X
Стемнело очень быстро, и когда Май поняла, что дальше двигаться нет смысла, то без сил упала на землю. Левая нога распухла. Кости ломило от усталости, а в животе урчало от голода. Дискомфорт доставляло всё — промокшие и грязные таби* (тапочки она потеряла, когда кубарем валилась с горы), мешающая длинная юката, мелкие порезы (они медленно воспалялись, и Май чувствовала, как кожа в этих местах горит и подёргивается) и уж тем более распухшая нога.
— Я думала, что меня к ночи найдут… — покачала она головой и постаралась прикоснуться к ноге, но тут же поняла, что идея это плохая. — Видимо, я хорошо заблудилась… Не могу больше идти, придётся ложиться спать, надеюсь, что хоть Нару увижу… — подумала она вслух перед сном.
Но этот призрак ещё где-то здесь… — Танияма сжалась от промозглости и страшных мыслей. — Буду надеяться, что она не последовала за мной… Гору я покинула, возможно, здесь я буду в безопасности… — подумала она и вновь практически сразу уснула.
Май спала возле дерева в лесу, а Нару тем временем ещё летел в самолёте.
Сумасшедшие дни заставили девушку выложиться на всю, к её же счастью, ведь она так и не вспомнила о ключе, который Сибуя вытащил у неё из кармана, когда они прощались в офисе. Май и подумать не могла, что её дотошный начальник подстрахуется и, используя силу психометрии*, позаимствует её талисман. Хотя неожиданные проявления жалости её тогда и удивили, но ей так хотелось хоть чуточку тепла, что она не заметила и грамма подвоха, как и сейчас, когда сверчки стрекотали, а лягушки где-то на болотах противно квакали. Это всё уже не имело никакого смысла, будь у неё хоть капелька сил, то она продолжила бы свой путь, но день этот был слишком долгим, как и сама ночь.
Я снова в этом месте… — говорила Май себе, блуждая во сне. На этот раз лес казался серым. Туман куда-то пропал, но от этого не становилось теплее, скорее стало совсем тоскливо. — Хочу вернуться… Я так устала блуждать…— измученно подумала Танияма и повернула голову к востоку. — Скоро должно светать… Ещё лето, часа в три уже будет светлее… Пусть тьма уходит скорее, — попросила она про себя и услышала знакомый голос.
— Май! — строго окликнул её Сибуя. — Ты почему ещё здесь? Я же сказал тебе уходить! Здесь опасно…
— Я знаю, но я не могу найти выход… — задрожала она. Май показывала всем своим видом, что ей страшно, сильно страшно. — И ещё моя нога…
— Ты ударилась… Прости, что накричал, — мягко сказал он, проявляя понимание. — Но тебе нужно постараться…
Он говорит так спокойно и ласково…— смотрела она, не имея возможности оторваться. — До чего же красивый… Ну почему в жизни ты не улыбаешься?! — Май на мгновение отвлеклась, а от усмешки Сибуи пришла в себя. — Точно! Я хотела извиниться! Пусть это сон, но отрепетировать не повредит! — решила она и перешла к исполнению своего плана.
— Нару, послушай, я тебе тогда наговорила всего в офисе, прости меня, я не хотела давить на тебя, но этот твой отъезд и закрытие офиса… Я правда люблю эту работу!
— Я знаю, знаю… — тихо сказал он. — Поэтому я здесь…
— Спасибо, что помогаешь мне, ты всегда появляешься, когда это необходимо, и прости, что я воспользовалась заклинанием Лина, я не хотела прогонять тебя…
— Май, я понял тебя, — мягко сказал Сибуя. — Тебе нужно просыпаться, верь мне. Постарайся перейти ручей, там ты увидишь старые развалины — это инби.
— Инби? — переспросила она.
— Да, это отражающая стена, она мешает проникать злым духам в дом. Там нет жилых строений, но это единственный шанс. А теперь иди… Иди, Май!
Танияма очнулась после наставлений, но уверенности ей хватило на несколько минут.
Вокруг было жутко, пусто и одиноко. Тьма немного отступила, и в лесу стало сумрачно, туманно и страшно.
Я должна найти ручей… Но как это сделать? Я ничего не вижу! — запаниковала она, а через какое-то время поняла, что ей нужно не зрение, а слух. Нару не мог отослать её с такой ногой далеко, и она прислушалась.
Ветер ночью стих, птицы уже не щебетали в поисках пищи, а лягушки закончили свои гортанные песни. Тишина, нагонявшая страх, нежданно стала подругой. Май услышала тихое, едва уловимое журчание воды. Вода стекала по камням, и Танияма поняла, что это совсем близко. Она опёрлась на лежавшую без дела палку и поплелась туда, где слышала воду, вместе с тем радость сменялась грустью, вновь становилось холодно и одиноко.
Я понял тебя… — повторила она фразу, которую услышала от Нару вот уже во второй раз и обозлилась. — Нет! Я одна его не понимаю?! Он-то меня с полуслова понимает, а я как пень смотрю на него и молча пускаю слюни, иногда мне кажется, что он нарочно игнорирует меня! — возмутилась Май про себя, не замечая, как злость дала ей сил. — Бесит! — прорычала она. — Хотя на этот раз его это «я тебя понял» было куда приятнее, не такое сухое, но в принципе, от этого не легче!
Танияма возмущалась, а пока это делала, то и не заметила, как набрела на тот самый ручей и в метрах двадцати увидела старые развалины. Это была обычная полуразрушенная стена посреди леса, высотой не больше полутора метров и шириной около трёх. Раньше на ней был какой-то рисунок, а сейчас остались лишь красные разводы.
— Что ж, подожду утра здесь… — решила она и уселась за руины. Тут Май увидела каменные пеньки — это были остатки от фундамента, по всей видимости, тут когда-то стоял чей-то дом, и она очутилась во дворе того самого строения, куда так рекомендовал отправиться Нару.
Ближе к утру ветер стал подвывать. Май почувствовала, как вместе с ним пришёл холод, тоска и она вновь ощутила себя одинокой.
На улице становилось светлее, и Танияма смогла разглядеть все черепки старого дома. В траве лежала серая черепица. Она обросла мхом, но ещё виднелась из-под тонких ниток высохшей травы.
— Даже у вас есть компания… — сжалась она, не в силах отогнать от себя мысль, что её все бросили и ей предстоит умереть здесь. — Холодно… — выпустила Май столбик белого пара и скрючилась от этого пробирающего до костей чувства.
Пар… Температура опустилась до минус двух-трёх, а Танияма даже не обратила внимая, пока вновь не услышала чьи-то горькие всхлипывания.
Она нашла меня?! — затаилась она. — Если Нару прав, то она не тронет меня пока я за этой стеной инби… — только подумала Май и захрипела. Кто-то схватил её за горло и начал душить. Руки этого существа были холодны и безжалостно сильны.
— Нет же… — попыталась она ползти, но руки, что проходили сквозь стену удлинились, и Танияму припечатало к каменной стене с такой силой, что у неё в голове потемнело.
Май пыталась сопротивляться, однако от этого становилось лишь хуже. Женщина сдавливала её горло так, будто от этого зависела её собственная жизнь.
— РИН! — прохрипела Май и зажала пальцы внутри ладони, соединив указательные. — БЁУ*! — смогла выговорить она и скрестила указательные пальцы со средними, но продолжить не смогла. Как только призрак уловил звуки боевой магии, то стал куда агрессивнее. Тощие пальцы сдавили тонкую шею Таниямы словно её шея была не толще, чем у цыплёнка. Май быстро забила ногами, поднимая в воздух старые листья, открыла рот и беззвучно захрипела. Сосуды в глазных яблоках начали лопаться, и конец близился, как чьё-то шипение и животный клич отпугнул призрака.
Танияма чудом отползла от стены и, упав на ладони, часто задышала. Она едва могла это сделать, казалось, что её глотка едва не осталась в этих костлявых пальцах, а ещё сердце не справлялось с таким выбросом адреналина.
— Кокоро… — увидела она чёрно-белую кошку. Та вышла к ней из кустов с победным выражением, а она подобно самому верному служителю лежала на земле в глубоком поклоне. Она до сих пор задыхалась, тряслась и боялась, но где-то в своём подсознании ощутила себя в безопасности.
— Как ты нашла меня?.. — пыталась она подняться, однако ещё было слишком рано, руки по-прежнему дрожали. — Не важно… — Май глубоко вдохнула и постаралась восстановить дыхание. — Ты прогнала призрака… Если бы ты только могла отвести меня к остальным… — пожаловалась Танияма, и кошка как ни в чём не бывало развернулась к ней хвостом и медленно пошла сквозь траву. — Кокоро, подожди! — поковыляла Май за ней, а там и тропа показалась.
Нару не ошибся… Неужели он знал, что кошка придёт за мной? И как она вообще прогнала этого призрака?! Я слишком устала, чтобы думать об этом… — Май не смогла больше мыслить, сейчас силы требовались только для того, чтобы добраться до рёкана, а там успокоить друзей и залечить полученные раны.
XI
Воскресенье. Хаяси-рёкан. Десять часов утра.
Нару и Лин прошли в отель, однако им не повстречалась ни одна живая или потерянная душа. Казалось, что вымерли все, да и ворота все были открыты. Странно, но Сибуя не планировал здесь задерживаться, поэтому пропустил всё между пальцев, словно воду сквозь сито.
— Нам нужно найти управляющего, — сказал Нару и поставил свой портфель рядом со стойкой ресепшена. — Я осмотрю комнату Май и тогда приступим к её поискам.
— Хорошо, — согласился Лин, как дорогу ему перебежала чёрно-белая кошка и на пороге показалась Май.
— Нару… Лин… — едва заметно пошевелились её губы, и тонкие пальцы тут же обвили шею, дабы спрятать страшные следы.
Она смотрела на строгое лицо Сибуи и задыхалась от слёз. Май бы бросилась к нему на шею от радости и пережитого страха, но тут послышались торопливые шаги.
— Май! — влетел Нао. — Аяко, Хосё, она здесь! — Май, ты меня слышишь? Ты почему ушла? Что случилось? — начал он забрасывать вопросами. — Нет! Это подождёт! Ты вся в ссадинах… Где болит? Голова кружится? Тошнит? Ты ударилась?
— Да… Нога… — выговорила она, сдерживая дрожь на губах.
— Покажи! Нужно срочно осмотреть. Если перелом, то я отвезу тебя в больницу! — торопился он, заставляя Май облокотиться на него и показать ногу. Под коленом уже синела гематома, и врач принялся тут же за дело. — Это внутримышечная гематома. Нужно наложить тугую повязку…
— Льда будет достаточно… — смутилась Май, не зная, как представить своего босса, которого даже не замечали.
— Лёд уже поздно прикладывать… — сказал хозяин рёкана и ощутил чей-то неодобрительный взгляд на себе. — А вы кто? — поднял он глаза на Лина и Нару. — А-а-а! Должно быть, постояльцы! — он быстро сменил холодность на глупое радушие, как только подумал, что это гости. — Но прошу нас извинить. В этом месяце мы не обслуживаем гостей. Вам придётся подыскать другой отель.
— Нао, — скорее заговорила Май, — это мой начальник Казуя Сибуя и его ассистент Лин Кодзё.
— Так этот тот самый Нару, о котором я столько всего слышал? — спросил он у Май, поглядывая временами, то на Нару, то на неё. — А я думал, что вы в Лондоне…
— Так и было, — строго ответил Сибуя.
Боже мой, он очень сильно злится… — Танияма опустила глаза. Нару действительно злился. Его оторвали от важных дел, она встряла в какую-то историю, и вдобавок ко всему какой-то длинный парень обращался к нему по имени и говорил так, словно уже всё знал о нём, а тот лишь мог сделать пару автоматических замечаний.
— Май! — прибежала Аяко, а за ней и Хосё. — Где ты была? Что же с тобой случилось… — ужаснулась она, когда увидела измученную девушку в дверях.
— И ты здесь… — прищурился Монах, но не стал долго смотреть на Нару, а крепко обнял дрожащую от пережитого стресса Май. — Ну, ну… — успокаивал он. — Теперь ты в безопасности, так что можешь поплакать… — Май, ты расскажешь нам, что произошло? Ты вступила в контакт с Дзасики-боко и напугалась? Поэтому ты убежала?
— Нет! — всхлипнула она. — Меня преследовал дух ребёнка… Девочки… Думаю, она утонула в пруду, что в саду. Она увела меня из рёкана, а когда мы дошли до какой-то пещеры, то она ушла…
— Май, ты хоть понимаешь, что сделала?! — схватился за голову Хосё. — Эта девочка и была Дзасики-боко! Ты только что лишила этот дом покровителя…
— Так наш домовой дух пропал? — удивился Нао.
— Нао, мне очень жаль, — поклонился Монах и наклонил голову Май. — Я сам должен был заняться этим делом…
— По всей видимости, ты вспомнил об этом слишком поздно, — сказал вдруг Нару и поднял с пола свой кожаный портфель. — И в этом доме единственным способным исследователем в области паранормального осталась одна Май. Ей не хватает знаний, но у вас, кажется их ненамного больше…
— К чему ты клонишь? — выкрикнула Аяко. — Ты не видишь, что Май плохо. Мог бы и жалость проявить.
— Я проявляю профессионализм, — самодовольно ответил он, — а не верю в глупые суеверия. Где жил ваш так называемый Дзасики-боко? — обратился он к Нао. — В гостиной?
— Нет, — удивился тот непривычной холодности и надменности, с которой говорил Сибуя.
— В таком случае вы даже в фольклоре не разобрались! Май, твой «домовой» светился белым светом?
— Я как-то видела огоньки в камине, но подумала, что это был сон…
— Ваш Дзасики-вараси или Дзасики-боко — это не что иное, как Тёпирако. Тёпирако — призрак единственного или любимого ребёнка. Дети по природе своей невинны, поэтому, когда они умирают ненасильственной смертью, то часто остаются в домах, где жили. Дети привязаны к семье, так как им сложно оторваться от любящих их людей. Именно поэтому комнаты, где живёт Тёпирако посещают только «свои». В любом случае, что Дзасики-вараси, что Тёпирако — это всё выдумки. Настоящий домовой дух не покинет своего дома. Он привязан к нему, а остальные всего лишь не нашедшие покоя души детей, которых люди используют. Одаривая этого ребёнка, вы проявляете эгоизм. Как сотрудник SPR, Май сделала всё, что требовалось и удачно провела изгнание. В первое время вам будет непросто, дух оберегал ваш дом, но, задаривая его игрушками и красивыми нарядами, вы не дадите ему семьи, поэтому подумайте о том, что всё это время делали, а мы на этом сворачиваемся. Лин, Май, — обратился Нару к своим сотрудникам, — мы уезжаем.
— Нару, прости, я… — спрятала Танияма глаза, когда тот проходил мимо.
— Поговорим по дороге в Хаконе, — остановился он рядом и отогнул воротничок на юкате. На шее девушки виднелись синяки, и это заставило Сибую задуматься и твёрдо решить, что отсюда нужно ехать. — В посёлке есть больница. Тебя осмотрят там. Иди собирай свои вещи. Я подожду в фургоне…
— Неприятный человек… — посмотрел им вслед Нао, ощутив какой-то холод.
— Да, за ним и такое водится, — почесал себя Хосё по голове. — Но он приехал. Бросил всё и приехал на твои поиски, Май.
Лучше бы он этого не делал… Теперь достанется всем…
— Нару, ты в порядке? — усомнился Лин, ощутив этот же холод.
— Да, — ответил он. — Я всего-то хочу уехать из этого места… — признался Сибуя и увидел, как на улице суетятся люди, а его едва не сшибла одна из служащих — это была Мичи, она бежала за хозяином рёкана.
— Хаяси-сан! — вбежала она. — Скорее, там Хэруми… — задыхалась напуганная до ужаса Мичи. — Она… повесилась! — сообщила она страшные вести.
— Май, я позже обработаю твои раны… — намекнул он на то, что ей нужно задержаться и побежал со всех ног на улицу.
— Кто такая Хэруми? — спросил Хосё.
— Это одна из учениц… — остолбенела Май. — Не верю…
Нао выбежал во двор, когда девушку уже принесли. Судорог не было, но служивший в рёкане садовник заверил, что они прекратились секунду назад.
Нару и Лин стояли рядом, когда Нао приступил к непрямому массажу сердца и искусственной вентиляции лёгких.
— Давай же, Хэруми, дыши! — торопился он, но признаков жизни не было. Девушка лежала на земле без единого движения. Лицо её отекло и посинело. Глаза с красными глазными яблоками не реагировали на свет, но Нао продолжал давить на её грудную клетку.
— Хэруми… — вышла Май на улицу, и всё стало лишь хуже. Мёртвых она видела и раньше, но никогда не видела трупов, которые только что отдали богу свою жизнь.
Хосё и Аяко вышли следом, но, как и все молчали.
— Хосё! — вдруг закричал Нао. — Уведи отсюда Аяко и Май! Им не нужно на это смотреть!
— Он прав… — сказал тот, не скрывая печали. — Май, пойдём в дом…
— Нет, Монах… Ты не понимаешь, я же… знала её… — сопротивлялась Танияма.