У клерков всё просто — мы занимаемся всем, что касается финансов и документов, и любому из нас могут поручить любую работу из этой области. У высшего же звена существует строгая дифференциация, и мне предстоит нелегкий выбор. Вариант пройти военную подготовку, стать бойцом и сражаться с Агентами Света отпадает сразу — ещё полгода назад на медкомиссии мне заявили, что я не прохожу по здоровью. Да и я, по правде сказать, не горел особым желанием бренчать доспехами и таскать за собой тяжеленный бластер. Да и опасная это работа — очень велик шанс быть убитым в стычке с противником, а мне жить ещё не надоело. Хотя, возможно, если бы моя физическая подготовка позволяла, я бы и рискнул на это пойти — уж больно у бойцов зарплаты высокие. Но на нет, как говориться, и суда нет.
Остается идти либо в научные сотрудники и проводить все дни напролет в белом халате, перчатках и защитных очках, либо выбирать космическую профессию и заниматься проектированием станций и кораблей. Такая работа связана с частыми выходами в космос — надо же проверить, как работает смоделированная тобою система.
Вот я и не знал, что мне выбрать. Обе эти работы казались одинаково интересными и занимательными, по заработной плате тоже значительных различий не было. Но у меня впереди был ещё год, чтобы окончательно определиться. Год скучной и однообразной работы.
Хотя, сегодняшний день скучным назвать было никак нельзя. Сначала нас привела в чувство сама Ника, затем в офисе было удивительное затишье, а мне в голову лезли странные, не свойственные мне ранее мысли, а вечером всё та же Ника чуть не убила меня своим колдовским взглядом. Да, странный выдался денек, ничего не скажешь. Я по-прежнему ощущал какую-то неясную, но пугающую тревогу, а также потребность поделиться с кем-нибудь своими чувствами.
В это время дверь распахнулась, и в комнату вошел Крис.
«Крис… Может, именно ему и стоит открыть душу?» — чуть ли не в шутку подумал я.
«Крису?!» — тут же вскинулся здравый смысл. — «Опомнись! Ты же его терпеть не можешь!»
Да, я точно знал, что это так. Это было непреложной аксиомой, словно бы нарочно вбитой мне в голову. Я знал, что терпеть не могу своего соседа по общежитию, но в душе не чувствовал ни малейшей неприязни к нему. Чему я должен доверять в такой противоречивой ситуации? Разуму или сердцу?
Не знаю почему, но мне казалось, что нас с Крисом объединяет нечто большее, чем общая комната и место работы. Я чувствовал, что мы связаны какой-то незримой, неуловимой нитью. Возможно, это из-за того, что мы оба потеряли сознание вследствие бытовой травмы и несколько дней пролежали в одной больничной палате?
— Подонок, — беззлобно бросил мне Крис, подходя к умывальнику и включая холодную воду.
Конечно, он ворчит из-за ведра, которое я надел ему на голову. Краску с лица и волос Крис уже смыл при помощи растворителя, а сейчас решил ополоснуть кожу чистой водой, чтобы избежать химических ожогов. На «подонка» я нисколько не обиделся, как Крис, в общем, и не обиделся на ведро: мы так привыкли делать друг другу гадости, что уже перестали считать это чем-то обидным.
— Ты прости меня, — эти слова вырвались у меня непроизвольно, и я сам удивился, услышав свой голос, начисто лишенный ехидства и насмешки.
Крис изумленно вытаращил на меня глаза, даже не потрудившись выключить воду, мощным потоком льющуюся из крана.
— Чего? — вкрадчиво переспросил он.
Моё сердце вновь забилось сильнее, а к щекам прилила кровь. Мне было неловко, и я уже жалел, что эти слова сорвались с моих уст. Просить прощения у равного себе непринято, мы извиняемся лишь перед старшими по званию. Стало быть, если ты извиняешься, ты признаешь, что твой собеседник стоит выше тебя. И дернул же меня чёрт ляпнуть такую глупость! Сейчас Крис осыплет меня градом насмешек.
Но нет, сосед стоял, как громом пораженный, и ошарашено глядел на меня.
— Что ты сказал? — повторил он наконец свой вопрос.
— Прости меня за ведро с краской, — чуть ли не шепотом вымолвил я, словно произнося что-то неприличное.
— Да, сильно ты всё-таки головой приложился, — Крис покачал головой и всё же выключил воду. — Может, тебе стоит в медпункт сходить? — меня напугало то, что сейчас сотрудник не издевался, а говорил вполне себе серьёзно.
— Не знаю, может быть, и стоит! — непроизвольно повысил голос я, понимая, что больше не могу сдерживать свои чувства. — Послушай, Крис, тебе не кажется всё это каким-то… неправильным?
— Что именно? — не понял меня сосед.
— Да всё! То, что мы запираем свои вещи в сейфах, боясь, что коллеги что-нибудь украдут! То, что мы стремимся нагадить всем, кто нас окружает!
— А как может быть иначе, Том? — Крис удивленно приподнял брови. — Ты что, не помнишь, что на лекциях нам объясняли, какой принцип задает все отношения в обществе? Конкуренция — все держится на ней, и без неё не обойтись. Людей много, материальных благ мало, все стремятся их заполучить. Но так как людей в несколько раз больше, благ хватит не всем. И если хочешь попасть в число избранных, борись всеми силами со своими соперниками, не дай им заполучить то, что нужно тебе самому. И все отношения построены исключительно на этом. У нас, клерков, это премии. Подставил коллегу — лишил его премии, написал донос начальству — получил премию сам. Каждому ведь хочется получить лишние юниты, и это абсолютно нормально.
— А вдруг, гонясь за лишними юнитами, мы упускаем из виду что-то более ценное?
— Что ты хочешь этим сказать? — Крис и мысли не допускал о том, что в мире есть что-то важнее денег.
— Не знаю, — я и сам понимал, что сказал какой-то бессмысленный бред.
— Не знаешь, так не говори, — разумно посоветовал сосед.
— А как же Агенты Света? Они же пропагандируют совсем другие ценности.
— Ты что, вообще всё забыл? Нам же и это объясняли. Ценности у Агентов такие же, как и у нас, а их болтовня про помощь людям и прочий маразм — это способ обмануть население и добиться того, что им действительно нужно. Не случайно же Фригга стала королевой галактики. Агенты специально создают иллюзию доброты, которой, как известно, не бывает по определению, с целью обмануть жителей галактики. Они лгут всем, и вся их идеология — это ложь от первого до последнего слова. Она служит им всего лишь инструментом для продвижения к власти.
— Возможно. Но с чего ты взял, что наша идеология безукоризненно честна и направлена лишь на выявление истины? Лично мне кажется, что Лидеры «просвещают» нас вовсе не для того, чтобы мы понимали основы мироздания, а для того, чтобы сохранять над нами тотальный контроль.
— Поясни, — Криса, видимо, сильно заинтересовала моя теория, хоть и отнесся он к ней не без скепсиса.
— Всё очень просто. Лидеры внушают нам, что каждый борется лишь за своё личное счастье, и объединяться бессмысленно и нецелесообразно. Так ведь?
— Ну да, — подтвердил Крис.
— А теперь подумай, для чего они это делают? Ответ напрашивается сам собой: для того, чтобы мы не объединялись. Ведь если мы объединимся, мы перестанем бегать к начальству с доносами на коллег. Лидеры вообще перестанут быть для нас самым главным — на первое место выйдет наше объединение, наш коллектив. Если мы будем поддерживать друг друга, а не наоборот, Лидеры утратят над нами тотальный контроль. Вместе мы даже сможем составить реальную оппозицию к существующей ныне власти в «Чёрном Квадрате». Слабенькую, но всё же оппозицию. И мы сможем в какой-то степени даже диктовать свои требования, и поступать так, как выгодно нам, а не Лидерам. Конечно, наверху этого не хотят, и потому они прикладывают все усилия к тому, чтобы мы не могли найти общий язык, не могли договориться. Они подкупают нас за грошовые премии. А ведь, если задуматься, то, объединившись, мы сможем потребовать у них гораздо более крупные суммы. Да, мы будем добиваться своих личных целей, но действуя вместе, а не вразброд.
Крис на минуту задумался и произнес:
— А знаешь, в твоих словах что-то есть. Но объединиться у нас не выйдет. Пропаганда Лидеров слишком прочно засела у нас в мозгах. И вообще я, если честно, не сторонник всяких там революций. Возможно, твой план сработает, а возможно, и нет, и тогда все станет ещё хуже, чем при прежнем режиме. Пока у нас всё стабильно, и ладно. Давай ложиться спать, Том, нам завтра на работу. И, мой тебе совет, выкинь из головы всю эту чушь.
— Рад бы, да не могу, — вздохнул я и щелкнул выключателем, погасив свет.
========== Глава 2 ==========
Проснувшись, я первым делом обратил внимание на то, что соседняя кровать пустовала: Крис уже успел встать и куда-то уйти. Первой мыслью было, что я проспал, а сосед проснулся вовремя и, не потрудившись разбудить меня, тихонько собрался и ушел в офис — строчить на меня донос.
Но бросив взгляд на электронные часы, я тут же успокоился: до начала рабочего дня оставалось ещё пятнадцать минут.
«Но куда же тогда делся Крис?» — тут же встал резонный вопрос. — «А вдруг он задумал в очередной раз мне напакостить и теперь втихаря готовится?» — это было первым и самым логичным предположением: в самом деле, что может заставить клерка встать раньше положенного времени, кроме желания сделать гадость коллеге?
Напомнив себе, что нужно быть начеку и не терять бдительности, я не спеша оделся, взял ключи от своего сейфа и зашагал в офис. По пути я всё время оглядывался по сторонам, и на то у меня было две основных причины. Во-первых, я хотел увидеть Криса и понять, что же он такого задумал, а во-вторых, я очень боялся вновь попасться на глаза Нике и с ужасом ждал, что вот-вот где-нибудь мелькнут её яркие кроваво-красные волосы. Но пока я шел к офису, мне не встретились ни Крис, ни Ника.
Сегодня я пришел на работу вторым: в кабинете был только Рут, который в данный момент сосредоточенно глядел на экран компьютера, причем не своего, а Виолетты.
— Эй, не хочешь позлить нашу красотку? — предложил он мне, не здороваясь: здороваемся мы, опять же, только с теми, кто стоит выше нас по званию.
— Делать мне больше нечего, — отмахнулся я, открывая свой сейф.
— Не знаешь, какой у неё может быть пароль? — не отставал неугомонный Рут. — Если удастся взломать её аккаунт, я ей такое устрою!
— Не знаю. А знал бы, всё равно бы не сказал.
— Так я и думал, — беззлобно насупился коллега. — Как прошла покраска стен? Вы с Крисом краской друг друга не обливали?
— Было немного, — признался я, ничуть не удивляясь тому, что Рут угадал: этот инцидент довольно часто происходит во время малярных работ и в итоге стал чуть ли не традицией среди сотрудников среднего звена. — Одного в толк не возьму: почему послали нас? Обычно на такого рода работы гонят проштрафившихся, а мы ни в чём перед Лидерами не провинились. Это нечестно, в конце концов.
— А где ты у нас видел честность? — хмыкнул сотрудник. — И вообще, лучше не возмущайся, а скажи спасибо за то, что вас отправили стены красить. Вам с Крисом просто невероятно повезло.
— Шутишь? — я был абсолютно уверен в том, что Рут издевался, хотя говорил он довольно серьезно.
— Ничуть, — покачал головой юноша. — Вы ушли, а мы здесь с Никой остались. И она нам такое устроила!
— Что? За что? — спросил я с живым интересом.
Рут внезапно побледнел и прижал ладони ко рту: очевидно, до него дошло, что он сболтнул лишнее.
— Она не велела распространяться, — выдавил из себя он минуту спустя. — Вас с Крисом это никаким боком не касается.
— Ну и молчи себе, не очень-то и знать хотелось, — солгал я, подумав о том, что нас с Крисом, скорее всего, выбрали малярами не случайно, а для того, чтобы мы не слышали, что Ника говорила остальным сотрудникам.
Что же это была за тайна, о которой не должны были знать именно мы двое?
Создавалось впечатление, что против нас готовится какой-то заговор. Но, разумеется, это было не так. Не будет же, в самом деле, Ника плести интриги против двух обычных сотрудников. Ей легче нас убить. Но почему же нас выделяют? Вот этого я понять не мог.
Постепенно офис начал наполняться сотрудниками. Когда часы показали семь ноль-ноль — начало рабочего дня, в кабинете присутствовали все, за исключением… Криса.
Я злорадно хмыкнул: опоздание к началу рабочего дня — отличный повод для того, чтобы написать на соседа донос. Причем эта мысль пришла в голову абсолютно всем, кто находился в офисе, и через пять минут девять одинаковых листов бумаги аккуратной стопочкой лежали на краю стола, а коллеги насмешливо переглядывались, радуясь, что Крису влетит.
Мне же всё это, как ни странно, особой радости не доставило, хоть я и пытался убедить себя, что над несчастьем сослуживца нужно посмеяться. Более того, в глубине души я начал испытывать смутную тревогу за Криса. Вряд ли он стал бы опаздывать ради того, чтобы сыграть со мной злую шутку. Крис не дурак и понимает, что, опаздывая к началу рабочего дня, он в первую очередь подставляет под удар себя самого. У нас с графиком работы строго, и опоздания случаются чрезвычайно редко, в исключительных случаях. У Криса должна была быть веская причина для того, чтобы не явиться вовремя.
«А вдруг с ним случилась какая-то неприятность?» — с легким беспокойством подумал я, в очередной раз глядя на часы, которые уже показывали половину восьмого.
«Ну случилась, и случилась, тебе-то какое до этого дело?» — спросил я у себя и вновь не нашел ответа.
Прошел час, второй, третий, а Крис всё не появлялся. Мне хотелось встать и отправиться на его поиски. Во-первых, потому, что это куда интереснее, чем разбираться с бумагами, а во-вторых… я действительно переживал за него, и не мог ничего с этим поделать. Но я, конечно же, никуда не ушел, потому что понимал, что если отважусь на это, буквально через минуту на столе образуется вторая стопочка доносов, на сей раз уже на меня.
Не считая необъяснимого отсутствия Криса, рабочий день прошел как обычно. Коллеги вновь стали зло шутить надо мной, и с одной стороны я испытал облегчение: всё встало на свои места, а с другой — легкую досаду: лучше бы ко мне не лезли, как и вчера.
Когда до конца рабочего дня оставались считанные минуты, и все уже собирались уходить, в офис ворвался сильно взволнованный чем-то Крис. Значит, с ним мне случилось ничего серьезного, и это меня почему-то радовало.
— И чего это ты явился? — ехидно осведомился у Криса кто-то из коллег. — Рабочий день-то уже кончился!
— Я пришел сказать вам, чтобы вы все доносы на меня разорвали на мелкие кусочки и выбросили в урну, — с довольным видом сообщил нам Крис, который, разумеется, знал, что мы все напишем на него кляузы за прогул рабочего дня.
— С чего это? — удивленно вскинула брови Виолетта.
— А с того, что Ника и так в курсе, что я сегодня не работал, — самодовольная улыбка всё никак не сходила с лица Криса, но в то же время, как я уже говорил, он выглядел весьма встревоженным.
— Что, уже застукала? — обрадовался Рут.
— Не совсем. Видите ли, я отсутствовал потому, что это требовалось Нике, так что никакого взыскания на меня наложено не будет. Более того, теперь я редко буду здесь появляться, а потом, возможно, и уйду насовсем.
— В мир иной? — ядовито осведомилась Виолетта, сообразив, что Крису со стороны Лидеров оказана особая честь, и разозлившись из-за этого.
— Можно и так сказать. Думаю, ваша грязная лужа и то место, где в скором времени окажусь я — это действительно два разных мира.
— Скажи прямо, в чем дело! — не сдержался один из сотрудников, чьего имени я, к сожалению, не помнил.
— Для бестолковых говорю в лоб: скоро меня переведут на более высокую должность.
— Что?! — чуть ли ни хором воскликнули сотрудники, удивлённые и возмущённые таким поворотом событий.
— Да, вы не ослышались, — улыбка Криса расползлась ещё шире. — Я уйду, а вы останетесь здесь надолго.
— Как такое возможно?! — гневно спросил Рут, которого аж трясло от негодования.
— К сожалению, информация засекречена, — не замедлил с ответом Крис. — А сейчас, разрешите откланяться. — С этими словами мой сосед развернулся и покинул помещение.
Едва дверь за ним захлопнулась, все сотрудники разом загалдели:
— Нет, ну вы слышали?!
— С чего это Крису повышение пообещали?!
— Слушайте, а вдруг это каким-то образом связано с тем, что он… — начала Виолетта, но трое сотрудников разом на неё зашикали, а один из них даже зажал ей рот рукой.