— Травма несерьёзная, но будет больно, — предупредил он и обернулся. — Принесите горячей воды, — Сибуя отдал приказ Мичи, та принесла для него чай, а сейчас будто бы вздрогнула.
Как он заметил её? — изумилась Май. — Даже я её не увидела… — подумала Танияма про себя. Служащие отеля всегда подбирались незаметно, мягко и плавно, словно кошки, а Нару как сова на все триста шестьдесят градусов по вертикали и сто восемьдесят по горизонтали видел и слышал то, что не замечали другие.
— Также потребуется стул и полотенце, — добавил тот.
— Сейчас всё принесут, — поклонилась Мичи. Она столкнулась с Хосё и Лином в коридоре, но лишь на какую-то секунду.
— Нару, я принёс аптечку, — сказал Такигава, придерживая белую пластиковую коробку подбородком. Он тащил тяжёлый монитор и средства первой помощи пришлось доставлять хоть бы как.
— Клади на стол, — приказал тот и вновь отвлёкся на ногу Таниямы. Лин молча поставил сейсмограф и пошёл обратно к фургону, а Хосё задержался. Он посмотрел на Аяко, которая сидела возле окна в кресле. Она делала вид, что смотрит в окно, в конце концов, для этого и существовали окна во всю стену и специальные удобные кресла возле него, но жрица скрывала страх.
— Нога — это не ложка, хватит гипнотизировать! — понял Такигава нависшую атмосферу ужаса и неопределённости. — Замотай её уже, а я этому бедолаге помогу… — посмотрел он на своего друга, который до сих пор сидел молча.
— Давай отведём его в комнату, — предложила Аяко, стараясь хоть как-то отвлечься.
— Да, — кивнул Монах. — Пойдём, Нао, — он закинул его руку к себе на плечо и заставил волочиться за ним, — сейчас тебе чаю принесут, а Мари массаж сделает, уснёшь, а вечером с новыми силами присоединишься, — уговаривал он того, как маленького, оставляя тем самым Май и Нару наедине.
Ну вот! — округлила Танияма глаза.— Мы снова одни… — подумала она, ощутив при этом какую-то неловкость. Она сидела на подушке на полу, Сибуя стоял на коленях перед ней и умудрялся, как жёсткий диктатор, с высоты своего мизерного на согнутых коленях роста подозрительно смотреть на закрывшиеся за друзьями сёдзи.
Май упорно смотрела на подтянутую фигуру своего босса и не могла не посмеяться над его руками, которые он устроил на тазобедренных косточках, делая из этого вида нечто самодовольно-важное.
Хочу увидеть его улыбающимся и в другой одежде. Конечно, чёрное ему идёт, но как насчёт синей юкаты? — замечталась она да так, что сама и покраснела. — Боже мой, какая я глупая! Как можно сейчас о таком думать?! Но всё же Нару в лёгкой юкате и тапочках — это всё равно что скульптура Давида… — зажевала она свою нижнюю губы, упорно представляя, то царя Давида, скульптуру 1501 года Микеланджело Буонарроти, то Нару в синей юкате.
— Ты притихла, — нарушил Сибуя тишину, и Танияма едва губу не прикусила — её яркие фантазии слишком далеко зашли. — Это неестественно для тебя, — он слегка прищурил глаза, а Май искривилась в виноватой улыбке и отвернулась.
Да кто же говорит о таком вслух?! Это всё горячие источники виноваты, — оправдала она свои неправильные мысли и покраснела, как налившийся жаром солнца помидор. — Чего это он задумал?! — сдержала Май крик, почувствовав, что одна из её маленьких ног поместилась в руках эгоистичного нарцисса.
Сибуя растирал её ступню, не дождавшись обещанной горячей воды. Ноги Май были ледяными. В лесу она промокла и замёрзла, а когда добралась до рёкана, то белые таби встали колом от грязи, поэтому она сняла их перед входом в отель, там нырнула в тапки, но из-за голода и усталости ноги так и не согрелись.
— Прогреешь ноги, а потом я наложу повязку, — сказал он. — Матсузаки поможет с остальным… — продолжал он растирать озябшие ступни, и Май начала ощущать в пальцах колющую боль. — Расскажи, что ты видела в лесу… — попросил Сибуя холодно, и не глядя в глаза.
— Женщину… в кимоно, — проглотила Май странные мысли и страх перед строгим начальником. — Я думала, что она заблудилась, а потом поняла, что это призрак. Она мелькала за деревьями, приближаясь ко мне. Не знаю, что она хотела от меня, но когда я услышала её плачь, то мне стало одиноко. Все хорошие воспоминания о людях, которые окружали меня, исчезли. И я начала их обвинять в том, что они бросили меня. Это так неправильно, что мне стыдно… — запаниковала Май и спрятала лицо в ладонях. — Я знаю, что все переживали за меня, даже ты бросил все дела и приехал, но я ничего не могла с этим поделать… Я обвиняла даже собственных родителей, хотя никто из нас не выбирает, когда рождаться, а когда умирать.
— Многие сильные призраки воздействуют на людей через их собственные страхи. Ты боишься остаться вновь одна, поэтому хватаешься за людей. Но есть и другой вариант… — притих он, услышав, что несут стул и горячую воду. Тут и Хосё принёс очередное оборудование, затем Лин, а потом вновь стало тихо. — Опускай, — приказал вдруг он, после того, как Май присела на стул.
— Горячая! — возмутилась Танияма, дотронувшись до воды одними только пальцами.
— Тебе это только кажется… — сказал Сибуя и насильно затолкал ноги Май в воду. Она сморщилась, закусила губу и всё же замычала. — Май, мне нужна будет не чья-то помощь, а твоя, — признался он слишком неожиданно, и Танияма забыла о колючей боли.
— Но почему ты так рассчитываешь на меня? — спросила она, не заметив и того, что Нару держит её ногу за икру и как-то странно опирается на неё.
— Думаю, что на этот раз от тебя будет зависеть куда больше. Постарайся разглядеть в своих снах всё до последней мелочи. Я не хочу рисковать людьми. Если мои опасения верны и твои раны как-то связаны с повесившейся девушкой, то этот призрак не просто воздействует на слабость человека, он усиливает эту боль и вынуждает сделать то, что сделали с ней в прошлом. Проще говоря, этот призрак мстит. Ты и та ученица, вы никак не связаны, а значит, я могу прийти к выводу, что это не кровная месть, если это так, то в неприятности может попасть любой.
— Я понимаю… — сказала Май, почувствовав странную печаль. Она образовалась из-за вины. Домового духа изгнала она, и беды все из-за неё, поэтому вина переросла в грусть и скрытую тревогу.
— Тогда перевяжем твою ногу. Потом ты пойдёшь отдыхать, а я займусь делом, — поднялся он с тем, чтобы передать Май полотенце и найти в аптечке эластичный бинт.
— Нару, но тебе ведь тоже нужно отдохнуть, — стала беспокоиться она. — Ты с самолёта и сразу сюда. У тебя бледное лицо, а временами руки дрожат. Я не усну, если ты будешь работать, а я отдыхать.
— Посчитай овец! — строго сказал он, возвращаясь к опухшей ноге Таниямы.
— Я не шучу! — повысила она голос и взвизгнула от сковывающей всю кость боли.
— А никто и не говорил, что будет терпимо, — издал он самодовольную усмешку.
Как это понимать? — грозно посмотрела Май на его чёрную макушку. — Он сделал это нарочно?
— Или ты предлагаешь мне присоединиться к тебе? — спросил Казуя ещё самовлюблённее.
— Да! — выдала Май, затем подумала, а, увидев обратившийся на неё взор Сибуи с надписью «ты серьёзно?», покраснела. — То есть, нет! Не со мной в одной постели, а в отдельной комнате на своём футоне, — раскидала она всё по полочкам, но вылетевших слов уже было не вернуть, и тишина, которую создал Сибуя, как груз давила.
Думаю, я не была бы против того, чтобы ты составил мне компанию. На самом деле мне страшно. До сих пор холодно и ужасно одиноко… Но ты ведь совсем не понимаешь моих чувств… — расстроилась Май оттого, что начальник совсем не желал её понимать. Издеваться и насмехаться — вот его предел. Правда, в случае опасности он всегда защищал, бросался туда, куда обычный человек, даже будучи по уши влюблённым, не сунется и приехал сейчас…
— Всё. Готово, — сообщил вдруг тот. — Пока посиди. Матсузаки придёт и поможет тебе.
Я так задумалась о том, что он для меня сделал, что, кажется, ещё больше влюбилась в него… Глупо любить того, кто отверг тебя дважды… — вспомнила Май дежурную фразу «я понял тебя» и малость обозлилась. — Ну уж нет! Пока не скажет мне чётко нет или да, я не отступлю от своего! Я покажу этому нарциссу, что не один он такой упёртый и непоколебимый, есть в этом мире и те, кто может и готов с ним сражаться! — воинственно настроилась Май и решила подняться, как тут же осознала реальность — перевязанная нога не сгибается, жутко болит и ноет. — Ну ничего… — подумала Танияма и запрыгала на левой ноге к выходу.
— Далеко попрыгала? — спросил Сибуя. — Я же сказал дождаться Матсузаки. Ты назло мне отказываешься слушаться? Или считаешь, что ты умнее своего босса? — нахально спросил он.
— Отставить приказы! — бодро сказала Май и ткнула в сторону начальника указательным пальцем. — Я пошла работать! Буду спать столько, сколько смогу! Запомню всё до последней мелочи и расскажу, а потом ты сделаешь то, что должен делать любой уважающий свой коллектив начальник!
— И что же это? — потёр тот свой лоб от обилия мыслей и наступившей за ними пустоты. Думать, как Май — вот испытание для него.
— Ты отвезёшь всех на отдых, будешь улыбаться и благодать за проделанную работу! — дала наставление она. — Вот так себя должен вести разумный начальник.
— Значит, я неразумный, — ответил он на такую идею безразличием. — Не споткнись там где-нибудь, в твоей голове и без того не так много здоровых идей, — отмахнулся он, приступая к сбору оборудования.
Ах ты, эгоистичное создание, ну подожди у меня! Я ещё покажу тебе… — пригрозила Танияма про себя и со злости стукнула раздвижными дверьми.
— Полна жизни, как и всегда… — вздохнул Казуя совсем тихо, радуясь и печалясь о случившемся.
— Я столкнулся с Май в коридоре, — нарушил Хосё размышления Сибуи. — Почему она поковыляла одна?
— Май пошла работать, — ответил строго тот. — Вы всё принесли?
— Да, — сказал Монах, — Лин паркует фургон, а Матсузаки сказала, что последит за Нао какое-то время, а потом пойдёт к Май.
— Хорошо. Позвони Джону и попроси его приехать. А я постараюсь дозвониться до Хары. Сейчас август, думаю, ей будет непросто выбраться хотя бы на день, но попытаться всё же стоит. Оборудования мало, поэтому помощь медиума пригодится.
— Мало… Да у тебя его целый фургон! — напомнил Такигава.
— И два здания с неизвестной мне историей, площадью и местностью, — выдал Сибуя. — А ещё сад и прилегающие к нему территории. Нужно разумно подходить к расследованию дела. Я не думаю, что ты не знаешь разницы между Дзасики-боко и Тёпирако. Было бы глупо предполагать, что монах не видит разницы между юрей и ёкаем. Вся проблема в том, что ты поверил местным россказням, вместо того, чтобы приступить к изучению основы. Как видишь, это привело к тому, что Май оказалась в опасности. Я не могу постоянно присматривать за ней, как не можешь и ты, поэтому целостность знаний — это гарантия безопасности любого охотника на привидений.
— Я что-то не пойму, ты сейчас нападаешь на меня из-за Май или из-за того, что, по-твоему, я проявил непрофессионализм? — сделался Хосё чуточку строгим, ведь Нару задел за живое, впрочем, именно этим он прославился среди постоянных и приходящих сотрудников SPR.
— Я не собираюсь оправдываться перед тобой, я констатирую факт. Вы с Матсузаки взрослые люди, если я попросил присмотреть за Май, то за ней нужно было присмотреть, а не втягивать в дело, где погибают люди, — разошёлся он ни с того ни с сего. — Вы! — направил он свой гневный взор на Мичи. Она пришла подать чай и убрать воду, как из-за тона Сибуи едва не выронила из рук деревянный таз. — У вас есть план этого и другого здания?
— Разумеется, господин, — поклонилась Мичи.
— Мне нужны они и чем раньше, тем лучше. Если есть на сад, то несите и их. Семейное древо владельцев рёкана. Оно должно быть. И проводите моего ассистента в комнату погибшей девушки. Я хочу там установить оборудование.
— Я принесу все имеющиеся в моём распоряжении документы, но в комнату госпожи Мори, вы сможете попасть, лишь поговорив с Мари-сан. Здание на другом конце сада — это её владения. Она распоряжается комнатами и всем, что там находится.
— Я вас понял, — спокойно сказал Сибуя. — Спасибо и если не затруднит, то попросите вашу госпожу подойти ко мне. У меня есть вопросы касающиеся и её.
— Хорошо, господин. Я ей передам, — сказала она в поклоне и, забрав таз, ушла.
— Фургон припаркован, — сообщил Лин, вернувшись как раз вовремя. — Где устанавливать оборудование?
— Сейсмограф установи перед зданием на другом конце сада. Всё оборудование так же несите туда, — приказал Нару.
— Ты издеваешься? — возмутился Монах. — Это нужно через весь сад топать! Ты не мог раньше-то сказать?!
— Раньше я не знал некоторых фактов, а теперь у меня есть зацепка для основы. Не трать время понапрасну. Скоро ночь и к этому времени лучше бы подготовиться…
II
Хаяси-рёкан, восемь часов вечера
— Нару, мы всё сделали. Камеры установлены. Лин заканчивает настраивать сейсмограф, — сказал Такигава, когда вернулся в гостиную, где восседал Сибуя. Он превратил традиционную комнату в настоящую базу. Здесь появился стенд с заметками, остатки пока незадействованного оборудования и его одинокий ноутбук.
— Хорошо, — ответил он, продолжая что-то печатать.
На улице уже смеркалось. Казуя получил разрешение на вход в подозрительное строение, но отдалённость гостиницы не оставила другого выбора, как установить камеры и оставить всё до утра. Можно было бы подогнать фургон и устроить штаб в нём, но в отличие от рёкана к тому зданию дороги не было. Дорога заканчивалась у восточного входа, а к западному вела лишь узкая тропа через лес. Поскольку Нару не мог позволить кому-либо остаться на ночь в месте, где не были проведены первоначальные исследования, то было решено дождаться записей с инфракрасных и термочувствительных камер.
— Знаешь, я бы хотел с тобой поговорить, — признался Монах, усаживаясь за тот самый красно-коричневый стол, где ещё утром сидели «побитые» случившимся Май и Нао. Сейчас тут трудился Сибуя и говорить по душам, как планировал Хосё и, что называется, без свидетелей, он совершенно не желал.
— Я сейчас занят, — строго ответил он, да ещё так же не глядя.
— Да ты у нас всегда занят, — посмеялся Такигава, вытянув под столом ноги. — Но на этот раз я настаиваю на разговоре, — сказал он не теплее, чем Нару, и Сибуя оторвал взгляд от монитора. Монах действительно подозрительно похолодел. Такая реакция казалась непривычной, странной и в какой-то степени опасной.
Сибуя молча смотрел в глаза представителя буддийского учения и, оставаясь хладнокровным, ждал, чего там такого важного пришло на ум Такигавы. Но стоило тому открыть рот, как пришёл Лин, и всё внимание Нару досталось ассистенту.
— Ты закончил? — Казуя спокойно спросил о проделанной работе, оставив Хосё без шансов на какой-либо разговор.
— Да. Оборудование установлено, — ответил ровно Кодзё.
— Тогда на сегодня это всё, — сказал вдруг он и закрыл свой ноутбук. — Проверим Май и можно отдыхать. Завтра встречаемся здесь после завтрака. Полагаю, что к этому времени у нас появится достаточно данных для исследования. Лин, мы начинаем в шесть. Я хочу получить все видеозаписи к этому времени. Нужно тщательно просмотреть все их до обеда. Хара приедет завтра к трём часам. К вечеру ей уже нужно вернуться в Токио. У неё съёмки, поэтому мы должны обеспечить её безопасность. Мари утверждает, что серьёзных инцидентов в том здании никогда не было, но Май убеждена, что здесь есть злые духи. Придётся проверить слова каждой. Особое внимание обрати на показания сейсмографа. Здесь нет значительных посторонних шумов, поэтому я хочу видеть каждое колебание волн. Принесёшь полную сейсмограмму. У нас очень мало времени. Это здание пустует только три дня. Сегодняшний день мы уже упустили, остаётся два дня и три ночи. Если нам повезёт, то мы увидим лицо нашего врага и проведём изгнание, пока длится праздник Обон.
— А ты подумал, что будет, если мы не успеем? — спросил его Хосё. — Призраки очень часто не проявляют активности. Я доверяю интуиции Май, но всё же… Если мы не узнаем кто поселился в том доме и чего хочет, то изгнание станет невозможным.
— Я планирую разобраться со всем в среду ночью. Какими бы ни были духи, они когда-то были людьми, а потребности людей ограничены. Но пока есть хотя бы одна вероятность того, что дело Хэруми Мори и Май Таниямы никак не связаны между собой, мы обязаны всё проверить. Пока нет общей связи. Кроме того, что они обе девушки в возрасте восемнадцати лет, но данный признак едва ли можно назвать системным. В школе обучается ещё одиннадцать девушек примерного одного возраста, и инцидентов не было. Мелкие случаи с пропавшими вещами и шалостями — это проделки вашего ложного Дзасики-боко. Пока нам нужно понять: поступок Хэруми — это типичный случай подросткового суицида или тут имеет дело нечто паранормальное; встреча Май с призраком — это совпадение или система. Чтобы это сделать мы зафиксируем показания всех сотрудников и владельцев рёкана. Возможно, из истории этого места уже всё встанет на свои места. Поэтому ночь среды — это крайний срок. Пока эта версия основная. Я попрошу ничего не говорить Май. Она должна верить в свои силы, ведь если всплывут новые данные и окажется, что случаи друг с другом связаны, то, по меньшей мере, в опасности окажутся многие, включая и Май.