудь.
— Я знаю, я скотина. Не убегай больше, пожалуйста.
Он уткнулся лбом Ньюту в затылок, поцеловал в шею.
— Что, мы продолжим так лежать? — донеслось спереди сердитое.
Тесей не без опаски выпустил; они поднялись, отряхнулись. Ньют пошёл обратно к дому, не оглядываясь, и Тесей в два шага нагнал и сгрёб в объятия.
— Отпусти.
— Ни за что.
Губами ощущались мягкие, чуть волнящиеся волосы. Ньют, насильно прижатый щекой к щеке, дышал в ухо подозрительно прерывисто и был вытянут, как струна. Тесей вцепился в его рубашку, ощущая под пальцами крылья лопаток; в голове промелькнуло: если Ньют его так и не простит, то всё равно не будет относиться к Тесею хуже, чем тот к самому себе.
— Как ты меня раздражаешь! — наконец произнёс Ньют звенящим от напряжения голосом.
И тоже обнял. Тесей не смог сдержать выдох облегчения и поспешно дотронулся губами до скулы Ньюта, повёл ими ниже по ударенной щеке, ощущая вкус пыли. Ньют напоследок лягнул в колено, уже беззлобно; Тесей тихо засмеялся, ткнул в бок кулаком и отстранился.
Невдалеке послышался звук копыт, и вскоре из-за второго поворота, ведущего в городок, показался их ближайший сосед верхом на коне — один из немногих оставшихся тут магов. Осмотрел с удивлением, коснулся шляпы в молчаливом приветствии.
— Откуда вы, Скамандеры, такие чумазые? — поинтересовался он, подняв брови. Гнедой конь остановился, переступил копытами. Ньют тут же начал поглаживать его шею, даже разрешения не спросив.
— Подрались просто, — отозвался он. — Теперь помирились и возвращаемся домой.
— А, вот оно что, — хмыкнул сосед. — Ну, передавайте привет вашей матушке и пожелания выздоровления.
— Обязательно, — сказал Тесей, провожая всадника взглядом. Конь неспешно потрусил по дороге, его хвост мотался из стороны в сторону, отгоняя назойливых насекомых.
Тесей с Ньютом пошли обратно. Были слышны только звуки шагов, пение сверчков и едва слышное уханье совы — наверное, Медея вылетела на охоту. Тесей незаметно потёр след укуса на тыльной стороне ладони, всё ещё болезненный. Ньют покосился, но ничего не сказал.
— «Помирились»? — спросил Тесей, когда они уже были у ворот.
— Да. — Ньют неловко потёр затылок. — Я тоже, наверное, виноват, не нужно было выкидывать перстень. Хочешь, найду?
— Не надо.
Тесей запер ворота за ними, и гиппогрифы из железных прутьев теперь как будто ловили в разинутые клювы последние лучи почти скрывшегося за горизонтом солнца. Ньют убежал вперёд, к дому, сдвинул заслонку с бочки, полной воды, окунул туда голову целиком и вынырнул, отфыркиваясь. Потом стянул с себя рубашку, спустив с плеч подтяжки, бросил её, не глядя, на ветки ясеня и окунулся уже по грудь. Он удерживался над бочкой одними руками да коленями, и так и подмывало поднять выше его приподнявшиеся ноги, чтобы Ньют упал в воду, но сегодня Тесей не станет больше рисковать своей дружбой с братом.
Ньют вынырнул снова, обдал брызгами и, отряхнувшись как собака, заставил зажмуриться.
— Помыться нормально всё равно не успеем, давай хотя бы так, — сказал он, подтаскивая Тесея к бочке.
Вода вообще-то была питьевая, но это уже не имело значения. Тесей тоже разделся по пояс, погрузился в бочку, подтянувшись на руках. Затылок ощутил ладони Ньюта, вымывающие песок из волос. Когда Тесей поднял голову, откидывая с лица мокрые пряди, уже Ньют зажмурился от полетевших ему в лицо капель. Тесей замер над бочкой — и в следующий миг плеснул водой на Ньюта; тот подскочил и хлопнул по глади ладонью, окатив их обоих целой тучей брызг. В эту же секунду раздался громкий раскат грома, Тесей поднял голову, хмурясь на тучи, и пропустил момент, когда Ньют окунул в бочку садовую лейку. На Тесея обрушился, казалось, целый водопад, и Ньют со смехом исчез за дверью дома.
Ориентируясь по мокрым следам, Тесей дошёл до ванной. Ещё где-то на середине пути он едва не споткнулся о мокрые брюки Ньюта, вместе с бельём небрежно брошенные посреди коридора. Покачал головой и разделся сам там же, переступил через мокрую одежду. В доме было прохладнее, чем на улице, и нагота ощущалась острее, несмотря на предгрозовую духоту.
В ванной Ньют вытирался полотенцем. Отворачиваться не стал, и Тесей мимоходом отметил, что брат уже неплохо сложен для своих лет. Сам Ньют осмотрел Тесея с открытым интересом, даже неловко стало, и потому он поспешно сорвал полотенце с крючка.
— Поторопимся, — сказал, промокая волосы. — Ночью явно будет гроза, так что нельзя позволить полтергейстам выжить нас из дома.
Ньют угукнул, отложил полотенце. Без расчёски у него на голове был сущий беспорядок, самое то птицам гнёзда вить. Явно вспомнив о волосах в последний момент, он быстро причесал их всего парой небрежных движений и протиснулся мимо Тесея к двери, соприкоснувшись с ним голым бедром. Тесей невольно дёрнулся, проводил взглядом и, очнувшись, пошёл искать чистую одежду. Вытаскивая из шкафа последние брюки и кинув взгляд на почти пустую полку для белья, он уныло заключил, что пора затевать стирку — самую что ни на есть магловскую, собственными руками. Вот прямо завтра и стоит этим заняться.