Я оказался в безвыходном положении. Скажу правду — нарушу данное мной слово, буду отмалчиваться — поставлю под неведомую угрозу Агентов Света а, возможно, и всю галактику заодно.
Нет, выход был. Эта мысль проступила в голове внезапно, резко и четко. Мне показалось, словно внутри меня полоснули ножом. Мне ничего не оставалось, как взять вину на себя, ничего не сказав о команде.
— Все было так, — начал я, стараясь вложить в каждое слово максимум правдивости. — Я зашел в твой кабинет и заметил связку ключей от нижних этажей. Мне стало интересно. Я не мог не воспользоваться случаем и спустился вниз. На самый-самый нижний этаж.
— И открыл сто тринадцатую лабораторию?! — с неподдельной тревогой в голосе спросила Фригга.
— Да, открыл, — признал я, не смея смотреть матери в глаза. — И там я увидел…
— Ты разморозил их?! — быстро спросила мама, не дав мне договорить.
— Да, — покорно кивнул я. — Мне просто стало их очень жалко. Команда ничего не знает. Я скрыл это от них.
— Где дети? — серьезно спросила Фригга.
Мне показалось, что матери с трудом удается держать себя в руках и сохранять спокойствие. Это было скверным знаком: уж если даже Фригга нервничает, значит, как минимум надвигается катастрофа вселенского масштаба.
— В одном из деревянных домиков. Я поселил их там и запретил им выходить на улицу.
— Веди меня к ним, — велела Фригга, быстро открывая дверь.
— А что это вообще за дети? — спросил я, когда мы выбежали из командного центра.
— Не сейчас, Локи.
— Что-то случилось, Фригга? — когда мы были на полпути, дорогу нам преградила Леонора, тащившая куда-то тяжелую лазерную пушку.
— Ох, это все Локи, — мама легко улыбнулась. — Представь себе, напутал что-то с химикатами, и домик, где он ставил эксперимент, может с минуты на минуту взорваться. А там, между прочим, ценные вещи, спасать надо. Просто беда какая-то с этим трикстером, — Фригга говорила так убедительно, что я ни за что бы не поверил, что это ложь, если бы не знал наверняка.
Леонора неодобрительно посмотрела на меня, словно бы говоря взглядом: «Вечно ты своими бестолковыми проделками у людей время отнимаешь», покачала головой и пошла своей дорогой.
— Поверить не могу! — выпалил я, едва мы отошли от Леоноры на безопасное расстояние. — Ты лжешь?! И главное, кому?! Своим же единомышленникам! Никогда бы не подумал, что ты на такое способна.
— Да, лгу, — не стала отрицать Фригга. — Меня вынуждают обстоятельства. И ты держи язык за зубами. Ни один Агент не должен знать об этом происшествии. Все останется между нами, ясно?
— Хорошо, — не стал спорить я.
В этот момент мы дошли до домика, где жили дети. Больше всего на свете я боялся, что, помимо детей, мы застанем там кого-нибудь из Звездного Патруля, отдыхающего от ремонта. А ведь я сказал Фригге, что о детях кроме меня никто не знает.
Однако все получилось гораздо хуже. Подойдя к крыльцу, я замер в оцепенении, а внутри у меня все похолодело. Дверь была распахнута настежь, маленький домик пустовал.
— Они были здесь. Честное слово, были! — запинающимся голосом произнёс я, с ужасом думая о том, что сделает со мной Фригга. Мало того, что залез без разрешения в её засекреченную лабораторию и разморозил детей, так ещё и потерял их вдобавок.
Но Фригга даже не слушала моих оправданий. Она схватила меня за руку и куда-то потащила.
— Прости меня, пожалуйста! — умолял я, опять представляя себе нечто вроде расстрела. — Я не хотел, чтобы так вышло, честно!
— Я же сказала, что не собираюсь наказывать тебя, — отозвалась Фригга. — А искупишь свою вину ты тем, что поможешь мне найти детей. Мы просто обязаны их найти, понимаешь? И чем скорее мы это сделаем, тем лучше.
Я и глазом моргнуть не успел, как мы оказались на травяном космодроме.
Фригга начала пересчитывать космические корабли, тихо произнося их номера.
— Ты думаешь, они улетели с планеты на одном из этих кораблей, и хочешь понять, на каком именно? — догадался я.
— Уже поняла, — отозвалась Фригга. — Не хватает корабля 174-СИ-943.
— И что это нам дает?
— Сейчас узнаешь, идем.
Фригга направилась к командному центру, а мне ничего не оставалось, как следовать за ней.
Через пять минут мы оказались в зале, битком набитом компьютерами и прочей техникой.
— Специальные датчики отслеживают перемещения всех кораблей Агентов для того, чтобы координаторы могли видеть, где какие корабли находятся и, опираясь на эти данные, отдавать приказания. Благодаря этим датчикам мы сможем выяснить, куда летят дети.
Фригга склонилась над монитором и минуту спустя сказала:
— Всё ясно. Они держат курс на планету Церра. Мы отправимся туда же. Беги за своим реактивным ранцем, он может тебе понадобиться. А я возьму кое-что из своего кабинета. Встречаемся на космодроме не позднее, чем через пять минут. И никому ни слова, ясно?
— Конечно, — кивнул я и побежал за ранцем.
========== Совершенное оружие ==========
Бежал я так быстро, словно хотел установить галактический рекорд по бегу на короткие дистанции. Забежав в штаб-квартиру, я чуть было не врезался в стремянку, которая стояла почти у самого входа.
— В чём дело, брат? — спросил Тор, отрываясь от работы.
— Реактивный ранец, живо! — крикнул я, не успев отдышаться.
— Куда ты собрался? — удивилась Кайса.
— Потом всё расскажу, сейчас нет времени!
Но мои друзья были так поражены моим неожиданным визитом, что были не в состоянии что-либо предпринять, и потому мне самому пришлось перерыть наши вещи и найти свой ранец.
— Спасибо за помощь, — язвительно сказал я на прощание и выбежал на улицу.
— Скажи хоть, когда вернешься? — взволнованно крикнула Лаувея, высовываясь из окна.
— Не знаю, — ответил я уже на бегу.
— Удачи, Локи, мы в тебя верим! — Кайса тоже выглянула из окна.
Я хотел поблагодарить Русалку за доброе напутствие, но к тому времени отбежал уже слишком далеко, и она бы меня не услышала. К тому же, мне вообще было тяжело кричать, потому что воздуха в легких и так не хватало.
Посреди космодрома уже стоял космический корабль, полностью готовый к взлету. Размеры судна были весьма скромными, а его форма заметно отличалась от формы стандартных кораблей, которые я привык видеть. Шаттл (наверное, правильнее называть это судно именно так) был ослепительно-белоснежного цвета, а на каждом крыле сверкала ярко-синяя звезда.
Когда я увидел эти звезды, мне почему-то вспомнилось, как искрится снег на далеких горных вершинах, как сияет солнце ясным морозным днём, вспомнился свежий и бодрящий воздух зимнего утра. Эти звезды завораживали, пленяли воображение, с таким мастерством они были нарисованы.
Я не мог не узнать этот корабль, хоть никогда раньше и не видел его, а только слышал о нём от Сэма.
— Это же «Северная Звезда», правда? — спросил я у матери, садясь в кресло рядом с ней, хотя уже заранее знал ответ.
— Она самая, — подтвердила Фригга и тут же дала старт.
Меня с силой вдавило в кресло, и я даже немного испугался.
— А правда, что «Северная Звезда» до этого не принимала участия ни в одной из операций? — с некоторой опаской спросил я у матери, когда мы уже оказались в открытом космосе.
— Правда, — кивнула Фригга. — Но на учебных испытаниях она показала себя с лучшей стороны, так что не беспокойся.
— Это действительно самый быстрый корабль Агентов Света? — снова задал вопрос я.
— Не только Агентов Света. «Северная Звезда» — самый быстрый корабль во всей галактике, если, конечно, «Черный Квадрат» не создал свою модель, которую тщательно скрывает от нас.
— Даже не верится, что я лечу на «Северной Звезде». Это же новейшая разработка Агентов Света! Сэм умер бы от зависти, если бы узнал… — и тут я осекся, вспомнив, что мы с Сэмом в ссоре, и не стал развивать эту тему.
— Но почему ты взяла именно «Звезду»? — спросил я у матери минуту спустя. — Мне почему-то казалось, что на таком корабле летают только на самые важные и решающие задания.
На долю секунды Фригга оторвалась от управления и кинула на меня пристальный взгляд.
— А мы с тобой сейчас, значит, по твоему мнению, летим на веселую прогулку? — её голос прозвучал как-то напряженно, и я насторожился.
— Конечно, нет, — поспешно возразил я. — Я понимаю, что это своего рода военная операция, но нельзя же приравнивать её к самым важным и решающим миссиям Агентов Света.
— Можно, Локи. Даже больше тебе скажу, просто необходимо. Если бы ты знал, о чём говоришь, ты бы сразу понял, почему мы полетели на «Северной Звезде». Но ты до сих пор не осознаешь весь масштаб катастрофы и ужас того положения, в котором мы оказались.
— Так может, просветишь меня, что случилось? — я решил, что сейчас самое время выпытать у матери всю правду. — Зачем ты заморозила детей и почему для нас так важно найти их?
Фригга тяжело вздохнула и перевела корабль на автопилот.
— Да, придется рассказать, раз уж ты работаешь со мной, — по голосу матери я понял, что ей неприятно об этом говорить, и она предпочла бы держать всё втайне. — Началось всё это очень и очень давно, особенно если смотреть твоими глазами. Мне в те времена было чуть больше трехсот лет. Сейчас тебе будет сложно в это поверить, но на самом деле, сто лет или триста — разница невелика. Это сейчас среди Агентов много молодежи, и все нормально к этому относятся; в те же далекие времена я была единственной. Все мои товарищи были старше меня как минимум на двести лет, а средняя разница в возрасте составляла все пятьсот. И потому неудивительно, что на базе ко мне относились как к любопытному ребенку, которого любят, но не воспринимают всерьез. Многие вообще сначала были против того, чтобы присвоить мне статус Агента, но Селестине удалось уговорить их. И даже тогда мне казалось, что этот статус мне дали чисто для смеха и для того, чтобы не обижать меня. Это примерно как пятилетнему ребенку говорят: «Да, конечно, ты уже тоже взрослый». Формально я стала Агентом, но отношение ко мне в коллективе не изменилось. Со мной проводили беседы о чести, морали и принципах, поручали несложную работу, брали на неопасные задания, но никогда и близко не подпускали меня к разного рода научным проектам и разработкам. А я чувствовала в себе огромный исследовательский потенциал, у меня в голове было миллион идей по поводу улучшения нашей работы, но их никто, за исключением Селестины, и слушать не желал. Это расстраивало меня, угнетало, я просто не знала, что сделать, чтобы доказать им, что я могу предлагать действенные и эффективные решения.
— Да, понимаю, это действительно очень обидно, — не мог не согласиться я, потому что сам имел несчастье прочувствовать это на собственной шкуре.
— Вот и я в то время думала так же, — Фригга печально улыбнулась. — Я рассказала о своих чувствах Селестине, и та не нашла ничего лучше, как выделить мне личную лабораторию для собственных исследований, оснащенную необходимыми приборами и реактивами. Она, вероятно, в тот момент думала, что дарит мне развивающую игрушку, которая избавит меня от ощущения неполноценности и создаст видимость моей значимости. Селестина и вообразить не могла, что я в таком юном возрасте сумею создать что-то серьезное и даже опасное. Это и было её роковой ошибкой. Она недооценила мои возможности. Едва я получила в своё распоряжение научно-исследовательскую лабораторию, передо мной встала ясная и точная цель. Как сейчас помню, что я записала её в свой личный дневник быстрым неаккуратным подчерком. «Я переплюну все научные достижения Агентов Света», — писала я, сгорая от возбуждения. — «Я докажу им, что я — лучшая из них, и недооценивать меня опасно!» Впоследствии эти строчки оказались пророческими.
— А что ты решила создать?
— Оружие, — лаконично ответила Фригга. — Абсолютно новое по своей сути оружие. Совершенное оружие, как называла его тогда я.
— А причем здесь дети?
— Человек — самое совершенное существо в галактике, благодаря своему разуму. Я хотела создать мыслящее оружие, Локи. Оружие, которое делает все самостоятельно и практически не требует внешнего контроля. Оружие, выполняющее ряд сложнейших функций, включающих шпионаж и оперативный сбор данных. Оружие, которое невозможно засечь и вычислить, так как оно не привлекает к себе внимания. И за основу для него я решила взять человеческих детей. Дети быстрее взрослых учатся и овладевают новыми навыками — это биологическая особенность организма. К тому же, дети ни у кого не вызовут страха или подозрений, и оружие будет более незаметным.
— То есть ты решила превратить детей в оружие? — уточнил я.
— Именно, — подтвердила Фригга. — В оружие, которому нет равных.
— Грандиозная идея. Это же огромные перспективы!
— Ты мыслишь точь-в-точь как я на момент разработки моего проекта. Я тоже думала лишь о перспективах. Моё воображение рисовало фантастические картины, где моё «совершенное оружие» с легкостью расправляется с убийцами, террористами и прочими злодеями, которые наводят страх даже на опытных Агентов. В то время я искренне и твердо верила в то, что моё изобретение перевернет мир и освободит галактику от зла. И потому ты можешь себе представить, с каким фантастическим рвением я взялась за работу.
— И с чего же ты начала? — поинтересовался я.
— С создания основы. Искусственным методом я создала две человеческие особи и начала вносить в них изменения еще на стадии эмбрионального развития. Я изменила их ДНК, подвергла их ряду магических изменений, вживила в них огромное количество приборов. И с каждым моим шагом они становились все меньше людьми, и все больше — «совершенным оружием».
— Историю Ники напоминает.
— О, да, — согласилась Фригга. — И это не совпадение. Ведь на создание такого оружия меня вдохновили именно изменения, которые произвела в своём теле Ника. Её путь в то время казался мне очень перспективным и притягательным. Я нашла и детально изучила всю информацию об экспериментах Ники, которая была у Агентов Света, и позаимствовала оттуда многие идеи. Но в то же время я желала, чтобы моё оружие служило исключительно добру, и потому я не стала лишать детей чувств и эмоций, как сделала с собой Ника. На самом деле я не очень четко представляла себе, что у меня получится в результате. «Это будет идеально», — говорила я себе. А вот сами характеристики идеала представлялись мне весьма смутно. Так что по большей части действовала я по наитию, наобум, проще говоря.
— Так тебе удалось совершить задуманное? — затаив дыхание, спросил я.
— Почти. Когда всё уже было готово к испытанию, о моей работе узнала Селестина. Я думала, она обрадуется, узнав о моём достижении, а она огорчилась.
— Почему?
— Разве ты не понимаешь, что в погоне за совершенством я нарушила основополагающие моральные принципы, на которых основана вся жизнь Агентов? Я лишила людей нормальной жизни, превратив их во что-то, чему невозможно подобрать адекватного определения. Я сломала им судьбы. Эти странные, искусственно созданные, но мыслящие и чувствующие существа были обречены на вечные страдания, ведь они никогда не смогут стать полноценными людьми и понять мир, в котором они живут, потому что они созданы не для этого. Представь, что ты создан для выполнения какой-то одной задачи, а все остальные пути для тебя закрыты. Ты выполнил задачу, и всё, ты уже никому не нужен, потому что ты не человек, а лишь средство для достижения определенной цели. Это сложно объяснить, я сама не до конца понимаю, каково это. Наверное, понять это могут лишь те несчастные существа, которые обречены на такую жизнь. Работая над проектом, я просто не задумывалась об этом, а когда Селестина заставила меня задуматься, я сама пришла в ужас от содеянного. Я плакала и не знала, как теперь загладить свою вину. Когда я поняла, что поступаю ничуть не лучше, чем ученые «Черного Квадрата», я была уверена, что Селестина в лучшем случае выгонит меня, а в худшем — посадит в тюрьму за запрещенные эксперименты. Я была готова сквозь землю провалиться. Стыд сжигал меня изнутри. Но Селестина поняла, что я совершила эту ошибку из-за неопытности, непонимания и легкомыслия, а не из-за внутренней злобы и жестокости, которыми не обладала, и потому она разрешила мне остаться.