— Но зачем вы всё это мне рассказываете? — именно это казалось мне самым непонятным. — Ведь, согласно вашему плану, я должен верить в то, что я клерк по имени Том, и не совать нос не в свои дела.
— Нашему плану? — приподнял бровь Рэй. — Нет, Локи, не приплетай меня сюда, пожалуйста. Это план Ники и Критериона, ведь именно им его осуществление принесет прямую выгоду.
— А вам разве нет? Разве вы не хотите покончить с Агентами? Насколько мне известно, при жизни вы только к этому и стремились, разве не так? — я очень боялся сказать что-нибудь не то и разозлить Рэя, но любопытство и желание докопаться до истины всё-таки было сильнее.
— Да, так было при жизни, — Рэй вздохнул и поглядел в сторону, вновь задумавшись о чём-то своём. — Ты, конечно, не помнишь, но незадолго до своей смерти я отказался от этой цели и вообще в какой-то мере пересмотрел свои ценности и взгляд на мир. Сейчас я не лидер «Чёрного Квадрата», и ничего не связывает меня с этой организацией. Так что к плану Ники и Критериона я имею не большее отношение, чем ты.
— Но почему вы тогда согласились в нём участвовать? — опять не удержался от вопроса я. — Они что, заставили вас?
— Запомни, Локи: никто и никогда не сможет насильно заставить меня делать то, чего я делать не хочу. Я согласился участвовать добровольно.
— Но почему?
— Я преследовал собственную цель, отличную от цели Лидеров.
На этот раз открыть рот я не рискнул, а лишь вопросительно посмотрел на собеседника, понадеявшись, что тот поймет меня без слов и пояснит свою реплику.
— Я хотел быть с твоей матерью, потому что любил её и люблю до сих пор.
— Мне это в одном из моих снов приснилось, — сообщил я, уже ничему не удивляясь. — Как будто мы были на Конкордии, и вы говорили Фригге, что любите её, а она отвечала, что не верит в это.
— Неудивительно, — Рэй словно бы заранее ожидал, что я скажу ему это. — Все эти сны — не что иное, как остатки твоих настоящих воспоминаний, которые не удалось до конца извлечь из твоего мозга. Побочный эффект, можно сказать.
— А почему тогда Крису, то есть Тору, такие сны не снились? — поинтересовался я.
— Здесь очень многое зависит от самого человека, от особенностей его сознания. Кого-то лишить воспоминаний и самой его личности проще простого, а кого-то, наоборот, невероятно сложно. С тобой, насколько я знаю, Критерион и Ника возились долго. И всё равно, как показала практика, они не смогли стереть все твои воспоминания до конца. Они остались в тебе и проявлялись в виде сновидений.
— Когда Ника узнала, что мне всё время снятся эти сны, и я много думаю о них, она приняла решения убить меня, — вставил я, надеясь, что Рэй пояснит этот момент.
— Это понятно. Она боялась, что ты догадаешься, что все эти сны — это не просто так, начнешь разбираться и каким-нибудь образом доберешься до истины, раскрыв их с Критерионом план. Ты только представь себе, какой урон ты мог бы им нанести, сбежав с Арии и распространив строго засекреченную информацию по всей галактике. Их план пошел бы прахом, Агенты тут же среагировали бы. Разумеется, Ника не могла этого допустить и приняла наиболее логичное, разумное и оптимальное решение. Скажу честно, я удивлен, что тебе удалось избежать гибели.
— Меня Тор спас.
— Так значит, и его не совсем до конца обработали, — Рэй слегка усмехнулся. — Его нравственные ценности и принципы всё же остались в его душе, пусть и очень глубоко. И вот, в критической ситуации они победили фальшь и иллюзии, вбитые Тору в голову. Поразительно. Мне, как учёному, очень интересно наблюдать за поведением людей с искусственно измененным сознанием и пытаться определить истинные мотивы их поступков.
— Нике тоже интересно было, — недовольно проворчал я. — В самый первый день она чуть не сожгла меня своим взглядом, когда я из офиса в общежитие возвращался. Вам всем лишь бы наблюдать, изучать и экспериментировать, а представьте себе, каково приходится нам!
— Я представляю, — равнодушно бросил мне Рэй. — В особенности, нелегко приходится тем, чьи старые воспоминания убрать до конца не удалось.
— Почему именно им? — насторожился я, понимая, что этот тезис имеет прямое ко мне отношение.
— Происходит так называемый логический конфликт.
— Чего?
— Борьбы старого с новым. Настоящие воспоминания, пусть и неявно, на уровне чувств и эмоций, подсказывают тебе одно, а фальшивые — совершенно другое, и ты не можешь определиться, не знаешь, как поступить, буквально разрываешься на части.
— Да, именно так со мной и происходило! — я поразился, как Рэю удалось так точно понять и передать моё душевное состояние. — Я боялся, что начал сходить с ума.
— И твои опасения были отнюдь не безосновательны, — серьезно заметил Рэй. — Нет, ты ещё не псих. Пока. Но логический конфликт почти со стопроцентной вероятностью в конечном итоге ведет к помешательству. Твой мозг попросту не справится с такой нагрузкой, не сможет разорваться надвое.
— То есть вы хотите сказать… — я ощутил, что внутри у меня всё холодеет. — Что в скором времени я…?
— Да, сойдешь с ума, — голос Рэя звучал так спокойно и невозмутимо, словно он только что сообщил мне прогноз погоды, а не вынес смертный приговор. Хотя нет, смерть в сто раз лучше сумасшествия.
— И что, это никак нельзя исправить?
— Ну почему же? В мире, конечно, есть непоправимые вещи, но их мало, даже очень мало.
— Так значит, надежда есть?
— Безусловно.
— И что надо сделать?
— Всего одну вещь. Надо привести сознание в норму, в исходное состояние.
— И как я смогу это сделать?
— Ты — никак. Вернуть всё на свои места можно лишь в лаборатории Критериона. Только у него есть всё необходимое оборудование для этой процедуры и, главное, твои настоящие воспоминания, записанные электронным кодом.
— Всё ясно, — упал духом я. — Тогда вы могли бы и не говорить о какой-то там надежде. Всё, пойду в шестую палату записываться.
— Не спеши. Разумеется, в одиночку ты в лабораторию не попадешь. Но ты забыл, что во всей этой истории замешан я.
— Уж не хотите ли вы сказать, что собираетесь помочь мне? — скептично осведомился я.
— Скажу откровенно, такой задачи передо мной не стоит. Я преследую иную цель, но она близка к твоей, и мне понадобится твоя помощь, из-за этого я к тебе и пришел. Будем работать вместе. И если мы достигнем моей цели, считай, что достигли и твоей.
— А какая у вас цель?
— Объяснять долго, но раз уж мы теперь напарники, слушай: как я уже сказал ранее, я согласился участвовать в заговоре Лидеров только потому, что питаю определенные чувства к твоей матери.
— Не понимаю, каким образом это может быть связано, — честно признался я. — Если вы любите Фриггу, каким образом вы можете поддерживать заговор, направленный, в первую очередь, против неё? Если рассуждать логически, то в такой ситуации вы должны были принять сторону Агентов.
— Как же примитивно ты мыслишь, всё тебе разжевывать приходится, — Рэй почти брезгливо поморщился. — Да и наивный ты слишком. Ты что, в самом деле думаешь, что если бы я пришел к Агентам, упал перед ними на колени и сказал: «извините, был неправ, больше не повторится», то они приняли бы меня с распростертыми объятиями, позабыв обо всех моих былых прегрешениях? Нет, так только с тобой, мелким пакостником, прокатывает. Ко мне же, как к серьезному галактическому преступнику, они относятся совершенно по-иному. И дело тут даже не столько в том, что я нанес галактике в тысячи раз больше вреда, чем ты, сколько в том, что наши поступки были продиктованы различными мотивами. Ты просто совершал глупости под влиянием эмоций, тебе хотелось самоутвердиться, а это свойственно многим подросткам. Я же действовал расчетливо и сознательно, а, следовательно, и спрос с меня больше. Мои грехи уже не смыть, все зашло слишком далеко. Да и не поверят они в мою искренность. Когда я признался твоей матери в своих чувствах, она ответила мне ледяным презрением, и я понимаю её. Фригга полагала, что я просто запудриваю ей мозги, чтобы провернуть какое-то своё дело, и даже мысли не допускала о том, что я открывал перед ней душу. Я слишком долго скрывался за разными масками, и люди уже перестали верить в то, что у меня есть и настоящее лицо. Теперь понимаешь, почему я не мог идти к своей цели напролом — записаться добровольцем в Агенты Света и пригласить твою маму на свидание?
— Да, это действительно глупая идея, — не мог не признать я. — Тебя бы не приняли и, наверное, даже попытались убить.
Я чувствовал, что Рэй говорит со мной доверительно, и потому вновь неосознанно перешел на «ты». Рэй не возражал. Ему было глубоко безразлично, как я к нему обращаюсь. Громкие титулы и почести нужны лишь людям, которые сомневаются в своём превосходстве и потому требуют от окружающих его постоянного подтверждения. Такие люди любят громко приказывать, запугивать, демонстрировать свои силы, унижать, ставить на колени и тому подобное. Рэй же настолько был уверен, что стоит много выше меня, что ему не нужны были все эти «театральные постановки».
— И так как прямой путь к цели был закрыт, я пошел другим: тем, который предложили мне Лидеры, — продолжал тем временем Рэй. — Ведь им нужно было избавиться от Фригги, а я хотел быть с ней. Решение очевидно — отдать её мне. А чтобы она не сопротивлялась, я, как я уже рассказывал, воспользовался её доверием к тебе, и при помощи магии погрузил в глубокий сон, а затем изменил ей сознание и увез на окраину галактики, на свою старую, заброшенную резиденцию. Я оградил её от какой бы то ни было связи с внешним миром, и она и по сей день убеждена в том, что она моя супруга. По легенде у нее проблемы со здоровьем и она нуждается в тишине, покое и уединении, вот и живет вдали от цивилизации. А я, её муж, должен регулярно летать в центральную галактику по работе. Нелегко всё это было устроить. За пару дней мне нужно было превратить неприветливое и мрачное здание, одиноко стоявшее на пустыре, в уютный и теплый дом, где она бы чувствовала себя хорошо. В прежние времена я нанял бы людей, но сейчас действовать приходилось скрытно, и я делал всё в одиночку.
— У тебя, по крайней мере, есть магические способности, и ты, наверное, применял их в работе.
— Да, применял, но не скажу, чтобы это было особенно эффективно. Всю жизнь я изучал магию иного рода — как порабощать людей, как запугивать и убивать. А как создать что-то красивое, сделать что-то доброе и светлое, никогда не интересовался, отсюда и все трудности. Много всего мне пришлось проделать вручную, и я бы не сказал, что мне это совсем не понравилось. Когда я, например, сажал цветы возле дома, я открыл для себя одну очень важную вещь.
Представив Рэя, легенду криминального мира галактики, возящимся на клумбе, я не выдержал и, закрыв лицо руками, беззвучно засмеялся.
От Рэя моя реакция, разумеется, не укрылась, но он, как и в случае с обращением на «ты», не придал ей абсолютно никакого значения. Мне оставалось только поражаться его непоколебимой и всепоглощающей уверенности в себе. Если бы кто-то смеялся надо мной, я бы сразу занервничал и попытался любыми средствами прекратить это, а ещё лучше — высмеять весельчака в ответ, чтобы уже он выглядел глупо.
— И что за вещь? — поинтересовался я, отсмеявшись.
— Я никогда не любил цветы, не любил природу и жизнь вообще. Но, работая на клумбе, я думал о том, что эти цветы, которые я сажаю, любит она, и понял, что…тоже готов полюбить их. И это не только цветов касается. Я готов полюбить всё, что любит она, причем искренне, не напоказ.
— Красивая история, — протянул я, внимательно поглядев на Рэя. — Но что же тебя не устраивает? Разве твоя цель не достигнута?
— Вот мы и дошли до самого важного, самого трудного для понимания и… самого печального, — внезапно помрачнел Рэй. — Фактически, да, моя цель была достигнута: я жил с Фриггой, наплевав на «Чёрный Квадрат» и всё остальное, однако же, несмотря на всё это, вовсе не чувствовал себя счастливым. Путь, предложенный мне Лидерами, привел меня не к моей мечте, а к её симуляции, иллюзии, подделке.
— Не понимаю, — покачал головой я.
— Это действительно не так-то просто объяснить. Видишь ли, я влюбился не во внешность твоей матери, а в её душу, в её внутренние качества. Я влюбился в лидера Агентов Света, готового биться за то, что ему дорого, до последней капли крови; в человека, который ставит перед собой глобальные задачи и смотрит далеко в будущее, а не в заурядную, пусть и очень добрую женщину, не имеющую ни малейшего представления о происходящем в галактике и замкнутую в своём маленьком, уютном мире, какой Фригга и стала, когда я изменил её сознание. Вот почему я чувствую себя глубоко несчастным. Я думал, что обманываю Фриггу, а в результате обманул самого себя, и до сих пор не могу понять, как я, со всем своим жизненным опытом, смог допустить такой глупый промах. Я могу с легкостью разобраться в чувствах почти любого человека, Локи. Когда я был одним из Лидеров, я часто сравнивал человеческую душу с арфой — нужно только правильно подобрать струны, и ты сыграешь на ней ту мелодию, которая тебе нужна. Да, я был в этом деле виртуозом, но мои собственные чувства, наверное, навсегда останутся для меня загадкой, и из-за этого я буду совершать ошибку за ошибкой.
— И что же ты теперь собираешься делать?
— Вернуть всё на свои места. И пусть Фригга будет не со мной, но зато будет настоящей, такой, какой я её полюбил. И мы должны помешать Лидерам претворить в жизнь их план и разрушить организацию Агентов Света. Фригга будет страдать, если это случится, а значит, буду страдать и я. Мы должны остановить Критериона и Нику, понимаешь?
— Да, — у меня захватило дух, когда я подумал, насколько глобальная и значимая задача перед нами стоит. — А что делать надо?
— Ты, Локи, сейчас возвращаешься в свою команду, в Звездный Патруль.
— Что?! — от такой перспективы я просто опешил. — Я же ничего не помню! Они сразу догадаются, что здесь что-то не так. Тор хотя бы готовился, биографию свою читал, а я не знаю о себе, как о Локи, практически ничего.
— Ориентируйся на свои сны, — посоветовал мне Рэй. — Ведь они были порождены остатками твоих воспоминаний, а, следовательно, они очень близки к истине. Ты должен помешать Тору и другим «перерожденным» срывать работу Агентов Света. Это твоя прямая и непосредственная обязанность.
— Может, мне стоит поднять тревогу и сообщить о том, что я знаю?
— Ни в коем случае. Ведь тогда тебе придется рассказать и обо мне, а это я тебе делать категорически запрещаю. Агенты откроют на меня охоту и, если им повезет, убьют (ведь после возрождения в новом теле я потерял часть своих сил), а Фриггу никто, кроме меня, спасти не сможет. Так что ты должен хранить всё втайне и рассчитывать только на себя и свои способности.
— Ясно, — если честно, я сильно сомневался, что эта задача мне по плечу.
— Тогда меняемся одеждой, — Рэй небрежно взмахнул рукой, и в ту же секунду на мне оказался длинный зеленый плащ.
— Стандартное бытовое заклинание, — пояснил Рэй, который теперь был одет в форму сотрудника среднего звена, заметив, что я пришел в некоторое замешательство. — Думаю, до того, как ты попал на Арию, ты сам прекрасно им владел.
— Значит, я сейчас отправляюсь на Базу Агентов Света и пытаюсь остановить Тора. — подытожил я. — А ты что будешь делать?
— Разрабатывать дальнейший план наших действий, — пожал плечами Рэй.
— И где мне тебя потом искать?
— Я сам тебя найду, когда это будет нужно. Иди.
— Удачи, — пожелал я своему новому союзнику, в душе надеясь, что он ответит тем же, но Рэй лишь криво усмехнулся и отвернулся к иллюминатору. Я понял, что больше он не намерен разговаривать со мной, и потому осторожно и нерешительно сошел по трапу и направился туда, куда всего несколько часов назад ушел Тор.
========== Глава 6 ==========
К тому времени на улице уже совсем стемнело. Я хотел вернуться на корабль и спросить у Рэя, нет ли у него небольшого карманного фонарика, но не осмелился, и потому пришлось, как слепому, пробираться на ощупь.
Через некоторое время мои глаза привыкли к темноте, и я начал различать чёрные силуэты деревьев, но всё равно то и дело падал, спотыкаясь о корявые корни. В любое другое время я бы сильно злился из-за этого, но сейчас мне было чуть ли не всё равно, ведь все мысли были заняты другим.