Интересно, это игра? — вновь подумала Танияма.
— Хорошо, а ты знаешь Дзасики-боко? Вы с ним дружите? Знаешь, то, что вы сделали тем девушкам на другом конце сада — это плохо, ты понимаешь меня? — спросила она и бросила мяч. Но девочка не ответила. Она сжала губы до синевы и злобно посмотрела на своего нового друга. Танияма напугалась. Вид у озлобленных детей-призраков заставлял теряться от необъяснимого ужаса. Но проблему следовало решить, и она мужественно сжала кулаки, выдохнула и постаралась стать самой собой.
— Прости, кажется, я обидела тебя… — начала она с извинений. — Я не хотела… Скажи, твои родители здесь? Или ты одна?
Девочка расслабила лицо и посмотрела на улицу. Мячик выпал из её рук и стало совсем тихо…
Температура в комнате опустилась до ноля, потом ещё, и Май увидела, как из её рта пошёл пар.
Призрак перестал источать доброжелательность, но Танияма не спешила прибегать к защитным заклинаниям, скорее ей стало одиноко и грустно. Так одиноко, что от звука бьющихся друг о друга дощечек омамори ей захотелось пойти к пруду и утопиться.
Возможно ли это?.. — посмотрела она на аккуратную девочку с жалостью. — Могла ли она утонуть в том пруду? Или мне только кажется… — рассуждала Май. — Нет! Взрослая здесь я! А значит, мне нужно взять себя в руки и помочь этому духу. Она должна уйти на покой, и чем скорее это произойдёт, тем лучше… — поняла она, думая, как может сама провести изгнание.
Танияма забыла о Дзасики-боко, о его умасливании и контакте, сейчас её волновал лишь этот потерявшийся ребёнок.
— Знаешь, — вдруг заговорила Май, — я ведь уже давно живу без родителей, поэтому могу понять твоё одиночество. Скажи, как тебе помочь? Я постараюсь помочь, а если не получится, то я знаю людей, которые точно справятся с этим! — взбодрилась она, и призрак вновь посмотрел на неё.
Май увидела, что из глаз черноволосой малышки полились слёзы и их цвет её напугал. Грязные, серо-коричневые, с запахом старой тины, так обычно пахнет ил, и мысли о том, что этот ребёнок, должно быть, утонул, лишь укоренились в её голове.
— Я не стану бояться, — тихо сказала Май. — Расскажи мне свою историю, — кротко улыбнулась она и раскрыла свои руки.
Танияма решила пожалеть дитя, и та не заставила себя ждать.
Май даже не заметила, как призрак подступил к ней и прижался к её животу. Девочка оказалась мокрой и холодной. Май не могла погладить её или почувствовать телесную оболочку, но она ясно ощущала сырость и холод.
— Ну так что, ты готова покинуть этот мир? — спросила она, сохранив свою добрую улыбку. Май боялась, но боялась не так, как было до этого, прежние призраки обижали и преследовали своих жертв, а эта девочка словно застряла в этом доме и не могла сама уйти на покой, будто её не отпускали уже долгие годы.
Девочка успокоилась и, посмотрев на Май, кивнула. Она взяла её за руки и повела на улицу.
Танияма даже не заметила, как они очутились в саду, а потом и за территорией рёкана. На улице оказалось даже теплее, чем в её комнате. Они шли сквозь бор всё дальше и дальше, куда-то на гору, где лес смешивался, и прошлогодние сухие листья, хрустя под ногами, заставили Май оглянуться. За их спинами скапливался туман, и Танияма поняла, что теперь дорога только одна, ведь обратной она уже и не помнила.
— Послушай, мы зря ушли, — сказала она, но девочка только обернулась, мило улыбнулась и вновь повела Май в чащу.
Надеюсь, что рассвет скоро, иначе я опомнюсь и потеряю над собой контроль… — подумала Танияма, что всё же побаивается сумрачного леса, как девочка остановилась.
Впереди простиралась заросшая корнями пещера, Май сразу же подумала о прохождении через начало, о тёмном тоннеле, где духи перерождались, но проверять не стала.
Тут девочка вновь улыбнулась и отпустила руку своей спутницы. Она посмотрела на неё благодарными глазами ещё несколько секунд и растворилась в глубине той самой жуткой пещеры.
Это значит, что я справилась? — подумала Май, открыв широко глаза. Её сердце колотилось словно заведённое, а пальцы на руке, за которую держался призрак, не могли разогнуться. Она до сих пор ощущала влагу и холод в ладони, но, несмотря на это, гордость за удачное изгнание подступала к ней. — Я помогла ей… Не верится… — затаила Май слёзы и бессвязно покачала головой. — Я рада… Очень рада… Покойся отныне с миром… — нежно улыбнулась она и обернулась. Радость испарилась быстрее ушедшего на покой призрака. Вокруг простирался лишь сумрачный лес и влажный туман. — И что теперь?.. — напугалась Май, не представляя, куда теперь идти и что делать.
VII
Близившийся рассвет делал лес жутким и каким-то пустым. Все ночные жители уже нашли свой ужин и готовились ко сну, а другие поджидали, когда наступит час для их тихой жизни. Одна только Май бродила в тумане, не представляя, в какой стороне рёкан и как найти путь домой.
Туман стелился по влажной траве и поднимался высоко к самым кронам деревьев, видимость была такой, что два-три метра и не разглядишь даже обрыва.
Так, мы шли в гору, значит, теперь мне нужно всего-то спуститься, — постаралась она взбодриться. — Но спуститься куда?.. — Май растерялась и решила, что самым верным решением будет не торопиться, дождаться рассвета, а уже потом выдвигаться, но оставаться одной в тумане казалось безумством.
— У меня нет другого выбора, — сказала она вслух и присела к ещё зелёному клёну. — Утром я найду выход отсюда… — позевала она и, прижав колени к груди, уснула.
Сыро и холодно… Только так можно описать утро в лесу.
Май уснула оттого, что очень устала за эти несколько дней, а тут ещё тяжёлая прогулка и свежий воздух… Сказалось всё, но сон её оказался коротким.
Уже через полчаса она услышала голос Нару и очнулась в своём сне. Вокруг простирался тот же туман, и фигура знакомого не понаслышке юноши появилась из него.
— Май! — выкрикнул он в который раз. — Тебе нужно очнуться! Просыпайся скорее! — говорил он, не скрывая тревоги.
— Уходить… Но я не понимаю, — смотрела она на своего верного помощника и наставника, как ощутила жуткий холод.
— Май, проснись! — приказал он. — Или будет слишком поздно… — сказал он, и Танияма начала терять его из вида.
— Нару… — пролепетала она первым делом, а уже потом открыла глаза и потёрла себя по рукам. Солнце всходило где-то за горой, а на округу опустился страшный холод. — Лучше бы я спала, — пробубнила она и, поднявшись, отряхнула розовую юкату от листьев. — Было гораздо теплее… — выпрямилась она, а потом увидела фигуру женщины. Она виднелась где-то в метрах пятнадцати. Незнакомка пряталась за деревом и всхлипывала. Май лишь разглядела её белую одежду, подумав вначале, что это туман, но потом услышала звук, который не могла спутать ни с чем.
Кто она и почему плачет? — присмотрелась Танияма, но та, словно услышав её мысли, пряталась за другим деревом. Тут Май увидела её длинные чёрные волосы, и фигура плачущей женщины вновь исчезла. Она спряталась за другим стволом, медленно придвигаясь к девушке.
— Вы заблудились? — прокричала она, не подумав, что кроме неё горемычной никто по лесу не бродит в такой час. — Не бойтесь, скоро солнце взойдёт, и мы найдём выход! — добавила Май, но услышала одни горькие слёзы.
Почему у меня так заболела душа? — она прижала руки к груди, чувствуя, как её сдавливает и всё счастье, которое было в ней от удачного изгнания и встречи с Нару, вдруг исчезло, словно его выкачали. — Я хочу плакать и страдать вместе с ней… Меня бросили… Все бросили… Родители, Нару и даже Аяко с Монахом… — она обвинила их неожиданно, неосознанно, ведь те ещё даже не обнаружили её странной пропажи. — Нет! — вдруг замотала Май головой. — Они не виноваты! Откуда им знать, что я заблудилась?! И Нару обидела тоже я… Проснись же Май! — приказала она себе и ударила ладонями по лицу. Тут она ощутила боль и поняла, что не спит и незнакомка, которая бродит среди деревьев — это не сон. — Призрак, о котором рассказывал Нао… Неужели это он? — ужаснулась Танияма и обнаружила, как её тело онемело и перестало слушаться, она хотела выставить пальцы в защитную стойку, но не смогла даже веки опустить — глаза так и смотрели, как женщина в белом одеянии передвигается между стволов, медленно подбираясь и временами мигая.
Мне нужно бежать! — подумала Май и, не ожидая от себя, оттолкнулась ногой от мягкой, устеленной сухими листьями земли и побежала.
Вокруг лежала белая пелена тумана, а она бежала, не помня себя от страха. Слова Нару застыли в голове: «Или будет слишком поздно…» — повторила Май сквозь одышку в который раз и тут же осознала, что бежит по холмистой местности и уже не может остановиться — ноги передвигались сами собой, а желание притормозить стоило ей равновесия. Танияма упала на влажные листья лицом, неудачно зацепилась рукой и, не успев задержаться в лежачем положении, перевернулась через голову и покатилась кубарем с крутого холма, сшибая попадающиеся корни и ветки, потом последовало ни к месту выросшее дерево, камни и кочки.
В голове Май всё плыло и звенело. Тело ломило от боли. Нога встретившаяся с деревом, кажется, была зашиблена и как только тело Таниямы оказалось на ровной земле, то она измученно посмотрела в небо, увидела рассвет и отключилась.
VIII
Суббота. 7 часов утра. Хаяси-рёкан.
— Аяко, как дела на той стороне сада? — обеспокоенно спросил Монах. Они искали Май уже больше часа. Служащие рёкана обнаружили, что ворота с западной стороны открыты. Это вызвало подозрения, и Мичи первым делом проверила комнату Дзасики-боко. Когда увидели, что в комнате разбросаны игрушки, валяется подушка, одеяло и сам футон скомкан, то поняли, что так выглядят проблемы.
— Нет, — ответила она, переживая не меньше. — Мы обыскали уже всё. Работники рёкана думают, что Май ушла в лес. Но на её поиски могут выделить лишь два человека и то с натяжкой. Сегодня ученицы уезжают домой на празднование Обона. Они не могут оставить свой пост здесь, поэтому советуют позвонить в посёлок Хаконе и сообщить спасателям.
— В этом нет нужды, — вмешалась Мари. — В лесу нет опасных животных. Если она ещё жива, то к вечеру вернётся. Нам здесь не нужна полиция, это плохо скажется на нашей репутации.
— Как это понимать «если»? — выпучил Монах глаза и повысил голос.
— Не нужно срываться на мне, — спокойно ответила та. — Это не я убежала посреди ночи. Я всего лишь говорю о том, что ночью здесь туманно, поэтому опасно бродить по лесу.
— Нужно сообщить Нару, — сказала виновато Матсузаки.
— Да… — согласился Хосё. — Но в Лондоне сейчас ночь. Я позвоню Лину…
— Я буду молиться о том, чтобы ваша подруга вернулась к нам, — уважительно поклонилась Мари и на этом покинула обеспокоенных друзей Май.
А тем временем день шёл на убыль. Весь день Танияма провела в туманном состоянии. Временами она просыпалась, но от наваливающейся тошноты падала на примятую траву и вновь отключалась.
Май слетела кубарем с достаточно крутого холма, ей ещё повезло, что на её пути не повстречались булыжники, а обошлось всё мелкими сосёнками, небольшими камнями и вытянувшейся сосной, в которую ей всё же посчастливилось врезаться.
По существу пострадала только нога, а в остальном — мелкие ушибы, ссадины и лёгкое сотрясение.
Часам к шести вечера, в это время как раз дозвонились до Нару, Май всё же нашла в себе силы, чтобы двигаться дальше, но когда она огляделась, то поняла, что на самом деле вокруг только лес, лес и ещё раз лес. В какую сторону идти и где искать помощи она и не представляла.
У меня такое чувство, что я хожу кругами… — подумала Май, когда солнце начало садиться. Вокруг ничего не менялось — те же деревья, камни и кустарники… Она нашла крепкую палку и старалась облокачиваться на неё, но силы были на исходе. — Я хочу есть… Скоро захочу пить, не думаю, что мне ещё раз посчастливится наткнуться на родник… Я устала… — Танияма в который раз упала на землю и, обняв дерево, прикрыла глаза.
Солнце почти село. На улице становилось холоднее. Туман вновь опускался на эти земли, и страшнее всего было то, что на этот раз Май бродила не на холме, а в низине, здесь туман сгущался до невероятной густоты, напоминая плотно накрученную сладкую вату. Он так же прилипал к телу и обволакивая своими холодными объятиями, лишал девушку последней надежды.
IX
Пока Май бродила в лесу, Нару поспешно вылетел из маленького аэропорта в Кембридже. Он сел на самолёт в двенадцать часов дня в субботу и через двенадцать часов прилетел в аэропорт Нарита в префектуре Тиба, Япония. Разница в часовых поясах вымотала. Улетел днём, а приземлился только в восемь часов утра в воскресенье. Ночь словно вырвали из его плотного графика. В аэропорту ждал Лин, до Хаконе на гружёном аппаратурой фургоне потребовалось бы часа три, но Нару терпеливо ожидал момента, когда заблудшая душенька Май вернётся в его офис и там получит за всё сполна.
— Нару, ты очень бледный… — сказал Лин, когда они уже выехали на лесную дорогу в префектуре Канагава, миновав посёлок Хаконе. — Тебе следовало немного поспать… — отвлекался тот от дороги. Сибуя вёл себя подозрительно тихо, а ещё почти не вынимал правой руки из кармана — это-то и насторожило Кодзё.
— Смотри на дорогу, — хладнокровно сказал он. — Я в порядке… — всё это время он куда-то смотрел, но так, словно и не видел мест, куда был направлен его взгляд.
— Её уже могли найти, — тихо сказал Лин. — Возможно, я зря тебя оторвал…
— Нет, — прервал его Сибуя. — Май по-прежнему в лесу… Она провела там больше суток, сейчас мне сложно сказать в каком она состоянии, но она жива…
— Нару! — повысил Лин голос. — Ты из ума выжил?! Месяца не прошло, как тебя из больницы выписали! — забеспокоился он, понимая, что его ученик воспользовался своими способностями.
— Я же сказал, что я в порядке, не нужно переживать…
— Откуда у тебя вообще личная вещь Май? И это не шутки! Телепатическая связь в таком состоянии — это безумие. Мог бы подождать до гостиницы.
— Я позаимствовал кое-что перед отъездом… — признался он, продолжая держать правую руку в кармане.
— Нару… — сказал Лин мягче, продолжая вести фургон. — Будь так добр отложить это до рёкана… Отдай мне эту вещь, я передам её Май, когда мы её найдём или тебе, если в этом возникнет необходимость.
Сибуя спокойно посмотрел на своего учителя и, подумав ещё, вынул из кармана талисман Таниямы — ключ от дома, где она жила с родителями.
— И как тебе удалось заполучить эту вещь… — покачал Лин головой, после того, как забрал ключ у Нару.
— Я немного сжульничал… — легко улыбнулся тот, и бедный Кодзё чуть по тормозам не дал.
— Нару! — закричал он. — Да сколько я тебе ещё буду повторять?! Тебе нельзя использовать свои способности, а тем более вот так бездумно…
— Да, да, успокойся, Лин, — беззаботно сказал он. — Я всё прекрасно помню, но ведь речь идёт о Май, а её трудно исправить…
— Скорее уж это о тебе… — вздохнул Кодзё и совсем скоро остановил фургон возле ворот гостиницы. Восточные ворота выводили к дороге, а западные к лесной тропе. Но Нару встревожило даже не это. Он присмотрелся к старой деревянной вывеске с названием рёкана и разглядел в самом низу письмена.
— Лин, — позвал он своего ассистента. — Тебе знакомо?
— Это даосские письмена, — ответил он, посмотрев на почерневшие от времени знаки. — Иероглифы «шэнь» и «лин».
— Вывеска почти сгнила… — сказал Нару, подковырнув древесину пальцем. — Но не думаю, что она такая уж старая… Если это то, о чём я думаю и на обратной стороне защитное заклинание, то у Май могут быть большие проблемы… — подумал Сибуя вслух и, выпрямившись, обернулся на лес.
— Сейчас мы ничего не знаем, — сказал тому Кодзё. — Прежние хозяева могли быть суеверными.
— Да… Для гостиницы это не редкость… — согласился Сибуя, зная, что защитные амулеты и заклинания крепили на рёканы и постоялые дворы с тем, чтобы избежать смертей и болезней постояльцев, но для одного места — слишком много подозрительного. — Пойдём, нужно осмотреться. Я планирую сегодня же с этим покончить. У меня ещё слишком много дел, чтобы здесь задерживаться…