— А как же ты тогда собираешься попасть на Альфу? — поинтересовался Сэм.
— Они сами меня туда доставят, — просто ответил я.
— Что ты задумал? — нахмурился брат.
— Я уже минут десять пытаюсь вам рассказать об этом, можешь не перебивать? — огрызнулся я.
— А ты можешь не говорить загадками? — в тон мне ответил Тор.
— Я отправлюсь на ту планету, где они будут высаживать десант, притворюсь местным жителем, будто бы случайно подвернусь им под руку, и меня загребут в рабство.
— А ты уверен, что десантники тебя не узнают? — заволновался Сэм. — Ты уже довольно известная личность в «Чёрном Квадрате».
— Известная, для «верхушки», — согласился я. — Сомневаюсь, что лидеры «Чёрного Квадрата» посвящают простых наёмников в планы своих операций. Чем меньше твои слуги знают, тем спокойнее. Так что не думаю, что я им известен. Таким образом я окажусь на Альфе. Только не надо говорить, что это опасно и что это может стоить мне жизни! — с угрозой в голосе добавил я, оглядев встревоженные лица друзей. — Я и так обречен на гибель, мне уже не страшно.
Я не солгал. Действительно, как только я разработал план действий, как только у меня появилась цель, страх перед неизбежной смертью ушел на второй план, а в сердце огнём вспыхнула отчаянная решимость.
— Ты уверен, что пойдешь на это? — серьёзно глядя на меня, спросил Сэм.
— Уверен, — твёрдо сказал я. — Должен же «Звёздный Патруль» делать хоть что-нибудь! Только… — я запнулся, — у меня нет оружия. Твою рапиру, Кайса, у меня отобрали на Альфе, прости.
— Вот, возьми мой бластер. — Дана протянула мне оружие. — Знаешь, как мне удалось сохранить его на Альфе?
— И как же?
— Видишь, на нём маленькая кнопочка. Нажимаешь её, и бластер становится невидимым. Более того, даже металлоискатели не могут его засечь.
— Спасибо. — Я пристегнул бластер к поясу и тут же сделал его невидимым. — Сэм, какого числа десант будет высаживаться?
— По данным Агентов Света, приблизительно через неделю, — отрапортовал юноша.
— Координаты записал?
— Разумеется. Мы всё, что запомнить не можем, записываем, — вместо Сэма ответил Тор и дал мне листок с координатами.
— Возьми ещё чертежи Альфы, мы распечатали их. Они могут тебе пригодиться. — Дана протянула мне несколько листов с подробной схемой станции.
Я сложил их вчетверо и сунул в карман.
— Средство связи у тебя? Работает? — серьёзно спросил Тор.
— Да, у меня. — Мне с трудом удалось сохранить спокойствие в голосе. Как же я ненавижу, когда старший брат пытается заботиться обо мне!
— Когда ты отправляешься? — спросила Кайса.
— Завтра утром, — коротко ответил я. — На корабле Даны. Ты ведь одолжишь мне свой космический челнок? — я посмотрел на девушку.
— Конечно, одолжу, но может быть всё-таки…
— Даже не пытайся отговорить меня, Дана, ничего из этого не выйдет, — предупредил я.
— Нет-нет, я вовсе не собиралась, просто, может быть, ты возьмёшь мен… кого-то из команды с собой?
Я посмотрел на друзей. Тор сделал шаг вперёд, Кайса чуть ли не подпрыгивала на месте, Сэм гордо расправил плечи и поднял голову, явно стараясь казаться сильнее, чем он есть на самом деле. Сама Дана глядела не на меня, а на свои красные кроссовки.
— Нет, — очень тихо произнёс я. — Это задание легче выполнять в одиночку. Так меньше шансов, что наш замысел раскроют.
— Но, Локи… — голос Даны дрогнул.
— Я всё сказал, — жестко отозвался я. — Давайте ложиться спать, уже поздно.
На самом деле мне, разумеется, спать совсем не хотелось. Я просто хотел полежать в тишине, отдохнуть от бесконечных советов и предостережений и собраться с мыслями перед предстоящим заданием.
Сэм погасил свет, и мы легли каждый на свою полку. Я долго лежал и прислушивался к ровному дыханию друзей и к бешеному стуку собственного сердца.
========== Отсталая планета ==========
Часа через три я не выдержал: мысли в голове спутались в клубок, ощущение паники нарастало, мучительно хотелось избавиться от всего этого. Пока что я знал только один эффективный метод борьбы со страхом: действовать. Поэтому я резким рывком поднялся, проверил, на месте ли средство связи и бластер, и сделал шаг по направлению к двери.
— Ты же говорил, что отправишься утром. — Я от неожиданности вздрогнул, услышав громкий шёпот Даны.
Голос у девушки был совсем не заспанный. Видно, не одному мне не спалось этой ночью.
— Я не могу больше ждать, Дана, понимаешь, не могу, — также шёпотом отозвался я. — Каждая секунда бездействия мне в тягость. Я хочу бежать, лететь, сражаться — что угодно, лишь бы не думать!
— Я провожу тебя до корабля. — Дана грациозно спрыгнула с верхней полки, и мы, стараясь не шуметь, тихо вышли из домика.
Несмотря на то, что была глубокая ночь, жизнь на базе кипела вовсю. Всюду горели огни, было светло, как днём. Агенты Света отправлялись на задания, проводили спешные учения новобранцев и полевые испытания боевой техники; в командном центре свет горел во всех окнах, и в них виднелись тёмные силуэты людей. Мне показалось даже, будто бы я видел Фриггу. Создавалось впечатление, что на всей базе спали в эту ночь лишь Тор, Кайса и Сэм, а все остальные были заняты делом.
На нас с Даной никто не обращал внимания. Никто не окликнул, никто не спросил, куда это мы идём посреди ночи. Всем, как всегда, было не до нас. И я впервые был этому искренне рад.
— Хорошо, что я не стал дожидаться утра, — сказал я Дане, когда мы миновали ворота. — А то утром все опять принялись бы засыпать меня бесполезными советами, пожеланиями удачи, и так далее. Я не хочу слышать всего этого, не хочу видеть их лица и думать о том, что совсем скоро они будут также собираться вместе, болтать, веселиться, а я буду мёртв! — В пылу эмоций я не заметил, как перешёл на крик. — И не говори мне, что у меня есть надежда! Ты, как и я, знаешь: всё это ложь, пустая иллюзия, надежды нет! А ты чего за мной идешь?! Тебе что, больше всех надо?! Возвращайся к своим друзьям!
— Они и твои друзья тоже, Локи, — осторожно возразила Дана.
— Живые мёртвому не товарищи! — отрезал я. — Уйди! Это приказ! Сейчас времена такие, что, надеюсь, вы сдохните не многим позже меня! Очень надеюсь. — Последние слова я прошипел подобно змее, но девушка их, наверное, уже не слышала: она мчалась прочь.
Я глубоко вздохнул и продолжил путь к челноку Даны. От произошедшего я ощущал странное удовлетворение: я перебросил часть негативных эмоций на девушку, и самому мне стало немного легче. Я знал, что впоследствии не раз пожалею о тех словах, что непроизвольно сорвались с моих губ, что мне будет стыдно, но это будет потом. И неизвестно ещё, доживу ли я до этого момента.
Через пятнадцать минут я уже летел в открытом космосе, то и дело сверяясь с электронной картой, на которой корабельный компьютер проложил маршрут, ориентируясь на введённые мной координаты. Чтобы совсем уж не оставалось времени на мысли о приближающейся смерти, я придумал себе занятие: сверять звёзды, которые я видел через стекло, с изображением звёзд на электронной карте и определять, как какая звезда называется.
Через несколько часов вдалеке показалась нужная мне планета. Ещё из космоса были видны бирюзово-синие океаны, обширные зелёные леса, лёгкие воздушные облака. Промышленность явно не достигла здесь высокого уровня развития.
Я посадил корабль в лесу, чтобы не волновать население, вероятно, непривыкшее к космическим гостям, и пешком отправился к ближайшему посёлку.
Лес дарил душе спокойствие, умиротворение. В воздухе витал легкий аромат трав и цветов, едва ощутимый ветерок колыхал яркую молодую листву, птицы стайками перелетали с одного цветущего куста на другой, не переставая беззаботно щебетать. Здесь, как нигде, ощущалась вся сила жизни, лес словно дышал ей, и призрак нависшей надо мной смерти ненадолго отступил, признав временное поражение. Где-то в глубине души даже зародилась надежда на то, что мне удастся победить смерть, если я не опущу руки и буду изо всех сил бороться за жизнь. Бороться я был готов начать хоть сейчас, но не знал, как. Что именно от меня требуется?
Размышляя так, я и не заметил, как вышел из леса и очутился в посёлке. Посёлок был выбран мной не случайно: по данным Агентов Света он был одним из тех поселений, куда должен был высадиться десант «Черного Квадрата».
Я осмотрелся. Ничего впечатляющего: типичный отсталый мирок. По грязной, неровной дороге шло стадо коров. Я поспешно отошел, пропуская их. Тут же на меня залаяла чья-то сторожевая собака, вероятно, из-за того, что я подошел слишком близко к чужому забору. Чуть подальше, возле деревянной калитки, щипала траву стайка гусей. Да, на таком отшибе мне бывать ещё не доводилось. Ну ничего, новые ощущения — это всегда хорошо! — Я заставил себя улыбнуться.
Немного побродив по узким, кривым деревенским переулкам, я вдруг сообразил, что мне надо где-то остановиться: не жить же на улице.
— Эй! — я окликнул молодую миловидную женщину, которая развешивала на верёвках бельё. — Скажите, а у вас здесь есть что-то вроде отеля? — спросил я, с презрительной усмешкой оглядывая посёлок.
— Конечно, есть! — с заметным акцентом ответила женщина. — И притом там довольно недорого.
— Недорого? — я чуть ли не впервые столкнулся с необходимостью платить, и потому несколько растерялся. — Но… местной валюты у меня нет.
— А ты, собственно, кто такой? — заинтересовалась женщина.
— Я… понимаете, я этнограф.
— Кто?
— Изучаю развивающиеся цивилизации. Я прилетел на вашу планету из центральной галактики.
Женщина ахнула:
— Инопланетчик?! — всплеснула руками она. — Я так сразу и подумала! Надо же, уже и до нас добрались! Впервые в жизни вижу инопланетянина, — откровенно призналась она. — Но наслышана, наслышана. У нас такие слухи о вас ходят, уж и не знаю, чему верить, чему нет. Вообще говорили, что будто бы прилетали уже на этих… ну, машинах, которые по небу летают, но как-то всё это было смутно и туманно. Если хочешь, можешь пожить у меня.
— Но я же сказал: мне расплачиваться нечем…
— О, это пустяки! Будешь вместо оплаты мне по хозяйству помогать.
— Хорошо, — согласился я, про себя подумав, что я совсем не умею помогать по хозяйству.
Так началась моя новая жизнь. Каждое утро я просыпался в пять утра, брал два десятилитровых ведра и шел к колодцу. Причём ходить приходилось много раз, чтобы наполнить водой огромную бочку, стоявшую в огороде. Первые несколько дней у меня ужасно болели руки и спина, но потом я привык. Когда бочка наполнялась до краёв, я брал лейку и поливал довольно большой огород, потом пропалывал и рыхлил землю, затем чистил загоны для скота. Первый раз меня чуть не стошнило от омерзения: в загоне для свиней стоял такой отвратительный запах, что хотелось натянуть противогаз или даже скафандр. Свиньи дико визжали, полчища мух свисали надо мной чёрными тучами и очень больно жалили. А если представить, сколько на этих ужасных мухах заразы…
В общем, мне, наверное, ещё никогда не приходилось так тяжело. К концу дня я еле держался на ногах, в глазах темнело от усталости, и я в изнеможении падал на жёсткие деревянные полати. Но и тогда я не мог заснуть. Дело было в металлическом обруче. Время от времени он начинал чуть сдавливать горло, дышать становилось тяжелее, и мной овладевала паника. А если и получалось забыться чутким сном, то вскоре я просыпался от кошмаров, которые теперь повсюду преследовали меня. Так что ночью я лежал, держа руку на обруче, и с нетерпением ждал рассвета, который подарит мне очередную порцию изнурительного труда, но зато избавит меня от страхов и кошмаров. Я и в самом деле был рад этой утомительной и непривычной для меня работе, потому что она не оставляла мне сил на безрадостные мысли. Но призрак неминуемой гибели до сих пор висел надо мной, и я чувствовал, что ещё немного, и я окончательно сломаюсь.
Хозяйка дома, несмотря на свою отсталость, замечала, что мне плохо, и даже предлагала отдохнуть от работы и заняться, наконец, этнографическими исследованиями, ради которых я, по её мнению, и прибыл сюда. Но я только отмахивался и нарочно брался за самую трудную работу, лишь бы не думать. Но ночью мысли, разумеется, всё равно преследовали меня.
«Да, ещё немного такой жизни, и смерть для меня станет в радость», — думал я, когда обруч в очередной раз сдавливал горло. — «Скорей бы всё кончилось. Неважно, чем, лишь бы кончилось».
Я уже начал понемногу забывать, зачем я прибыл на эту планету, чего я жду, на что надеюсь. Само слово «надежда» стало для меня чем-то нелепым и глупым, жалкой неправдоподобной иллюзией. «Надежды нет», — твердил я себе бесконечными ночами, — «надежды нет!»
Но вот однажды среди ночи с улицы послышались тревожные крики. Причём они становились всё громче и звучали всё более отчаянно.
«Началось!» — мгновенно сообразил я. — «Вторжение началось!»
Недолго думая и не испытывая практически никаких эмоций, я выпрыгнул из окна, помяв при падении часть луковой грядки, пробрался через колючие заросли розовых кустов к ограде, перепрыгнул через деревянный забор, всадив при этом в руку с десяток заноз, и огляделся.
Два деревянных дома пылали неистовым пламенем, люди бежали, крича от ужаса, а солдаты, закованные в броню, ловили их и, словно мешки с грузом, закидывали в багажные отделения космических кораблей, один из которых при приземлении погрёб под собой двухэтажное строение.
— Пустите! Отпустите нас! Кто вы такие?! — кричали несчастные жители посёлка, тщетно пытаясь вырваться из рук десантников.
Дети и старики плакали, умоляя о пощаде, но солдатам «Чёрного Квадрата» не было до этого никакого дела. Они со спокойными, скучными лицами выполняли свою работу. Даже я немного проникся жалостью к жертвам вторжения, которые ещё вчера спокойно занимались своими делами, а завтра будут вынуждены до потери сознания работать на каторге, а впоследствии, возможно, станут носителями смертельного вируса.
Засмотревшись на происходящее, я как-то пропустил момент, когда меня грубо схватили за плечи сильные, крепкие руки и резко развернули. Прямо передо мной было хмурое лицо десантника, наполовину скрытое шлемом.
— А этот какой-то странный! — обратился солдат к своему товарищу, стоявшему неподалёку. — Не похож он на местного. Черты лица больно тонкие, да и одет он необычно.
— Слышь ты, поэт, кончай рассуждать, работы по горло! Кидай его ко всем, какая разница, как он выглядит?!
— Он мне каким-то знакомым показался… — неуверенно пробормотал тот, что держал меня за плечи.
— Надо же, мы уже с отсталой деревенщиной познакомились! — второй десантник выхватил меня из рук первого и швырнул в багажный отсек.
Я больно ударился головой о металлический пол, а ногой нечаянно попал по лицу какому-то местному жителю.
— Да говорю тебе, не местный он! — продолжал спорить десантник, закидывая к нам всё новых и новых людей.
— А это не наше дело, кто он. Это уж пусть Лидеры рассуждают. Наше с тобой дело маленькое: приказали — сделали. А много думать будешь — без головы останешься.
Спор продолжался, но слов я расслышать уже не мог. Прямо над моим ухом громко кричали дети: звали маму. Девочка постарше громко рыдала, какая-то старушка стонала и просила воды. Помочь ей, разумеется, никто не мог.
Людей в отсеке набралось столько, что яблоку было негде упасть. Было жарко и душно, воздуха не хватало. Меня прижало к самой стене, лицом я упирался в чью-то спину, на плечо давил чей-то локоть — ни миллиметра свободного пространства! Но хуже всего стало, когда дверь багажного отсека закрылась, и свежий воздух перестал поступать. Я задыхался, в глазах темнело, да ещё и обруч вдруг начал давить. Я бы давно уже упал на пол, если бы меня не прижимало вплотную к стене. Как это ужасно, когда кругом люди, и ты зажат, словно в тисках! Я представил, каково сейчас маленьким детям, которые находятся в этой человеческой каше, и моя ненависть к «Чёрному Квадрату» резко возросла. Дети уже не плакали: наверное, не было сил.
Внезапно я ощутил толчок: корабль взлетел. А кислорода становилось всё меньше. Наконец я не выдержал и потерял сознание.