Я шагал к центральным воротам лицея по извилистой тропке, пролегающей через парк, и вдыхал полной грудью, стараясь запечатлеть в памяти все, вплоть до едва уловимых утренних ароматов. Ведь это последний день, когда у меня еще есть семья. А значит — последний шанс ощутить себя счастливым, нужным кому-то?
Очень странное счастье — когда внутри все замирает, а дыхание сбивается, и его приходится восстанавливать. А может, так и должно быть? И почему мы не ценим то, что имеем, вплоть до момента, когда приходится с этим расстаться? Потому что уверены, что это навсегда?
Ведь если б я только знал, что пройдет пара месяцев, и я потеряю Ричарда навсегда, я бы проводил с ним все свободное время. Жаль, что мне не дано видеть будущее. Хотя, может, и к лучшему.
Вход на территорию лицея уже был открыт, так что я беспрепятственно миновал ворота и направился к административному корпусу.
Территория чем-то напомнила Долину Жизни: те же мощеные дорожки, фонтаны, скамейки, ухоженные растения с аккуратными табличками… Словом, все, чтобы ученикам было комфортно.
Как жаль, что нельзя оставить Ричарда здесь. Тогда у него хоть было бы будущее: получил бы образование, нашел работу, купил жилье и дальше по заезженному, но простому и понятному сценарию жизни большинства людей. Но нельзя: это место связано с его нынешней жизнью, а, стало быть, и со мной. Стереть память всему лицею — не в моей власти. Так что Ричарда придется буквально выбрасывать в никуда.
«Что с ним будет после операции? Как он перенесет одиночество?» — эти тревожные мысли не покидали меня до тех пор, пока я не зашел в здание.
— Здравствуйте. Я прилетел Ричарда навестить.
Увидев, как затрясся полусонный охранник, я приветливо улыбнулся, всем своим видом показывая, что прибыл неофициально.
— Ричарда? Сейчас скажу номер его комнаты. Сейчас, сейчас, подождите пару секунд, — бормотал охранник, лихорадочно открывая вкладки на компьютере: наверное, боялся, что я разгневаюсь за его нерасторопность. Хорошо, что у меня хватило ума не являться сюда среди ночи, раз и днем я нагоняю на сотрудников страх. — Вот, нашел. Двести пять. Это в соседнем корпусе на втором этаже.
— Спасибо, — кивнул я и вышел на улицу.
До двести пятого номера я добрался быстро: нарочно ускорил шаг, чтобы не давать себе времени на колебания. Решил — значит, надо делать. И чем скорее, тем лучше.
Дверь, ведущую в комнату Ричарда, я распахнул рывком, зная, что иначе минут пять, а то и больше проторчу на пороге, собираясь с мыслями.
Ричард, сидевший в кровати и отрешенно глядевший на стену, испуганно вздрогнул, но затем облегченно вздохнул и улыбнулся:
— Здравствуй. Не ждал тебя так рано.
— Что это у тебя? Эликсир? — Разноцветная банка, которую Ричард держал в руке, была мне слишком знакома. — Он ведь запрещен законом. Где ты его достал?
— На этой планете, если постараться, и не такое отыскать можно.
— Можно или нельзя, это другой вопрос. С какой радости ты взялся гробить здоровье?
— Ты сейчас прям как старая бабушка, — рассмеялся Рич, поглядев на меня с затаенной нежностью. — Дело в том, что… — его лицо помрачнело, — я очень боялся заснуть.
— Из-за кошмаров?
Я знал, что у меня язык не повернется ругать его: в его возрасте я, окажись в такой ситуации, поступил бы не лучше.
— Да. Огненные фигуры буквально сводят с ума. Я знаю, на самом деле их не существует, но они кажутся такими… настоящими.
— То есть их всегда несколько? — уточнил я, решив, что любые сведенья о вестниках апокалипсиса не помешают.
Рич поглядел на меня с удивлением.
— Ну, да.
— Можешь их описать? Вспомнить все до мельчайших деталей?
Наверно, в этом месте я перегнул палку, потому что Рич испугался:
— Зачем тебе это? Ведь это всего лишь глюки! За ними ничего не стоит, верно?
Я глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться или хотя бы сделать вид, что спокоен.
— Конечно, не стоит, Рич. Ты же не думал, что у тебя вещие сны или что-то подобное?
— По правде говоря… — мальчишка покраснел и опустил взгляд. — Пару раз мелькала подобная мысль.
Я заставил себя рассмеяться и взъерошить его синие волосы.
— Фантазер! Такое бывает только у предсказателей, вроде Кристы. А у тебя… что-то психологическое. Но это не значит, что об этом не нужно говорить. Если сможешь все вспомнить и рассказать, тебе станет легче. А я постараюсь придумать, как тебе помочь. Есть такая методика, вам потом на психологии расскажут.
Ричард кивнул и зажмурился, припоминая.
— Ну… Последний раз их было пятеро. Один — абсолютно безликий. Ни глаз, ни рта, ни носа — вообще ничего. Просто силуэт, очерченный пламенем.
— А другие?
— Другие… были совсем как люди, разве что из огня. И больше всего пугает, что троих я узнал: Ингрид, Сьюзен и… тот парень, что был с нами, когда мы прорывались к Лингеру в Мидгарде. Забыл, как его звали…
— Элвис. — Это имя обожгло горло, словно глоток виски.
— Да, точно, Элвис. Ингрид, Сьюзен и Элвис. Точь-в-точь, как живые, только…
— Огненные, — полушепотом подсказал я.
— Да. Огненные, — эхом откликнулся Рич, снова зажмурившись.
— Значит, Ингрид, Сьюзен, Элвис и некто безликий. А последняя фигура? Их было пять, если я ничего не путаю.
— Да. Последняя… Я не знаю, кто это был, и это самое странное.
— Ты запомнил её внешность?
Брови Ричарда удивленно взметнулись.
— Как ты узнал, что это девушка?
— А я и не узнавал, — солгал я, ругая себя за промах. — Фигура — значит, «она». Внешность фигуры.
— А, ясно. Я побоялся, что ты в мои мысли залез.
— Что ты, я бы никогда так не сделал. Так как она выглядела?
— Красивая. Стройная, невысокого роста. Распущенные каштановые волосы.
«Джейн», — чуть не сорвалось с моих губ, но я вовремя спохватился и промолчал: угадать человека по такому скудному описанию невозможно.
— Фигуры говорили с тобой?
— Да, — Ричард нервно сглотнул и кивнул. — Безликий сказал, что он пришел забрать меня, и я буду последним. Когда он получит мою душу, свершится великое дело, и я должен быть счастлив, что меня выбрали ради великой цели. Но я не чувствовал себя счастливым. Совсем. Мне было страшно.
Я понимающе кивнул.
— Только мне может привидеться такой бред. — Ричард насмешливо фыркнул.
— Ну, бред там или не бред, а если эти кошмары пугают тебя до того, что ты боишься спать и перестал учиться, с ними нужно что-то делать.
— И что ты предлагаешь?
— Показать тебя Нике.
— Нике?!
— Ну, а кому ж еще. — Я закатил глаза, показывая, что решение очевидно. — Она же ставила над тобой опыты по ускорению роста. Сколько тебе там лет сейчас по факту? Девять, кажется? А выглядишь на все четырнадцать. Кто знает, может быть эти видения — отголосок тех экспериментов, побочный эффект. Так или иначе, Ника выяснит, что творится с тобой по ночам.
— И когда мы к ней полетим?
— Прямо сейчас.
— Сейчас? Но это значит, что… я пропущу экзамен по астрономии! Может, отложим на пару дней?
— Рич, ты себя в зеркало давно видел? Ты словно живой мертвец.
— Зато ты прям-таки пышешь здоровьем, — усмехнулся парень, сдаваясь.
— Речь не обо мне. Сам посуди, какой тебе сейчас экзамен? Да ты можешь в обморок хлопнуться, не дойдя до аудитории.
— Не хлопнусь. Я крепкий.
— Хочешь испытать судьбу? Такое состояние — это не шутки.
— Ладно-ладно, летим сейчас. — Видно, не так уж сильно Ричард хотел попасть на экзамен. — Только вещи соберу.
— Сначала иди и хотя бы умойся.
— Тебе тоже не помешало бы.
— Ричард!
— Да иду я, иду.
Мне повезло, что мальчик был не в настроении спорить.
Через пять минут Ричард возвратился из ванной, достал из шкафа рюкзак и принялся наскоро собирать в него вещи, разбросанные по комнате.
— Черт, куда я свой дневник задевал? — бормотал он, открывая по очереди все выдвижные ящики. — Мне казалось, я его на подоконнике бросил.
— Вот этот? — Я показал сыну потрепанную книжонку с некогда белой, но теперь уже безнадежно грязной обложкой.
— Да нет, не учебный. Личный дневник! Я туда записываю все хорошее, что случается в жизни, чтоб время от времени перечитывать. Он такой синий, с твердой обложкой. Не видишь?
Я для приличия заглянул за диван и пошарил рукой под шкафом.
— Не-а. Знаешь, при таком бардаке неудивительно, что вещи пропадают.
— Да весь бардак уже переехал в рюкзак. — Ричард развел руками, демонстрируя почти пустое пространство. — Понятия не имею, куда он мог завалиться.
— Должно быть, ты его убрал вместе с другими вещами и не заметил.
— Надо проверить. — Ричард уже расстёгивал молнию.
— У меня мало времени. Идем. — Я потянул сына за рукав.
Рич поглядел на меня с мольбой.
— Но… Этот дневник мне важен.
— Заведешь другой.
— Там столько воспоминаний записано…
— Ричард, идем.
— Ладно.
Ричард горько вздохнул и следом за мной вышел в еще пустующий по случаю раннего времени коридор.
***
— Пусть я растяпа и посеял дневник, но, знаешь, что я нашел, пока разгребал вещевые завалы? — лукаво улыбнувшись, спросил Рич, когда «Экстрим» уже покинул верхние слои атмосферы и взял курс на Цереру.
— Что?
Я спросил это чуть ли ни машинально: какая-то часть сознания уже отпустила Ричарда навсегда и теперь занималась другими проблемами. Внезапный припадок Рэя на заседании — случайность или нет? И какую тайну хранит зловещий портал, о котором рассказала оперативница? Но другая часть все еще тянулась к мальчишке, и это разрывало меня на части.
Рич вытащил из кармана две яркие глянцевые бумажки.
— Гляди.
— Что это?
— Это два билета в самый современный технопарк галактики! Я их на кибернетическом конкурсе выиграл.
Я снова заставил себя улыбнуться.
— Не сомневался, что ты там отожжешь. После твоей победы над искусственным интеллектом ничего другого ждать не приходится.
— Да я не об этом, — отмахнулся от комплимента Рич. — Билеты, понимаешь? Билеты! Две штуки! Когда мне перестанут сниться кошмары, мы с тобой… пойдем туда вместе?
От этого вопроса ощущения были, как от удара током. И зачем только Рич вспомнил про эти билеты?!
— Да, конечно, пойдем.
— Это будет реально круто! Я так давно мечтал пойти с тобой куда-нибудь! Но ты вечно занят. Я так рад, что ты согласился. Будет здорово, вот увидишь. Я покажу тебе…
Ричард все говорил и говорил, а я их последних сил старался его не слушать.
***
До Цереры мы добрались быстро: я нарочно летел на самой высокой скорости. Мне хотелось как можно скорее завершить дело и отправиться дальше. Я понимал, что чем дольше буду оттягивать, тем тяжелее придется. Это как детский страх сдачи крови: всегда лучше пройти первым, отмучиться и вздохнуть с облегчением, чем сидеть в конце длинной очереди и гадать, насколько будет больно.
Встреча с ведьмой тоже прошла быстро. Наверное, практичная Ника была в восторге от моей расторопности. Беседу с ней начал сам Рич.
— Мне снятся кошмары, и…
— Можешь не продолжать. Думаешь, я мысли читать разучилась? — остановила его Ника как всегда холодно. — Так и быть, помогу, раз уж мы с твоим отцом теперь в одной лодке. Следуй за мной в лабораторию.
— А больно не будет?
— Ничуть. Обследование и лечение пойдет под полным наркозом.
— Это обязательно? Не люблю находиться в отключке.
— А задушевно беседовать с Огненными твое любимое развлечение? Ложись на койку и лежи смирно. Скоро дам наркоз.
«Ты уверен, Локи?»
Я с самого начала ждал этого невербального обращения.
«Зачем спрашивать, когда можешь прочесть в моих мыслях? И если моя душа — книга, то слово: «уверен», выжжено на самой первой странице».
«От вас нахваталась. Общение с вами постепенно изменяет меня. Ты и сам это заметил. Я уничтожу тебя из памяти Ричарда и вставлю туда легенду. Сделаю все, чтобы избежать логического конфликта. Возвращение к старым экспериментам Критериона… будет интересно».
«А что насчет апокалипсиса?»
Сейчас я даже был рад, что Ника с легкостью копается в моих мозгах, и не надо произносить длинную речь о надвигающейся беде.
«Честно? Не знаю. Я буду думать. Подниму все архивы. И ты тоже времени не теряй. Не забывай: еще один Огненный, и у демонов руки развязаны, если в послании предоставлена достоверная информация».
«Еще один Огненный… — Эта мысль заставила меня содрогнуться, — «Получается, спасая Рича от гибели, я…»
«Верно. Обрекаешь на неё кого-то другого, — безучастно подсказала Ника. — Всех не убережешь, и однажды вестники апокалипсиса окажутся сильнее. Так что это — только отсрочка. Нужен другой способ борьбы».
«Знаю! Его бы еще найти…»
«Так ищи, не теряй времени. А я займусь твоим ребенком».
— Готовься, Ричард, сейчас введу наркоз.
В руках у Ники уже появился шприц с препаратом.
— Пап! — внезапно позвал Рич. — Папа!
Я повернулся, чтобы стоять к нему лицом.
— Да?
— Когда я приду в себя, ты… будешь сидеть рядом?
— Д-да, конечно, обязательно, — кивнул я, подменяя слезы улыбкой.
— Точно?
Неужели он подсознательно ощущает неладное?
— Точно.
— И мы потом полетим в технопарк?
Ричард пытливо глядел на меня, и я не смел отводить взгляд, выдерживая эту проверку на искренность.
— Да. Я ведь пообещал. — Эта ложь обжигала горло, но я терпел. — Неужели ты сомневаешься?
— Нет. Теперь уже нет. Я просто боялся, что ты опять исчезнешь куда-нибудь по своим очень важным делам, а я останусь торчать тут с Никой и ждать, когда ты обо мне вспомнишь. Но теперь я верю, что ты останешься здесь. Дождешься, пока меня вылечат.
— Конечно, дождусь.
— В таком случае мне и наркоз не страшен. Для меня это будет, как один миг. Сейчас закрою глаза, а потом открою, и все: я здоров, и мы вместе летим в технопарк!
— Да, все так и будет.
Я улыбнулся в последний раз и снова взъерошил волосы на его голове.
Тут Ника ввела наркоз, и веки Ричарда почти моментально сомкнулись.
«Я больше никогда не услышу его голоса, — мелькнула в голове невнятная мысль. Мне всегда требуется время, чтоб в полной мере осознать горе.
«Ты уверен, что не оставил ему напоминаний о себе?» — снова спросила Ника.
«Да. С его компьютера стерты все данные, имеющие ко мне отношение. И еще при обыске комнаты, когда Рич ушел умываться, я обнаружил вот это», — я извлек из портфеля синюю книжку с твердой обложкой, потеря которой так сильно расстроила мальчика. — «Мое имя упоминается тут почти в каждом абзаце».
«И что ты будешь с ним делать?»
Неужели Нике так нравится вести со мной диалог?
Я не ответил, а вместо этого мысленно дал сигнал артефакту. Секунда, и вот дневник уже объят языками пламени, которые, казалось, сами перелистывают страницы.
«Локи», «папа», «я так счастлив», «новая семья», «отец любит меня», «теперь я не одинок», «уверен, у меня все наладится»… эти и еще десятки фраз мой взгляд выхватывал из потока символов, прежде чем огонь превращал их в черную массу.
И мне казалось, что сквозь пространство и время я слышу голос ребенка, который произносит все это с твердой верой в новую, счастливую жизнь. Жизнь, которую я только что сжег своими руками. Ну еще и демоны со своими слугами постарались.
========== Глава 7 ==========
Протяжный и до омерзения нудный гудок резал слух, вызывая безумное желание нажатием кнопки открыть дверь и запустить коммлинк в открытый космос.
«Ну же, Рэй, ответь! — умолял я, чувствуя, как душевное напряжение перерастает в тревогу. — Скажи, что с тобой все в порядке!»
Но ответом мне служили только гудки — одинаковые, безжизненные, равнодушные.
— Черт! — выругался я, обрывая связь. — Еще только с Рэем проблем не хватало.
«Экстрим» держал курс на Зару — я непременно должен был выяснить, что приключилось с тем единственным человеком, на помощь которого еще можно было рассчитывать.